Дед замолчал, а я вспомнила требовательное «Ты говорила, что можешь помочь!» Даже после смерти она протягивала руку помощи тем, кого пыталась спасти при жизни – драконам!

– Как она умерла? – охрипшим от волнения голосом спросила я.

– Роза знала, отчего погибают драконы, осознавала, чем это может кончиться для Норрофинда, и пыталась донести это знание до людей. Когда маги поняли, что она ничего не придумывает, уничтожили записи, которые она вела. Розе выкололи глаза, чтобы она больше не могла писать, и заточили в темницу, требуя отречься от своих слов.

– И когда она не отреклась… – прошептала я.

– …Ее сожгли заживо, а прах развеяли над драконарием, в котором она служила.

Еще до того, как дед произносил каждое слово, до того, как оно слетало с призрачных уст, я видела их воочию.

Видела столб, вбитый посередине драконария, где прямоугольниками из темного камня, заполненными светлыми плитами, остатки которых сейчас украшали внутренний двор замка, норры обозначали места для драконов. Видела привязанную к столбу обнаженную женщину с залитым кровью лицом…

Видела, как пламя лижет нежную, смуглую кожу, и она покрывается волдырями…

Видела раскрытый в ужасающем крике рот, которому вторил рев драконов, удерживаемых шипастыми ошейниками, причиняющими невыносимую боль…

Видела темное облако, вместе с дымом покинувшее то, что некогда было прекраснейшей из женщин, дух, будто шипастым ошейником чудовищной смерти прикованный к месту гибели тела – драконарию, на месте которого много позже возвели замок хозяева нового Норрофинда.

Я с удивлением обнаружила, что плачу, и поспешила стереть слезы. Я не знаю, как помочь духам драконов, но еще более мне не ведомо, как упокоить душу Розы, ведь места захоронения нет, точнее, им является весь замок Рослинсов и прилегающие к нему территории. Однако я просто обязана ей помочь! «Придержи эмоции, Эвелинн, – сказал маленький Кевинс внутри меня. – У тебя появилась новая проблема, и ты обязательно решишь ее, когда разберешься с предыдущей. Действуй уверенно и методично. Учет, контроль и Отечество!»

Родовой девиз был тем ведром ледяной воды, которое требовалось, чтобы прийти в себя. Учет – я выполню все свои обещания. Контроль – мне нужна холодная голова. Отечество – не стоит забывать о главном, о миссии отца, разгадка которой таится в этих суровых землях.

Взглянув на Бенедикта, я увидела, что он наблюдает за мной с интересом, и спросила раздраженно:

– Так полка с энциклопедиями тебя устроит?

– Меня устроит одно из запирающихся на ключ отделений твоего бюро, малышка, – без улыбки ответил дед, кажется, наблюдения лишили его шутливого настроения.

– Договорились.

Люстра погасла, погружая гостиную в тьму – питающий ее артефакт иссяк окончательно. Свет, льющийся из спальни, проходил сквозь деда, делая его еще более призрачным.

– А ты не мог бы включить лампу? – спросила я, вспомнив идею насчет полтергейстов.

– Я на это не подряжался! – рявкнул дед.

Я посмотрела на него, прищурившись:

– Значит, часы перенести в другую комнату ты способен, а оживить артефакт тебе не по силам?

Призрак подарил мне возмущенный взгляд и исчез. В то же мгновение артефакт внутри люстры затеплился, зажигая хрустальные подвески. А затем сияние более яркое, чем раньше, затопило комнату, распугав тени по углам и даже тьму за окнами. Я зажмурилась.

– Достаточно? – послышался довольный голос деда.

– Можно поменьше? – вопросом ответила я.

Итак, догадка подтвердилась – полтергейсты могли оживлять артефакты! Но как сделать так, чтобы они захотели этого? И где взять столько полтергейстов? Кажется, Эвелинн, ты только и делаешь, что придумываешь себе новые вопросы!

Свет перестал давить на веки, и я открыла глаза. Люстра погасла, деда тоже видно не было.

– Я сообщу, когда найду блокнот, – услышала я затихающий голос.

Теперь тьма была разбавлена только свечением северного неба. Отвечая на его зов, я подошла к окну, коснулась ладонями холодного подоконника и задумалась.

Уже давно в сознании, как в котле Черриша Пакса, варилось зелье, собранное из моих обещаний Розе и драконам, размышлений об артефактах и страшных слов пророчества. Я не знала, что получится в итоге, но не удивилась, когда ощутила знакомый холод, несмотря на горящий камин наполняющий комнату.

– Роза, как называлось это место до падения Норрофинда? – спросила я, не оборачиваясь. – Ведь у него было какое-то название?

– Шальс, – сквозняком в ночи прошелестел голос, – деревенька Шальс.

Вот все и встало на свои места! Не было никакого сановника по имени Россошаль, мага, управлявшего одним из самых больших драконариев и якобы записавшего пророчество на свитке, ныне хранящемся в библиотеке Драконьей обители!

– Время многое меняет, изменило и произношение… Так появилось Россошальское пророчество, которое правильнее было бы называть пророчеством Розы из Шальса, – я повернулась, ища призрак глазами. – Скажи, ты услышала его от живого дракона или от мертвого?

– Они кричали на все голоса, еще не рожденные души, сводя меня с ума, требуя, чтобы я что-то сделала…

Сквозняк тек во тьме, словно студеный ручей, шелестел камешками, но где-то у истоков уже копилась злая сила, грозившая смести с берегов любую жизнь.

– Я пыталась достучаться до людей, но, ослепленные властью над величайшим чудом природы, они не слышали меня, смеялись надо мной…

– Нерожденными ты называешь драконов, не вылупившихся из яиц? – уточнила я. Сейчас мне казалось очень важным понимать все именно так, как должно было быть.

– Да. Они угасали, не рождаясь, не желая становиться рабами. Драконы не могут жить без свободы. Но, если они существуют без дела – становятся смертельно опасны…

А я вдруг вспомнила горящую конюшню, увиденную по дороге в замок. И нечто на ее крыше, что не дало себя разглядеть – нечто огромное и, несомненно, смертельно опасное!

Варево в котле моего сознания вскипело, выбрасывая на поверхность одну за другой картины, сохраненные памятью.

Вот я в онтикате читаю в газете о происшествии на далеком севере: пламя охватило здание, располагавшееся на окраине Крааля, во время церковной службы. По словам очевидцев, сначала загорелась крыша. Огонь распространился стремительно и был так силен, что храм выгорел дотла.

Вот драконы в сиянии Синей луны. Десятки, сотни драконов, заполонивших воздушное пространство. Они парят в вышине, расправляя гордые крылья, они тяжело ступают по земле, волоча грозные хвосты, они плавают в морях и реках, двигаясь быстрее любого потока. Драконы наполняют этот мир, ведь, уйдя из жизни, они не покинули Норрофинд. Они никогда его не покидали!

А вот и Дарч, спрашивающий: «Как вы думаете, Эвелинн, кто может прятаться в огне?»

– Духам драконов не нужен посмертный покой! – ошеломленная догадкой, воскликнула я. – Погибнув, они получили долгожданную свободу, но лишились дела. Им нужно…

Я потрясенно посмотрела на люстру, которую зажег Бенедикт. А когда отвела взгляд, знала, что решение найдено.

Полные черноты дыры – глаза Розы из Шальса – требовательно смотрели в мои.

– Им нужно действие, – тихо сказала я. – Бездействие сводит их с ума, вот почему они сжигают здания! И если это не прекратить…

– …Они начнут уничтожать все, что видят, – прошелестело во тьме. – ВСЕ!

Последнее слово превратило ручей в грозный поток, в ревущую бездну… Дернулись створки окна, распахнулись, впуская ветер, который пронесся по комнате, сбивая на пол безделушки с каминной полки, срывая занавеси.

