Сова Мещерская (страница 25)
В этот момент справа от них, где-то в кустах, послышался шорох. Собака с грозным рыком рванулась туда, увлекая за собой хозяйку, рука которой оказалась пленённой петлёй поводка. Женя закричала и инстинктивно стала хвататься за ветки свободной рукой, пытаясь сдержать рывок. Но куда там! Герда обладала силой немалой. На Женино счастье, ременная петля лопнула – иначе не миновать бы ей серьёзной травмы. Правда, удача была только в этом. Всё остальное было плохо, и даже очень плохо: Женя не удержалась-таки на ногах и шлёпнулась с размаха в лужу, вымочив одежду. Фонарик, который она выпустила при этом из рук, описал дугу и также приземлился в то же болото (да-да… лужа оказалась, на беду, не просто лужей, а краем болота). Нетрудно догадаться, что он, конечно, при этом погас и больше не работал. Кроме того, Герда исчезла в лесу и на отчаянные крики хозяйки не отзывалась.
Некоторое время ребята ошарашенно молчали. Наконец, Сергей сказал:
– Не двигайтесь с места. Я хворосту наберу – надо костёр разжечь, пока последний фонарик не угробили. Дальше пока идти нельзя. Придётся рассвета ждать.
Андрей молча протянул старшему фонарь и сел на землю. Чувствовал он себя прескверно. Как он мог заблудиться в лесу! И как они очутились на болоте – совсем не в том месте, где он рассчитывал?
– Не иначе как леший водит… – с досадой пробурчал он себе под нос.
– Что-что? – тут же спросила Женя.
– Ничего.
Девочка повернулась в ту сторону, куда умчалась собака, и вновь принялась кричать.
– Герда-а-а… – отдавалось эхом в ночном лесу.
– Не ори! – резко сказал Андрей. – Перестань её звать.
– Это почему? – обиделась Женя. – И что ты командуешь?
– А потому… – мальчик смотрел в темноту. – Вдруг Саша услышит и пойдёт на крик…
– И что? – не поняла Женя. – Именно за этим мы и пришли!
– А то… – медленно проговорил Следопыт. – Если она по болоту в темноте пойдёт, то, скорее всего, в нём и останется – трясины там… Утонет.
Женя испугалась и рассердилась.
– А раньше не мог предупредить?!
– Я только сейчас понял, где, скорее всего, мы находимся… Гораздо ближе к острову, чем я думал, но через топь прямо пройти нельзя.
– Андре-ей! – позвал из темноты Сергей. – Помоги мне! А лучше идите-ка оба сюда…
Ребята подняли рюкзаки и пошли на луч фонарика. Сергей нашёл неплохое место для стоянки – свободное от подлеска.
– Вот! – указал он лучом на лежащий там ствол сухой сосны. – Лучше мы к нему, чем его к нам тащить. Тяжёлый. И сучьев вокруг навалом. Остаёмся.
Мальчики быстро сложили в кучку сушняк и разожгли костёр. Сергей достал из рюкзака коврик, бутерброды с колбасой и термос.
– Ты сними одежду и завернись в спальник, – скомандовал он Жене. – Сейчас у огня всё быстро высохнет.
Женя и сама была рада привести себя в порядок. В мокром было неуютно.
Вскоре все устроились около костра, жевали бутерброды и запивали их чаем, пуская крышечку от термоса по кругу. Железная кружка была только у Андрея, но он употребил её по-другому – принёс воды из болота и поставил рядом, чтоб заливать огонь, если вдруг тот пойдёт куда-то не туда. В общем, пожарная безопасность. Женя же взять кружку не догадалась, как, впрочем, и какую-либо еду. Не до того ей было. Так что хорошо, что бывалые мальчишки позаботились. А бутерброды сейчас оказались очень кстати. Когда жуёшь, все страхи как-то отходят в сторонку, хотя б на время. Женя думала об этом, глядя на свою одежду, распятую на веточках перед костром. От штанин на коленках и от рукавов рубашки валил пар – скоро они будут совсем сухими, хотя и не совсем чистыми, конечно. Но это уж дело десятое. «В лесу грязи не бывает», – говорят ребята. Она сидела в коконе спальника, завернувшись в него до подмышек. Сверху её прикрывал другой спальник, накинутый на неё Сергеем – от комаров.
Андрей свой спальник расстегнул – так, что получилось одеяло – и напялил себе на голову и спину. Он тоже так спасался от кровососов. Вид у него получился смешной. Женя, хоть и была в настроении удручённом, не выдержала и хрюкнула, глядя на него. Вообще, весёлый треск костра, еда и улыбки на лицах друзей подействовали на девочку успокоительно.
