Впрочем, даже разочарование было приятным. Вивия наслаждалась тем, как оно заставляло ее сильнее сжимать челюсти, пока она шла по Ястребиному Пути под дождем. Девушка использовала это разочарование, чтобы придать достоверности маске, что всегда носила на лице. К тому моменту, когда принцесса добралась до самой большой из городских сторожевых башен города, она снова выглядела как достойный член семьи Нихар.

Девушка поднялась на башню, отрывисто кивая на ходу, пока солдаты один за другим отдавали честь. Все было совсем не так, как в Зале Баталий. Никаких насмешливых взглядов. Никто не ждал, пока она споткнется, упадет и опозорится. Вивия доверяла этим людям свою жизнь, а они, в свою очередь, доверяли ей.

– Бормин, Феррик, – поприветствовала она мужчин, стоявших у двери на самом высоком уровне башни, прежде чем выйти на открытую площадку и снова оказаться под дождем.

Вивия направилась к офицеру. Высокая, широкоплечая Стасия Сотар – или Стикс для тех, кто знал ее достаточно хорошо, чтобы заслужить эту привилегию.

Черная кожа Стикс была мокрой от дождя, а светлые волосы, завязанные сзади, повисли сосульками. Девушка помахала Вивии, и на ее запястье стало видно ведовское клеймо. Перевернутый треугольник, означающий, что она – зарегистрированная ведьма воды.

Если Вивия могла управлять водой только в виде жидкости, то Стикс были подвластны все ее формы, от льда до пара. И если Вивии нужна была вода, а поблизости ее не было, то подруга могла выделить пар прямо из воздуха.

Стикс, как всегда, близоруко прищурилась и, как только поняла, кто находится на площадке, тут же отдала честь.

– Сэр.

Она всегда так обращалась к Вивии. Не «ваше высочество», не «принцесса». Для Стикс Вивия в первую очередь была капитаном корабля.

Принцесса постаралась изобразить суровость на лице, чтобы оно соответствовало хмурому взгляду подруги, вынула подзорную трубу и поднесла к глазам. С этой башни, самой высокой точки города, она хорошо могла разглядеть и неровную поверхность крыш, и долину, что начиналась сразу за городом, и фермы вдалеке. Даже под дождем разноцветные сельские домики выделялись на фоне изумрудной зелени.

Вивия любила море. Вечный шум волн прибоя. Простоту, когда знаешь, что между жизнью и смертью есть лишь немного просмоленного дерева и вера в благосклонность Нодена.

Но этот вид нравился ей гораздо больше. Лабиринты улиц Ловатса прямо под ногами. Зелень, полная жизни, за его границами.

Это был ее дом.

Море лишь на время открывалось для людей. Но это был непростой союз. Имея вспыльчивый характер, море в любой момент могло разразиться грозой. Совсем как семья Нихар. А вот земля принимала всех, если они отдавали столько же, сколько просили взамен. Это было честное партнерство. Дружба. Как у двух, повязанных нитью.

Вивия сжала губы и направила подзорную трубу влево. Потом вправо. Никаких грозовых туч. Только серое, затянутое небо. Даже Стражи Нодена, что высились в конце Южного моста, выделялись четкими силуэтами на фоне полуденного неба. Плотина под Северным мостом выглядела так же, как и всегда. Безликая, освещенная солнцем стена с небрежно заделанной трещиной, прорезавшей ее в самом сердце.

Еще одна проблема, с которой Высший Совет не желал как следует разобраться.

Вздохнув, Вивия окинула взглядом через подзорную трубу водные мосты Стефин-Экарта, протянувшиеся от гор вокруг долины к Ловатсу, и каждый из них был так же широк, как и река. Они висели так высоко над долиной, что облака проплывали под ними, над кораблями, пришвартованными вдоль берега, борт к борту.

Столько кораблей, столько нубревнийцев, а разместить их негде. По крайней мере, пока Вивия не нашла подземный город.

Стикс вежливо кашлянула.

– С вами все в порядке, сэр? Вы выглядите… немного не в себе.

От неожиданности принцесса чуть не выронила подзорную трубу. Она что, выглядела недостаточно сосредоточенной? Никаких сожалений. Только вперед. С излишним усилием девушка сложила подзорную трубу.

