– Меня удовлетворяют непрочные связи. Нет зависимости, понимаешь? На серьезные отношения необходимо время, а это для меня непозволительная роскошь. Но отдых с приятной умной женщиной, желающей твоего внимания и не только, ни к чему не обязывает и не требует включения мозгов, инстинктов самосохранения. Ты ведь заметил, что практически ни у кого из наших нет семьи? Наше призвание не терпит брачных оков, а если и терпит, то недолго.

– Возможно, ты и прав…

– Ты выбираешь или покой и наслаждение тихой семейной жизнью, или то, что делает тебя настоящим мужчиной, способным изменить мир,– вполголоса проговорил Алекс.

– Да, здесь ты точно прав, Эл. Но, откровенно говоря, иногда мне хочется остановиться и сгинуть в пучине страсти, любви и домашнего уюта. И чтобы вокруг бегали дети, и я знал бы, что буду возвращаться к ним каждый вечер.

– Откуда у тебя вдруг такие мысли? Я помню, ты был заражен рвением к авантюрам, приключениям и прочей суете!?– удивился Алекс.

– Я же сказал – иногда,– оправдался Кроу.– А тебе разве нет?

Ахматов пожал плечами и, словно выискивая в себе похожие ощущения, мечтательно вздохнул:

– Думаю, нет… Уже нет. Я слишком серьезно увлечен работой, чем женщиной. О, я люблю женщин и обожаю доставлять им удовольствие! Но не могу же я доставить удовольствие только одной?!

Брэд снова рассмеялся, и Алекс поддержал его.

– Ах ты, дьявол! Ну, погоди, окрутит тебя какая-нибудь девчонка, и я посмотрю, как ты запоешь!

Алекс сомнительно поморщил лоб. Оба весело рассмеялись.

Лифт остановился на втором этаже, и Ахматов с Кроу направились к окну, где сортировалась почта для сотрудников департамента.

– Посмотри,– Алекс легонько толкнул Брэда в плечо,– какая прелестная мисс.

У окна стояла молодая женщина. Блондинка, стройная, одетая со вкусом, она невольно притягивала к себе взгляд Ахматова. Он остановился в метре от нее и, любуясь ею, громко обратился к Брэду:

– Сколько нужно времени, чтобы понять, что перед тобой стоит женщина всей твоей жизни?

Кроу выдавил любезную улыбку, но украдкой покосился на Ахматова.

Молодая женщина ясно слышала, что произнес мужчина. Мельком оценив его робким взглядом, забрала почту и устремилась в конец коридора.

Ахматов мог поклясться, что на ее лице сейчас сияла довольная улыбка.

– Ты никогда не останавливаешься, да?

Алекс оставил реплику друга без внимания и игриво продолжил:

– Если она оглянется, я познакомлюсь с ней.

– Уф-ф,– выдохнул Брэд и, наблюдая за развитием событий, облокотился на стойку окна.

Девушка, смущенная своей неловкостью и пристальным вниманием со стороны поистине неотразимого мужчины, быстро удалялась. На повороте за угол она невзначай тряхнула головой, будто откидывая назад челку, и, пряча робкий взгляд в пышных локонах, упавших на лицо, оглянулась вполоборота. Легкая улыбка смущения скользнула по ее губам, и она исчезла.

Ахматов победоносно улыбнулся и, выгибая грудь колесом, легким жестом ладони от себя показал Брэду: «Вот так это делается!»

– Ты все играешь!– иронично заметил Кроу.

– Жизнь – игра!– вдохновенно высказался Алекс уже в предвкушении нового романа. Он обернулся к окну и спросил у служащего почтового отделения департамента:– Простите, вот эта девушка, которая только что забрала почту, она работает здесь?

– Да, это наш стажер в юридическом отделе,– догадливо улыбаясь, сообщил парень.

– Подскажите номер офиса?

– Офис 509 А.

– Благодарю,– расплылся в плутовской улыбке Ахматов.

– И все же ты неугомонный,– покачал головой Брэд и протянул руку к окну за своей корреспонденцией.

– Теперь у меня есть еще один повод сюда заглянуть,– довольно ответил тот.– А как у тебя на личном?

– Ты не поверишь – я нашел женщину всей моей жизни! Только она пока об этом не догадывается.

