Оцепеневшие в первый момент от неожиданного вторжения «большие» гномы заорали и всем скопом кинулись на чужака. Однако он моментально исчез под землёй и через секунду появился за спинами сгрудившихся у бревна противников.

– Или тринадцать!.. – крикнул он открывшей рот девочке и вновь юркнул вниз, пока те гномы разворачивались, чтоб его поймать.

Так он несколько раз появлялся в разных местах, выкрикивая свои условия и набавляя цену, и всякий раз успевал испариться из-под носа разозлённых гномов.

– Приходи к большому камню у болота!..

– Дадим пятнадцать, если добежишь быстро!..

– Беги от этих зазнаек – они ничего не найдут!.. – раздавалось то тут, то там.

Последнее «послание» так разъярило гномов, что они, наконец, додумались не бегать кучей, а рассыпаться и держать под наблюдением весь участок земли между двух поваленных деревьев, где мигрировал наглый выскочка. В руках каждый из них теперь держал флакончик с какой-то жидкостью, и они зорко следили – где появится их враг. И он-таки попался. Дорт заметил тихонько выползающий бугорок и молниеносно опрыскал его из своего флакончика. Раздался приглушённый не то чих, не то всхлип, и бугорок пропал. Гномы постояли ещё немного в боевой готовности, но бурый гномик-грибок больше не появлялся. Мульсум, который не принимал участия в гонках за представителем враждебной конкурирующей группировки, а лишь провожал его свирепым взглядом всякий раз, как тот показывался в их стане, теперь нервно почесал бороду и сказал, не скрывая раздражения:

– Дриоптерист, как он есть! Подглядеть-подслушать и нагадить! Всё равно ведь ничего не добился, но, – он искоса глянул на Александру, – так и быть, мы тоже увеличим твою долю до… тринадцати процентов.

Саша, за всё время стычки не успевшая сказать и слова, поскольку всё решилось как-то помимо её участия, поспешила успокоить Главного:

– Я всё равно не собиралась с ними идти… Раз мы договорились.

Она повернулась к Дорту, который стоял с гордым видом победителя, и с некоторым беспокойством спросила:

– А чем ты его полил? Он не погиб теперь?

– Ха!.. – скривился тот. – Если б Дриоптериста было так легко взять и уничтожить… Экстракт Атропы. Будет теперь бегать, как полоумный, пока заряд не иссякнет. Мало ему ещё!

– А что это – Атропа?

– Белладонна… То есть «прекрасная женщина», – пояснил Мульсум с коварной усмешкой, – она нам всегда помогает, как и все женские растения. Ведь мы – Атериумисты.

Он горделиво выпятил грудь, посмотрел на Сашу и вдруг широко улыбнулся.

– Не пристало идти на встречу с Атириумом в таком жалком виде. Твой наряд должен быть богат и великолепен!

И не успела девочка вновь смутиться от своего «жалкого вида» и отсутствия приличного платья, как Главный ловким движением достал откуда-то из-за спины бархатную мантию фиолетовых цветов и небрежным жестом кинул Саше.

– Примерь-ка это…

Натянув предложенное одеяние прямо поверх уже изрядно запачканной своей одежды, девочка заметила восхищённые взгляды гномов. Видимо, она и впрямь преобразилась – говорят же, что одежда меняет человека! Эх, жаль, зеркала нету… Какой же, оказывается, классный предводитель у гномов!

А тот меж тем опять что-то протягивал Александре.

– Посмотри – думаю, тебе понравится эта игрушка! Развивает умение оказываться наверху в любой куче-мале. Полезное умение… И развлечёт тебя, пока мы собираемся.

У Саши в руках оказался небольшой светящийся экранчик, в центре которого на горке приплясывал человечек с палкой, которым она могла управлять, вращая два колёсика, расположенные справа и слева экрана. А вокруг главного пробегали разные другие человечки и зверушки, которые пытались этого центрового с горки спихнуть. Так что Главному на горке приходилось держать ухо востро и лупить палкой всех, кто к нему приближался. Экранчик светился, как маленький фонарик, отчего Сашины руки и трава рядом виделись чётко. Зато тьма вокруг ощутимо сгустилась, и уже в трёх шагах от неё всё стало расплывчатым и слабо видимым.