– Есть новости от Лисиц, первый помощник?

Стикс провела языком по зубам, словно размышляя, почему Вивия проигнорировала ее вопрос. Но затем ее лицо расслабилось, и девушка ответила:

– Хорошие новости, сэр. Только что пришли. Наш маленький пиратский отряд захватил сегодня еще два торговых корабля. Один – с дальмоттийским зерном, а другой – с семенами из Карторры.

Благодарение Нодену. Семена – это победа. Они позволят Нубревнии оставаться сытой долгие годы, пока земля и погода будут этому благоприятствовать.

Вивии не терпелось рассказать обо всем отцу.

Конечно, Стикс она своей радости не показала.

– Превосходно, – церемонно ответила принцесса.

– Я тоже так думаю.

Стикс лукаво улыбнулась, обнажив идеальные зубы с крошечной щербинкой впереди.

– А… пропавший корабль?

– По-прежнему никаких вестей, сэр.

Девушка вздохнула с облегчением, заметив, что Стикс вздрогнула. Именно такая реакция была ей нужна. Та реакция, которую вызвал бы ее отец.

Самый маленький корабль во флоте Лисиц пропал два дня назад. Вивия могла предположить только худшее. Но ничего нельзя было поделать. Лисицы были тайной. Запасным планом, который придумали они с королем Серафином, чтобы прокормить Нубревнию. Экипажи набирались по одному, и все члены команды давали клятву хранить тайну – все они знали, что поставлено на карту. Каждый из них потерял кого-то из-за голода или на войне, поэтому хотели, чтобы дело Лисиц шло успешно. Хотели так же сильно, как Вивия и Серафин.

Но пока план работал, никто – особенно Высший Совет – не должен был об этом знать. Пиратство считалось… не совсем законным.

– От наших шпионов тоже нет никаких вестей, – сказала Стикс ровным и деловым тоном. – Кто бы ни стоял за убийством принца, непохоже, что это один из…

Земля содрогнулась. Без предупреждения, просто сильный толчок, но так резко и так быстро, что у Вивии подкосились колени. Она начала падать на Стикс, та отклонилась назад, взмахнув руками. Вивия схватила девушку и помогла выпрямиться, прежде чем та успела перевалиться через парапет. Двум другим солдатам не повезло. Они рухнули прямо на камни.

Все ждали, содрогаясь в такт затихающему землетрясению. Стикс смотрела на Вивию, а та – на плотину. На трещину, которая в течение нескольких десятилетий становилась все больше. Но камни выдержали, и в конце концов Стикс произнесла:

– Землетрясение.

Это слово эхом гудело в голове Вивии. Почти забытое слово. Ловатс не переживал землетрясений уже несколько поколений.

Если это случится снова, город может погибнуть – раньше, чем за дело примутся голод и перенаселение.

– Да, – грубовато согласилась Вивия.

Ее мысли снова разбежались, как только она увидела, что плотина не повреждена. Некоторое время царило молчание.

Девушка перевела взгляд на Стикс. Теперь они стояли достаточно близко, чтобы первому помощнику не приходилось щуриться.

И вдруг, так же внезапно, как землетрясение, так же внезапно, как Вивию и Стикс швырнуло друг к другу, шум и движение возобновились. Кричали солдаты. Кричали люди на улицах. Вивия поспешно отступила на шаг назад, обе девушки расправили мундиры и застегнули воротники.

– Проверьте город, – приказала Вивия, – а я проверю плотину. Мне нужен отчет о повреждениях через два часа. Я буду в «Приюте Пина».

Стикс отсалютовала, чуть замявшись, но твердо:

– Слушаюсь, сэр!

Она ушла, и солдаты последовали за ней.

Несколько мгновений Вивия смотрела на водные мосты. В отличие от плотины, на них наложили чары те же могущественные колдуны, которые построили подземный город несколько веков назад. Только ведовская сила могла удержать эти массивные конструкции над долиной, что лежала на тысячи футов ниже.

Повернувшись к двери, Вивия вдруг забеспокоилась: если ведовские чары подземного города умирают, то что же тогда с городом наверху? Ведь все, что происходило над…

…Происходило и под землей.