«Вот если б ещё Сашка и Герда были рядом, – подумала она, – это был бы рай земной… даже с комарами».
Поймав себя на этой мысли, Женя стала размышлять о том, что совсем-совсем недавно, всего каких-то пару дней назад, всё было хорошо, все были дома… Это было «до»… А она злилась, ссорилась, была чем-то недовольна и вовсе не ценила этого состояния счастья – нормальной обыденной жизни. Теперь же, из состояния «после», всё видится иначе, и так хочется вернуться назад, всё исправить, переменить… а никак.
«Я постаралась бы понять сестру… Дружить с ней. Если всё кончится хорошо, я вообще стану другой! Честное слово, у меня получится! Только бы она нашлась…» – поклялась она себе.
Девочку пронзила такая тоска, что она чуть не расплакалась. Чтобы не выдать своих мыслей, Женя зажмурилась. Ей хотелось закрыть не только глаза, уши, но погасить также мысль, не дать ей бежать в том опасном направлении, от которого она упорно отворачивалась. Нет, поздно, ничего нельзя вернуть…
«Или можно? Надо попробовать…» – услышала девочка – будто тихий голос шепнул прямо ей в уши.
Женя широко открыла глаза и огляделась. Костёр почти прогорел. Мальчики засыпали на глазах, словно опоённые сонным зельем.
– Одежду возьми… высохла… – будто сквозь сон пробормотал Сергей.
Андрей и вовсе ничего не сказал. Завернулся в спальный мешок, чиркнул молнией, не разлепляя век, и повернулся на другой бок, спиной к костру.
Женя взяла сухие, тёплые от костра штаны и рубашку и быстро оделась. Серёгин спальник вернула хозяину, и он, не просыпаясь, погрузился в него с головой. Девочка тоже постаралась закутаться в мешок поплотнее – наружу торчал только нос. Ей показалось, что спать ей не хочется, и она легла на спину, глядя, как чуть качаются ветки вверху. Однако заснула она, видимо, моментально. Ведь не наяву же увидела она огромную птицу, бесшумно парящую над вершинами деревьев! И как она рассмотрела бы её – там, высоко в ночном тёмном небе, сквозь густые ветви?
Конечно, это был сон. Но ощущения сна Женя запомнила отчётливо: от птицы исходила мощь – она была «строгая» птица. Но одновременно ею излучались такой покой и мир – казалось, она шлёт защиту от любых бед. Девочка ощутила и приняла её послание: «Всё идёт как надо, всё хорошо… отдохни». И немыслимо было, что может быть иначе.
Ночной Праздник на Ивана Купалу
Руфин с Александрой явились на большую поляну не слишком рано и не слишком поздно – в самый раз. Костры были уже зажжены – их было не менее десятка, и место торжества освещалось не только луной, но и весёлым пламенем. За огнём присматривали двое: Архелий и второй, похожий на него, как родной брат-близнец – Астерий. Говорили, что он просыпается только ночью – ночной страж. Саша раньше не видела этого второго и с интересом на него посматривала. Забавно видеть, когда два человека (или Сущности) настолько похожи – будто раздвоился один. У Астерия тоже было старинное ружьё и подвешенный на поясе рожок. Различались стражи только цветом кафтанов: на Архелии был коричневато-оранжевый, а на Астерии – тёмно-синий. Понятное дело, Астерий тоже молчал, как и Архелий. Зато делали они всё проворно и споро: подкладывали сучья в костры, следили, чтоб огонь не распространялся шире отведённого ему места и, вообще, поддерживали порядок.
Вокруг костров расположились многие: и звери, и какие-то неведомые Саше существа. Видимо, все, кто населял Остров, были тут. Они болтали, смеялись, изредка перебегая с места на место, и веселились, как могли. Саша с Руфином подошли к крайнему костру. Здесь, похоже, развлекались, загадывая друг другу загадки. Некто маленькая, худенькая, похожая на рано состарившуюся девочку, говорила таинственным голосом:
– Что растёт как волосы – заболеет – поредеет?
Не успела Саша подумать, что бы это могло быть, как несколько голосов откликнулось:
– Лес!
– Это лес!
– Легче лёгкого!
Рядом с маленькой сидел Пигасий. Вылезши из колодца, он сильно изменился – будто бы стал плотнее, что ли – и продолжал меняться на глазах, в зависимости от того, на кого смотрел. Но Саша всё равно его сразу узнала. Она не забыла, как он дал ей напиться чудесной воды в трудную минуту. Теперь была его очередь загадывать, и Пигасий изрёк:
– Бежит всю жизнь, да всё в одну сторону…
– Река! – быстро ответил кто-то над Сашиной головой.