Увлёкшись игрой, девочка практически перестала замечать, что происходило вокруг. Важно было одно – не упустить коварного врага и угостить палкой каждого, кто посмеет приблизиться к горке. Поэтому она не сразу заметила, что Мульсум стоит рядом с ней и вновь что-то ей предлагает.

– Ты голодна… Возьми, поешь… – услышала она вкрадчивый голос.

С трудом отвлекшись от игры, Саша подняла на него глаза, в то время как разум её был ещё далёк от этого места.

– Поесть? Да, конечно, с удовольствием…

И она даже протянула было руку, чтобы взять предложенное… Но вдруг, как вспышка света, вернулось сознание.

– Ой, нет! Сегодня же нельзя есть! Ведь праздник же!..

Саша с испугом глядела на Мульсума, а он с досадой и неудовольствием – на неё.

– Поиски могут быть долгими, – наконец сказал он. – Необходимо подкрепиться. Никаких возражений!

– Руфин говорит… – неуверенно начала девочка.

– Ну, к чему нам здесь этот рыжий умник-заумник! – с раздражением перебил её Главный гном. – У нас без него хитрости хватает!

– Кр-ра! Вот это точно! С избытком! – раздался сверху знакомый голос, и Фирмос со своей обычной суетой и шумом приземлился рядом.

Гномов вовсе не обрадовало появление ворона. А тот, не обращая ни на кого внимания, обратился к Саше.

– Вот говорят – змей искуситель… А у нас гном-искуситель… Суть та же… Не слушай ты его! Руфин тебя ждёт.

Гномы глухо заворчали и стали придвигаться к Фирмосу. Вид у них был угрожающий. Раздавались выкрики:

– Лети откуда прилетел!

– Она идёт с нами!

– Проваливай!

Мульсум встал перед вороном. Недобрая усмешка исказила его лицо.

– Поздновато вспомнили о человечке! Сами её бросили! Теперь она наша.

– Её не бросали, – спокойно сказал Фирмос, – она просто отдыхала. Зачем вам вдруг понадобилась девочка? Вы же никого никогда с собой не зовёте.

– Это наше дело, – быстро ответил Мульсум.

– Ой, Фирмос, – воскликнула Саша, – можно я с ними схожу в поход за… – она запнулась и потом закончила смущённо: – Я им обещала…

Фирмос серьёзно посмотрел на девочку и сказал:

– Боюсь, они не рассказали тебе об альтернативе. То есть о том, что если ты идёшь с ними, ты не участвуешь в хороводе и не увидишь праздника. Это вещи несовместимые. Решать тебе.

– Вот именно! – надменно произнёс Мульсум. – А она уже всё решила!

– Неправда, – возразил Фирмос, – я не слышал, чтобы она об этом сказала.

– Значит, сейчас скажет, – резко ответил Мульсум, – и ты исчезнешь, наконец! Ты нас отвлекаешь от важного дела. Кстати, передай своему рыжему умнику, чтоб не путался у меня под ногами, не то ему не поздоровится!

Он обернулся к Саше:

– Уверен, что ты достаточно разумна и сделаешь правильный выбор, – он понизил голос: – Разве может сравниться праздник какого-то лесного сброда с настоящим богатством? Тут и говорить не о чем!

Саша в замешательстве смотрела то на ворона, то на Главного гнома. Конечно, ей хотелось увидеть волшебный цветок папоротника и отыскать сокровища. Но не увидеть праздника… Она же так об этом мечтала! А Руфин…

И в этот момент лес наполнил чудесный запах. Девочка полной грудью вдохнула этот ароматный воздух и прошептала:

– Что это?

Гномы тоже почуяли запах и расчихались.

– Ну вот, опять начинается! Надо скорее убираться отсюда! – ворчали они. – Спасу от неё нету!

– От кого? – повторила Саша.

– Ты про аромат? – рассеяно отозвался Фирмос. – Это расцвела Платантера… Руфин уберёг её.

Александра решительно повела плечами. Сомнения исчезли разом, словно смытые нежной волной, посланной ещё не знакомым ей цветком.

– Я выбираю праздник!

Гномы охнули. Мульсум вздрогнул, но мигом взял себя в руки и бросил сердито:

– Значит, тебе не нужны мои подарки? Глупо… Очень глупо! Я думал, ты умнее.