* * *

Мерику показалось, что он падает. Как будто он спрыгнул с водного моста в темноте ночи, как его мать когда-то, и долина несется ему навстречу. А вокруг – черное небо и тучи.

И миксины Нодена уже раскрыли пасти, чтобы схватить его.

Сафия фон Гасстрель мертва.

Кэм все еще что-то говорила. Далекий гул, до Мерика долетали лишь его обрывки.

– Вы думаете, ваша сестра могла уничтожить и этот корабль?.. Зачем ей это нужно?.. Это же бессмысленно, сэр…

Но Мерик ее почти не слышал.

Сафия фон Гасстрель мертва. Эти слова пронзили его насквозь. Парень похолодел и мог лишь стоять в оцепенении. Весь мир сжался до рокота в ушах: Сафия фон Гасстрель мертва.

В этих словах не было смысла. Сафи не из тех, кто умирает. Она подчиняет мир своей воле. И целовалась девушка так же, как жила, со всей страстью. Она улыбалась в лицо смерти, смотрела с вызовом в глазах, а потом со смехом уворачивалась, прежде чем миксины успевали схватить ее.

Этого просто не могло быть. Только не снова. Ноден и так отнял у него слишком много.

Мерик попятился к двери. Холодные руки Кэм схватили его.

– Сэр, сэр, сэр…

Но Мерик отпихнул ее и, пошатываясь, двинулся дальше.

Заклятие, наложенное на замок, зашипело, на короткое время заглушив звон в ушах. И вот парень уже вышел из комнаты Каллена, потом поспешил вниз по лестнице. Люди, топот, шум – Мерик уже влился в толпу на улице. Дождь моросил – неужели он когда-нибудь остановится? – и каждый шаг принца был тяжелее предыдущего.

«Это твоя вина», – твердил он себе. Именно Мерик настоял на том, чтобы Сафи отправилась в Лейну, где ее ждали марстокийцы. Если бы он отказался от торгового соглашения с имением Гасстрель… Если бы он остался с Сафи на том утесе, а не поспешил к Каллену…

В итоге он все равно потерял Каллена. Но мог бы спасти Сафи. Он должен был спасти Сафи!

И, прокляни его Ноден, как пророчески прозвучали ее последние слова, обращенные к нему.

«У меня такое чувство, что я больше никогда тебя не увижу».

Сафи оказалась права, и виноват в этом был Мерик.

Он свернул на боковую улицу, не зная, на какую именно. Как только капли дождя касались крыш, они превращались в туман. И все вокруг становилось неразличимым, здания сливались друг с другом.

Еще один поворот налево, и Мерик оказался у знакомых колонн. Он зашагал вверх по лестнице, в темноту храма. Воздух мгновенно стал прохладнее, тьма манила его внутрь.

Еще двадцать шагов, которые парень проделал, едва переставляя ноги. И он снова оказался перед фресками святых Нодена.

В этот момент земля содрогнулась, и принц повалился на колени. Один удар сердца, два – и камни загрохотали. Город загрохотал. Землетрясение прошло так же быстро, как и началось, оставив Мерика с гулко бьющимся сердцем и напряженными мышцами, готовыми к новым толчкам.

Но больше ничего не произошло. Парень с облегчением выдохнул и поднял глаза к фреске с изображением Левой руки бога. Чудовища, в которое он превратился.

– Что мне делать, Каллен?

Мерик вгляделся в жуткое лицо фрески, почти ожидая, что ему ответят. Но ответа не последовало. Каллен – и эти камни – все они будут молчать вечно.

Но в тишине родилась мысль.

Тетя Эврейн всегда говорила, когда ругала Мерика: «Праведный Гнев ничего не забывает, Мерик. То, что ты сделал, вернется к тебе в десятикратном размере и будет преследовать тебя до тех пор, пока ты не исправишься».

Парень медленно повертел запястьями, наслаждаясь тем, как реагирует новая кожа. Тем, как трескаются запекшиеся, покрытые грязью корки. Его преследовали ошибки, но, может быть… Если взглянуть под правильным углом, то произошедшее может стать не проклятием, а даром.