Подойдя к окну он всмотрелся в отражающую поверхность. Изображение местами кривило из-за неровности поверхности зеркала, но в целом оно выполняло свою функцию.

– Ну, нормально… – оценил он отражение. – Жесткое, но не звероватое, как у того же Аскольда… вполне благообразное… девкам нравится. Рыжий только, но веснушек вроде нет…

Волосы действительно имели пламенно-медный цвет и быть бы ему просто Рыжим или Чермным, но благодаря тому, что его символом являлся сокол, что обнаружился в виде сложной плетеной татуировки в районе виска на левой стороне лица, то получил у славян прозвище Рарог – огненный дух, огненный ветер, что в мифах и сознании славян как-то переплетался именно с соколом. В общем с прозвищем князя оказалось связано неожиданно много оттенков и подтекстов.

«И будет еще больше причин меня так называть», – подумал он, осознавая, что рано или поздно ему придется связаться с тем же порохом, вот уж где огненный вихрь будет.

Рюрик открыл дверь и вышел из спальни, спустился вниз и оказался в общей зале. За двумя длинными столами, за каждым из которых могло уместиться около сотни человек, уже сидело множество варягов и поправлялось пивом после вчерашнего, одновременно завтракая-обедая.

Память не подвела и глядя на своих людей Рюрик вспоминал их имена, и перед взором вставали «личные дела», то есть приходила информация о том, кто в чем хорош, чем знаменит или наоборот их недостатки.

– Эйрик, Финр, – позвал он своих непосредственных телохранителей, первоклассных по нынешним временам рубак на популярном среди викингов оружии, то есть мечах и топорах. – На ногах стоите хоть?

– Стоим, конунг, – отозвался белобрысый и всегда жизнерадостный Эйрик, двадцати пяти лет. – И даже не шатаемся!

Выглядел он действительно неплохо. Впрочем, молодые лучше переносят последствия пьянки. Опять же продукт пили натуральный – медовуху, а не разведенный таджиками в подвале стеклоочиститель.

– И я в норме, – кивнул гораздо более сдержанный Финр, старше своего товарища на пять лет, правую сторону лица которого сверху вниз пересекал длинный, глубокий словно каньон шрам. Оставалось только гадать, как только при таком ранении глаз не пострадал. – Идти куда-то надо?

– Не, размяться мне что-то с утра пораньше захотелось! – хлопнул рукой по мечу Рюрик.

– Это можно, – с готовностью встал из-за стола Эйрик.

Вслед за ним, правда не столь легко поднялся Финр, сказав:

– И правда, давно что-то мечами не звенели. Так и забыть можно для чего эта тяжелая заточенная железяка, что болтается на поясе, нужна. Выбросим еще ненароком, чтобы в ногах не путалась…

Эйрик заржал, как конь на эту немудреную шутку, и его поддержали своим смехом практически все находящиеся в зале варяги.

Финр если шутил, (что делал крайне редко), то всегда метко.

Вслед за Рюриком с телохранителями из зала на свежий воздух потянулись остальные варяги. Освежиться да на спарринг поглядеть, все какое-то развлечение.

Во внутреннем дворе варяги образовали круг и первым против Рюрика вышел Эйрик.

– Начали, – дал команду Рюрик.

Эйрик стремительно атаковал, стремясь подавить своим напором, скоростью и силой.

Для прежнего Рюрика его младший телохранитель за счет этого своего бешеного напора всегда был очень неудобным соперником несмотря на весь свой опыт. Но сейчас это было не так. Обновленный Рюрик легко читал своего соперника и чуть ли не играючи парировал его удары и переходил в контратаку.

Эйрик прекрасно знавший уровень конунга не мог не заметить разительных изменений в манере вести бой Рюрика, отвлекся, откровенно провалился в очередной атаке, за что и поплатился имитацией удар по своей шее.

– О! – загомонили варяги, выражая восхищение своим предводителем.

Все так же были в курсе уровне мастерства телохранителя и конунга.

– Еще раз! – буквально потребовал распалившийся Эйрик.

