Здесь оказалось несколько новых лиц. С ними-то Ярослав меня и познакомил. Один чел даже попытался угостить выпивкой, но я наотрез оказалась. Со всеми я была невероятно вежлива и любезна. К нам даже стали подходить бывшие знакомые, которые раньше косились на меня и Ярослава, когда я забиралась на сцену и пела песни или ударялась в пляс. И они были вежливы со мной.

Поразительно, как меняются люди, когда привыкают к присутствию чего-то инородного рядом! Сначала они думают, что ты очередная кукла в руках миллионера, потом – цепкая стерва, которая ищет выгоды, затем – «что-то в ней есть?», ну и напоследок – «а почему бы и нет?» Есть и последняя стадия – «это судьба!»

В случае с Кириллом я продвинулась только до стадии «что-то в ней есть?» А в случае с Ярославом я бы завершила цикл перевоплощения уже через пару месяцев, если бы между нами что-то было. Но сегодня я явно ощущала себя на стадии «а почему бы и нет?»

К нам подходили все кому не лень, чтобы пообщаться и, конечно, поглазеть на мое декольте и обнаженную спину, которую почти все время прикрывала рука Ярослава.

Красный – как бельмо в глазу! А красное на голом – еще острее!

Язвить и баловать почти не хотелось.

– Полиночка, здравствуйте!– чуть позже откуда-то из толпы с искренней радостью поприветствовал Петр Алексеевич.

Пританцовывая, я помахала ему рукой и взглядом спросила разрешения у Ярослава подойти к Загвоздскому. Ярослав сам свернул к уважаемому старичку.

– Снова рискнули?– целуя руку, спросил Петр Алексеевич.

Ярослав недоуменно наморщил лоб, а я понимающе улыбнулась.

– По-моему, между вами что-то происходит?– шутливо заметил Ярослав.

– О-о, мой друг, и очень давно!– с серьезным видом пошутил Петр Алексеевич.– Разреши пригласить твою даму на танец?

Я рассмеялась, подала руку Загвоздскому и вдруг взглядом уловила приближение женщины, которую век бы не видела.

– Здравствуйте, Полиночка!– притворно вежливо сказала Виктория и приникла к локтю Ярослава, показывая, что между ними все еще что-то есть.

– Хай!– спокойно ответила я и на прощание чмокнула Ярослава в губы.

Он отпустил меня с Петром Алексеевичем и что-то начал втирать Виктории на ухо. Уверена, это были не комплименты.

– Ну вот, Полиночка, у вас получается!– заметил Петр Алексеевич, выписывая па между другими парами.

– Нет, не получается,– ответила я.– У меня внутри сто тысяч чертей так и рвутся наружу.

– Я же говорил, что вы сильная натура!

– Силы на исходе,– улыбнулась я.

– А вы проще к этому относитесь, рисуйте свои картинки, когда осточертело смотреть на «умные» лица. Вы думаете, что здесь все те, кого они из себя корчат? Из всех присутствующих только человек десять, стоящих уважения, а остальные прилипалы, живущие за счет этих десяти.

– Ну, это заметно. Хм, интересно! А Виктория входит в десятку?

– Она вам не соперница, Полиночка,– сморщив нос, уверенно заявил Петр Алексеевич.

– А меня и не это интересует!– почти возмутилась я на первой ноте, но быстро усмирила эмоции и продолжила:– Хочется понять, она из кожи вон лезет ради Ярослава или на самом деле такая вумная?

Петр Алексеевич хрипло рассмеялся и закружил в вальсе.

– Она действительно умная женщина. Но я бы заменил слово «умная» на «талантливая». Умная бы не рисковала своим положением, репутацией ради сердечных дел. Бизнес не терпит сантиментов.

– А-а, железная леди проржавела?– усмехнулась я.

– В вас еще проскальзывает безжалостность!

– Это жалость.

Петр Алексеевич сомнительно пожал плечами.

– Хорошо, а Ярослав?

– Безусловно,– тут же последовал ответ.

– А могли бы и не отвечать. Я и так знаю это. Просто хотела убедиться.

Я оглянулась на зал, поймала улыбку Ярослава, улыбнулась в ответ и внимательно посмотрела в глаза Петру Алексеевичу.

– Можно вас спросить?

– Спрашивайте.

– А почему вы не женаты и всегда без дамы? Разве вам, человеку публичному, не пристало иметь рядом женщину-картинку?

Петр Алексеевич усмехнулся.

– Ой, только не говорите, что вы голубой?– прошептала я.

Он уставился на меня удивленными глазами и снова рассмеялся. А потом замолк и еще несколько секунд танцевал молча.

– Ладно, я бестактна, конечно,– аннулируя свой вопрос, проговорила я.

– Я отвечу вам так, Полина: публичному человеку действительно нужна женщина. Так заведено в нынешней тусовке. Но умному публичному человеку нужна женщина, которую он будет уважать. Это дает уверенность в себе. А картинка – только бельмо в глазу, а нередко и головная боль.

– Вы, значит, головную боль иметь не хотите, а уважения еще ни одна не заработала?

– Ну, зачем мне, старику, при гипертонии и язве еще и головная боль?– посмеялся над собой Петр Алексеевич.

– Верно,– я поддержала его звонким смехом.

– Но вот вас я бы взял в жены,– неожиданно произнес он.

– Вы?!

– Да, Полиночка, я. Но это я образно. Ни в коем случае не хотел вас смутить. Если такая женщина, как вы, полюбит, то будет стоять горой за свое счастье. А эта поддержка помощнее всяких связей. И думается мне, Ярослав это знает.

Я посерьезнела, перевела взгляд на зал, отыскала Ярослава и задумчиво рассмотрела его с головы до ног.

Значит, вот ты какой, северный олень! Молодой, перспективный – достойный, а я не люблю! Интересно, что бы у нас с тобой получилось? Пока не получается даже нормального поцелуя без Кирилла за спиной.

– Я надеюсь, это не он вас подослал?– подумала я вслух.

– В таких делах я не помощник. Вы, Полиночка, и сами разглядели его, уверен.

– Хм, может быть…

Чего-то я там не углядела!?

– Полиночка, в конце следующего месяца у меня состоится прием по случаю удачной сделки,– сменил тему Петр Алексеевич.– Будет ограниченный круг людей. Думаю, среди них вам будет комфортно. И даже больше скажу: вам удастся и спеть, и станцевать, – все они люди без комплексов и творческие. Вам будет хорошо. Я буду вас ждать.

О-о, какие дела!

– Придется захватить Ярослава,– усмехнулась я.

– Конечно, он тоже приглашен.

– А-а?! А я думала, отдохну,– пошутила я.

– Отдохнете. Обещаю,– клятвенно заверил старик.

Уже два танца мы кружили по залу, то в медленном ритме переминаясь на месте, то в лихом вальсе или что-то вроде того. Ярослав уже начинал поглядывать на нас с беспокойством, будто мы замышляли переворот. А когда Загвоздский благодарно вернул меня кавалеру, тот сразу начал свой допрос:

– Вижу, вы подружились?

– И это тоже. Но не могла же я мешать вашему с Викторией разговору?– беззлобно поддела я Македонского.– Сколько раз я могла бы уже прервать наш с тобой контракт… Уф, извини, я опять по больному месту.

И пока Ярослав соображал, как отреагировать на мое безобразие, не удержалась и снова взялась за старое: пританцовывая, заняла место у микрофона на маленькой сцене и попросила поставить минусовку на романс «Молодая».

Ну, просила душа песни!

И, по-моему, получилось клево! Всем понравилось! А почему бы и нет?!

Вот умора-то была, когда через час после моего феерического выступления Виктория отправила музыкантов домой, оставив одного ди-джея. Даже Ярослав усмехнулся ее поведению.

Как же она хотела мне насолить! Бедная, вся ядом изошла!

Ну, а в ответ на ее «радушие» я зажгла с гостями в рок-н-ролл. Ну, просто устроила американский переполох!

А было весело! Всем! И это было классно!

Но ближе к делу. Вспоминания такие заразные: одна картинка тянет за собой другую…

Пока мы активно общались первую половину вечера, я не думала о том, что будет, когда тот закончится. Но когда стрелки переползли за девять, начала ощущать дискомфорт во всем теле. С великим трудом удержала себя оттого, чтобы не взять бокал шампанского или вина, а скорее ухватилась за стакан сока и не выпускала его из рук. От всех официантов, разносящих спиртное, отворачивалась, как от прокаженных.

– Ты сегодня трезвенница?– неудачно пошутил Ярослав, заметив мое поведение.

