Рядом с Артёмом сидела необычайной красоты блондинка. Но я не была уверена, что стоит обманываться из-за её мягких черт и теплоты, которой от неё веяло. Потому что её пара, мужчина, что, казалось, был готов пустить пулю в лоб любому, кто бросит на неё косой взгляд, выглядел слишком опасно. Точно охраняющий своё злато дракон. Его лицо было смутно знакомым. И я почти не сомневалась, что уже видела его раньше.

С другой стороны от него сидела не менее привлекательная брюнетка с томными карими глазами, как у лани. Мужчина рядом с ней до чёртиков напоминал Симоне Сузинна. А судя по татуировкам на предплечье, проглядывающим из-под закатанных рукавов чёрной рубашки, он не строил из себя достойного члена общества и не скрывал тёмную сторону своей натуры. Но он тоже цепко следил за присутствующими, охраняя супругу.

На лицах гостей застыло обманчиво расслабленное выражение, но я буквально ощущала исходящее от них напряжение. И готова биться об заклад, они вгрызутся в глотку любому, кто заденет Артёма. Хотя он меньше всего походил на человека, который нуждается в защите. Скорее наоборот.

Одно мне было известно наверняка – никому из них не стоит доверять.

А своему отцу я доверяла меньше всех.

Он тоже сидел в окружении преданных ему людей. По правую руку от него стоял Карим по кличке Бешеный, которого я знала с девства. Мне доподлинно неизвестно, что его так прозвали за воистину буйный нрав или за то, что ему посчастливилось выжить после укуса заражённой бешенством лисы. Может, лечение он и прошёл, но бешенством заразился.

Остальные приближённые отца мне были чуть менее знакомы. Но никто из них не располагал к светской беседе. Подозревала, что они здесь в качестве свидетелей. Но чего?

За столом рядом с отцом сидели мои родственницы. Мачеха и старшая сестра. Не знаю почему, но Милана казалась настолько подавленной, что мне почудилось, будто отец собирается выдать её замуж против воли.

Я метнула взгляд к выходам. Продумывая способ побега на случай, когда здесь станет слишком жарко.

Из гостиной было всего три пути. Главный выход находился за моей спиной. И как только я переступила порог, его двери для меня захлопнулись.

Стеклянные двери вели на просторную террасу, и именно через них я совершила бы побег, если начнётся перестрелка. Но там уже стояла вооружённая охрана. Мужчины с такими важными и каменными физиономиями, будто мой отец – президент страны и для них честь охранять его жизнь.

Следующие двери вели вглубь дома. И это направление меня совсем не прельщало. Не хотелось бы под градом оружейной очереди прятаться под кроватью, как уже случалось со мной в детстве. Но у этих дверей, расставив ноги рогаткой, расположилась охрана, держа руки перед собой. Готовясь в любой момент взяться за оружие.

– Ну же, поторопись, Диана, – пророкотал отец, выводя меня из оцепенения, – мы все ждём тебя.

От подобного заявления я ощутила подкатывающую дурноту. Боже, зачем я понадобилась этим людям?

Ноги едва меня слушались, и каждый шаг под прицелом глаз давался мне с трудом.

– Добрый вечер, – оторопело поздоровалась я, пройдя к столу и занимая свободное место рядом со старшей сестрой.

Ненависть, исходившая от Миланы, обдала меня привычным холодом.

Я скосила на неё взгляд, испытывая потребность спросить, что происходит, но понимала, что она и не подумает облегчить мои муки.

– Знакомься, дочь, господин Драгонов с супругой, господин Островский с супругой и их сын, – проявив чудеса воспитания, представил отец гостей.

Я лишь сконфуженно кивнула, удивляясь их вниманию к моей персоне.

Драгонов. Ну конечно, я слышала эту фамилию. Хозяин сети клиник и медицинских центров. До неприличия богатый чувак, как сказал бы Ярик.

А мистер Симоне, точнее, господин Островский, похоже, отец Артёма. Хотя выглядит он слишком молодо для этой роли. И если эта роскошная брюнетка – его мать, то генетика у Артёма на высоте.

– Рады с тобой познакомиться, Диана, – раздался нежный голос блондинки, что смотрела на меня со смесью любопытства и ещё какого-то чувства, которое я не сумела разгадать.