Второй ранд он повел гораздо осторожнее, больше времени уделял обороне, и уже Рюрику пришлось атаковать.

В какой-то момент меч вылетел из руки Эйрика, что снова вызвало бурю восторгов у собравшихся варягов.

«Увлекся и перестарался», – с легкой досадой подумал Рюрик, оценив реакцию окружающих.

Владение мечом слилось в его сознании в единый «файл», то есть он не мог для себя разделить умение прежнего Рюрика и знания Рериха, потому и не смог сдержаться.

То, что в эти времена считалось высоким мастерством владения мечом, для начала двадцать первого века… средненько. Что-то подобное могли показать хорошо подготовленные реконструкторы самоучки из тех энтузиастов, что действительно увлечены фехтованием, а не просто сделавшие себе доспех для махача в толпе.

– Тебе сегодня словно сам Тор благоволит… – со слегка ошарашенным видом пробормотал Эйрик, поднимая свой меч и отходя в сторону.

– Или может ты слегка не в форме после вчерашнего, да и утром успел добавить, – чуть натужно хохотнул в ответ Рюрик.

В круг вышел Финр. Он предпочитал работать топорами. Сейчас он в руках держал сразу два. А видя результат Эйрика находился в полной боевой готовности без следа расхлябанности.

Против него Рюрик мог что-то показать только будучи со щитом, а вот без щита, однозначно проигрывал, и не важно вооружен он длинным мечом или тоже имея топор.

Рюрик невольно задумался, стоит ли палиться дальше показывая на порядок возросший уровень своего мастерства или слить бой.

«Ладно, люди сейчас искренне верят в богов и если они будут думать, что тот же Тор благоволит мне, сделав меня более искусным бойцом, то мне это будет только на пользу, – решил Рюрик. – Правда это может привлечь внимание нацика… Хотя к черту! Я все равно рано или поздно привлеку его внимание своими действиями, так что днем раньше или днем позже, не принципиально».

Схватка с Финром началась гораздо более осторожно. Тот явно был настороже. Немного покружив и провоцируя друг друга на атаку, противники в какой-то момент начали встречную атаку. Прошел быстрый размен ударами и толпа вновь взревела оценивая результат согласно которому произошла ничья, а точнее противники нанесли друг другу смертельные ранения.

– Соглашусь с Эйриком, Тор действительно благоволит тебе… – нейтральным тоном произнес Финр. – Ты стал ловчее… и искуснее.

– Спасибо за похвалу! Кто еще хочет размяться и проверить меня?!

В круг вышло еще шесть человек, но с ними Рюрик разобрался и вовсе играючи. Простые воины с незамысловатой техникой фехтования. В конце концов он потребовал, чтобы против него вышло сразу двое, а потом и трое.

Может в этом было частично виновато похмелье, но Рюрика так и не смогли сразить, даже имея серьезный численный перевес. Он легко уходил с линии атаки противников, заставляя их мешать друг другу, а потом выбивал по одному.

– Уф, отлично повеселились! – закончил тренировку Рюрик. – И я что-то сильно проголодался! Слона съем!

Варяги галдящей толпой, обсуждая увиденное, повалили обратно в дом вслед за своим предводителем.

4

После трапезы большая часть дружины рассосалась по своим делам, а Рюрик решил наведаться на женскую половину, проповедать свою молодую супругу коей исполнилось всего восемнадцать лет, и узнать почему не присутствовала на утренней трапезе.

В дверях его встретила Умила – старшая сестра Ефанды, успевшая два года назад овдоветь. Ей было всего двадцать, так что у нее имелись все шансы снова выйти замуж, тем более выбор был широк, среди княжеских дружинников оставалось еще много холостяков (на худой конец могла пойти второй женой к какому-нибудь ярлу), и многие добивались ее благосклонности, благо на лицо не дурна, русоволоса, высока, стройна, но при этом широкобедра и большой грудью, приданое хорошее, ну а то, что с ребенком на руках, так это никого не смущало, скорее даже повышало ее шансы на повторное замужество ибо доказала, что рожать может.

