– Конечно. Установить дату смерти нереально. Ищите без вести пропавших мужчин за период от года до пяти лет тому назад. Ничего, скоро мы приступим к реконструкции лица по черепу, это вам больше поможет.

Утешения Реснина прозвучали без воодушевления. Эксперт прекрасно понимал, как важна при расследовании преступлений точная датировка того или иного события. Увы, науке порой проще сказать, когда по планете бегал тот или иной динозавр, чем подсчитать, сколько лет современному человеческому скелету.

– Является ли гараж местом убийства?

– Неизвестно. Биологического материала слишком много.

«Как досадно!» – молча заскрипел зубами Гуров. Вот они, минусы старых преступлений. Время безжалостно уничтожает улики. Наличие лужи крови под целым трупом после недавнего убийства свидетельствовало бы о том, что человека лишили жизни именно там, где сейчас находится тело. Малочисленные следы крови, напротив, указывали бы на то, что тело убили в другом месте, а затем перенесли в гараж. Но со скелетом реконструировать события не так просто. Пока труп истлевал, его жидкости обильно пропитали пол гаража. Следовательно, если под телом и была лужа крови, вытекшей сразу после ударов убийцы, то ее следы замаскировали трупные жидкости. Получается, что место преступления нам доподлинно неизвестно, ржавая «ракушка» могла использоваться всего лишь для сокрытия тела.

– Что по орудию убийства?

– А вот здесь вас ждет нечто интересненькое. Если жертву убили в гараже, то убийца унес орудие с собой.

– То есть… – недоумевал Гуров, – в смысле… ни один предмет в «ракушке» не мог использоваться для удара по голове?

– Именно, – закивал Реснин. – А подходящих предметов там навалом. Ножки разобранного стола, фрагмент металлической трубы, садовая лопата. На лопату криминалисты грешили в первую очередь, так как на ней нет следов ржавчины, а также мало грязи и пыли, хотя остальные металлические изделия в гараже насквозь проржавели и запылились. Такое ощущение, словно лопату протерли. Поэтому ее лаборатория проверила раньше, чем что-либо другое. Но нет. Никаких следов крови и мозгового вещества. Да и я скажу, те три ранения не могли быть оставлены садовой лопатой. А еще скажу, я догадываюсь, чем убили неизвестного.

– Ну-ка, ну-ка…

– Молотком. Более чем уверен. Конечно, это предварительный отчет. С моей стороны непрофессионально торопиться с выводами. И криминалисты не обследовали пока всех предметов из гаража. Так что считайте, я выдал вам рабочую гипотезу, которая вскоре подтвердится.

– Надо полагать, никакого молотка в гараже нет. – Гуров не спрашивал, он уже и так понял, что убийца зачем-то унес молоток с собой. Или пристукнул Немкова где-то еще. – Какой был молоток? Столярный, слесарный?

– Геологический! – усмехнулся Реснин. – А вот такую информацию я скажу только по завершении всех экспертиз. И то не факт. Травмы накладываются одна на другую, так как удары были нанесены кучно, поэтому сомневаюсь, что у нас получится определить молоток.

– Удары нанесены с большой силой?

– Не сказал бы. Женщина вполне в состоянии нанести такие удары. Даже женщина шестидесяти лет. Ведь столько было хозяйке гаража?

Лев Иванович кивнул, а затем спросил:

– Есть мысли, зачем убийца забрал молоток? Не проще ли стереть с рукоятки отпечатки пальцев и вместе с телом запереть инструмент в одном гараже? – И тут он извиняющимся тоном произнес: – Понимаю, вопрос звучит глупо, это не ваша, а наша задача – анализировать действия преступника. Но, возможно…

– Я понял, о чем вы, – перебил Реснин. – Хотите знать, какие улики могли попасть на молоток, раз от него избавились?

– Да-да. Молоток может указать на убийцу?

