– Прекрасно, – не стала кривить я душой. Мой помятый внешний вид явственно намекал на бурную ночь, однако из всех только подружка решила уделить этому факту пристальное внимание: Гриша разговаривал с хмурым парнем на кухне, Макс вольготно развалился на диване, пялясь в телик, а Марта, облаченная в строгое черное платье, взволнованно кусала губы.

– Полина, – кинулась она ко мне. – Хорошо, что ты проснулась. Мы выезжаем через час.

– Куда? – спросила я и тут же вспомнила: сегодня же похороны Виталика! Черт, как глупо я сейчас выгляжу. Устыдившись, я промямлила: – Конечно, я буду готова к назначенному времени.

– Ты не едешь.

Глеб стремительно вошел в гостиную – в синем костюме, свежевыбритый и источающий терпкий запах сигарет вперемешку с духами. Подойдя ко мне, он властно обхватил мою талию, и наградил поцелуем куда-то в макушку, словно заявляя о своих правах. Тина засияла, как начищенный самовар, а Стрелок заулюлюкал, оторвавшись от созерцания новостей.

– Почему? – растерялась Марта. – Зачем ей оставаться одной в доме?

– Это может быть опасно, – заявил Глеб. Тина тут же подло закивала, встав на сторону брата, а я нахмурилась.

– Позволь мне самой решать, куда ехать, а куда нет, – брякнула я. Звучало это по-детски, так что Глеб снисходительно улыбнулся, и ласково сообщил:

– Поговорим об этом позже.

С тоской уставившись ему в спину, я вздохнула. Ясно, что никаких «позже» не будет. Глеб считает, что у него есть право распоряжаться мной… Впрочем, ничего другого я от него не ждала, учитывая его характер.

– Сделай лицо посчастливее, – возмутилась Тина, и громко сказала: – Мы наверх.

– Ага, – рассеяно кивнул Гриша.

В комнате Тина тут же напала на меня с расспросами. Лицо ее выражало крайнюю степень любопытства вперемешку со счастьем – подпрыгивая от нетерпения, подруга расхаживала по комнате, попутно переодеваясь в черное закрытое платье.

– Слушай, отстань, а, – простонала я спустя пятнадцать минут. Резко обернувшись, Тина кинула в меня расческой, сурово поджав губы.

– Я же не выспрашиваю у тебя подробности о том, что вы делали ночью, – завопила она. – Меня интересует, что вы намерены делать дальше. Глеб еще не заикался о предложении?

Я вытаращила глаза.

– Ты часом головой не ударялась? Какое предложение?

– Обычное, с кольцом и оркестром, – довольно улыбнулась Тина, крутя в руках красную помаду. Цвет для похорон был слегка неуместен, и подруга сомневалась, стоит ли последовать многолетней привычке, или обойтись без блеска.

– Да мы только…

– Только не надо говорить, что еще ничего не ясно, – перебила меня Тина. – Все как раз очевидно: Глеб любит тебя, ты – его, и обычно после этого люди женятся.

– По-моему, у тебя навязчивая идея.

Отложив в сторону помаду, Тина плюхнулась рядом со мной на диван и серьезно спросила:

– Ты любишь моего брата?

– Тина, я не могу так, – жалобно ответила я.

– Ну ведь он тебе нравится?

– Нравится, – кивнула я.

– Тогда в чем проблема?

Я пожала плечами и отвернулась, уставившись в окно. Проблема… Да нет никакой проблемы. Есть я и мои личные страхи, связанные с прошлой жизнью.

Я не могла признаться Тине, что до смерти боюсь ошибиться в выборе мужчины. Когда-то я позволила себе такую роскошь – окунуться в омут страсти с головой, забыть о своих желаниях. Слепо верила и была преданной, чтобы в конечном счете потерять всех, кого любила. Больше я такой ошибки не допущу. Ни за что. Слишком дорого она мне обошлась…

– Ладно, – примирительно сказала Тина, вставая и накидывая пальто. – Разберемся в этой истории, и потом поговорим. Может, оно и к лучшему, что ты не поедешь на похороны. Посидишь, подумаешь…

– А Глеб поедет?

– Должен. В доме останутся ребята Мирона.

Тина вышла, прикрыв дверь, а я легла на кровать. Для меня все в этой истории было предельно ясным, однако что-то мучило меня, не давая покоя. Какая-то отгадка… Мысль, которая затаилась где-то глубоко.

«Что я упустила?», – мысленно задала я себе вопрос, и усмехнулась. В детстве мама часто говорила мне: если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сама. С годами мамины напутствия не потеряли актуальность.

Внизу хлопнула входная дверь, а затем я услышала звук работающих моторов. Подойдя к окну, удовлетворительно кивнула: четыре автомобиля покинули двор, выехав за ворота. Все отбыли на кладбище, и в доме, помимо охраны, только я.

– Просто прекрасно, – сказала я вслух, и покачала головой. – Пора и честь знать, Полина Юрьевна.

Приняв душ, я подсушила волосы, облачилась в удобную одежду и спустилась вниз. В гостиной перед телевизором скучали два крепких парня – один с узким и злым лицом, а второй – добродушный толстяк с чашкой чая. Завидев меня, он вскочил и улыбнулся.

– Я посплю немного, – сообщила я. – Ночью не удалось выспаться.

Узколицый фыркнул и отвернулся, а толстячок любезно закивал. Благополучно проинформировав охрану, я поднялась наверх, и, осторожно оглянувшись, вытащила ключ от комнаты Тинки из кармана. Ладони предательски вспотели, пока я открывала дверь, а сердце билось, как сумасшедшее. Если меня поймают, то доложат Глебу, и объяснить такое поведение будет крайне сложно. Впрочем, рисковать я всегда любила, поэтому спустя десять минут уже спрыгивала с дерева во двор Чижова. Михаил Петрович находился в больнице, и я беспрепятственно попала на территорию, открыла калитку и вскоре уже прошла через лес, оказавшись на шоссе. Грязная девятка притормозила, и оттуда высунулся молодой парень.

– Тебе куда, красавица?

– На Кульминку, – ответила я. Парень присвистнул, но подвезти не отказался.

– Зачем едешь? Там места нехорошие.

– А что так? – вяло спросила я. Разговаривать не хотелось, однако паренек попался навязчивый – болтал без умолку. Я же сильно переживала, что не успею вернуться к назначенному времени, и полезла за телефоном, чтобы написать Тине. Еще мои мысли тревожил Глеб – точнее, его поведение и догадки. За два месяца я немного изучила характер Тинкиного брата, и тот факт, что он поверил мне, не требуя доказательств, сильно удивлял. Закончив писать сообщение, я уловила последние слова водителя:

– А сейчас там все дома сдаются. Особенно тот, в котором священник жил. Там какой-то богач обосновался… Денег – море, ходит с охраной. Бабка говорит, всех жителей распугал.

– Что за богач? – как можно равнодушнее спросила я. Парень надвинул кепку до бровей, и со злостью выплюнул:

– Да кто его знает… Красавчик какой-то. Они ж все такие – денег наворуют, и живут в свое удовольствие. Ясен пень, было бы у меня столько бабла, я б тоже красавчиком был.

«Это вряд ли», – подумала я, а вслух сказала:

– Остановите у въезда. Я пешком пройдусь.

– Да пожалуйста, – обрадовался паренек. Я достала деньги, намереваясь заплатить, а он замахал руками.

– Не надо ничего… Я ж просто так, помочь хотел. А это… Вы обратно поедете?

– Поеду.

– Хотите, я вас отвезу? Вы телефончик свой не дадите?

– Дам, – кивнула я. – Отчего ж не дать.

Я продиктовала цифры, и убралась из девятки от греха подальше, сразу свернув в какие-то кусты. Кульминка оказалась небольшой – три улицы, две из которых заставлены старыми бревенчатыми домиками с развалившимися сарайками и ржавыми заборами. И только на третьей стояло несколько крупных домов, щеголявших ремонтов и стальной оградой. Один из них – вычурный дом из темного кирпича с кованой решеткой, сразу бросился в глаза. «Дом священника», – ухмыльнулась я, устраиваясь на противоположной стороне улицы. Очень удачно здесь размещалась брошенная постройка с покосившимся крыльцом, где я и спряталась, прикрывшись ветками чахлого куста.

Время текло непростительно медленно. Спустя полчаса сидения за кустом тело затекло, ноги стали ватными. Дул сильный ветер, я промерзла и клацала зубами, как волк, кляня на чем свет стоит тонкое пальто. Еще спустя полчаса мне захотелось сесть прямо на землю, чтобы дать ногам отдохнуть, а через десять минут я уже готова была вернуться домой – к теплу и удобной кровати.