Вцепившись в подоконник, чтобы не быть сбитой с ног ледяным порывом, я пыталась осознать масштабы бедствия. Сотни тысяч разъяренных драконьих полтергейстов не оставят от Норрофинда камня на камне за считанные дни! «Земля умрет, моря иссохнут…». Улица Первого пришествия превратится в дымящиеся руины, и домик Гроусов, в который я так и не переехала, и бабушкино поместье! Тысячи погибших уставятся незрячими глазами в небо, и никто не закроет им веки, поскольку некому будет сделать это. В Норрофинде, превращенном в бесконечный погост, воцарится воронье. Насилие порождает лишь насилие – и никакие тысячелетия этого не изменят!

– Черт возьми, что здесь происходит? – раздался громкий голос.

В освещенном проеме открывшейся из коридора двери я увидела высокую фигуру.

Дарч ворвался в помещение, убедился, что со мной все в порядке, закрыл окно и подкинул поленьев в камин. После чего взял меня за руку и вытащил в коридор – на свет.

– Эвелинн, что случилось? Вам кто-то – или что-то? – угрожал?

– Теперь я знаю, как расшифровать пророчество, – пробормотала я. – Демьен, простите, мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя.

– А затем вы все мне расскажете? – требовательно спросил он, и я, кажется, кивнула, потому что еще не совсем соображала, что делаю.

– Что случилось?

Взволнованная бабушка стояла на пороге своих покоев, глядя на нас округлившимися глазами.

– Порыв ветра распахнул окно в гостиной леди Эвелинн, – тут же ответил Дарч, незаметно выпуская мои пальцы, – да еще и люстра погасла. Я шел к вам, Ваша Светлость, но услышал вскрик и решил проверить, что случилось. Уже все в порядке. Я сейчас же отправлюсь к дворецкому и сообщу ему, что нужно заменить иссякший артефакт. – Старший дознаватель изящно поклонился, и я в очередной раз отметила, что подобной грации нельзя научиться, она может быть только врожденной. – Буду рад видеть вас обеих за ужином!

Он ушел так быстро, что бабушка не успела сказать ни слова в ответ. Проводив старшего дознавателя изумленным взглядом, она посмотрела на меня. Мое счастье, что пока Дарч произносил свою тираду, я успокоилась и уже не выглядела потрясенной. Разве только слегка.

– Эвелинн, с тобой все в порядке? – строго спросила бабушка. – Ты выглядишь… взъерошенной.

Слово вызвало невольную улыбку. Подойдя к бабушке, я взяла ее под руку и проводила в покои со словами:

– Я уснула, когда ушла от тебя. Потом раздался грохот, и свет погас. Конечно, я испугалась! Я зайду за тобой перед ужином, хорошо?

Успокоенная моими словами бабушка кивнула. А я порадовалась, что уроки Валери не прошли даром. Именно она научила меня «держать лицо», что бы ни происходило, каких бы ужасающих духов я ни видела, каким бы странным событиям ни становилась свидетелем.

Я вернулась к себе. Спустя десять минут в дверь постучала Амелия и сообщила, что принесла артефакт на замену. Люстра была починена, свет воцарился в гостиной, что было весьма кстати.

Последующие два часа я провела, приводя себя в порядок при помощи горничной. Приняла ванну, поухаживала за лицом, стараясь скрыть следы бессонных ночей, долго расчесывала вымытые и высушенные волосы, выбирала платье. К назначенному часу я выглядела почти так же, как выглядела бы в Валентайне, отправляясь на званый ужин. На самом деле, леди Эвелинн Абигайл Торч была до сих пор взбудоражена и ошеломлена открывшейся ей правдой о драконах, но глядя на нее, вы никогда бы об этом не догадались.

Стучась к бабушке, я чувствовала себя полной решимости. Я обещала Розе из Шальса помочь – и была готова!

***