– Ну-у-у…

Протяжное «у-у» зависло в лаборатории антрополога и растворилось в тишине. Воздев брови, Реснин полминуты вращал глазами в задумчивости, после с причмокиванием проговорил:

– На молотке могут иметься застарелые пятна крови. Инструмент такой, что недолго пораниться. Достаточно всего-навсего шарахнуть себя по пальцу. А если убийца умен, то понимал, что полностью отмыть кровь затруднительно. Оставить же орудие убийства с собственной ДНК на месте преступления глупо. Но знаете, скажу я вам, это абсурдное предположение. Какое-то надуманное, что ли.

Лев Иванович и сам это понимал. Убийца принес молоток с собой, чтобы пристукнуть Немкова (будем пока что называть жертву так, за неимением вариантов). Налицо умысел и подготовка. Но тогда вопрос: раз преступник так тщательно готовился, зачем брать испачканный инструмент, который может его изобличить? Ничего чистенького дома не нашлось?

Как бы там ни было, антрополог подкинул следствию нормальную рабочую гипотезу: по наличию молотка преступника могли бы опознать. Поэтому труп положили в гараж (или оставили в гараже), а орудие убийства схоронили в другом месте. Впрочем, скорее, речь нужно вести не об отдельном молотке, а о целом наборе инструментов. Это должен быть весьма примечательный набор, при одном взгляде на который кто-то из родных или соседей Максимовой мог бы догадаться, у кого ранее видел нечто подобное. Кто же тогда убийца? Слесарь из управляющей компании? «Муж на час»? Просто рукастый мужик, к которому бегают все соседи с просьбой что-нибудь починить? Любопытненько.

«По крайней мере, мы получили некоторое представление о случившемся, – размышлял полковник, возвращаясь к себе в кабинет. – Вряд ли убийство было запланированным, если принять во внимание все факты. Оно произошло спонтанно. Некто выполнял какую-то работу со своими инструментами, затем поссорился с Немковым и нанес ему три удара по черепу первым, что под руку подвернулось. Затем убийца снял с трупа одежду, чтобы затруднить опознание, и унес свои инструменты».

У Гурова трещала голова от обилия гипотез. Фактов стало чуть-чуть побольше, но они отнюдь не проясняли картину, наоборот, вынуждали выдвигать все новые, противоречащие одно другому предположения.

* * *

– Есть некоторая вероятность, Семен Кириллович, что нашли мы вашего Немкова.

Согласно пословице, хлеб за пузом не ходит. Как правило. Но звание полковника дает известные привилегии, отчего Гурову не пришлось бегать за Гусляковым. Майор, заслышав, что его разыскивает старший оперуполномоченный, прибыл к нему в кабинет лично. И едва ли не с порога услышал радостную весть о том, что команда Гурова планирует закрыть прошлогодний «глухарь», отравлявший жизнь Семену Кирилловичу.

Конечно, следователи обычно не любят отдавать свои дела в посторонние руки, но есть исключения. Гусляков зубами вцепился бы в хищение у Максимовых, если бы знал, что Немков жив-здрав и благополучно тратит украденные денежки. Но если Немков убит, да еще вдобавок почти год назад, то здесь требуется новое расследование. И лучше пусть его ведет новая команда. Так что Семен Кириллович предвкушал торжественную передачу материалов и охотно делился информацией.

– Финансовый след однозначно ведет к Немкову. Он пытался хитрить и использовал подставные счета, напрямую себе на карту средства не скинул. У Максимова имеются счет для благотворительности и счет для краудфандинга, ими-то Немков и воспользовался. Сначала перевел всю сумму на благотворительный счет, а затем выполнил вторую проводку на счет краудфандинга. Это счет для…

– Я в курсе, – опередил Гуров. – Для сбора средств на какой-то проект.

– Именно, – подтвердил Гусляков. – Максимов время от времени устраивает сборы, чтобы провести то или иное шоу. Излишки или отправляются на благотворительность, или возвращаются жертвователям. Счет для краудфандинга рассчитан на большой объем операций с наличными, поэтому Немков смог без проблем обналичить похищенную сумму в рублях.

– Мешок денег, – покачал головой полковник, пораженный до глубины души.

– В полном смысле слова, – снова поддакнул Гусляков.