Девочка взглянула вверх и увидела Памвона. Конечно же, он был тут.
– А я думала – часы… Время, – возразила она.
– Ну, не знаю, – задумчиво произнёс Руфин. – Время – материя относительная. Может иногда и вспять повернуть.
– Что за чушь! – раздался глухой голос. – Не может время вернуться! Никогда!
По другую сторону костра, чуть поодаль, стоял Нил. И Саша невольно вздрогнула, увидев его. Впрочем, лось более не обращал на неё никакого внимания.
– Это моя загадка, – заявил Пигасий с неожиданной твёрдостью – видимо, засмотрелся на Нила и потвердел. – И я говорю – Река. И всё.
– Ну, загадывай! – обратился неожиданно Памвон к Александре. – Я тебе уступаю свою очередь. Или ты ни одной загадки не знаешь?
– Я-то знаю, – откликнулась та, – да только ты думаешь, я забыла про перо? Ты все мысли легко узнаёшь и разгадки – тоже.
– Перо? Было да сплыло, недолго прогостило, – пробормотал дятел. – Видно, всё на дурацкий сон потратилось. А на кой оно мне? Не просил, не спрашивал, не ведал…
Памвон досадливо постучал клювом по ветке, на которой сидел.
– Ой, не руби сук, на котором сидишь, – засмеялась Саша. – Ладно. Тогда такая загадка: два конца, два кольца, посередине гвоздик.
– А что такое – гвоздик? – тут же спросил один из мелких Маруфов.
– Ты что, гвоздей никогда не видел? – удивилась Саша.
Но сразу же поняла – откуда им тут в лесу про гвозди знать. И принялась терпеливо объяснять:
– Гвоздь – это такая железная штучка, с одной стороны очень острая, а с другой – тупая, со шляпкой.
– А для чего она? – не отставал Маруф.
– Скреплять что-нибудь – две деревяшки, например. Острым концом гвоздь забивают в первую, он проходит насквозь и потом входит во вторую. Опля! Две деревяшки скреплены вместе. Так можно что-то смастерить – лавочку, скажем, чтоб сидеть.
Ива, услышав такое, так и всплеснула всеми своими веточками.
– Опля?! Вот так дело! А что дереву больно – кто-нибудь из вас подумал?
Саша смутилась. Пожалуй, пример вышел неудачный. Она попыталась как-то исправить ситуацию.
– Извини, эта загадка не самая лучшая. Но там в ней гвоздик скреплял не дерево, а металл.
– И что? Зачем скреплял-то? – опять спросил мелкий кабанёнок.
– Ну, чтоб ножницы получились, – уже устало сказала Саша. – Это и есть разгадка – ножницы.
– А зачем они? – не унимался коварный Маруф.
– Резать что-нибудь, – автоматически ответила девочка и тут же испуганно взглянула на иву.
Но было поздно. Та застыла, в крайнем возмущении воздев ветви вверх.
– Резать… – патетически воскликнула она. – Это всё, на что способны человеки! Сплошная агрессия и насилие.
У костра повисло неловкое молчание.
– Мы пойдём, пожалуй, – неуверенно произнесла Саша, умоляюще взглянув на Руфина.
Никто её и не останавливал. Только Пигасий ласково посмотрел на девочку, сразу становясь похожим на неё. Лис тоже ободряюще ей улыбнулся и встал.
– Светлой луны вам! – приветствовал он остающихся у костра.
– И вам – светлой луны! – разноголосо ответили они.
Видимо, это была устоявшаяся здесь форма приветствия.
У следующего костра тоже кружком сидел разномастный народ. И тоже по кругу каждый что-то рассказывал остальным. Как вскоре поняла Саша – сны.
Сначала ей показалось довольно скучным это занятие. Ну согласитесь, весело ли слушать путаный и долгий сон о непрерывно сменяющих друг друга днях и ночах некой унылой сущности! Но вдруг девочка ощутила, что её собственное сознание как-то просветлело, память обострилась и услужливо предлагает ей парочку очень даже интересных сновидений, о которых она, казалось, напрочь забыла. Оглядевшись, Саша заметила, что сидят они неподалёку от громадной ели. И та не просто стоит, как полагается большому степенному дереву, а поводит колючими ветвями в разные стороны – как бы дирижирует.
«Это она работает, – подумала Саша, – память обостряет, помогает сны вспоминать».