Раздав всем ценные указания, я наконец-то опустился в привычное любимое кресло, а Егор, как обычно, забрался с ногами на диван. Я извлёк из бара бутылку вина, бокалы, конфеты, на которые ученик покосился с некоторым недоверием. Лёха вошёл, прикрыв за собой дверь, и аккуратно устроился во втором кресле. Из стены вышел Фредерик, который в отсутствие Карася негласно присматривал за Леночкой, и, превратившись в здоровенного кота, с урчанием устроился на коленях у Егора… предатель! Для полного комплекта не хватало только Савы, но его визит я сам отложил на завтра.

– Ну что, отдохнули? – поинтересовался я, открывая бутылку Ornellaia 2019 года. Не так чтобы очень удачный год, но из неплохих. Шоколад к такому вину, конечно, не самый подходящий вариант, но идти самому или отправлять кого-нибудь на кухню за сыром или мясом было откровенно лень.

– Судя по вашему тону, учитель, и по прочим деталям – кто не успел, тот опоздал, я прав? – Егор старательно чесал Фреда за ушами и под подбородком, отчего адская гончая млела и громогласно мурчала, как самый настоящий кот.

– Именно так, – я сделал глоток, прислушался к ощущениям и одобрительно кивнул, – конфликт, который медленно назревал все эти месяцы, наконец-то входит в свою финальную стадию. Мари, похоже, устала ждать и решила перейти в наступление. Что же, кто первый начал, то и виноват, не так ли? Все наши дальнейшие действия можно будет квалифицировать исключительно как самооборону.

– Что делать нужно?

– В первую очередь, мы должны обезопасить тех, кто, скажем так, наиболее уязвим перед нашими врагами, в частности, Инну Викторовну и Лидию Михайловну. Ни к чему нашим очаровательным, но совершенно лишённым каких-либо способностей дамам рисковать собой. Поэтому с утра ты, Лёха, отправишься вот по этому адресу, – я написал на бумажке несколько слов, – и купишь две путёвки. Не экономь, отправим их подальше, допустим, в Эмираты. Виза туда не нужна, к тому же там в мае самое то: ещё не такое пекло, как в июле или августе, вода комфортная и всё такое. Посмотри что-нибудь в Аджмане, к примеру, там ещё и целебные источники есть. Организуй всё: трансфер здесь, все дела, сам разберёшься, в общем. И пусть отдохнут как следует: скажем, недельки три…

– Мама откажется, – вздохнул Лёха, точнее, Бизон, – у неё рассада, ты же понимаешь!

– Про это я как-то не подумал, – я задумчиво отпил из бокала, – значит, сделаем так. Ты говоришь, что заморозков не будет никаких, быстро сажаете всё, что нужно и вопрос закрываем. В общем, придумываешь что-нибудь и предъявляешь уже купленные путёвки. Вопросы? Нет? Отлично! Тогда всем спать, завтра у нас дел – завались!

Глава 5

– Это что же получается? – Сава отставил чашку и с упрёком посмотрел на меня. – Ты хочешь сказать, что в течение трёх недель мы будем завтракать бутербродами и тем, что сможем заказать через доставку? А блинчики? А сырнички? Нет, я всё понимаю, Тоха, ты не думай: безопасность наших дам превыше всего, но я за это время так привык, что и в городе, и здесь всегда много вкусной горячей домашней еды, что даже не представляю, как мы эти три недели протянем.

– Зато потом будем ценить ещё больше, – заявил я, тоже слегка озадаченный безрадостными перспективами. Как-то я на проблему с этой стороны не смотрел, если честно.

Ну ничего, жили же мы как-то раньше с Фредериком без домоправительницы и ничего, с голоду не умирали и вообще чувствовали себя вполне нормально. Так что три недели уж как-нибудь продержимся.

Надо сказать, что, к нашему общему удивлению, ни Инна Викторовна, ни Лидия Михайловна практически не возражали против поездки. Особенно после того, как выяснилось, что заморозки отменили и всё можно высадить заранее. И теперь они с нетерпением ждали Лёху, чтобы узнать подробности предстоящего путешествия.

Телефонный звонок отвлёк нас от скорбных размышлений о том, что нам предстоит снова оценить все сомнительные прелести общепита.

– Слушаю тебя, царица души моей, – проворковал я в трубку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не показать насупившемуся Саве язык.

– Прекрати дразнить Саву, – строго ответила мне Леночка, – не мешай мне устраивать личную жизнь, раз уж сам отказался. Я, между прочим, замуж за Савелия собираюсь, а ты мне не даёшь окончательно подвести его к этой чудесной мысли. Знаю, знаю… ведьмы замуж не выходят. Но, мне кажется, это какой-то анахронизм. Ведьма что – не человек, что ли? Почему я должна отказываться от этого очаровательного сумасшествия: роскошное платье, фата, цветы, лимузин, гости, завидующие подружки, букет невесты, трёхъярусный торт… Кстати, я уже выбрала, что ты мне подаришь на свадьбу. Я тут узнала про такой гримуарчик…

– Это всё прекрасно, – я отважно вклинился в монолог размечтавшейся секретарши, – но давай вернёмся к прозе жизни. Ты звонишь-то чего? Курьер прибыл?

– Ну вот что ты за гад такой, а? – Леночка недовольно фыркнула. – Всегда всё испортишь. Я что, не могу позвонить тебе просто так?

– Можешь, – не стал спорить я, – но не в рабочее время и уже тем более не сейчас. Не та у нас нынче ситуация, сама знаешь.

– Знаю, – вздохнула Леночка и уже совершенно другим деловым тоном продолжила, – да, курьер прибыл, привёз небольшую коробочку. Я, как ты и велел, не открывала, но слегка прощупала. Там вещь какой-то ведьмы, Антон, причём ведьмы сильной. Но не самой Годуновой, я её заклятья смогла бы отличить, а тут совершенно незнакомый рисунок. Как мне тебе эту коробку передать?

– Сейчас пришлю Фредерика, – сказал я, – оставь на столе у меня в кабинете, хорошо? Он заберёт. Вряд ли появление в приёмной адской гончей – это именно то, что может понравиться случайным посетителям. А они, в соответствии с законом всемирного свинства, непременно решат заглянуть к тебе поболтать именно в тот самый момент.

– Это да, – вздохнула Леночка, и я услышал, как она открыла дверь, потом простучали каблучки, пауза, снова каблучки и опять негромкий хлопок двери. – Готово, можешь присылать. И напомни Саве, который наверняка сейчас где-то рядом с тобой, что вечером мы идём в театр. Так что в шесть я жду его в соответствующем виде.

– Напомню, – послушно кивнул я, – тем более что он действительно рядом и доедает последний пирожок с капустой вместо того, чтобы оставить его мне.

В трубке послышался душераздирающий вздох, а потом Леночка поинтересовалась:

– Вот скажи, как так получается, – по голосу было понятно, что она не просто вредничает, а ей действительно интересно, – вот вы с Савой, некромант и пограничник, два парня, рядом с которыми меркнут любые крутые бизнесмены и олигархи. А разговоры всё равно об одном и том же: работа, бабы, еда. Из стандартного набора нет только выпивки, но тут уж специфика, я понимаю.

– Ой, да можно подумать, что у ведьм разговоры отличаются от болтовни обычных девиц, – фыркнул я, – а о чём мы, по-твоему, должны разговаривать? О склепах, энергетических контурах и проклятьях?

– Ну, примерно, – ответила девушка и сама засмеялась, – ладно, присылай Фредерика, я ему тут вкусняшку приготовила.

Подслушивающий наш разговор Фред моментально оживился, поднял голову, заинтересованно дёрнул ушами, спрыгнул с дивана, принял свой истинный облик и быстренько растворился в стене.

– Встречай, – сообщил я, – ты произнесла магическое слово «вкусняшка», которое действует на этого избаловавшегося зверя лучше приказа хозяина. Испортите вы мне Фредерика, чует моё сердце…

– У тебя нет сердца, забыл? – помолчав, поправила меня Леночка, и мне почему-то показалось, что она имела в виду что-то помимо анатомического аспекта. – Фред, лапочка… иди сюда, мой хороший…

В трубке послышались короткие гудки, и я аккуратно положил телефон на край стола.

– В какой театр идёте? – поднимаясь из-за стола и нашаривая в кармане джинсов ключ от лаборатории, вежливо поинтересовался я.

– Вроде бы в драматический, – задумчиво почесав небритый подбородок, ответил Сава, а я почему-то вспомнил тот день, когда он явился ко мне в кабинет с просьбой избавить его от полтергейста.

