Там нас встречает второй охранник, открывает массивную дверь и проводит в небольшую комнатку, оповещая, что здесь можно переодеться. И я уже собираюсь снять джинсы и свитер, чтобы облачиться в голубой наряд, когда мужчина озвучивает условие.

– Кстати, приказали, чтобы Снегурочка появилась из этого.

Смотрит в помещение напротив, и в это же мгновение три пары глаз устремляются туда же. А там огромный короб в виде подарка. И в него спокойно поместится человек. Даже два моей комплекции.

– Снегурочка забирается внутрь, борты закрепляются лентами вверху. Нужно дёрнуть за два конца одновременно, чтобы бант развязался и стенки открылись.

– Странно, конечно, – мямлит Маринка, – обычно так появляются стриптизёрши. По крайней мере, у меня именно такая ассоциация.

– Как сказано, так и делаете, – зло произносит охранник, которому не нравится, что кто-то позволяет спорить.

– Хорошо-хорошо, – сестра быстро соглашается.

– Короб поставят перед дверью, – указывает куда-то прямо. – Мне нужно два человека, чтобы перенести коробку, – диктует в рацию и ему тут же отвечают. – Снегурочка кто? – Переводит взгляд с Марины на меня.

Нестерпимо хочется сказать «не я», но я указываю на себя пальцем, и мужчина реагирует кивком головы.

– Переодевайся, – шепчет сестра, как только охранник отходит.

– Марин, что-то здесь не то. Тебе не кажется? Сначала сопровождение Валеры вызвало вопросы, а теперь я должна выскочить из короба. И правда, словно стриптизёрша.

– А что здесь такого? Эффектное появление Снегурочки, и только. – Пожимает плечами, ссылаясь на желание заказчика, но я чувствую, что сестра тоже насторожилась после объявления требований. – И вообще, даже хорошо, что они включились в программу. Видишь, и короб заранее подготовили.

– Главное, чтобы меня в этом коробе не похоронили.

– Вик, что за фантазии?

– Дай Бог, чтобы это осталось фантазиями.

Не нравится мне этот заказ. И охранник не нравится, и короб этот. Кошусь на место своего выпрыгивания, несколько раз сглатывая и борясь с нежеланием лезть внутрь.

– Снегурочка готова?

– А?.. Да, готова.

Длинные светлые волосы заплетаю в косу, закрепив голубым бантом. Последний элемент – шапочка и варежки. Мои серые глаза стали ярко-голубыми ещё дома благодаря линзам. В прошлом году Марина купила их, чтобы дополнить образ сказочной Снегурочки, которая, по её мнению, должна походить на фэнтезийное существо.

Трое парней выталкивают короб в коридор и двигают к двустворчатым дверям. И чем ближе мы к ним, тем отчётливее голоса. Много голосов, что примечательно мужских. Не слышу детского смеха или же щебетания, да и женских не имеется. По телу пробегает неприятная волна дрожи, как предзнаменование, что за дверью меня ждёт что-то неприятное.

– А ты не идёшь. – Охранник огибает меня, встав перед Валерой.

– А что мне делать?

– Погуляй. Или выпей.

– Он не будет пить, – тут же включается Марина.

– А что ему делать два часа, пока она, – кивает в мою сторону, – будет расслаблять хозяина и его друзей.

И это «расслаблять» прозвучало странно. И сколько их – друзей? Подмигиваю Маринке, которая, не обращая на меня внимания, уже вступила в перепалку с мужчиной, склоняющим её мужа к расслаблению алкоголем. Когда дело касается Валеры, сестра готова броситься в огонь и воду. И даже огромный охранник не повод бороться за трезвость мужа.

– Запрыгивай, – командует второй охранник и опускает борт короба. Осторожно занимаю место в центре, а затем мужчины поднимают стенки. – Завяжу на один оборот. По сигналу резко встанешь и борты откинутся.

– А какой сигнал? – Мужчины переглядываются, видимо, сами не зная, кто и когда этот сигнал подаст. – Может, она со мной пойдёт? – Указываю на Марину, которая встала между охранником и Валерой, что-то активно объясняя первому и подкрепляя слова жестикуляцией.

– Нет. Слишком старая.

– Чего?..

Марине тридцать семь и старой я уж точно её не назову. Невысокого роста, с длинными каштановыми волосами, всегда уложенными в пучок, и выдающимися формами, которым я со своими пятьюдесятью пятью килограммами могу только позавидовать.

– Неликвид, говорю. Уже лет пятнадцать.

Мужчины извергают гогот, что-то друг другу показывая, а опускаюсь на одно колено, чтобы найти точку опоры и не упасть, когда короб начнут двигать. И как только крышка закрывается, моё временное убежище приходит в движение. Толчки раскачивают меня, но я мгновенно забываю о них, когда голоса становятся громче и появляются новые звуки: негромкая музыка, активная мужские голоса и звон бокалов.

И видимо, они заждались, потому что встречают овациями короб, точно зная, кто находится внутри. Раздаётся даже короткий свист, свидетельствующий, что компания готова к развлечениям и моей программе. Но я так и не поняла, когда будет сигнал и кто его подаст.

Короб перестаёт двигаться, и пространство вне его погружается в тишину. Неразличимый шёпот, кашлянье и редкие шорохи, – всё, что я могу уловить.

– На правах хозяина дома, – доносится низкий хрипловатый голос, – хочу представить наш с вами подарок. Снегурочка!

Несколько секунд, чтобы понять – это сигнал. Резко поднимаюсь, как и говорил охранник, крышка откидывается, а стенки падают в стороны.

– С наступающим Новым годом! – Выкрикиваю как можно громче и замолкаю.

Передо мной и правда двенадцать человек. Но только мужчин, устроившихся за длинным столом, который ломится от всевозможных блюд и бутылок с напитками. Им всем за пятьдесят: чью-то голову уже тронула седина, а кто-то и вовсе не может похвастаться густой растительностью.

Не знаю, что делать, потому как представление было рассчитано на детей, а не на взрослую компанию, состоящую исключительно из лиц мужского пола. Они смотрят на меня – я на них. Заинтересованные взгляды с их стороны и недоумение с моей. А что дальше? И как развлекать такую компанию два часа?

– Ну как? – Спрашивает тот, кто подал сигнал. Вопрос адресован не мне, но реакция имеется – свист и улюлюканье. – Кто первый примет поздравления?

– Я. – Поднимается крупный лысый мужик лет шестидесяти. – На правах старшего.

– Давай, Семёныч.

Его подначивают остальные, а я не понимаю, о каком поздравлении идёт речь. Марина о подарках не говорила, то есть, никаких заготовок нет. Может, Валера на правах Дед Мороза должен был вручать какие-то презенты? Но контингент присутствующих точно не рассчитан на сладости и копеечные безделушки. Эти люди могут позволить себе многое, если не всё.

– Пошли, Снегурочка, – приближается, подхватывая меня под локоть.

– А мы куда?

Тащит к двери, но не к той, через которую я попала сюда, а к противоположной.

– Принимать поздравления.

– А, понятно…

Хотя ничего не понятно. Оказываемся в комнате, как мне кажется, полностью красной. В этом цвете выполнен даже потолок. Осматриваюсь, наблюдая лишь три широких дивана и несколько стульев.

– А что делать? – Кручусь на месте, не понимая, что требуется от меня, точнее, от Снегурочки.

– Как что? Поздравлять! – Смеётся и расстёгивает ремень.

Надвигается на меня, а я пячусь. И по мере того как разъезжается молния на ширинке его брюк, мои глаза всё больше округляются.

– Вы что делаете?

– Поиграла в Снегурку и хватит. Приступай к своим прямым обязанностям, – подаёт будрами вперёд, намекая на…

Твою мать! И только в этот момент всё становится ясно: мужчины приняли меня за проститутку. Я похожа на представительницу этой древней профессии? Точно нет. И как так вышло, что Марина приняла подобный заказ? Хотя чему удивляться? Странные клиенты липнут к ней как банный таз.

– Так, стоп, – выставляю ладони, обескураживая мужчину. – Я не та, за кого вы меня приняли. Я не оказываю услуги интимного характера. Я выступаю на детских праздниках в качестве Снегурочки. И «поздравлять", я вас не буду, ясно?

– Много говоришь.

– Ч-что?

– Много говоришь, – рявкает. – А должна уже стоять на коленях и работать.

– Я не буду!

Хочу прорваться к двери, но мужик успевает меня схватить за косу, а второй рукой обхватить за талию. Я в три раза меньше его и любое сопротивление бессмысленно, но попыток улизнуть не оставляю, поэтому размахиваю конечностями что есть силы. А их, сил, не так много, потому что я физически слабее и долго сопротивляться не смогу.

– Марина! – Ору во весь голос. – Марина! Валера! Помоги! Насилуют! Пожар! – кричу всё, что приходит в голову, надеясь на реакцию тех, кто за дверью.

– Заткнись ты! Я всё равно получу своё поздравление!

А затем меня, будто куклу бросают на диван. Ползу назад, находясь на грани истерики и понимая, что за дверью ещё одиннадцать мужчин, ожидающих «поздравления». От этой мысли становится жутко настолько, что к горлу подступает тошнота, а глаза застилают слёзы. Но всё это не останавливает мужика, который, расстегнув ремень, стягивает брюки и ныряет рукой в трусы.

Зажмуриваюсь, приготовившись отбиваться. Что я могу? Немного. Но сопротивляться буду до последнего. Вот ты и встретила праздник, Вика… Любые сожаления о несбывшемся гаснут в потоке мыслей и предположений, как выбраться. И если я даже прорвусь через того, кто находится в комнате, за её пределами ещё одиннадцать человек. Плюсом охрана и закрытая территория.

И вот когда слышу его сдавленное дыхание над головой, приготовившись кусаться и царапаться, дверь открывается и незнакомый мужской голос спокойно произносит:

– Работает СОБР. Всем лечь на пол.

Глава 2

Принуждаю себя открыть глаза и посмотреть на хозяина голоса. Увиденное шокирует больше, чем осознание, что больше десятка мужчин планировали использовать меня в качестве удовлетворения своих сексуальных потребностей.

На меня направлен автомат. Наверное, так это называется. Не двигаюсь и не дышу, сосредоточившись на оружии. Тело оцепенело и не слушается.

– Лечь на пол, – повторяет приказ, и я не сразу осознаю, что повторил он специально для меня.

С трудом поднимаю голову, наконец рассмотрев мужчину в форме: бронежилет, дополнительная кобура на ноге, каска и балаклава. И последняя позволяет рассмотреть лишь глаза: светло-серые, обрамлённые пушистыми ресницами. Заворожённо пялюсь на него, совершенно забыв, что он чего-то ждёт. А чего?

– Глухонемая? – Отрицательно кручу головой. – Лечь на пол.

Сползаю с дивана, не разрывая зрительный контакт с мужчиной, и ложусь лицом вниз. Так правильно? Или нужно как-то иначе? Повернув голову, сбоку замечаю лежащего лысого, руки которого заведены за спину, а ноги широко раздвинуты.

– Поднимай.

Второй в форме и маске закидывает автомат на плечо, а на запястьях лысого защёлкиваются наручники. Его поднимают, сложив пополам, и выводят из комнаты.

– Встать! – Гремит над головой, но я не сразу понимаю, что именно мне адресован приказ, поэтому лежу и не двигаюсь, чтобы не провоцировать человека с оружием.

Недолгая пауза, а затем чья-то рука хватает меня за шиворот, и я оказываюсь в вертикальном положении настолько резко, что не могу быстро сориентироваться.

– Глухонемая проститутка – это что-то новенькое, – присвистывает сероглазый и улыбается.

Точнее, я вижу лишь глаза, но отчего-то уверена, что именно эта эмоция отражается на его лице.

– Я не проститутка. Я Снегурочка, – произношу тихо, потому что не уверена, имею ли право спорить с ним.

– А они кто? Двенадцать месяцев?

Кивок в сторону заставляет проследовать в указанном направлении и увидеть, что на полу в большой комнате рядком уложены мужчины в такой же позе, как и лысый несколько минут назад.