Когда лейтенант Фоллон рассказал Уильяму о лос-анджелесском деле, тот сразу же позвонил Альфреду Чамберсу. Он давно искал повод навестить старого друга, и этим шансом нужно было воспользоваться. Чамберс не работал в уголовном отделе и даже не состоял в рядах Полицейского департамента Лос-Анджелеса. Он много лет отдал дорожной инспекции и уже вышел в отставку. Он был из числа тех людей, к которым моментально проникаешься симпатией, не отдавая себе в этом отчета. Это был мудрый, очень терпеливый человек с неизменной улыбкой на лице. Уильям познакомился с ним в первый рабочий день в полиции. Альфред проводил отпуск в Сан-Франциско, и, словно по мановению судьбы, они столкнулись на углу Юнион-стрит. Альфред опрокинул на себя стакан кофе и залил им рубашку, а молодой полицейский, переживая из-за своей оплошности, предложил ему купить новый, опасаясь, как бы тот не пожаловался начальнику.

Уильям в тот же день сел в самолет Dassault Falcon 900, вылетавший в Лос-Анджелес. Удобные кресла в салоне были обиты коричневой кожей превосходной отделки. Уильям никогда не испытывал удовольствия, забираясь в гигантскую стальную птицу, которая играючи нарушала закон притяжения, и удобство кресел в ее утробе ничуть не сглаживало впечатления. Он предпочел бы сесть в автомобиль, ощутить сцепление колес с асфальтом и проделать путь в полной уверенности, что уж точно не спикирует с высоты в десять тысяч метров.

Он приземлился в Международном аэропорту Лос-Анджелеса, где его уже ожидало такси. Водитель машины, державший высоко над головой картонку с фамилией пассажира, продемонстрировал ему кривые зубы и, склонив голову, открыл для него заднюю дверцу автомобиля. Называть адрес не пришлось, поскольку Даниель Кокс, главный детектив Полицейского департамента Лос-Анджелеса, отдал необходимые распоряжения, и сейчас таксист вез пассажира в Чайна-таун без лишних слов. День был пасмурный, но облака ничуть не лишали город очарования.

Прибыв на место, Паркер сразу же встретился с Коксом. Это был человек средних лет, высокий, крепкого телосложения и с родинкой над верхней губой. Полная противоположность Чамберсу, который прожил долгие семьдесят лет в теле любителя почитать вестерны, покачиваясь в гамаке. Уильям не смог сдержать улыбку, подумав об этом.

– Добро пожаловать в Л. А., – приветствовал его Кокс, протягивая руку. – Для меня честь принимать вас, инспектор Паркер. Вы не представляете, как я этому рад.

Комплимент был настолько лестным, что Уильям растерялся с ответом. Не прошло и месяца с тех пор, как он задержал одного типа, который похищал девочек, а затем убивал их. Когда пропала последняя, весь Сан-Франциско с ужасом ожидал новости о ее гибели. Однако арест похитителя положил конец ритуалам, и на первых страницах газет появился портрет инспектора. Согласно его собственным словам, сказанным Чамберсу в одном из телефонных разговоров, он прославился, потому что хорошо выполнил свою работу, о чем, однако, мало кто подумал.

– Пойдемте со мной, пожалуйста, – улыбнулся Кокс, пытаясь сгладить неловкое молчание.

Паркер последовал за ним по улице, украшенной десятками красных фонариков, между которыми его воображение носилось китайским драконом. Там было множество магазинчиков, большая часть содержимого которых выставлялась на улице и расцвечивала ее яркими красками. Откуда-то доносились звуки цитры, и мелодия, врезавшаяся в память Паркеру, струилась в воздухе. Он двигался в толпе, восхищаясь и погружаясь в восточную культуру, совершенно забыв причину, по которой в этот миг находится более чем за шестьсот километров к югу от дома.

Они пришли к восьмиэтажному зданию с фасадом из коричневого кирпича и воротами из старого дерева, построенному в стиле, довольно далеком от эстетики Чайна-тауна. Вход охраняли две «Теслы». Сквозь помехи были слышны начало и конец фразы «Они уже здесь», которую произнес по рации сидящий в одном из автомобилей офицер. Кокс поздоровался со своими ребятами и завел Паркера в здание. Сразу же температура опустилась на несколько градусов.

– Придется подниматься по лестнице, – предупредил Кокс. – Лифт не работает.