Мои губы дрогнули, когда я попыталась улыбнуться, но ничего не вышло. Лицо буквально окаменело. А глаза, должно быть, сделались стеклянными.

– Диана – моя средняя дочь, но вы всё и так прекрасно знаете, – голос отца звучал насмешливо. Холодные карие глаза блестели, когда он оглядывал своих гостей с толикой ехидства.

– Если Артёма всё устраивает, с нашей стороны возражений нет, – не менее холодным тоном ответил мистер «Симоне».

Я нахмурилась, потому что этот диалог никак не проливал свет на то, зачем мы здесь сегодня собрались. Мой взгляд зацепился за Артёма. И я вновь вздрогнула, попав в поле его зрения. Он, казалось, совершенно не был вовлечён в то, что здесь происходит.

Артём ленивым, лишённым всякого интереса взглядом прошёлся по мне. По его лицу невозможно было понять, узнал ли он во мне девчонку, над которой насмехался в университете. Но что-то колючее мелькало в глубине его светлых глаз, отчего мне становилось не по себе.

Неужели он пришёл сюда затем, чтобы исполнить свою угрозу?

От этого предположения дыхание перехватило.

– Сойдёт, – пожал равнодушно плечами.

Я, пребывая в полнейшей растерянности, перевела внимание на отца. В словах Островского мне почудилось нечто похожее на оскорбление в мой адрес. Будто он оценил меня как товар на рынке. Но не собирался платить за меня высокую цену.

А подобного мой отец не стал бы терпеть. Однако почему-то именно Артём выглядел так, будто ему хочется залезть на стол, достать оружие и начать кровавую бойню.

Но единственное, что делал мой папа (ударение на последний слог), это прожигал его своими тёмными глазами. А мне прекрасно известно, что под воздействием подобной психологической атаки большинство сдавалось ещё до начала пыток. В доме стены толстые, но моё любопытство смогло преодолеть многие препятствия. На мою беду.

К чести Островского, он выдержал эту битву взглядов. На его лице не дрогнул ни один мускул. Поза оставалась такой же расслабленной, а он – незаинтересованным происходящим, как и раньше.

Против воли мои глаза заблудились в его внешности, петляя от тёмных, убранных от лица отросших волос до ворота белоснежной рубашки, открывавшей вид на татуировку, украшавшую его мощную шею.

Терновый венец выглядел мрачно и завораживающе, а потому я была не способна отвести взгляд от этой мрачной картинки. Могу поклясться, в нашу первую встречу он был в водолазке, поэтому я не обнаружила этого украшения.

Сейчас Островский казался более настоящим, нежели в стенах универа. Словно избавившись от лишней шелухи, маскирующей его под цивилизованного члена общества. Теперь мне стало очевидно, почему тогда он так выбивался из общей массы студентов престижного вуза. Словно нечто инородное. Он той же масти, что и мой отец. Бандит и преступник, от которого следует держаться подальше, если я не хочу повторить судьбу матери.

Когда мои глаза поднялись по его тёмному, поросшему щетиной квадратному подбородку, чувственным губам, которые снились мне в кошмарах, нашёптывая угрозы, я осознала, что слишком откровенно пялюсь на него. Жар согрел щёки, когда Островский поймал меня на месте преступления.

И я тут же отвела глаза, чтобы встретиться с насмешливым взглядом блондинки. Чёрт.

– Для чего я сойду? – вопрос слетел с губ, потому что я почти не сомневалась, что сейчас гости разойдутся, а меня так и оставят в неведении.

– Поздравляю тебя, дочь. Ты выходишь замуж за Артёма Островского. Ваш брачный контракт уже подписан, – сообщил отец.

– Что?

Я невольно подалась вперёд, отчаянно желая, чтобы слух меня подвёл. А слова отца оказались всего лишь галлюцинацией, вызванной передозировкой сахара после двух карамельных макиато, с которыми я сегодня согрешила.

– Свадьба через месяц, – без права на апелляцию поставил точку отец.

Ища поддержки, я устремила всё своё внимание к Островскому.

Боже правый, он же в самом деле не собирается на мне жениться. Бред какой-то!

Не может же он так далеко зайти только чтобы исполнить угрозу! Или может? Тогда он просто настоящий психопат!

Но Артём проигнорировал мой испепеляющий взгляд. Зато я вновь встретилась глазами с блондинкой. На её лице застыла печаль и сожаление. Будто, глядя на меня, она уже видит мою кончину. Медленную и мучительную.

– Но ты же не можешь отдать меня за незнакомца? – Я почти никогда открыто не перечила отцу, но сейчас на кону оказалась моя судьба.

– Этот вопрос решённый.

В подтверждение своих слов отец через мачеху передал мне чёрную бархатную коробочку. Нетрудно догадаться, что в ней помолвочное кольцо. Гости явились не с пустыми руками. Готова биться об заклад, кольцо тоже выбирала блондинка.

Интересно, кто она ему?

Меня не терзало любопытство. Мне не хотелось видеть, что там внутри. Поэтому я лишь сжала коробочку в кулаке, мечтая обладать такой силой, чтобы она развеялась в прах. Как и эта сделка.

Я всегда знала, что жениха мне выберет отец. Но не так. Это происходит не так.

Я множество раз наблюдала, как в наш дом стекаются достойные парни для знакомства с Миланой, которая свайпала их влево как недостойных кандидатов в «Тиндере». Потому что этой принцессе никто не мог угодить. Но папа никогда не настаивал и ждал, когда сердце его принцессы растает.

Но мне никто не предоставил выбора. Или даже намёка на то, что я могу иметь хотя бы одно право вето.

От осознания того, насколько к нам разное отношение, сердце в очередной раз закровоточило. Я вновь стиснула подол платья, ощущая, как лёгкие наполняются огнём, а слёзы подступают к глазам. Но разреветься перед таким количеством гостей будет слишком позорным испытанием.

Тем более что я не собиралась выходить замуж за Артёма Островского.

Глава 4

Сомневаться в том, что для Островского я не более чем часть сделки, причём самая неприятная, не приходилось. Отец считает меня наивной маленькой дурочкой. Может, так оно и есть, но всё же, что бы он там ни думал, зачатки разума у меня имелись. И я точно знаю, что не привлекаю Островского.

Но в нашем мире договорные браки не всегда завязаны на взаимной симпатии жениха и невесты. Особенно когда женят нелюбимую дочь. Но тем не менее Артём именно та сторона, чьё мнение в этой сделке учтено.

Поэтому мне так интересно узнать, почему он согласился на брак со мной. Он явно не из тех парней, что торопятся обзавестись семьёй. Не в двадцать два года. К тому же он русский и не связан обычаями, в которых пытался растить меня отец.

Адам Ибрагимов отдал молчаливый приказ, и один из охранников сопроводил меня в мою комнату. Как под конвоем. Теперь этот дом и привычные стены стали напоминать тюрьму. Красивую, стильную камеру, из которой меня этапируют в дом мужа.

Я металась из угла в угол, стараясь придумать план. Способ избежать незавидной участи нелюбимой жены.

И чёрт возьми, в моих руках все карты. Может, мой отец и считал мой блог бесполезной тратой времени, но я неплохо зарабатывала на рекламе, за которую всегда просила наличные. И сумела накопить довольно приличную сумму.

Идея сбежать из отчего дома будоражила, пугала и одновременно дарила огонёк надежды.

Пока я размышляла, насколько далёкий нужно выбрать город или даже страну, чтобы длинные руки моего отца не добрались до меня, дверь распахнулась.

Старшая сестра с брезгливым выражением на лице зашла в мою комнату. Я бы покривила душой, говоря, что не знаю, отчего она меня так не любит. Но мне был известен ответ на этот вопрос. Ей ненавистен сам факт моего существования. Ведь я плод измен её отца.

Будто в том, что я родилась, имелась и моя вина.

– Выкидыш, я так надеялась, что, когда зайду в твою комнату, обнаружу, что ты перерезала себе вены, но ты меня вновь разочаровала, – томно пропела сестра, обходя меня по кругу с видом голодной пантеры, вышедшей на охоту.

В груди образовалась неприятная тяжесть. Я никогда не умела ей противостоять. Отчасти потому, что всегда желала её одобрения и внимания. Глупая иррациональная потребность отвергнутого ребёнка.