Дрозды: Белая Валькирия (страница 10)
– Чьё сообщение? – спросил Васильев у телеграфиста.
– Перехвачено у красных.
– И что там сказано?
– «Царь» Иван Гордиенко ликвидирован, агентом ВЧК! Наше управление перехватило это сообщение.
Васильев как раз собирался передать весть о провале операции Лабунского, но последняя новость заставила его переменить намерение. Он сжег старый отчет и стал готовить новый. А в штаб корпуса в контрразведку он оправил сообщение:
«Штаб 1-го АК. Отделение контрразведки. Полковнику Вольскому. Атаман Гордиенко ликвидирован. Прапорщик фон Виллов освобождена. Потерь нет. Капитан Васильев».
После этого Васильев снова попросил вызвать к себе Лабунского. Тот как раз отдыхал при штабе. Его разбудили и снова доставили в контрразведку.
– Ну чего вам еще? – раздраженно спросил Лабунский. – Я чертовски устал и хочу спать!
– Нужно срочно менять показания.
– Я все рассказал, как было.
– Кроме того, что основное задание вы выполнили.
– Вы о чем, капитан? – не понял Лабунский.
– Только что по телеграфу пришло сообщение, перехваченное у красных. «Царь» Гордиенко ликвидирован!
– Как? – изумился поручик.
– А вот так. А раз его нет, то мы можем приписать этот успех себе. С красными у нас нет обмена. Пусть Анна Губельман получил свою награду, а мы здесь получим свои.
– Думаете, что это Анна Губельман? – спросил Лабунский.
– А кто еще? Если целый конный отряд ушел с ней на ту сторону! Наверняка это она.
– Странно! Как же это получилось?
– А вы сомневались в возможностях своей старой знакомой, поручик? Она смогла перевербовать атамана Хотиненко, и тот ушел с ней к красным. А царек убит.
– А подробности?
– Их я не знаю, поручик. Но не это главное. Мы с вами представим собственную версию событий.
– Но они узнают, капитан!
– В контрразведке? Как? Кто им расскажет. Вы? Я?
– Нет, но…
– Я доложу полковнику Вольскому, что задание выполнено. Главарь банды ликвидирован и его формирование скоро развалится. Даже если нет, оно престанет представлять опасность для наших тылов. А баронессу вы спасли. Всего лишь немного подкорректируем события.
– Но если Хотиненко ушел к красным, то …
– Тем более! Банда стала слабее! А что до красных то у них все равно был численный перевес. Так что эскадроном больше. Какая разница. А я рисковал головой и заслужил кое-что для себя.
– Как вам будет угодно, капитан. Кстати не знаете, здесь ли еще баронесса фон Виллов?
– Нет. Её вызвали в штаб корпуса. Она убыла час назад…
***
После ликвидации атамана Гордиенко конный полк Миклашевкого занял село Глинское. Это был хороший плацдарм для наступления на город Зеньков…
***
Степанида и Лукерья из городка Котылыза исчезли и больше их там никогда не видали. С ними растворилась в степи и казна атамана Гордиенко. Местные крестьяне-казаки после гибели царя разграбили его «дворец» и перетаскали в свои дома много всякого добра.
Впоследствии городок после победы красных был занят специальным отрядом ВЧК и ограблен до нитки. Многих из тех, кто служил атаману и не присоединился к Красной Армии, поставили к стенке. Тогда расстрельные приговоры выносились по ускоренной процедуре и в списки попали 52 человека. И еще долго в крае жила память о добром «царе» Иване Глинском…
Глава 4
Город Зеньков
Город Зеньков.
Кавалерийский полк Миклашевского.
Июль, 1919 год.
27 июля 1919 года конный полк полковника Миклашевского подошел к городу Зеньков. Но был остановлен пулеметным огнем красных и вынужден отойти к хутору Проценко.
Миклашевский связался со штабом корпуса.
– Передовые сотни полка подошли к Зенькову в 18 часов, – докладывал он. – Но были остановлены сильным ружейным и пулеметным огнем. Я приказал полку отойти в район хутора Проценко.
– Времени очень мало, полковник. Зеньков нужно взять не позднее трех дней.
