Сова Мещерская (страница 31)
Она действительно не хотела больше никому ничего рассказывать. Подумалось – права была Фива… или та сова во сне. Прошедшее и ей самой всё больше представлялось сном. В ярком солнечном свете, на фоне обычной деревенской жизни уже трудно было верить в реальное существование Руфина, Приска и остальных. Что ж, сон – так сон. Хорошо, что из леса выбралась. Герда…
– А где Герда?!
– Вон она, дрыхнет, – засмеялась Женя. – Герда, пошли купаться!
Собака вскочила, встряхнулась со сна и деловито засеменила за хозяйкой вслед.
На речке их встретила вся ребячья ватага. Кое-кто сунулся было с вопросами, но Женя это быстро пресекла.
– Эй, поплыли на тарзанку! Кто не успел, тот опоздал! – и она нырнула в воду с намерением переплыть реку первой.
Все устремились на другой берег – прыгали в омут, раскачивались на тарзанке, орали, брызгались – в общем, веселились на полную катушку. Наконец Саша утомилась, замёрзла и решила вылезать. Но поскольку она сегодня была «знаменита», то просто так вылезти было как-то скучно.
– Герда, Герда, спасай! – закричала она и замахала рукой.
Собака сразу поплыла к ней, сделала разворот и подставила спину – к вашим услугам… Саша схватилась за ошейник и, лёжа на воде, транспортируемая к берегу верной Гердой, смотрела в небо. Держась за ошейник, она ощущала пальцами, что, кроме привычного ремня, на шею собаки надето ещё что-то. Вспышка сознания, подобно молнии, озарила её: травяное ожерелье Арефы! Дрожь стала такой ощутимой, что Саша замолотила по воде руками и ногами, помогая «спасателю» как можно скорее достичь берега.
На пляже она сначала шлёпнулась на горячий песок, чтобы согреться. Украдкой обернулась через плечо – все были заняты водными игрищами – и тихонько подползла к собаке. Дрожащими пальцами она сдвинула ошейник. Из-под него блеснул матовой травой другой… Сомнения исчезли.
– Было… – прошептала девочка.
Ещё раз оглянулась и быстро спрятала подарок Арефы под мокрым широким ремнём на шее собаки.
– Что ж ты молчала?.. – укоризненно обратилась она к Герде. – Я сама чуть было не поверила, что всё это сон…
Но та лишь грустно смотрела в глаза младшей хозяйки – сказать она, увы, больше ничего не могла.
Решение пришло сразу, само собой – да иначе и быть не могло. Фива ведь не просто так советовала, она же мудрая. САМАЯ мудрая, как теперь убедилась Александра. Никому не надо доверять своих воспоминаний. Они останутся ей и только ей. Не надо пугать народ… «Человеков», – грустно улыбнулась она про себя, вспомнив Руфина. В конце концов, раз на Великий Праздник солнцестояния допущена из людей была она одна, надо же иметь такт и скромность и не кричать об этом на весь свет.
Подумать только, она чуть не выдала их всех! Только сейчас Александра поняла, какое счастье и удача, что сестра ей не поверила и не стала рассказывать всем остальным. А если б люди-человеки поверили и повалили на остров, чтобы – представить страшно – переловить его обитателей! Они бы всё разрушили и погубили! У Саши потемнело в глазах, когда она представила, ЧТО могло бы тогда случиться… И ведь только она одна была бы виновата в гибели целого мира… и истинной мудрости. Фу-у… Слава Богу, что вовремя спохватилась! Конечно же, никому ни слова…
Александра вдруг ощутила на плечах огромный груз – груз ответственности за тех, кого она чуть было не предала по своей легкомысленности. Так вот оно – первое испытание, о котором говорила Фива… «Ты – защита и помощь мужественная», – звенело у неё в ушах. Саша успокоилась и расправила плечи.
– Герда, иди сюда…
Когда собака подошла, Саша быстрым движением стянула с её шеи ажурное украшение из трав.
– Прости… Ты же понимаешь – так нужно. Им нельзя это видеть, – прошептала она, зажав в кулаке подарок Арефы. – И ты забудешь… Прости!
За спиной послышались весёлые голоса – это вернулись на пляж уставшие купальщики. Саша лихорадочно разрыла песок под близрастущей чахлой ивой, положила в ямку ожерелье и быстро закидала песком.
– Сохрани это, Саликс…
Саша была чрезвычайно озабочена, чтобы её действия остались незамеченными ребятами, и это ей удалось. Но с другой стороны пляжа, тихо сидя на расстеленном полотенце, за ней наблюдала Варвара. Во все глаза.
Десять лет спустя
(Разговоры на кухне)
Женя сидела дома, на своём любимом месте у кухонного окна.
Был тёплый осенний денёк, какие случаются порой в начале октября, на радость людям. Солнце уже клонилось к западу, но лучи его, ещё не по-осеннему тёплые, победно проникали в широкое окно, простреливая кухню насквозь. И от этого она казалась такой яркой и парадной, что радостно было на душе у девушки.
И вообще, радоваться было от чего. Вчера она отмечала свой двадцать четвёртый день рождения. Получился замечательный праздник! Кроме своих, была ещё куча друзей – играли во всякие игры. И Полинка, её девятимесячная дочка, не скандалила, а с интересом за всем наблюдала и спать пошла вовремя. Просто чудо-ребёнок! Вот и сейчас она спит… Муж – на работе, на суточном дежурстве. А Женя с нетерпением ждёт Дашу, которая по каким-то своим срочным обстоятельствам не смогла до неё доехать вчера. Даша теперь живёт в Швейцарии, и в Москве бывает наездами. Но сейчас, по счастью, как раз оказалась здесь – и всё равно на день рождения не успела. Ну ничего, может, даже так и лучше: они с Дашкой всласть поболтают вдвоём – давно не виделись. И столько всяких вкусностей осталось со вчерашнего вечера! Как удачно!
Наконец, намётанным слухом Женя слышит, как кто-то скребётся в дверь – конечно, это Даша. Все подруги знают, что не стоит звонить в звонок, когда в доме маленький ребёнок, который может от резкого звука проснуться, и тогда уж особо не поговоришь. Это только чужие звонят – им же не объяснишь! А дверь-то не заперта…
– Ну, наконец-то! – восклицает хозяйка. – Заждалась уже! Сейчас с тобой продолжение банкета устроим! Проходи на кухню.
– Это я с удовольствием, – воркует Даша, – только руки помою. А Серёга где?
– Серёга на сутках. Он завтра утром вернётся. Полечка спит. Так что нынче вечером я свободна для дружеской беседы, – смеётся Женя.
Расположившись за кухонным столом, заставленным многочисленными плошечками с салатиками, рулетиками и прочими яствами, обе с удовольствием жуют. Потом Даша вздыхает и говорит:
– Всё! Надо когда-то остановиться, а то в любимые джинсы перестану влезать!
– Как? Даже чаю с тортиками самодельными не будешь? Специально для тебя пару кусочков сохранила, – лукаво улыбается Женя. – Ну, не хочешь, придётся самой съесть.
– Какое коварство! – Даша закатывает глаза. – Нет, я так не могу! Они же у тебя по-тря-сающие! Давай уж… Диета пусть начнётся завтра!
Женя достаёт из холодильника припрятанные лакомства и пир продолжается.
– Как там Варя?
– Да как всегда! – кривится Даша. – То за одно возьмётся, то за другое… Ничего ей не нравится. Ну, учится всё ж… Но всё – не как у людей!
– Ну, что уж ты так? – укоризненно говорит Женя. – Найдёт ещё себя… Может, не сразу.
– А кто вчера был? – спрашивает Даша, отвалившись от торта.
Разговор о сестре явно не улучшает её настроения.
– Да все наши… И Федька тоже был, кстати.
– М-м-м… – Даша дожёвывает ореховый пирог. – А Саша как? Давно её не видела.
– О! Сашка в этом году в академию поступила! Ты разве не знаешь?
– В Гнесинку? Ну, она молодец всё-таки! Упёртая… Говорю ж, давно не виделись… Уютно тут у тебя…
Даша с интересом оглядывает кухню.
– А помнишь, как мы её неделю в лесу искали? – вдруг говорит она.
– Ну, не неделю, положим… а три дня. Но показалось – да! – как неделя кошмара.
– И она потом какая-то странная стала… – продолжала вспоминать Даша.
– Ничего не странная, – горячо возразила Женя, – наоборот. Сашка после того случая лучше сделалась, мягче как-то… Мы с ней как раз тогда задружились.
– Это она жизнь ценить стала, – Даша усмехнулась. – С нами-то всё ж веселее было, чем с волками в лесу! И вот ты говоришь – мягче… А помнишь, как она на Варвару накинулась? Из-за ерунды полной…
– Из-за ерунды?