За ее спиной с чашей в руках, мелькнула шестнадцатилетняя Лада, третья и самая младшая дочь Гостомысла, все еще девица, на которую облизывалось еще больше варягов и местных отпрысков племенных вождей.

«Отличный ресурс для заключения с кем-нибудь более тесных союзнических отношений», – мельком подумал Рюрик.

– Что с ней? – спросил он у Умилы, не желавшей впускать в комнату князя.

– Ей нездоровится…

– Заболела чем или забеременела?

– Еще неясно…

– Понятно.

«И ведь не в первый раз уже так…» – припомнил схожие недомогания жены князь.

Вот только раньше он не придавал этому большого значения, тут других проблем хватало – племена замирял, носился по всему северу Руси свесив язык на плечо, да и воспитание своеобразно в отношении женщин. Ну а что не смогла родить, так то бывает. А вот обновленному князю происходящее активно не нравилось, сразу заподозрив неладное.

Рюрик, отодвинув Умилу, вошел в спальню Ефанды. Она лежала на ложе, укрытая одеялами и шкурами, и попыталась подняться при помощи одной из служанок.

– Муж мой…

– Лежи.

Вид у Ефанды был не ахти, осунувшаяся, бледная, вся в холодном поту, темные круги под глазами. Сейчас она была тенью себя прежней, крепкой девки, что называется кровь с молоком.

«Да еще навоняли так, что дышать нечем, – подумал Рюрик, покосившись на курильни, возле которой, что-то бормоча, крутилась какая-то женщина неопределенного возраста – волховица богини Дары. – А не из-за этих ли бабок-ежек, что появляются каждый раз, как только появляются все признаки беременности у супруги, у меня так долго наследника не было?»

Слишком уж плохо выглядела Ефанда, так что волей-неволей приходила мысль об отравлении под видом лечения, чтобы вытравить плод. Эту мысль следовало хорошенько обдумать и с кое-кем обсудить, чтобы подтвердить или опровергнуть подозрение. Очень уж оно тяжелое и с далеко идущими последствиями, чтобы рубить сплеча. Тут нужно знать наверняка.

Рюрик провел ладонью по потному лбу Ефанды и пока волховица смотрела в другую сторону понюхал руку. Но из-за сильного задымления, разобрать что-то было сложно, что только усиливало подозрение.

Но если и так, то ничего удивительного в этом нет. Волхвы ведь не только служители богов, но и политики стремящиеся не только углубить свое влияние внутри племен, но и расширить свои возможности на соседние территории, а им новый князь, да еще варяг, что почитает иных богов: Одна, Тора, Локи и других, а не славянских: Рода, Перуна, Ярило и прочих, мог быть по каким-то причинам совсем неугоден. А значит и наследника его, что пойдет по стопам отца и будет опираться на тех же варягов, то есть чужаков, видеть не хотели.

Возникло опасение, что на фоне отсутствия детей политические противники начнут распускать поганые слухи. Что раз боги не дают князю наследника, значит он им не угоден, а раз он не угоден богам, то и гнать его надо в шею из славянской земли, туда откуда пришел. А божественный фактор в жизни людей, в их сознании значит очень много, даже больше, он можно сказать в эти времена определяющий.

«Даже странно, что подобных слухов еще нет… И если не волхвы, то нацик, если не сможет меня свалить более действенными методами, то есть убив, за этот момент точно ухватится и постарается расшатать ситуацию. Вот только, как это точно вызнать и, как при этом поступить, если мои подозрения в отношении волхвов подтвердятся?» – подумал Рюрик, снова с неприязнью покосившись на повернувшуюся к нему спиной продолжавшую что-то неразборчиво бормотать волховицу.

Агентурная работа, той части его сущности, что досталась от полковника Рериха, была все-таки не его специальностью – чистый боевик, бойцовский пес, коему указали хозяева цель, дали команду «фас» и он ее рвет в клочья со всем старанием.

«Начинать конфликт с волхвами при наличии активного и явного врага в виде Вадима Храброго и скрытого в виде украинского нацика, что вселился в Аскольда или Дира, не самое умное решение…» – продолжил он размышлять.