– А-а, вот почему у тебя завелись такие мысли в голове!? Ты ничего мне о ней не рассказывал. Заинтригован… Тебе нелегко понравиться, значит, она нечто особенное?

– О да! Она нечто!

– Выкладывай.

– Да, да, чтобы ты увел ее?! Знаю я тебя. Даже знакомить ее с тобой не буду,– в шутку ревнуя, не уступал Кроу.

– Ладно, тогда я уведу ее, когда ты женишься на ней,– серьезным тоном проговорил Алекс и прищурился, ожидая бурную реакцию друга. И получил в ответ легкий удар под ребра.

***

– Александр!– взволнованно прошептала Жанна, наблюдая, как Ахматов и Кроу вышли из здания департамента.

Она только что подъехала после обеденного перерыва, но что-то задержало ее в машине. Жанна сразу же узнала Ахматова. Такое лицо никогда не забудется. И сейчас она видела его так близко, что сердце забилось, как бешеное, до боли сводя мышцы груди. Она уже видела Александра несколько раз, когда следила за ним в желании полюбоваться и подготовиться к встрече с ним, но никогда не видела его в компании ее любовника, Брэда Кроу.

– Они знакомы?!

Фурье раздраженно поморщила нос: «Дьявол, пока мне нужен Кроу. Но и с Александром я очень скоро увижусь. Я должна хорошенько подготовиться к этой встрече. Столько всего нужно сказать ему, объясниться… О-о, он так же красив, как и раньше! С ума сойти! Трудновато будет скрывать от Кроу наши встречи. Но да ладно, как только встречусь с Ахматовым, сразу пошлю Кроу подальше».

Жанна прищурила глаза, положила подбородок на руль и сосредоточенно стала складывать детали ее встречи с любимым. Она должна быть идеальной – продуманной и легкой. «Жизнь налаживается. Все будет, как и прежде, только теперь не будет страха и сомнений».

Жанна не стала интересоваться у Брэда его знакомством с Ахматовым, однако осторожность стала ее целью, пока она не появится перед Александром. Никто не должен был раскрыть ее маленькую тайну из прошлого. Она не собиралась возвращать имя Мэри Синкли и ее судьбу. А наедине с Александром эту проблему можно было уладить тихо, без привлечения постороннего внимания. Он был великодушным и рассудительным и теперь понял бы ее.

***

В связи с последними событиями София испытывала восторженную взвинченность, которая ее утомляла, но это ощущение было гораздо приятнее, чем мучительное сознание своей никчемности.

На последний выходной февраля был назначен бал-маскарад в доме бабушки Эдвардсов. У девушки в запасе была неделя, чтобы выбрать подходящий костюм. К недовольству Тима, режиссера «Мигелии», который, как ни странно, всерьез взялся за постановку, София отказалась на неделю вперед ежедневно присутствовать на репетициях и участвовать в организации пьесы. Она пообещала ему уйти с головой в постановку, когда закончит свои дела. Ведь теперь София не могла думать ни о чем, кроме как об ошеломительном успехе на балу, после которого Кери никогда не сможет быть равнодушным к ней. Там будет и вся ее группа, старшекурсники, и она должна будет предстать перед ними во всей красе и окончательно разрушить предрассудки о «дикарке Мэдисон».

Софию охватывало жуткое волнение, переходящее в дрожь каждый раз, как она представляла свое появление перед Кери. Представляла его выражение лица, эмоции, первые слова. И сама себя останавливала, чтобы не потерять голову.

София с особой тщательностью выбирала маскарадный костюм. Вместе с Роксаной они обошли все специализированные бутики и магазины. Подруга быстро подобрала себе наряд, но ее вкус и рекомендации не устраивали Софию. Она хотела выглядеть нестандартно: не феей, ни зайкой, ни ведьмой, ни Золушкой, а тем, кем и в голову никому не придет быть. Тем более что Рокси проболталась о том, какие костюмы будут на маскараде. И вдруг Софии пришла мысль позвать на поиски костюма крестную. Уж она-то никому не проболтается, и ее зоркий глаз помог бы определиться с направлением.

Несмотря на тонкий вкус Лили, София уделяла большое внимание каждой детали костюма и подвергала их строгой критике. Костюм должен был быть не только уникальным, но и подчеркивать ее индивидуальность, достоинства телосложения и повергнуть Эдвардса в изумления, сразить его наповал.