– Ну да! Варвара тогда на пляже в песке какой-то веночек из сплетённой травы откопала. А Саша как набросится на неё! Я, конечно, знаю, что за фрукт Варвара и что она может выкинуть. Уж кому это знать, как не мне! Но в данном случае, думаю, Саша была не права. Ну, нашла что-то мелкая – в кои-то веки безобидное – и пусть себе играет. Это ж она нашла!
Женя в задумчивости смотрела на подругу.
– Вот интересно, что ты об этом заговорила. Мы с Сергеем как раз недавно то лето вспоминали… И случай тот я помню, конечно. Мы все тогда перессорились.
– Ещё бы! Когда ты вдруг начала Сашку поддерживать – ни с того ни с сего. При том, что она отнимала то, что ей не принадлежало!
– Саша была просто не в себе, – возразила Женя. – Но вот ты сама скажи – ты Сашу знаешь – похоже это было на неё?
– Не похоже… Совсем не похоже, – согласилась Даша. – Я потому и говорю, что после леса с ней что-то не так стало.
– Саша нам тогда ничего объяснять не захотела, – медленно начала Женя, – но я думаю, всё не так просто было. Она же даже разревелась, что уж совсем не в её духе. И мне… её жалко стало. Казалось, она что-то знает, а сказать не может – оттого и бесится.
– Что знает?
– Например, откуда ожерелье это…
– Почему не может сказать? – не поняла Даша.
– Ну мало ли… – Женя в задумчивости изучала фигурную крышку заварного чайника. Казалось, она борется с желанием что-то обсудить.
– Ну, объясни же! – нетерпеливо подтолкнула её подруга.
– Честно говоря, – призналась Женя, – мне сестра такого понарассказала, когда домой вернулась, что я просто перепугалась. Решила, что она рехнулась. Там и звери говорящие, и праздник лесной… Попросила её больше ни с кем об этом не говорить.
– А она?
Женя вздохнула.
– Согласилась. И знаешь, слово сдержала. Больше я от неё никогда ничего на эту тему не слыхала. Ни словечка.
Даша махнула рукой.
– Не бери в голову. Наверное, и впрямь галлюцинации были. Ей же там сколько без еды пришлось… И одной… Бр-р… Прям мороз по коже, как вспомню!
– Я потом часто думала, – продолжала Женя, – а вдруг Саша и правда что-то необычное видела, а я её даже не выслушала! Она и впрямь другая вернулась. И способности у неё какие-то появились…
– Способности?! – фыркнула Даша. – Это какие же?
– Ну-у… Она вдруг танцевать потрясающе стала…
– Танцевать – это она с детства любила, – не согласилась Даша.
– Носки у неё непонятно откуда появились – рыжие, мохнатые… – продолжала вспоминать Женя.
– Носки? – усмехнулась Даша. – Это же каждому понятно: тётя Валя ей потихоньку связала и нам наказала не говорить, чтоб не завидовали. А ещё что?
– Ещё? Сама не помнишь?
– Нет.
– Ладно, сейчас напомню. Когда целое ведро мусора на кухне кто-то рассыпал, и мне убирать пришлось. Все на Варю подумали, хоть та и отнекивалась. Наказать её собирались. И ты говорила – Варя. А Сашка отошла за печку, что-то там пошептала, потом вернулась и на тебя показывает. Ты тогда – возмущаться: «Это с чего это меня обвиняют?!» А Саша – так просто и спокойно: «Потому что это ты». И всем всё понятно стало.
– Ладно, – чуть смущённо ответила Даша, – все не без греха. Я думала, она просто видела.
– Нет. Не видела, я знаю, – уверенно сказала Женя. – И помнишь, чем история с травяным-то ожерельем закончилась?
– Точно не помню, – призналась Даша. – По-моему, оно куда-то делось.
– Я никому не рассказывала… А было так. Мы же решили, что ожерелье – Варино, раз она нашла, и оно у неё было. Причём она его просто ни на минуту не оставляла, всегда с собой таскала – в кармане или на руку наматывала, ночью под подушку клала. Только Сашка всё равно не смирилась.
Сначала она с Варей договориться пыталась. Я знаю. Потому что тогда старалась всё время за нею приглядывать – ну, мало ли что… Предлагала она Варе на обмен то одно, то другое. А та никак не соглашалась. Вот как-то раз иду в сарай за дровами и слышу, как Саша опять что-то мелкой за ожерелье предлагает. Интересно, думаю – что на этот раз?