Он откинул голову и с презрением глядя на девочку процедил:

– Что ж, вряд ли богатство примет теперь тебя. Оно ценит верных.

– Как и все, – невозмутимо вставил Фирмос.

Сашу кольнуло: «Кажется, я чуть не предала Руфина». Она заторопилась, стягивая мантию.

– Спасибо, Мульсум. Кажется, мне действительно это не нужно. Извини, мне пора – меня ждут.

Гномы возмущённо завопили и стали окружать «неверного человечка». Но над головами их раздался звучный хлопок – его произвёл Фирмос, чем оттянул внимание на себя.

– Требуется вмешательство Фивы? – веско произнёс он.

– Никаких вмешательств нам не требуется. Мы сами по себе – были, есть и будем! – мрачно сказал Мульсум. – Давно известно, что от Человеков одни неприятности. Пусть идёт нюхает цветочки, коль такая дура! Больше не связываемся…

Он дал знак, и гномы нехотя расступились. А Саша, следуя за Фирмосом, поспешила покинуть общество маленького народца.

Гном серый лесной обыкновенный

Вскоре ворон с девочкой вынырнули из-под крон деревьев на небольшой лужок. Здесь было чуть светлее, чем в лесу. И даже в сумерках Саша узнала то уютное болотце, на которое она забрела вчера днём – где первый раз услышала непонятные голоса.

Неподалёку она увидела Руфина, который сидел спиной к ним и с кем-то негромко беседовал. Девочка бросилась к нему, обняла и так замерла, не говоря ни слова. Она была так счастлива снова быть рядом с ним!

– Вот, привёл! – отчитался Фирмос. – Насилу вырвал из рук грибов этих – никак не хотели отпускать! Ума не приложу, что у них на уме? Особо некогда разбираться-то было.

Руфин не шевелился. Он только положил голову девочке на плечо и закрыл глаза. Саша почувствовала исходящее от лиса тепло и спокойствие, а также ощутила его радость от того, что она здесь. И вновь тенью стыда промелькнула мысль: ну как она могла променять его на каких-то гномов! А точнее, даже не на гномов, а на некие подарки и сокровища, которые те посулили.

Саша не сомневалась, что Руфин всё знает, что с ней было. И она шепнула в мохнатое ухо:

– Ты простишь меня?

Лис не стал притворяться непонимающим и так же тихо ответил:

– Не за что прощать. Все проходят искушения. И ты прошла. Гораздо легче, чем многие и многие…

– А эти гномы… они так странно называются – у них война?

– Обычно раз в году, когда они заняты совершенно одним и тем же делом: бегают по лесу и пытаются ухватить цветок папоротника, который укажет им, где зарыт клад. Только одни считают, что расцветёт папоротник женский, Атириум, а другие – что мужской, Дриоптерис. Поэтому они так себя и называют: одни – Атириумисты, другие – Дриоптеристы. Всё остальное их не интересует, и самого Праздника, который проходит в эту ночь, они не видят.

Лис вздохнул и продолжал:

– Только видишь ли, незаслуженное богатство ещё никому не принесло пользы и счастья. Скорее – наоборот. Такой клад всегда приносит беду. Только гномы этого не понимают… как, впрочем, и люди. И каждый год ждут, что папоротник расцветёт, а они вдруг сказочно разбогатеют. Зачем им это – непонятно. Вероятно, это сродни душевной болезни, которая, собственно, и привела их к состоянию гномов.

– Состоянию гномов? – переспросила Саша.

– Ну да. Это одна из низких ступеней бытия. Помнишь, я тебе говорил про лестницу?

– Помню-помню. И как же они потом?

– Увы, это как… боковой тупик. Из состояния гнома есть только одна дорога – вниз. И только потом, пройдя совсем долгий путь по самым нижним этажам, возможно возрождение. Очень-очень нескоро.

– А сами они этого не знают?

– Нет. Ну, может, есть среди них единицы – самые умные – которые догадываются. Но эти смутные догадки делают их ещё ниже, злее и завистливей – им хочется, чтоб и другие стояли на той же ступени, где они, и уж никак не выше. И они всеми путями стараются других опустить. Если смогут дотянуться…

Саша вспомнила деревенских ребят, их игру, и сказала: