В затихших коридорах свет тоже приглушили, но я шлепала по холодному полу в небольшую арку с диванчиком, которую присмотрела раньше в поисках спокойного места без Мии. Здесь днем было не протолкнуться, но сейчас, конечно, никого. И лампу можно включить поярче, никому не мешая. Быстро отыскала лекцию декана Зинно и погрузилась в изучение. К счастью, это был вводный материал, а у Мии оказался очень изящный и ровный почерк. Сильно мешали мне завитушки на буквах, потому лоб покрылся испариной, но я упорно разбирала текст. Ничего сложного – декан рассказывала о сферах и эффективности применения бытовой магии, называла способы улучшения таких навыков. Честно говоря, все они сводились к одному – многократному повторению. Немагический мозг простого человека не принимает сразу сочетание букв, потому его надо приучить – сказать заклятие сто или тысячу раз, пока оно не станет для разума привычным, как слово «мама» – и вот тогда начинает включаться магия. У существ с волшебной жилкой это работает наоборот – им простые слова в детстве даются сложнее, чем магические заклинания, соответствующие их роду. Все ведьмы на лету схватывают грудные вибрации, все оборотни уже с ранних лет умеют лечить мелкие ранки на себе или обращаться в зверей, драконам подвластна магия любой природы – именно по этому критерию они и считаются сильнейшими, а вовсе не потому, что в случае ярости могут превратиться в гиганта и разнести все стены вокруг. Теперь стало понятно изумление профессора Иллы: с первой попытки я просто не могла достичь никакого успеха! Что бы ведьмы там ни говорили, но, похоже, какая-то магическая кровь во мне течет. Вообще-то, изредка встречаются колдуны-мужчины – и они намного сильнее ведьм. Учатся на отдельном факультете, потому что их магия совсем другой природы. Но не передалось ли мне это свойство от неведомого отца, который мог быть колдуном? Это бы что-то объяснило: проявлений нет, ведьмовского дара нет, зато заклинания обретают силу мгновенно. Конечно, это при условии, что я навсегда отказываюсь от мысли о драконьем происхождении.

Я очень увлеклась, хотя ничего не переписывала, – первая лекция вполне была доступна простому запоминанию. И показалось, что к концу текста я начала читать быстрее – то ли приспособилась, то ли помощь ведьм запоздало дала о себе знать. Я уже в который раз заочно поблагодарила девчонок за поддержку, даже если эффект невозможно оценить.

А вот следующий урок шел намного сложнее. Я на нем присутствовала, но записывать не успевала. Там пожилой профессор рассказывал о садоводстве, притом используя какие-то древние названия всех растений. Теперь же пришлось закусить губу и усердно переписывать по букве, хотя я подобные слова и прочитать с ходу бы не сумела.

Напомнила себе о том, что нужно и поспать, иначе завтра буду соображать еще медленнее. Но башенные часы в окне подсказали, что до подъема еще целых шесть часов. Значит, пару из них я все-таки могу потратить на учебу.

И как раз когда я разбирала уже четвертый абзац труднопреодолимого материала, услышала шаги – гулкие после привычной тишины. А через пару секунд передо мной нарисовался парень и уставился на меня с таким же удивлением, как я на него.

– А ты что здесь делаешь? – спросил он.

Моя ночная рубашка была ниже колена, но я спонтанно потянула ее вниз еще. И ожила, осознав смысл его вопроса:

– Это ты что здесь делаешь?! Заблудился?

– Немного, – он вдруг улыбнулся и зачем-то подошел ко мне, упал устало на свободное место. – Хожу, присматриваю, не набрали ли хорошеньких первокурсниц.

А, все понятно, классический ловелас. Правда, очень симпатичный: весь правильный какой-то, исправный, такие слишком чеканные профили в любовных книжках печатают, чтобы романтичные барышни сразу видели отличия между придуманными персонажами и реальными людьми. Глаза светло-карие, а короткие волосы рыжеватого оттенка. Не такого яркого, как у лис, а очень даже человеческого. Такой цвет может быть у любого, хоть с нашего факультета – а старшекурсников я, разумеется, по лицам не знала.

– Разве тебе можно здесь находиться? – поинтересовалась я, раздраженная, что и без того короткое время у меня отнимают.

– Нет, конечно. Да брось, никто не узнает. Если ты не расскажешь. Как, кстати, зовут-то, самая усердная ученица академии?

Я не видела необходимости отвечать. Но ругаться тоже сил не нашлось, потому вежливо попросила:

– Уходи, пожалуйста. Себя ради. А то вдруг комендант решит коридоры проверить? И мне нужно заниматься.

– Чем? – он и не пошевелился.

Злость от усталости была немного волновой, вот с новой волной я и не смогла справиться, почти крикнув:

– Садоводством, бесы тебя дери! Видишь, я тут морковку пропалываю?

Ему моя ярость была безразлична, он даже улыбаться не перестал. И следовать просьбе явно не собирался. Подхватил мою тетрадь и громко расхохотался над моими кривыми буквами – явно не очень опасался привлечь чье-нибудь внимание.

– Могу помочь с переписыванием, – вдруг произнес он.

– И чего это будет мне стоить? – я не хотела верить в сыр без мышеловки, но невольно заинтересовалась.

Этот вопрос отчего-то загнал его в тупик – парень вскинул взгляд к потолку и крепко задумался. И заговорил теперь медленно, словно действительно соображал:

– Хм… А ведь у тебя вряд ли есть что-то, чего нет у меня. Да-а, задачка. Разве что невинности… У тебя как, имеется?

А, ну понятно, очередной злой шутник, таковых здесь большинство. Я тоже смягчила тон и ответила:

– Будь добр, повернись немного, чтобы пощечину было удобнее лепить!

– Да я пошутил, – легко отмахнулся он. – Просто ты сама так странно вопрос задала – чего будет стоить. Как если бы я просил платы.

Я растерялась:

– Ну, ведьмы, например, берут плату обязательно – это гарантирует отсутствие проблем.

– Я похож на ведьму?

Он улыбнулся еще шире. Все-таки очень симпатичный – какой-то абсолютно другой, отличающийся и от моих сельчан, и от сокурсников. Как будто слишком холеный – это трудно выразить конкретными доказательствами, а просто ощущается. Подобное чувство у меня от лис возникло, но очень слабое. Этот точно не был лисой. И я пожала плечами:

– Я только поступила. Потому понятия не имею, на кого ты похож. Просветишь?

Парень беспардонно перетянул открытые тетради к себе на колени и всмотрелся в текст. Ответил после паузы:

– Так не интересно. Но раз нужна плата, давай я помогу тебе, а ты взамен поможешь мне.

– Невинностью поделиться? – съязвила я.

– Позже, – он как будто не понял шутку. – А пока ты угадываешь, кто я. Надо же мне знать, за кого меня примут, если сейчас здесь объявится комендант и увидит только мои сверкающие пятки.

– Могу попытаться, – согласилась я, поскольку начала рассчитывать на реальную помощь при таком условии.

Но он не взял мое перо, а растопырил длинные пальцы и воткнул всей пятерней – одну руку на тетрадь Мии, а другую – на пустой лист в моей.

– Смотри и запоминай, – прокомментировал. – Самое простое заклинание копирования. Если будешь очень стараться, то к четвертому курсу освоишь. Зур-раих.

Я с изумлением наблюдала, как на чистом листе проявляются буквы – поначалу бледные, но через секунду они стали ярче. Не таким глубоким синим цветом, как было написано у Мии, но прочитать вполне реально. И самое поразительное – тем же красивым ровным почерком! Я рот разинула, не в силах поверить, что кто-то может подобное вытворять так запросто. А потом вспомнила о пункте из первой лекции:

– Подожди! А как же закон сохранения материи? Чернила-то откуда взялись?