– Не смешно!– улыбнулась криво.

– Извини, не хотел тебя обидеть?– целуя в висок, проговорил он.

– Обидеть меня трудно. Но в следующий раз получишь под дых,– мило улыбаясь, ответила я.

– Поехали отсюда?– первым предложил Ярослав.

– Что, все вопросы решены?!

– Да, хватит с меня.

Он смотрел открытым трепетным взглядом, как смотрят друг на друга главные герои в романтическом кино.

Ну, надо же было так изобразить?!

Я опустила глаза и зачем-то ляпнула:

– Ты обещал отвезти меня домой?

Ярослав немного помолчал, огорченно выдохнул и кивнул:

– Да, я только посижу с тобой в машине у твоего дома дольше, чем обычно.

– А давай мы лучше посидим на твоей яхте?

– С удовольствием!

– Тогда, рвем когти?– улыбнулась, чтобы скрыть напряжение во всем теле.

– Славочка, ты уже уходишь?– догнала нас на полпути к машине Виктория.

– Мы уходим,– вежливо поправил Ярослав.

– Надеюсь, я была достаточно гостеприимна?– выпрашивала комплименты Викуля.

– И все-таки кухня Ярослава гораздо лучше,– обнимая Македонского за талию, напоследок уколола я хозяйку «Гречанки».

Ей ничего не оставалось, как только отразить глупой лестью:

– Ну, конечно, Славочка – просто бог и на кухне, и в…

– До свидания, Виктория,– с упреком в голосе оборвал ее Ярослав, и мы сели в машину.

Мы прибыли на яхту. Ярослав отвел ее чуть дальше от причала, метров на тридцать, и поставил на якорь.

Меня немного потряхивало от волнения. Но, черт подери, когда я чего-нибудь боялась?! Да нет, это был не страх, скорее, что-то глупое и раздражительное.

Он и не ожидал, что я буду инициатором уединенной встречи.

Мы долго сидели на корме на матрасах, наблюдая за ночной Алуштой, переливающейся огнями, и несли всякую чушь. Ярослав пил вино, и у меня сосало под ложечкой от желания напиться, закрыть глаза, и все…

– Знаешь, вот смотрю на тебя, вроде – обычная девчонка, с обычными запросами, но как посмотришь, как скажешь что-нибудь, так аж в дрожь бросает,– признался он после затянувшейся паузы.

– Боишься, что ли?– иронично спросила, избегая его долгого изучающего взгляда.

Тут же последовал взрыв смеха, который продолжался, наверное, с минуту. Я смотрела на него, как на больного. А потом он успокоился и вдруг сказал:

– Хорошо мне с тобой, просто, понятно, хоть ты и выкидываешь иногда номера.

– А знаешь, почему просто? Потому что у нас с тобой договор. А без него ты бы и месяца со мной не выдержал,– ответила первое, что пришло в голову.

Смутил он меня своим признанием и тем голосом, которым это было сказано. Вот колючки-то и выпустила.

– Да, давно ты мне об этом не напоминала,– усмехнулся Ярослав и отвернулся к морю.

– Я не в обиду,– с чего-то стала оправдываться я.

Совесть, что ли, проснулась?!

Наверное, только показалось, что Ярослав расстроился, потому что через секунду он скинул рубашку, неожиданно повернулся, притянул меня к себе крепко-крепко и стал целовать так жадно и страстно, будто изголодавшийся по любви заключенный. Я не сопротивлялась, ведь сама же хотела попробовать на трезвую голову.

Но когда дело дошло до нижнего белья, я вдруг запаниковала и впала в ступор: лежала, как бревно, и не двигалась.

Через несколько минут Ярослав нервно оторвался от меня и, стараясь подавить негодование, отвернулся.

– Я тебе противен?!– сквозь зубы и вздох разочарования заключил он.

С чего он это взял?! Нет, не противен, но…

– Нет,– ответила сдавленным голосом, натягивая бретельки лифчика, будто это покрывало.

– Не ври!

– Не противен, правда! Просто не могу с тобой расслабиться,– наконец открылась я.

– Если я каждый раз так напрягаю тебя, что же ты молчишь, не останавливаешь меня?

Я мгновенно начала закипать.

Уф! Ну что я должна была ему сказать?! Что люблю другого? А если его так понесет, что не остановить? Вот нажила себе головную боль!