Смена настроения племянницы с тоскливой угнетенности на безотчетное ликование радовала Лили, но и беспокоила своей непредсказуемостью. К тому же София ловко избегала откровенной беседы с крестной о своих переживаниях.

После долгого и упорного поиска София, наконец, нашла то, что подошло ей по всем параметрам и соответствовало ее внутренним ощущениям. И в воскресенье ей предстояло удивить не только Кери и окружающих, но и саму себя, надев на себя столь откровенный маскарадный костюм. Но теперь ей нечего было стесняться, она была уверена в своей привлекательности и в своем воспитании, чтобы выглядеть так, как ей этого хочется, и одновременно не перешагнуть за грань разумного.

В ночь перед воскресеньем, как и всегда перед волнительным событием, София не могла уснуть. Воображение разыгралось не на шутку, заставляя ворочаться от переживания. Звонок Кери только усилил беспокойство, открыв перспективы на иное развитие их отношений. После всех пожеланий на ночь Эдвардс откровенно заявил, что хочет большего. Фраза «…в награду за мою любовь я хочу получить настоящий поцелуй» целую ночь не выходила из головы, вызывая то жар во всем теле, то лихорадочную дрожь. Не то чтобы София избегала волнующей близости или не мечтала о первом поцелуе, но первый раз подарить свой поцелуй мужчине, от которого она была без ума, заслуживал волнения и паники. И вновь София отмечала, как безупречно она должна была выглядеть завтра.

***

Бал-маскарад был назначен на 16:00 вечера. На 10:00 София записалась в косметический салон, чтобы привести свой внешний вид в соответствие с образом, в котором она предстанет на балу.

Лили переживала за племянницу, как за саму себя.

– Тетя, это мой первый бал!– запыхавшись от возбуждения, несколько раз произнесла София.

– Ты так волнуешься, как будто это конкурс, от которого зависит твое будущее!?– ободряющим тоном воскликнула Лили.

– Да, зависит,– согласилась София, нервно покусывая губы.

Она боялась и желала оказаться рядом с Кери, успокаивала себя и снова не могла поверить, что это происходит с ней. Она чувствовала себя золушкой и с лихорадочной дрожью представляла будущее.

– Тетя, я приеду поздно, где-то в двенадцать, поэтому не ждите меня.

– Тебя привезут?

– Конечно, доставят в полном порядке. Не волнуйся, я не пью алкоголь и не курю травку.

– Это радует,– усмехнулась Лили и с заботливым беспокойством продолжила:– Будь осторожна.

– Ты же знаешь, я – сама осторожность,– заверила София, прекрасно зная, что ей самой никогда не будет стыдно за свое поведение.– Все, я побежала. Подай мне сумку с костюмом.

Девушка забросила сумку на плечо и, быстро поцеловав крестную в щеку, подмигнула на прощание и помчалась вниз по лестнице.

***

Дом бабушки Эдвардсов был необычайно красив и оригинален по своей архитектуре. Он находился на окраине Хьюстона, но в самом престижном районе.

Ворота были открыты, и во двор, выстланный узорными каменными плитами, на своих машинах въезжали ее однокурсники, друзья Кери и Роксаны, с которыми она уже была знакома, и много незнакомых ей молодых пар. Машины останавливались у парадного входа, и из них выходили юноши и девушки в самых причудливых нарядах. Некоторых нельзя было узнать из-за маски на лице или слишком экстравагантного костюма, других, даже укутанных с ног до головы, можно было вычислить по манере двигаться и жестикулировать. Девчонок-хохотушек из смежной группы София узнала сразу, как те появились, по их звонкому неадекватному хохоту и гоготу.

Сама София медлила с выходом на улицу и наблюдала за сбором гостей из такси у ворот особняка. Таксист с любопытством разглядывал девушку, сидящую на заднем сиденье, и улыбался всякий раз, когда она нервно поправляла на себе наряд. Девушка несколько раз набирала воздух в легкие и медленно выдыхала. И тут она поймала на себе заинтересованный взгляд таксиста.

– Эй,– возмущенно окликнула она его,– чего вы на меня так смотрите?

Мужчина лет сорока с небольшим просто улыбнулся и сказал: