– «Согрею тебя… своим телом» – звучит весьма небезопасно, – выпрямилась я, смело взирая ему прямо в глаза. Губы сильнее задрожали от холода.

Эйдан рассмеялся глубоким, бархатистым смехом, и этот звук пробежал по мне тёплыми мурашками.

– Ты определённо в моём вкусе, принцесса. Но не воспринимай это как попытку соблазнения. Я чувствую, как твоё тело сопротивляется холоду. Не трать силы понапрасну.

Внутри меня всё перевернулось.

Я – в его вкусе?

Может быть, я что-то неправильно поняла? Или он надо мной насмехается?

Вихрь эмоций заставил моё сердце биться быстрее. На щеках появился предательский румянец, а ладони стали мокрыми. Все комплексы, которые годами копились внутри, вдруг начали трескаться. Это было как глоток свежего воздуха после долгого заточения.

Никогда не думала, что такая простая фраза может так сильно меня задеть и вознести до небес.

Интересно, осталась бы я привлекательной для него, если бы он увидел шрамы на моём теле?

– А разве ты не можешь просто согреть комнату? Обязательно нужно обнимать, чтобы согреться?

Он покачал головой.

– Не могу… Моя огненная природа нестабильна, – он замолчал. – Если попытаюсь создать слишком много тепла, это может привести к разрушительным последствиям. Комната превратится в пепел, и мы вместе с ней. Поэтому объятия – самый безопасный и эффективный способ согреть тебя.

Меня охватил гнев. Хотелось наброситься на него с кулаками, выплеснуть всю ярость, разрывающую меня изнутри. Но я сдержалась, как и подобает знатной даме.

– Ты солгал мне! Как теперь я могу тебе доверять?

Он закатил глаза и тяжело вздохнул, всем своим видом показывая, что устал от наших споров.

– Я просто не хотел тебя пугать ещё больше. Ты и так мне не доверяешь.

– И правильно делаю! А Рейв знал, что ты будешь согревать меня своим телом?

Король кивнул с досадой.

– Конечно, знал. Поэтому он приказал мне молчать, если я буду использовать магию, чтобы согреть тебя.

– Ты под влиянием его дара?

– Вроде нет, – равнодушно ответил он, словно это не имело для него значения. Он так сильно доверяет Рейву? – Ну и? Будем болтать дальше или приступим к делу? Я устал… Не спал почти два дня, пока сидел в засаде в лесу…

Мне ничего не оставалось, как сдаться на милость этого безумного Бога.

– Ладно, я согласна, но без глупостей. Если почувствую хоть малейший дискомфорт, сразу прекращаем.

Эйдан ухмыльнулся.

– Как скажешь, принцесса, – и жестом пригласил меня на кровать.

Я сняла обувь и скользнула под прохладное одеяло.

В голове роились тысячи мыслей, и ни одна из них не предвещала ничего хорошего. Я боялась не только его, но и себя, своей возможной реакции на мужские прикосновения. После встречи в лесу моё тело всё ещё помнило горячие ладони Эйдана.

Он положил мой кинжал на стол и начал тушить свечи, что вызвало у меня беспокойство.

– Не туши свечи, пожалуйста… – еле выговорила последнее слово.

Мужчина посмотрел на меня.

– Не хочу, чтобы ты видела моё некрасивое тело.

Я укрылась одеялом до подбородка, крепко сжимая его.

– Собираешься раздеться?

Сердце забилось чаще, а щёки залил румянец. Дыхание стало прерывистым, и я старалась не смотреть на него. Но у меня это плохо получалось. Взгляд возвращался к нему, словно магнит.

– Мне станет слишком жарко в одежде, – он отвернулся и начал расстёгивать пуговицы на просторной рубашке.

– А потерпеть никак? – в волнении закусила губу.

– Я не хочу, чтобы ты обнимала меня потного, принцесса.

Я хмыкнула, глядя на него.

– Какой ты благородный.

Я должна была отвезти взгляд, но не смогла… Меня охватило любопытство. Не вожделение и не похоть, а детское, наивное желание увидеть, что скрыто под белой тканью рубашки. Почему он назвал своё тело некрасивым?

Одежда соскользнула вниз, обнажая его широкую спину, покрытую шрамами, словно его ошпарили кипятком. Некоторые из них были старыми, бледными и почти незаметными, другие – свежими, красными и воспалёнными.

Я ощутила острый укол сострадания, переплетающийся с чувством вины за подглядывание.

Король медленно обернулся. Его взгляд был спокойным, но в нём читалась усталость, без тени высокомерия. Казалось, он сбросил маску, обнажив свою уязвимую душу.

Затем он невозмутимо расстегнул ширинку, не отводя от меня глаз.

– Надеюсь, ты не собираешься спать голышом, – с лёгкой иронией произнесла я, смущённо уводя взгляд в потолок.

Внезапно он оказался на мне, и я испуганно вытаращилась на него, сильнее сжимая одеяло.

Я прекрасно знала, что вампиры двигаются стремительно, но даже это знание не защитило меня от потрясения. Только мгновение назад он стоял у стола, а теперь уже лежал на мне, без брюк. На нём было только нательное бельё.

Его волосы небрежно упали на лицо, скрывая мерцающие медовые глаза, которые резко контрастировали с белоснежной кожей.

Я застыла, словно кролик перед удавом, не в силах двинуться или отвести взор. Его близость обжигала, как раскалённый металл, заставляя кровь пульсировать в висках.

– Представь, как тепло костра окутывает тебя со всех сторон, но без дыма и опасности обжечься, – прошелестел он, и его горячее дыхание коснулось моей кожи. – Сейчас моё тело начнёт светиться, но не пугайся, – заботливо предупредил он.

На его широких плечах едва заметно проявились тонкие прожилки цвета спелой пшеницы, напоминающие капиллярную сеть расплавленного золота, которая струилась под кожей, подчёркивая рельефы мускулов. Линии света начали распространяться, подобно ручьям, охватывая руки и шею. Затем они плавно переместились к области подбородка и щёк, образуя тонкую золотую паутину, покрывающую всё лицо.

Каждая новая линия становилась всё более интенсивной, вспыхивая тёплым солнечным светом, что подчёркивало черты лица, делая их более выразительными и резкими.

Когда метаморфоза завершилась, его лицо стало настоящим шедевром. Я невольно зажмурилась от ослепительного света и, поддавшись импульсу, провела пальцами по его щеке, не в силах сдержать восхищения.

– Невероятно… Ты прекрасен, – прошептала я, поражённая увиденным.

Он улыбнулся, и золотые линии на его лице засияли ещё ярче, словно реагируя на мои слова. Под моими пальцами его кожа излучала тепло, которое, как и говорил Эйдан, не обжигало, а согревало.

Казалось, передо мной не человек, а воплощение чистой энергии, заключённое в человеческую оболочку.

«Может ли существовать Бог, который согревает? Это вообще возможно?» – пронеслось у меня в голове.

Обычно их тела холодны, пока они не насытятся человеческой кровью, но это лишь временное явление. Вскоре холод возвращается, и они снова становятся ледяными.

Эйдан нарушает законы природы. Он – исключение, опровержение всего, что я знала о вампирах.

Король забрался ко мне под одеяло и неожиданно лёг на меня, прижав своим телом и лишив свободного пространства.

– Т-ты чего? – от шока начала заикаться. – Слезай с меня немедленно!

В его глазах появился игривый огонёк. Он наслаждался моим смущением.

– Слезу, когда согреешься, – его низкий бархатистый голос отозвался вибрацией в моём теле.

Его большая горячая ладонь накрыла мою щёку. Я прикрыла веки, погружаясь в обжигающее тепло. Пальцы нежно поглаживали мою кожу, исследуя её рельеф.

– Ты как ледышка, – заметил он, и я ощутила тепло на другой щеке.

Открыв глаза, затаила дыхание. Его щека касалась моей, а лёгкая щетина царапала кожу. Он ластился, как кот, этот неожиданный жест сбил меня с толку.

В воздухе запахло пеплом и костром.

– Я уже согрелась, – солгала я, пытаясь отстраниться, но безуспешно.

Он лежал неподвижно, как будто пригвождённый к месту, и прижимался ко мне всё крепче, просунув ногу между моими.

– Неправда, – он приподнялся на локте, не убирая руки с моей щеки. На его губах играла самодовольная улыбка, которая раздражала меня до крайности. – Я чувствую, как ты дрожишь.

Ох…

Дрожала я вовсе не от холода, а от его близости. Для меня это было в новинку. Каждая клеточка моего тела отзывалась на прикосновения.

Я сглотнула, пытаясь успокоиться.

– Ты невыносим.

– А ты прекрасна, когда злишься. Твои щёки краснеют, а глаза сверкают. Мне это очень нравится, – его взгляд опустился к моим губам, и палец нежно обвёл их контур, вызывая дрожь во всём теле.

Пульс участился, дыхание стало неровным, как и его.

На его лице заиграли золотые паутинки света, а в глазах вспыхнули яркие искры.

– Расслабься, – едва слышно прошептал он, пристально глядя мне в глаза. – Обними меня. Так ты быстрее согреешься, если, конечно, не боишься коснуться моего изуродованного тела…

Мои пальцы неуверенно скользнули по его коже. Грубые рубцы тянулись вдоль всей спины, переплетаясь и образуя сложный узор. Под моими ладонями я ощущала не только шрамы, но и крепкие, словно высеченные из камня, мышцы.

Осторожно обняла его за торс. Его тело сначала напряглось, как натянутая струна, но вскоре расслабилось под моим прикосновением. Мой холодный нос едва коснулся его шеи, и Эйдан вздрогнул.

– Откуда у тебя эти шрамы? Ты ведь вампир и можешь исцеляться. Или ты получил их в детстве?

Его грудь тяжело поднялась и опустилась в глубоком вдохе.

– Мой дар пробудился сам, без человеческой крови. Я не был готов к этому. Всё произошло слишком быстро и в самый неподходящий момент. У меня не было времени пить чью-то кровь, чтобы исцелиться.

Его слова поразили меня. Как такое возможно?

Мой разум стремился выявить логическую причинно-следственную связь. Вампир, пробудившийся без крови, казался нереалистичным, почти как персонаж из магических романов, которые строго запрещали читать в замке, чтобы я не забивала себе голову чепухой.

Дети вампиров до достижения восемнадцати лет росли как обычные люди. Впоследствии перед ними вставал дилемматический выбор: принять вампирскую природу или продолжить человеческую жизнь. Пробуждение дара происходило исключительно после употребления человеческой крови, но этот процесс не был мгновенным. В некоторых случаях он мог занимать годы или даже десятилетия.

Однако Эйдан представлял собой аномалию, противоречащую установленным канонам. Его существование демонстрировало, что правила можно нарушать или что существуют исключения.

Я обратила внимание на его шрамы – тонкие, розовые рубцы, пересекающие золотые линии на его коже.

– Я заметила на твоём теле свежие раны. Почему они не заживают? Ты же вампир.

Его пальцы мягко коснулись моего подбородка и переместились к шее, вызывая тепло в нижней части тела. Меня ещё никто не касался так нежно…

– Мои раны не заживают, пока я не употребил кровь.