Сердце эльфийки (страница 8)
Ренато не отводит взгляда. Его зрачки расширены, глаза почти черные в полумраке столовой. Я медленно подношу фрукт к его губам, и он принимает его беззвучно, кончик языка скользит по моей коже, обжигая.
Капли сока падают мне на обтянутое тканью платья колено. Выдыхаю.
– А это… крошки? Капли считаются? – спрашиваю, и сама не узнаю свой голос.
– Разумеется. Я их съем.
От одного звука его голоса меня прошивает удовольствием. Резко. Необратимо. Это слишком приятно, я почти не владею собой. Не смотрю, куда еще падают сладкие капли. Протягиваю сочный желтый ломтик Ренато, завороженно глядя, как мои пальцы оказываются все ближе к его губам.
Глава 7. Прошлое
– Съешь меня вместе с фруктом? – шепчу, ощущая, как внутри сладко обмирает. Прошлые поцелуи Ренато вспыхивают в памяти горячими искрами.
Ренато медленно пережевывает кусочек персика, но звук его глотания уносит все умные мысли прочь. Я никогда не думала, что можно так… есть.
– А ты приглашаешь? – его чувственно изогнутые губы блестят от сока.
Мое дыхание сбивается. Я хочу, чтобы Ренато вспомнил про капли на моем платье. Хочу, но боюсь признаться:
– Нет. Твоя очередь кормить меня. Я тоже… голодная, – голос звучит неожиданно низко.
Хочу, чтобы Ренато забыл, как дышать. Чтобы все его дела растворились, а этот завтрак длился вечность. Опасные мысли. Слишком опасные.
– Да. Моя… – его голос ниже обычного, немного хрипловат, в нем ни капли легкости.
Его пальцы, липкие от сока, подносят ко мне виноградину. Я раскрываю губы, и он задерживает ягоду на нижней чуть дольше, чем нужно. На языке – сладкий взрыв. А во взгляде Ренато – густой, темный голод.
«Троюродная Марисса, придешь сегодня в театр?»
Холодное, чужое сообщение прорывается в мой уютный, теплый мир, как порыв ледяного ветра. Какой еще театр?! Я сижу у Ренато на коленях, Я сижу у Ренато на коленях, чувствуя каждую мышцу его мускулистого тела через тонкую ткань платья, ощущаю его дыхание на шее.
Только потом понимаю: это Валериано. Я не запрещала рабочие сообщения. Но сперва уснула на пляже в объятиях Ренато, а теперь… растворяюсь в них вновь. И мне с ним так хорошо, что опасно.
Но с Двоюродными так хорошо всем. В этом проблема.
«Конечно, собираюсь. А что, мои поклонники уже штурмуют театр?»
«После того как ты ушла с Двоюродным, интерес к постановкам с тобой вырос в разы. Нужно это использовать».
Взгляд Ренато проясняется. Мы все так же сидим в обнимку: он полуголый, я при полном параде и в украшениях.
– Мари… С кем ты говоришь? Я ревную, – его голос растекается по коже, как мед. Какой же у него красивый голос, а!
– По работе. Начальник интересуется, буду ли в театре. Мы должны обсудить вчерашний спектакль: что сработало, что нужно учесть.
Ренато вздыхает, ослабляя хватку на моей талии.
– Хочешь, я еще раз покажусь с тобой у ваших ворот?
Легкое движение пальцев, и следы сока исчезают. Капли на моем платье – тоже. Жаль. Ренато будто отдаляется, и мне становится немного холодно. А он уже в рубашке – темно-зеленой, в тон моим новым браслетам.
– И что мне им сказать про нас? – спрашиваю тихо.
– Что я почти тебя съел. И все еще хочу похитить, – Ренато улыбается привычно безмятежно.
Ну конечно. Он опять несерьезно…
– Конечно, хочешь. Я же тебе за спасение должна, – не могу спросить прямо, когда мы увидимся снова. Не доставлю ему такого удовольствия.
Ренато поправляет прядь моих волос:
– Я тебя найду. Возможно, не так быстро… у меня есть планы. Тебя ждут, бери украшения и обними меня крепко-крепко, – Ренато выглядит сосредоточенным.
Какие планы? Кто теперь окажется у него в руках? Какая девушка станет новым «украшением коллекции»? Снова гадать до судорог.
Ладно. У меня тоже есть планы. Например, найти Паоло и вытрясти из него хоть что-то. За сплетни я готова платить своими. Популярность – это всегда разговоры за спиной. Я ее хочу. А чего хочет Двоюродный Ренато – вопрос куда сложнее. Я ведь могу всем сказать, что он по уши влюблен. И доказательства у меня есть: ночной пляж, сад, дорогие подарки, поцелуи со вкусом фруктов.
Валериано, скорее всего, даже одобрит – для популярности театра это золото. Если ты интересна Двоюродному, то интересна всем. Эльфы хотят знать, чем же ты особенная, и не раз придут посмотреть на тебя, чтобы выведать твои секреты. Конечно, если этот интерес Двоюродного – полноценный роман, а не просто встреча на разок.
Я обнимаю Ренато, прижимаясь щекой к его груди у ключицы. Его запах окутывает меня.
– Ты обалденно пахнешь! Ну как так? Как можно быть настолько бессовестно совершенным?
Он смеется, и вибрация этого смеха проходит по моей щеке.
– Ты тоже, малыш. Прости, если сегодня я сказал тебе слишком мало ласковых слов. Теперь пойдем.
В его руках я чувствую себя драгоценностью, выставленной на продажу. Красивой, дорогой… но не любимой.
Мы телепортируемся. Толпа на площади у ворот Троюродных мгновенно взрывается шепотом. Толпа тут никогда не редеет – просто одни эльфы сменяют других. И, конечно же, кто-то замечает мои браслеты первым. Гул ползет по площади: «Смотрите, они одеты в одинаковых цветах!»
Я опять, как трофей, у Ренато на руках. Он отпускает меня не сразу. Его губы касаются моих – коротко, обжигающе. Недостаточно.