– Без артиллерии сделать это невозможно, ваше превосходительство.
– Мне говорили, что у вас, полковник, нет в лексиконе этого слова!
– Я лично готов отдать свою жизнь, ваше превосходительство. Но если мои солдаты погибнут на подступах к Зенькову под пулеметами, то город будет брать некому.
– Для подавления огневых точек противника завтра на ваш участок будет переброшена 1-я гвардейская конная батарея.
– А вот за это огромное спасибо, ваше превосходительство.
– Возьмите мне Зиньков, полковник. Надеюсь на вас.
– Сделаю все что смогу, ваше превосходительство!
– И еще один вопрос, не с вами ли поручик Лабунский?
– Лабунский? Его и баронессу фон Виллов встретил в степи наш конный разъезд.
–Капитан Васильев из контрразведки спрашивает о нем. Где Лабунский нынче?
– Я не знаю, ваше превосходительство.
– Так узнайте!
– Слушаю, ваше превосходительство.
Миклашевский посмотрел на адъютанта.
– Подпоручик, вы знаете, где сейчас поручик Лабунский?
Тот сказал:
– Поручик Самурского пехотного полка Лабунский в составе эскадрона штаб-ротмистра Аникеева, господин полковник.
– Что он там делает? Его превосходительство спрашивает о нём!
– Поручик сам пожелал остаться с Аникеевым, – сказал адъютант.
– Почему мне не доложили?
– Виноват, господин полковник.
Генерал спросил снова:
– Полковник! Вы еще на проводе?
– Здесь, ваше превосходительство! Поручик Лабунский просил временно прикомандировать его к эскадрону штаб-ротмистра Аникеева.
– Сам просил?
– Так точно, ваше превосходительство. После боя за Зиньков он сможет вернуться обратно в свой полк, если останется жив…
***
Эскадрон штаб-ротмистра Аникеева.
Июль, 1919 год.
Поручик Лабунский был прикомандирован к первому эскадрону по его собственной просьбе. Возвращаться в свою часть Пётр не хотел. Наверняка в его роте поручик Мезенцов прижился как нельзя лучше в качестве командира. И возвратись он нынче, солдаты станут болтать о несправедливости и за его спиной снова пойдут разговоры. Поэтому пусть все пока остается как есть. Мезенцов командует ротой Самурского полка, а он послужит во 2-м кавалерийском. Ни на какие должности Лабунский здесь не претендовал и просил считать его рядовым бойцом эскадрона.
Эскадрон штаб-ротмистра Аникеева по пути встретил гвардейских артиллеристов. Шесть 76 мм пушек на конной тяге и 21 человек обслуги. Командовал офицер среднего роста в звании поручика.
Увидев кавалеристов, он подъехал к Аникееву.
– Имею честь говорить с господином штаб-ротмистром Аникеевым?
– Командир эскадрона 2-го конного полка Аникеев!
– Командир 1-й гвардейской конной батареи поручик Симонов! Поступаю в ваше распоряжение господин штаб-ротмистр.
– Рад встрече, поручик!
Отряд выступил в обход города Зенькова.
Эскадрон, усиленный конной батареей, получил приказ совершить маневр, дабы ударить красным в тыл…
***
Командир эскадрона штаб-ротмистр Аникеев, служивший в свое время в 3-м конном корпусе под командованием генерала Келлера, начал Гражданскую войну в Румынии вместе с полковником Дроздовским. Он никогда не перешёл бы в другую часть, если бы не смерть Дроздовского. Но после того как командир дивизии умер, но принял предложение полковника Миклашевского, нуждавшегося в хороших кавалеристах.
Поручик-артиллерист Симонов был уже в летах. Ему было летом 1919-го 39 лет и начал он свою службу в 12-ом артполку в 1915 году в чине унтер-офицера. Был убеждённым противником большевиков и добровольцем присоединился в 1918 году к Корнилову. На его груди был знак участника Ледового похода7. Сам Корнилов произвел его в чин прапорщика. Во время Второго Кубанского похода Симонов произведен в поручики.
Аникеев сказал Лабунскому:
– Дело нам предстоит не из легких, поручик.
– Я давно не рассчитываю на легкость, штаб-ротмистр. В боях под Сумами Самурский полк трижды перебрасывали с одного участка на другой. И всюду было тяжело. И я вспоминаю слова капитана Штерна, что «дело нам предстоит не из легких».
– Мы пойдем через лес с орудиями и пулеметами и сразу вступим в бой.
– Вы хотите меня отговорить?
– Нет, Что вы. Мне сейчас нужны такие солдаты с опытом. Но с чего вам воевать здесь, не со своими?
– Я напросился в ваш эскадрон, штаб-ротмистр, ибо в моей роте меня никто не ждет.
– С чего так? – спросил Аникеев.
– Не слишком я любим солдатами. Им милее поручик Мезенцов. За ним они в огонь и воду. Вот я и решил временно вернуться в кавалерию. Теперь я только выполняю приказы, а не командую.
– Возможно так легче. Но нужно же кому-то принимать решения на этой войне.
–У меня слабо получается. Хочу поступить правильно, но это никому не нравится.
– Скоро у вас будет возможность показать ваши гвардейские навыки кавалериста, поручик. Я показал солдатам на вас – вот образец гвардейского кавалериста старой школы.
– Постараюсь оправдать доверие, штаб-ротмистр. Я вижу у половины ваших людей пики.
– Это я приказал вооружить их пиками. Мы нашли во время последнего боя целый склад этих штук. Вы ведь в прошлом улан и знаете, как они бывают эффективны.
– Не думаю, что это удачное решение, штаб-ротмистр. Пика требует сноровки и силы. А у большинства ваших людей этого нет.
– Нужно же им когда-то учиться. Когда мы выступали из Ясс, с нами кавалеристов было немного, но все как на подбор. У каждого боевые награды и каждый словно родился на коне.
– Сейчас много новых людей.
– Добровольцы. Много энтузиазма. Но мало умений и навыков. А вот вы, поручик, тогда в Ростове в 1918-ом так и не пожелали присоединиться к коннице. Хотя могли.
– Так получилось. Но теперь я с вами. Правда, не знаю надолго ли с моим умением всюду находить проблемы. Эта война швыряет меня словно щепку из стороны в сторону. Похоже, осуществилась моя детская мечта.
– Мечта? – Аникеев посмотрел на поручика.
– В детстве после того как я первый раз прочитал «Всадника без головы» я страстно мечтал о приключениях. О жизни полной опасностей и непредсказуемости. И вот с 1914 года я веду подобную жизнь.
– И жажда приключений удовлетворена полностью? – со смехом спросил Аникеев.
– Более чем. Но выйти из этого круга мне не удается, штаб-ротмистр.
– Как и всей России, поручик. Всех нас закружило в этом смерче событий. Белые, красные, зеленые, черные. Рубим друг друга на радость врагам России. Вот сейчас наш маневр отвлечет красных от основного участка. Они поймут, что мы зашли в тыл и станут отходить и тогда Миклашевский ударит основными силами. Получится ли?
– С нами конная артиллерия, – Лабунский указал на шесть пушек. – Я сам в 1916 году управлялся с такой батареей.
– Вот как? Вы и еще артиллерист?
– Всего понемногу, штаб-ротмистр. Пришлось научиться. Война заставила.
– Это сейчас наша главная проблема, – сказал Аникеев. – Нынче не простая война. Единого фронта, как в германскую, нет. Расположение войск неустойчиво и тыловые сообщения ненадежны.
– В данной ситуации, штаб-ротмистр, это нам на руку, – сказал Лабунский.
– Сейчас да. Но в целом мы страдаем от этого не меньше чем большевики. И нет обученных специалистов. Многие наши части сильно разбавлены гражданским элементом.
– Ваша правда, господин штаб-ротмистр! – вмешался в разговор поручик Симонов. – Артиллеристов нет. Да и разве только в этом дело? Своих солдат я сам учил. Отсутствие тылового обеспечения и недостаток боеприпасов! Вот наша беда. Ремонта повреждённых орудия никто не производит. Захватим у противника орудие, если красные не успеют его испортить при отступлении, то нам в радость.