Тогда господин Изюмов даже не предполагал, что этот визит раз и навсегда изменит его благополучную и налаженную жизнь. С тех пор прошло не так уж много времени, но Сава уже успел заработать репутацию молодого – для нашего круга, разумеется, где пара столетий считается ещё даже не зрелостью – но чрезвычайно одарённого пограничника.

– А что за спектакль?

– Спроси что-нибудь полегче, – пожал мощными плечами бывший боксёр, – что-то из зарубежной классики, кажется. Но вот, боюсь, что это будет так называемое современное прочтение. Помнишь, Леночка водила меня на новую трактовку «Евгения Онегина»? С тех пор я с большой настороженностью к таким вещам отношусь, но не мог же я отказать девушке, правильно? Потерплю, ежели что…

Надо сказать, что Сава полностью опровергал расхожее мнение о том, что у спортсменов с интеллектом наблюдаются некоторые сложности. Он свободно говорил по-французски и по-итальянски, был начитан, никогда не путал Гоголя с Гегелем и Бабеля с Бебелем, как любил говорить один мой давний знакомый. Он даже знал, что Эрих Мария Ремарк – это не брат и сестра, а один человек, и мог цитировать «Триумфальную арку» и «На западном фронте без перемен». К счастью, не в подлиннике, а то у меня точно сформировался бы комплекс неполноценности.

– Ладно, потом поделишься впечатлениями, – сказал я, чувствуя приближение Фредерика, – а сейчас нам предстоит работа. В основном тебе, я в данной ситуации исключительно на начальном этапе и на подхвате.

Из стены вышел довольный Фред и осторожно положил мне в ладонь увесистую, несмотря на небольшой размер, коробочку.

– Ну что, угодила тебе Леночка с вкусняшкой? – я привычно потрепал гончую по костяному загривку и уже намного серьёзнее спросил, – что скажешь? Ничего не чувствуешь?

Фред перекинулся в кота и сладко потянулся, прижав уши и встопорщив усы.

– Дрянь какая-то, – заявил он, с недовольством поглядывая на коробочку, – фонит от неё темнотой просто жутко. Но мы же тут все не дети собрались и понимаем, что раз тьма чувствуется вот так вот сразу, значит, подлянка скрыта где-то в другом месте.

– Давайте-ка переместимся в лабораторию, – решил я, чувствуя, как пальцы слегка покалывает от количества накрученных на посылочку заклинаний. – Не хватало нам дом разнести… Фред, метнись к Егору, он там в сети ползает, я ему задание дал, пусть выключает ноутбук и присоединяется к нам. Ему будет полезно поучаствовать.

Оставив на столе записку для Лёхи, мы втроём – Сава, я и Фредерик – спустились в лабораторию. Дождавшись быстренько явившегося Егора, тщательно заперев дверь и проверив охранки, я знаком велел помощникам отойти подальше и на всякий случай прикрыл их щитом, а ученичку показал на другую сторону стола. Пусть постоит на подстраховке и посмотрит: дополнительный опыт, он пока никому лишним не был. Нет, вряд ли, конечно, кто-нибудь стал бы действовать настолько прямолинейно, но в данном случае разумнее было подстраховаться.

Сняв рубашку, я выпустил немного силы, которая довольно заурчала и бодро покрыла мои руки, плечи и грудь плотной чешуёй. Услышав, как где-то прерывисто вздохнул Сава, пока так и не привыкший окончательно к этой моей форме, я осторожно развязал шнурок, которым была перевязана посылка.

Ничего не произошло, хотя пальцы и ощутили парочку сторожевых заклинаний, но это были обычные для подобной ситуации меры предосторожности. Развернув упаковочную бумагу, я увидел самую обыкновенную коробочку: именно в них в большинстве ювелирных магазинов продают украшения. Недорогая, обтянутая простеньким синтетическим бархатом, она ничем не отличалась от десятков таких же, имеющихся в любом мало-мальски приличном ювелирном магазинчике.

Взяв футляр в руки, я начал пристально рассматривать его со всех сторон, пытаясь разобраться в хаотичном переплетении заклинаний. Смущала именно полная бессистемность наложения: как ни старался, я не мог понять логики. Чем дальше, тем больше я уверялся в том, что задача этих кое-как навешанных заклинаний в том, чтобы скрыть что-то действительно важное. Проклятье, порчу, просто какую-нибудь мерзкую заразу…

– Егор, подойди, – позвал я ученика, – посмотри свежим взглядом, ты ничего этакого не видишь? Руками только не трогай…