– Это схема, и довольно краткая. Я не физик, но это не полноценная разработка.

– Вы считаете, что ценности архив не имеет?

– Пока выводы делать рано, Владислав Антонович. Но вот взгляните сами. Первая страница имеется, а второй нет.

– Но это всего лишь рецензия на работу профессора Пильчикова.

– Но в рецензии нет указания фамилии профессора. Об этом сообщалось на второй странице. Но её здесь нет. В документах некто копался и отсюда могли забрать самое ценное. Мне нужен специалист.

– В Берлине наверняка найдется много специалистов, герр барон.

– Но мне нужен специалист здесь, герр Лимоненко. Я должен знать, что отправляю в Берлин и сообщить это в отчете.

– В Харькове есть один человек, который может с этим разобраться.

– Кто он?

– Это бывший студент технологического факультета харьковского университета.

– Студент?

– Я знал его, когда он был студентом. Но теперь он здесь и работает в городской управе. Искать его не придется.

– Кто это такой?

– Леонид Андреевич Буров.

– Вы сможете привести его сюда сами, Владислав Антонович?

– Смогу.

– Но сделать это нужно быстро! Времени слишком мало. А привлекать кого-то еще я не хочу, чем меньше людей знает, тем лучше.

– Завтра он будет здесь, господин барон.

***

Харьков.

Квартира Бурова.

Октябрь, 1942 год.

Леонид Буров проживал в Харькове по своему старому адресу. Эту комнату ему дали, когда он вернулся в город после процесса «Право-троцкистского блока». Но при немцах, в распоряжение Бурова, работника городской управы, выделили всю квартиру.

Буров искренне удивился приходу Лимоненко.

– Владислав Антонович?

– Это я, господин Буров. Мне стоило труда попасть к вам. Меня не хотели пускать.

– Дом охраняется полицией, Владислав Антонович. Сами знаете какая обстановка в городе. Прошу вас пройти.

Лимоненко вошел. Буров запер двери.

– Прошу вас в гостиную, Владислав Антонович.

Буров поставил пластинку и покрутил ручку граммофона. Заиграла музыка.

– Да вы садитесь, господин Лимоненко. Может быть чаю?

– Нет спасибо, Леонид Андреевич. Чаю не нужно. Я не хочу долго занимать ваше время.

– Что-то случилось?

– Да. Разве посмел бы я в ином случае потревожить вас.

– Я вас слушаю.

– Мне можно говорить? – Лимоненко никак не мог понять, отчего Буров играет роль простого чиновника городской управы. Ведь совсем недавно он представился ему как человек «с той стороны».

– Конечно, говорите.

– У меня возникли проблемы.

– Вот как?

– Мой начальник, не совсем доволен тем, что получил.

– Вы изволите говорить о своем нынешнем временном начальнике или об бургомистре?

– Я про моего нынешнего начальника.

Буров кивнул.

– Так вот, я предоставил ему то, что мне было приказано предоставить.

– И что же?

– Он не считает это серьезным.

– Почему же?

– Я ведь уже говорил вам, что барон человек весьма образованный.

– Господин Лимоненко. Над документами работали также весьма образованные люди. Что ему не понравилось? Ваш барон разве физик?

– Он сомневается в ценности того, что я «нашел». И он просил меня найти специалиста, который больше него понимает в физике.

– И вы нашли такого человека?

– Да.

– Кто он?

– Вы, господин Буров. Ведь вы выпускник технологического факультета и инженер?

– Да, но как вы меня отрекомендовали?

– Тем, кто вы есть, господин Буров. Вы работник городской управы и пострадали от советской власти. Вы вполне заслуживаете доверия.

Леонид Буров в этот момент подумал, что старший майор Нольман просто волшебник. Ведь именно про этот запасной вариант он ему говорил в свое время…

***

– Мне нужен надежный человек, Леонид. И вы можете им стать.

– Вы знаете, что для вас я готов на все, Иван Артурович.

– В будущем, в отдаленной перспективе, мне может понадобиться в Харькове человек ваших знаний и ваших способностей.

– Но что мне предстоит сделать?

– Пока я могу вам сказать, Леонид, что мне понадобятся ваши технические знания. И ваше умение говорить с людьми. Вы преуспеете там, где другой ничего не добьется…

***

Буров спросил Лимоненко:

– Когда?

– Вы готовы это сделать?

– Когда?

– Завтра утром.

– Хорошо, как вы представите меня барону? По телефону или лично?

– Лично. Барон уже вас ждет.

– Хорошо. Я буду. В котором часу?

– В 9 утра. Вас устроит? Барон ранняя пташка.

– Я тоже.

– Тогда я буду ждать вас у подъезда и проведу к барону. Но скажите, что с моей сестрой?

– С ней все в порядке. Она сейчас в Москве и получает хорошее довольствие.

– Но если миссия по какой-либо причине провалится?

– Ничего не провалится, Лимоненко. Нужно хорошо делать работу и все будет хорошо. Вам нужно только выполнять. Это ведь совсем не сложно.

– Нет. Но я хочу сказать вам правду, Буров.

– Извольте. Я не боюсь правды.

– Я презираю вас.

– Вот как?

– Вы используете людей в своей игре. Так скажите, чем вы лучше их?

– Немцев? Мы хотим освободить свою страну, Лимоненко. Это вы живете как страус. Вам нужно кормить семью и вы пошли служить врагу. А что такого?– спросит человечек вроде вас. – Я же никого не убиваю. Для вас важны ваши только внучки.

– А для вас? У вас есть дети, Буров?

– Какая разница? Я стою на посту, куда меня поставила страна в этот тяжелый час. А вот вы готовы продать эту страну за банку тушенки и буханку хлеба. А вы видели яр за городом, Лимоненко?

– Какой яр?

– Куда грузовики свозят трупы расстрелянных и повешенных. И среди них есть молодые люди немногим старше вашей первой внучки.

– Я не хочу вступать в длинную дискуссию, Буров.

– И не нужно. У меня нет никакой охоты с вами спорить, Лимоненко. Мне нет дела до ваших душевных переживаний. Мне нужно чтобы вы выполнили свою часть работы. И вы выполните. Ибо жизнь вашей сестры и её детей зависит от этого.

– Я могу идти?

– Идите, Лимоненко. Ждите меня завтра. И постарайтесь сделать при Рунсдорфе более приятное лицо, чем у вас сейчас…

****

Харьков.

Квартира Вильке.

Октябрь, 1942 год.

Вдова срочно пришла к Вильке. Она использовала экстренную связь. По этому знаку Вильке сразу поймет, что дело отлагательства не терпит.

Она пришла к нему днем, и теперь приход женщины к гауптштурмфюреру могли видеть многие случайные свидетели.

– Вы явились днем, фрау Марта! – с порога спросил Вильке. – И на этот раз вас видели, по меньшей мере, три человека. Меня даже предупредили на входе, что меня ожидает дама.

– Скажете, что принимали проститутку.

– Днем? Уйдя с работы? Вот обрадуется Клейнер, который терпеть меня не может.

Вдова прервала его:

– Они получили архив!

– Что?

– Архив у Рунсдорфа!

– Когда?

– Вчера Лимоненко доставил им пухлую папку с документами.

– Вчера? Но вы могли прийти вечером, фрау Марта.

– Могла, если бы знала эту информацию вчера. Но Рикслер сообщил мне все только сегодня утром! И я действовала так быстро, как только могла.

– Они точно получили то, что искали? Возможно, что это очередная пустышка?

– Нет. На этот раз все точно, Фридрих. Архив у них.

– И они сразу оценили его содержимое?

– Лимоненко архивариус. Рикслер говорил, что его глаза, как и глаза барона Рунсдорфа, горели, когда он перебирал эти листы. Но даже не это главное, почему я так торопилась.

– А что?

– Есть что-то еще.

– И что?

– Или кто-то. Кто-то весьма важный, Фридрих. Какой-то инженер, который знает о работах профессора Пильчикова. Рикслер назвал его «дополнением к архиву» и сказал, что этот человек рядом.

– Какой инженер? Фрау Марта, вы можете говорить яснее?

– Этот же вопрос я задала Рикслеру.

– И что он ответил?

– Он сам ничего не знает.

– А вы уверены, фрау Марта, что Рикслер говорит вам все.

– Говорит он далеко не все, что знает. Он считает меня простой влюбленной в него недалекой немкой да еще с русским корнями. Наверное, думает, что большего мой мозг не выдержит. Но я сама создала для него такой образ. В такую Эльзу он влюблен. Теперь ничего нельзя менять, Фридрих.

Вильке понимал, что она права.

– Пусть так! – ответил он. – Но нам нужно действовать быстро. Пока они держат все в тайне! Скажите, а нет у Рунсдорфа других планов на Архив? Рикслер не упоминал про это в ваших долгих разговорах?

– Вы о чем?

– Возможно, что сам барон фон Рунсдорф не горит желанием передать архив в руки рейхсфюрера.

– А куда же он желает его передать? Не большевикам же!

– А если другой заинтересованной стороне?

– Англичанам?

– Или американцам. Они способны достойно заплатить за бумаги. А барон совсем не так богат.

Вдова отметила про себя, что такой вариант исключать нельзя.

–Недавно, Фридрих, вы утверждали, что барон фанатик.

–В таком деле ничего исключать нельзя. На кону слишком большой куш!

–Возможно, что тот человек, про которого они говорили, связан с англичанами или американцами? – высказала она предположение.

–А почему нет?

–Но барон говорил об этом с Лимоненко, а не с Рикслером.

–Правильно! – сказал Вильке. – Я и сам ничего не доверил бы лейтенанту Рикслеру. А Лимоненко сторона заинтересованная. Вот барон и удалил Рикслера из квартиры.

–Вы могли давно начать его «слушать» с вашими возможностями, Фридрих.

–Нет. Поставить простушку без ведома Клейнера я не могу. А Клейнер доложил бы в Берлин! Они стерли бы меня в порошок. Да и это не главное! Я не хочу посвящать Клейнера в детали! Никто и ничего знать не должен.

–Но мы в тупике.

–Нет. У нас есть сведения, что архив у барона. Барон пока станет молчать о его находке.

–Но как долго он будет молчать? – спросила Вдова.

–Несколько дней у нас с вами есть, фрау Марта…

Глава 8
Начальник гестапо

Москва.

Площадь Дзержинского (Лубянская площадь до 1926 года).

Управление НКГБ СССР.

Октябрь, 1942 год.

Старший майор Нольман прочитал шифровку из Харькова. Лавров сумел отправить объяснения Ольги Дмитриевны Дроздовой.

Старший майор посмотрел на Костину:

– Вот вам и новая я информация, которая нуждается в проверке.

– Но это можно сделать, Иван Артурович.

– Можно. Но мне нужно быстро!

– Я могу отправиться в кадровый отдел НКВД завтра.

Но Нольман решил сразу провести проверку по офицеру НКВД Дмитрию Васильевичу Дроздову.

– Сегодня! – сказал он Костиной.

– Но уже вечер, товарищ старший майор.

– Я все устрою. Есть у меня там один человек, с которым сохранились хорошие отношения.

Нольман позвонил в кадровую службу НКВД своему знакомому капитану Сазонову.

– Сазонов?

– Капитан Сазонов!

– Это Нольман беспокоит!

–Иван Артурович? Рад вас слышать. Знаю о ваших успехах.

– Уже знаете?

– Слухами земля полнится. Но вы ведь позвонили не просто так, Иван Артурович?

– Вы правы, Сергей. У меня важное дело.

– Информация?

– Да мне нужны сведения по офицеру НКВД Дмитрию Васильевичу Дроздову.

– Он офицер центрального управления или особист?

– Нет. Капитан Дроздов был арестован в…

– Не стоит называть, Иван Артурович. Это не по телефону.

– Само собой. Я пришлю к вам сотрудника, Сергей.

– Хорошо. И нужен соответствующий запрос от вашего ведомства, Иван Артурович.

– Все будет. К вам прибудет лейтенант госбезопасности Костина.

– Как скоро вам это нужно? Уже довольно поздно. Не потерпит до завтра?