По дороге наверх главный детектив ввел Паркера в курс дела. Были совершены два жестоких преступления, довольно похожих на прошлые, поэтому они предположили, что виной всему серийный убийца. Пресса насела на Кокса, и он, желая продемонстрировать эффективность, подобающую его положению, отстранил от дела назначенного ранее детектива, посчитав его некомпетентным для подобного расследования, и запросил поддержку специалиста из Сан-Франциско. Однако никто не ожидал, что за пару часов до того, как Уильям Паркер приземлится в Лос-Анджелесе, произойдет еще одно преступление с похожим почерком. Они поднялись на четвертый этаж и остановились перед закрытой металлической дверью лифта. На маленьком экране справа от двери зеленым цветом горел значок «Х». Полицейская лента перекрывала вход.

– Вам нравятся лифты, инспектор Паркер?

Вопрос его удивил.

– А кому они не нравятся? – спросил он с безразличием.

Кокс не ответил. Он разорвал черно-желтую ленту и нажал на кнопку открывания двери, чтобы показать инспектору содержимое кабины.

7

Уильям Паркер

20 декабря 2018-го, Сан-Франциско

Паркуюсь на Пасифик-авеню, бросаю на землю окурок и тушу его подошвой ботинка. Черный кузов моего «Мини» поблескивал бы под лучами холодного зимнего солнца, если бы не пыль, которой он покрыт сверху донизу. Если признаться, я не был уверен, что он сдвинется с места, но малыш повел себя хорошо. Это трехдверный Cooper SD. Моя прелесть. Уотсон хотела, чтобы я взял одну из машин SFPD^[3], на которых нет служебных обозначений, но я настоял на своем: лучше моей ничего нет. С этим не поспоришь, но от сотового она меня не освободила.

Я сразу узнал его – этот дом в викторианском стиле с серым фасадом и окнами в белых рамах, один среди других таких же. Его с невероятным вкусом украсили множеством гирлянд, которые, правда, сейчас выключены. Я подхожу к нему и поднимаюсь по каменным ступеням на крыльцо. Больше не вспоминаю, каково это – шагать с SIG Sauer P226^[4]. Звоню в звонок и сглатываю ком в горле. Из всех неприятных ситуаций, через которые мне приходится проходить, эта, без малейшего сомнения, наихудшая с большим отрывом.

Женщина открывает дверь, и при виде меня ее улыбка тут же исчезает. На мне нет никакой униформы. Неужели правда полицейских чуют за версту?

– Вы Грейс Эванс?

– Что случилось? – спрашивает она, не шевеля губами.

– Инспектор Уильям Паркер, – отвечаю я и показываю ей новый значок. – Я могу войти?

Хрупкая миссис Эванс сжимается и беспомощно кивает. Когда полицейский приходит к тебе домой и просит впустить его, не раскрывая причины визита, не жди ничего хорошего. Она отводит меня в гостиную, где рядом с камином красуется большая рождественская елка. Огонь потрескивает за толстым стеклянным экраном. В углу комнаты за круглым столом мужчина работает за компьютером. Увидев нас, он оставляет свое занятие и встает со стула.

– Это из полиции, – сообщает ему женщина, опережая вопрос.

Пару мгновений мужчина смотрит мне в глаза, будто надеясь найти в моем взгляде ответ на вопрос, готовый сорваться у него с губ.

– Что случилось с Сарой?

– Присядьте, пожалуйста.

Ошарашенные супруги садятся на диван. Женщина берет мужа за руку, и они так сильно хватаются друг за друга, что я вижу, как их пальцы белеют. Я не очень понимаю, как о таком рассказывать. Сколько бы лет ты ни проработал в полиции, всегда нелегко говорить родителям, что их дочь мертва и что они никогда больше ее не обнимут. Ты можешь заучить некоторые фразы, но сколько ни повторяй, они звучат сухо и отстраненно. А это последнее, что нужно семье в такой момент.

– С прискорбием сообщаю, что ваша дочь убита.

Грейс издает сдавленный стон. Она отпускает руку мужа и зажимает себе рот, подавляя рвущийся наружу вопль. Он же то ли не знает, как реагировать, то ли просто не может.

– Вы уверены, что ее…

Вопрос повис в воздухе, и я киваю, прежде чем он закончит:

– Мы нашли ее труп сегодня утром…

В комнате раздается звук металлофона. Это уведомление на сотовом телефоне. На него никто не обращает внимания. У Грейс из глаз катятся слезы.

– Нет!

– Пожалуйста, примите мои соболезнования.

Мужчина нервно мотает головой.

– Вы ошибаетесь, – заявляет он. – Моя дочь не умерла.

Он встает с дивана и берет в руки сотовый. Набирает номер и прикладывает к уху. Нарезает с ним круги по комнате. Грейс плачет все громче.

– Мистер Эванс, полиция конфисковала телефон Сары. Прошу вас, завершите вызов. Ваш звонок может помешать отслеживанию данных.

Мужчина игнорирует меня и ждет, расхаживая по гостиной, не в силах сдержать напряжение. Затем кладет телефон в сторону и замирает передо мной. Его жена не с нами. Она безутешно рыдает, согнувшись калачиком на диване. Она уже приняла случившееся. Он еще нет.

Снова звенит металлофон.

– Не верю ни единому вашему слову! Да кто вы такой, черт подери? Как смеете заявляться к нам домой и говорить такое? У вас нет ни малейшего права!

– Сэр, успокойтесь. Я инспектор Уильям Паркер, из уголовного отдела, – говорю я и снова показываю значок. – Руковожу расследованием гибели вашей дочери, и, уверяю, вы говорите с тем, с кем нужно. Но мне необходимо сотрудничество с вашей стороны.

– Мы ни с кем не будем сотрудничать, потому что Сара жива.

Нелегко видеть у себя дома неизвестного человека и верить каждому его слову. Тем более если он говорит о смерти твоей дочери.

Несколько мгновений сомневаюсь, но все-таки произношу:

– Вы можете приехать на опознание тела, если хотите, но предупреждаю, вам будет очень тяжело.

Я ведь еще не сказал, что их дочери отрубили голову.

– Хорошо, – соглашается мистер Эванс.

– Артур, – шепчет женщина и смотрит на мужа вытаращенными глазами, – я боюсь, что это будет она.

– Грейс, нам нужно сходить туда, чтобы покончить с этим. Это недоразумение. Они ошиблись с человеком, я уверен. Сара не умерла.

– Боже мой, Артур. А что, если они не ошиблись? И что, если умерла именно Сара?

Снова уведомление на телефоне. Этот звук начинает раздражать.

– Грейс, послушай. – Артур садится рядом с ней. – С Сарой все в порядке. Она не взяла трубку, потому что занята. Ты знаешь, каково ей сейчас. Нет причины тревожиться.

Звук металлофона опять раздается на всю комнату. И снова. И снова. И снова.

– Выруби его сейчас же! – кричит Артур. – Кто там тебе столько сообщений шлет?

Грейс смотрит на него испуганным взглядом. Пытается что-то сказать, но не может.

Еще одно уведомление.

Грейс берет телефон и открывает его, соединив пальцем в линию точки на экране. Артур тут же выхватывает его у нее и вскакивает с дивана.

– Артур, пожалуйста.

Однако Артур Эванс не обращает на нее внимания и с остервенением роется в чатах Грейс. Может быть, и зря, но я вмешиваюсь:

– Мистер Эванс, верните жене ее телефон. Вы не должны этого делать.

Вдруг Артур замирает как парализованный. Он держит телефон в вытянутой руке и смотрит на экран, учащенно дыша. Что он увидел? Словно пораженный молнией, он трясется и обессиленный падает на колени. Рот у него приоткрыт, взгляд остекленел. Весь гнев улетучился.

– Девочка моя… – шепчет он, и слеза бежит по щеке.

Руки у него дрожат все сильнее, телефон падает на пол, раскрывая причину такой реакции. Как только я вижу изображение, пытаюсь схватить сотовый, но поздно. Из воплей Грейс я делаю вывод, что она тоже увидела. Это фотография отрезанной головы Сары.

8

Фернандо Фонс

20 декабря 2018-го, Сан-Франциско

Отопление включено на максимум, но дверь кафе то и дело открывается и не дает теплу задержаться. Томас убирает со столиков, когда те освобождаются, а я беспрерывно готовлю кофе. Слышу два одновременных «извините». Кто сказал первым? Отдаю предпочтение мужчине в коричневой рубашке, а не пижону в розовом поло.

– Эй! Я был раньше, – возмущается он.