«Ну же», – мысленно приговаривала я, гипнотизируя взглядом дом свихнувшегося священника. «Появись, ну же».

Мои молитвы были услышаны – дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышел крепкий парень с чем-то черным и овальным в руке. Прищурившись, я опознала в предмете пистолет, а в парне – Ваню, личного телохранителя Валевского.

«Отлично», – ликовала я. Местонахождение Николая определено – Иван никогда не покидал Валевского, и даже в выходные дни преданно сидел возле подъезда дома, где жил Коля. Если Ваня здесь, то и его начальник тоже. Теперь осталось только незаметно убраться отсюда, поскольку попасть в лапы к ребяткам Коли раньше времени мне не хотелось.

Дождавшись, пока Ваня вернется в дом, я ринулась к выезду, пробираясь сквозь кусты и огороды. Паренек в кепке мирно дремал в машине возле старого колодца под ритмичную музыку.

– Эй, – я стукнула костяшками по стеклу. – Проснись и пой.

– Ой, ты вернулась, – обрадовался парень. – Ну что, обратно?

– Ага, – кивнула я, блаженно вытягивая ноги. В тепле машины меня разморило, и весь обратный путь я продремала, благополучно забыв о безопасности. Конечно, этот молодой паренек с детским румянцем на щеках вряд ли был маньяком, однако и от священника поклонения дьяволу никто не ожидал.

– Приехали, – паренек свернул на обочину. – Здесь?

– Здесь, – согласилась я и взялась за ручку двери.

– Откуда забрал, туда и возвращаю, – пошутил паренек. – Как зовут-то хоть тебя?

– Полина.

– А я Игорь. Гоша.

– Приятно познакомиться, Гоша. До встречи.

– Я позвоню, – крикнул парень, приспустив стекло, а я на ходу махнула рукой, резво побежав по тропинке. От Тины минуту назад пришло лаконичное сообщение: «Будем через полчаса», поэтому время у меня было ограничено.

В комнату я залезла за пять минут до того, как черные внедорожники въехали во двор. Скинув пальто и ботинки, я запихнула их под кровать, и бросилась в коридор, заперев дверь на ключ. Когда внизу зазвучали голоса, я уже сидела в кресле в своей комнате, мирно покачивая ногой в пушистом тапке и лениво листая модный журнал.

– Ты здесь, – завопила Тина, врываясь в комнату и разматывая вокруг шеи шарф. Кончик ее носа покраснел, а глаза лихорадочно блестели. – Прикинь, что было!

– Что? – поинтересовалась я, замечая, как вслед за Тиной в комнату заглянул Глеб. Отыскав меня взглядом, он удовлетворенно кивнул и исчез в коридоре.

– Мирона пытались убить, – радостно сообщила Тина. – Но промахнулись.

– И чего ты радуешься?

– Так ведь все на моих глазах было! Я сама видела. То еще зрелище, надо сказать. Короче, – затараторила подружка. – Мы подъехали к кладбищу. Ну, все вышли, отправились к могиле. Сначала все нормально было – Виталика в последний путь проводили, Гриша речь сказал, и все такое. В общем, возвращаемся к машинам, а навстречу нам парень идет. Бледный, лицо какое-то серое, весь худой. Я еще подумала: кого-то из родных, наверное, навещает, уж больно вид жалкий, страдает человек. А он! Когда с Мироном поравнялся, вдруг как бросится на него! С ножом!

Тина перевела дух, поблескивая глазами, а я, воспользовавшись паузой, спросила:

– Мирон в порядке?

– Да что с ним будет, – отмахнулась подруга. – Ворон наемником служил. Ему такие ребята – как тебе пятилетние дитё. Парня вмиг скрутили. Оказался наркоманом. Ему обещали бесплатную поставку наркоты в течение года за убийство. Представляешь?

Я очень даже представляла, так как грязные методы Валевского мне были известны. Люди, употребляющие наркотики, теряют человеческий облик, и на многое готовы ради заветной дозы. Их не жалко, ими легко управлять – поэтому Валевский не гнушался использовать наркоманов в личных целях.

– И что с парнем?

– Мирон сказал, что с ним бесполезно разговаривать. Ломка, – пояснила подруга. – Но главное мы уже услышали. Ясно, что это происки Валевского. Мне другое интересно: Юсов умер, и кого теперь Валевский посадит на место мэра? Предположим, он достигнет своей цели, и уберет с пути моих братьев и Ворона. И что дальше?