– Но Штольце не такой человек, чтобы не вмешиваться. А он на хорошем счету у адмирала.

– В этот раз, полковник, он не захочет слишком приближаться к делу. Штольце станет в первые ряды только после того, как мы успешно все завершим.

Аренберг хорошо понимал Лайдеюсера. Он сам был в таком же положении, как и его заместитель. Он подбирал только крошки со стола победителей.

– Вы думаете, что операция согласована? – спросил Аренберг.

– Я знаю Штольце давно. Он все проведет как плановую обычную заброску агентов. Разве не для этого существует наша школа? Он говорил со мной об операции по телефону. А это значит, что он не намерен ничего скрывать. Но как он говорил? Одни неопределенные намеки. Прозвучала только фамилия Лаврова. И в случае чего сам Штольце скажет, что предупреждал меня об этом человеке.

– Меня он вообще не посвятил ни в каике детали.

– Он желает сыграть в опасную игру, полковник. Обыграть СД. И показать какой он большой профессионал. Он избавился от обер-лейтенанта Нойрмаера. Хотя разведчик это был отличный. И что теперь? Он на той стороне! Штольце отстранил меня от настоящей работы!

– Но если сейчас он не станет вмешиваться, то всё получится.

– Я привлек вас, полковник, как союзника. Но сам Штольце ничего не знает про это.

– В конце концов, я ваш начальник здесь, и ничего преступного вы не совершили, майор.

– Если Штольце узнает, то он будет в ярости.

– Но он ничего не узнает. Давайте по делу.

– Я отобрал группу. Лавров, Дроздова, Шигаренко.

– Шигаренко? Этот тот здоровяк? Но его показатели самые низкие среди курсантов группы Geheimdienst³⁰. Если он чем и выделяется, то только физической силой.

– Именно поэтому я его и выбрал, полковник.

– Но капитан Глазенап подал рапорт на этого курсанта! Он настоятельно рекомендует его отчислить из состава курсантов и отправить в лагерь.

Лайдеюсер этого не знал.

– А в чем причина?

– Я приглашу сюда самого капитана Глазенапа и он сам все расскажет.

– Тогда и инструктора лейтенанта Герзе пригласите. И обер-лейтенанта Битнера.

***

Комендант школы Глазенап Игорь Леонидович был русским. Большевиков ненавидел и всех курсантов мерил по силе их враждебности к Советской власти.

Обер-лейтенант Битнер крепкий немец был инструктором по боевой подготовке. Прошел многие горячие точки и был инструктором в полку Бранденбург. В 1940-1941 годах сам принимал участие в боевых операциях. После ранения осенью 1941 года на восточном фронте переведен инструктором в Брайтенфурт.

– Господа! – обратился к присутствующим Аренберг. – Мы готовим к заброске очередную группу. И майор Лайдеюсер, мой заместитель, отобрал следующих курсантов: Шигаренко из группы Geheimdienst, Дроздову из группы Funkaufklärung³¹, и возглавит группу инструктор нашей школы Лавров. Мы хотим знать ваше мнение. Прошу вас господин обер-лейтенант.

Битнер сказал:

– Шигаренко обладает хорошей физической подготовкой. Инструктор Лавров также. По Дроздовой ничего не скажу. Я с ней не занимался. Это курсант фрау Герзе.

– Вы ободряете состав?

– Оба парня хороши в своем деле. Лучших вам не подобрать, – ответил Битнер. – Это если их ждет трудная работа, при которой потребуется физическая выносливость.

Аренберг обратился к Глазенапу:

– Капитан Глазенап. Ваше мнение.

– Я не верю никому из этих людей. Все трое ненадежны! Сразу могут перебежать к большевикам!

– Но их задача работать не на советской территории. Их задача работать на территории занятой нашими войсками.

– Борьба с партизанами? – спросил Глазенап.

– Что-то вроде этого.

– Все равно они не подходят. Могут предать и провалить задание! А Лавров еще и знаком с нашей школой более чем хорошо! Отпускать его отсюда считаю большой ошибкой. А мой рапорт по поводу Шигаренко уже есть у вас, господин полковник.

–Ваше мнение нам понятно, Игорь Леонидович, – ответил майор Лайдеюсер. – А что скажете вы, лейтенант Герзе.

Ингрид сказал:

– Дроздова готова к выполнению задания любой сложности. Этот выбор я подсказала сама. И за свои слова ручаюсь. А капитан Глазенап слишком подозрителен. По его мнению всех моих девушек стоит отчислить из школы.

– Не стоит преувеличивать, лейтенант Герзе! – ответил на обвинение Глазенап. – Вы специалист по радиоделу. А вы, обер-лейтенант по боевой подготовке. Но я вижу большевиков насквозь. Все они говорят, что служат теперь Великой Германии. Но это не так!

– Основания? – спросил Аренберг.

– Лавров в прошлом офицер красной контрразведки. Я его дело читал внимательно. Попал к нам в плен и согласился на сотрудничество. Шкуру свою спасал. И теперь только и мечтает о том, как бы обратно к большевикам драпануть!

– Это ваши личные эмоции, капитан Глазенап. Но где факты? Я лично наблюдал за работой инструктора Лаврова. Его занятия весьма полезны для курсантов.

– А я говорил не о его способностях, господин полковник. Я о его «красной» сути! Но курсант Шигаренко еще хуже!

– Он тоже большевик? – усмехнулся Лайдеюсер.

– Хуже! И доверять ему никак нельзя. И курсанту Дроздовой также. Я не верю бывшим шлюхам. Они плохой контингент для разведшколы! Но это только мое мнение, господа. Решение принимать вам!

– Хорошо, а вы сами кого посоветуете, капитан Глазенап?

Комендант Абвершколы сразу назвал фамилии:

– Пашковский, Рюмин, Сапожникова. Если дело идет о борьбе с партизанами, то лучше них не найти. Особенно Сапожникова. Обманет кого угодно. Хоть самого Сталина.

– О талантах курсанта Сапожниковой нам известно, – сказал Аренберг. – Но она пригодится для другого дела. В этой операции её способности не так важны. Но я благодарю вас за ваше мнение, господа и вас фрау Ингрид. Все свободны…

***

Разведшкола Абвера Брайтенфурт.

Апрель, 1942 год.

Инструктор Роман Лавров.

Роман Лавров сидел в кабинете майора Лайдеюсера.

– Капитан Глазенап совсем вам не верит, Роман Романович. Считает что ваше место в лагере.

– Глазенапу мое прошлое в НКГБ покоя не дает. Но вы мне верите?

– Я не хочу вас обидеть, Роман, но знаете русскую пословицу «Предавший однажды предаст и во второй раз». Кажется так?

– Предавший однажды – предаст дважды, – поправил его Лавров. – Но я думаю, что вы все равно поставите меня во главе этой группы, господин майор.

– Именно так, Роман Романович.

– Могу я узнать причины такого вашего выбора?

– Вы станете работать в Харькове. А Харьков оккупирован нашими войсками. Но вы все равно будете там под легендами. И вы будете выходить на связь со мной по рации. Если вас возьмут люди из Абвера, то вас прикроют. Но если люди из СД, тогда за вашу жизнь я не дам ничего.

– Насколько я могу понять, это операция Абвера против СД?

– Не столь категорично, но суть именно такая. Сейчас в Харькове работают люди из СД. И работают они вполне официально. А вы станете работать неофициально и тех возможностей, что есть у людей Гиммлера у вас не будет.

– А если моя группа провалится, господин майор? Если предположить что нас возьмут люди из гестапо города Харькова. Ведь они поймут, что мы работаем от Абвера, а не от советской разведки. Это будет понятно по радиостанции и шифрам. Или нам дадут радиостанцию русского образца? Трофейную?

– Нет. Радиостанция наша немецкая. Такими в Абвере пользуются с 1938 года. Чемодан-рация. Но ваша команда, Роман Романович, не будет знать об истинной цели вашего задания. Это будет известно только вам.

– А легенда для моей команды?

– Борьба с харьковским подпольем. Выявление агентов большевиков и им сочувствующих. А вы сами, если попадете в гестапо, ничего об истинной цели им не скажете. Ибо, как понимаете сами, Лавров, это не в ваших интересах! Если скажете, то это будет ваш смертный приговор!

– Понятно, господин майор.

– И не подумайте, что я вас хочу напугать, Роман Романович. Совсем нет. Я говорю вам правду, чтобы вы знали чего ждать.

– Но конкретно, что нам предстоит делать?

– В Харькове в настоящее время работает полковник барон фон Рунсдорф. Он ищет важные документы, которые нужны рейху.

– В Харькове?

– Именно в Харькове. Это архив профессора Пильчикова.

– А кто такой этот профессор?

– Он ученный еще царской Росси. И умер в 1908 году. Но его архив остался в Харькове и, как полагают люди Гиммлера, все еще хранится там.

– Я ничего не понял, господин майор. Вы ведь не забыли, где я работал осенью 1941 года? Я был сотрудником НКГБ именно в Харьковском управлении. Именно мы занимались эвакуацией важной документации имеющей военное значение. И ни о каком архиве Пильчикова я не слышал. И могу поручиться, что мой начальник в Харькове капитан государственной безопасности Кравцов также этого не слышал.

– Но разве все это говорит, что архива в Харькове нет? Это говорит только о том, что в вашем ведомстве не знали о его существовании.

– А могу я спросить вас, господин полковник, откуда вам это известно?

– Насколько я знаю, сведения пришли из старых архивов разведки. Той, разведки, что была во время Великой войны³². И, как стало известно, Пильчиков не просто умер, а был ликвидирован австрийской разведкой в 1908 году.

– И теперь СД желает заполучить архив Пильчикова, если такой в городе есть?

– Именно так. И ваша задача узнать все об этом архиве и перехватить его, если таковой в Харькове найдется.

– Вы сказали, что поиском архива в Харькове занимается высокопоставленный офицер СД?

– Полковник барон фон Рунсдорф. Ныне он офицер одного из отделов организации Аненербе. В прошлом адъютант рейхсфюрера СС. И ведет он свое расследование под покровительством самого Гиммлера.

– А я стану работать тайно?

– Именно так, Роман Романович.

– Но какие у меня шансы достичь успеха при таком раскладе?

– Это не слова разведчика, Роман Романович. Нойрмаер ответил бы по- другому.

– Я не склонен к авантюрам, господин майор.

– Но неужели вас не заинтересовало задание?

– Заинтересовало. Но я сейчас даже не знаю, как приступить к делу, когда окажусь в Харькове. А под какими легендами мы там окажемся, господин майор?

– Я все подготовил, Роман Романович. В город в скором времени отправиться концертная группа Савика Нечипоренко.

– Нечипоренко?

– Это музыкант не так широко известный. Поет в основном песни из репертуара Петра Лещенко, который, как вам известно, является гражданином союзной нам Румынии.

– О Петре Лещенко я знаю. Но про Савика Нечипоренко слышу впервые.

– Певец с музыкантами уже скоро будет в Харькове. Вы же отправитесь позже. Савик Нечипоренко наш агент. Не скажу что это агент с большой буквы. Нет. Он скорее прикрытие. Ему нужно покровительство сильной немецкой структуры для развития своей концертной деятельности в будущем. И Абвер стал такой структурой. Он взамен выполняет наши поручения.

– И кем же я стану в составе музыкальной группы Нечипоренко? Я не музыкант как мой бывший начальник капитан Кравцов.

– Кравцов? – заинтересовался Лайдеюсер. – Капитан государственной безопасности Кравцов музыкант?

– Он неплохо поет. Я сам его слышал. Голос отличный и кое-что из репертуара Петра Лещенко исполнял.

– Это интересный факт. Я этого не знал, Роман Романович.

– Но вы не сказали, что мне делать при музыканте? У меня нет ни слуха, ни голоса. И ни на одном музыкальном инструменте я не играю.

– Этого вам и не нужно, Роман Романович. Ваша радистка Дроздова двоюродная сестра Савика. По легенде конечно. Савик признает её сразу. Нужно только сказать ему несколько слов. Дроздова их скажет. А вы по легенде жених Дроздовой.

– А Шигаренко?