– Но ведь к счетам имели доступ и другие лица. Менеджер Кирсанов, например… Почему главным подозреваемым оказался Немков?

– Он допустил ошибку. Операцию по благотворительному счету провел под своим паролем, который никто другой не знал. Со вторым счетом работал уже с общего пароля, но так следы не заметают. Обе проводки были выполнены подряд, одна за другой. Тут и младенец догадался бы, что это дело рук одного человека.

– Все выдает в Немкове неопытного преступника.

– Точно, не финансовый гений.

– Ранее в биографии Немкова отмечались схожие преступления? Возможно, подозрения в хищениях или махинациях?

– Нет. Меня это тоже немного удивило. Он много раз работал с большими суммами, когда готовил проведение мероприятий, и ни разу копейки не стащил, а тут вдруг соблазнился. Хотя в его жизни не случилось ничего экстраординарного.

Чем больше сообщал Гусляков, тем загадочнее представлялись мотивы Немкова. Ни тяжелой болезни, ни просрочки по кредитам, ни личных проблем. Возможно, критическая ситуация у родственников? И здесь промах. Немков жил один, как перст. Родители рано умерли. Старший брат отправился искать счастья в Америке и погиб там в ДТП. Жены или постоянной подружки у Дениса Сергеевича не было. Конечно, нельзя исключать вариант, что Немков по уши влюбился в смазливую вертихвостку из подтанцовки, а девчонка тотчас потребовала «базовый минимум» в виде элитной квартирки в престижном районе Москвы. И ошалевший от страсти маркетолог подсчитал, что двести тысяч «зеленых» – это, на тот момент, примерно двадцать миллионов рублей. Дворца не купить, зато хватит на приличную хату, которая худо-бедно удовлетворит потребность в «безопасности» у алчной девки.

Или же Немков попал под влияние неизвестного лица, которое спланировало преступление и убедило (или вынудило) Дениса Сергеевича снять средства со счета студии. А потом совершило убийство подельника.

– Версию с подельником я рассматривал, но доказательств не нашел. Никаких следов другого участника преступления, – сокрушенно произнес Гусляков.

Его досаду несложно понять. Обстоятельства дела недвусмысленно намекают на присутствие второго лица, что дало бы следствию новый след. Гуров же, наоборот, должен был бы радоваться, так как отсутствие подельника сокращает список подозреваемых до одного-единственного Максимова. Но Лев Иванович расстроился так же, как и майор, потому что неясность мотивов убитого маркетолога затрудняла поиск истины.

А еще Гурова смущали улики, указывавшие на незапланированный характер убийства. Молоток, гараж… Судя по всему, подельником был кто-то из экосистемы Максимовых. Но тогда бы Гусляков вычислил человека, у которого внезапно появились большие деньги. Впрочем, если убийство совершил Сим Петрович…

Представим картинку: Валентин что-то чинит в теткином гараже, как тут появляется Денис. Максимов сообщает о краже средств и о том, что проект «Андеграунд» закрывается. Немков принимается охать и ахать с расстроенной физиономией, но делает это наигранно, неискренне. Валек мгновенно догадался, что похититель стоит прямо перед ним, и, ослепленный вспышкой гнева, наносит незадачливому воришке удар, потом еще и еще. А когда опомнился, принялся заметать следы. Украденных денег не нашел, а если и нашел, то вернуть на счет студии не посмел, иначе бы это выдало в нем убийцу. Логично? Логично!

– Имеется ДНК подозреваемого?

Одолевавшие Гурова мысли не отвлекали его от главного – от определения личности убитого.

– Да. Получена с зубной щетки и расчески из квартиры Немкова, – ответил Гусляков. – Вам будет с чем сравнить образцы из гаража.

– Мои эксперты могут попасть в его квартиру?

– Там сейчас делать нечего. Она выставлена на продажу банком, которому Немков платил ипотеку. Но опись имущества и фотографии из той квартиры имеются в деле.

«Хоть что-то, – подумал Гуров. – Передам Верочке, пусть разгребает эту кучу. Вдруг найдет бриллиант?»