Он молча ткнул на строчки, написанные Мией, и теперь я увидела разницу – они стали немного бледнее! Но она пользовалась действительно лучшими заправочными перьями с жирным и плотным следом, потому вряд ли заметит разницу. А если и заметит, то как сможет себе это объяснить?

– Это поразительно! – воскликнула я искренне.

– Не отвлекайся, теперь твоя часть сделки. – Он перевернул листы в обеих тетрадях и приготовился проделать тот же трюк снова.

У меня сердце колотилось от восторга, но я человек очень ответственный, потому прилежно начала перечислять:

– Скорее всего, колдун. Маг, в смысле. И заклятие говорит в ту же пользу – оно похоже на те, что изучаем мы.

– Скорее всего? А увереннее? – Он не отвлекался от работы.

– Исключаю лис – твои волосы не такие рыжие, а еще они говорят очень мягко, как кошки мурлыкают.

– Выходит, я не из лис. Дальше.

Для меня этот вопрос тоже был интересен – ведь сегодня в библиотеке до прихода ведьм я как раз читала про разные виды магии, плюс в первой лекции немного затрагивалась эта тема, прекрасная проверка усвоенного материала!

– Исключаю волков – если я правильно поняла, они обычно очень крупные и не любят ходить в одиночестве. Даже на любовные вылазки.

– Дальше, – он диктовал то ли мне, то ли самому себе при очередном переворачивании страницы.

– По поводу оборотней-ястребов я почти ничего не знаю. Но у нас дома поговаривали, что у них носы немного крючком. Врали?

Я, не дождавшись ответа, наклонилась, чтобы хорошенько разглядеть его нос. Парень как раз повторял в очередной раз заклинание, и в эту секунду я уловила странное: как раз на слоге «их» его радужки почернели, всего на один миг, можно было подумать, что показалось. Но перепад с золотисто-карего до непроницаемо-черного, а затем обратно, был настолько ярок, что мне сразу в глаза бросился. И я выдохнула, задрожав от полной уверенности:

– Дракон…

– Что? – он вскинул на меня снова светло-карие глаза и усмехнулся: – Дракон?

Я теперь осматривала его с какой-то ненормальной жадностью. Волосы не черные, глаза не черные, никакого особенного высокомерия элиты – ничего не было поводом для такого утверждения, кроме секундной черноты радужек. Но я повторила:

– Дракон.

И улыбка эта – чуть удивленная, но расслабленная. Мне вдруг показалось, что в нем столько самоуверенности, какой я в целой толпе лис не почувствовала. И потому решительно кивнула. Но он мотнул головой:

– Выпускной курс магического. А тебе нужно лучше учиться – это же надо, дракона с кем-то перепутать. Как будто они не торчат среди всех, как бельмо на глазу. Та-ак, – он повернул голову в сторону коридора, из которого пришел. – Кажется, кто-то проснулся, и мне пора сверкать пятками.

Просто скинул тетради на диван, поднялся и исчез в противоположном коридоре. И почти сразу я сама расслышала шаги и девичьи голоса, но сюда студентки так и не дошли: или из комнаты подруг возвращались, или ванну посреди ночи решили принять.

Я же, убедившись, что снова осталась в одиночестве, открыла первую лекцию и повторила показанный жест – уперла пальцы в два листа и старательно проговорила:

– Зур-раих!

И через несколько секунд на листе появились бледные, постепенно темнеющие строки. Я на месте подскочила и едва вслух не заголосила! Но заставила себя усесться и хотя бы в ладони повизжать. Ха! К четвертому курсу освою, говоришь? Выкуси! Все выкусите, кто называет меня обычной смертной! Интересно, а может, и мои глаза чернеют на конечном звуке «их»? Я такая же простая девушка, как этот дракон – обычный маг!