Глава 3

Это всё началось не вчера. И догадаться о том, что запасной вариант для личного разврата у Андрея всегда на примете, умственных затрат не требовало. Он не жаждал внимания, не дрожал в предвкушении, не поедал взглядом. Не стремился Андрей и к уединению. Всегда спокоен и отстранённо холоден. Он интриговал, обещал, но и в мыслях не было переходить к активным действиям. Прикасался нежно, осторожно, без унижающих или дразнящих спецэффектов. О том же свидетельствовали и злые языки. Завидовали – объясняла себе я. Раскрывали глаза – неодобрительно покачивали головой подруги. А однажды я встретила его с другой.

Что тут сказать… Пубертатный, как пишут в умных книгах, период, не прошёл для Андрея даром. Он хорошо махнул в росте, приобрёл интересные нотки в голосе, раздался в плечах. А частые физические нагрузки верно распределили мышечную массу, создавая уже не мальчишескую, а привлекательную мужскую фигуру. У старших товарищей он быстро перенимал опыт общения с противоположным полом и совсем скоро стал мечтой не одной старшеклассницы. И только его необъяснимая для окружающих, детская привязанность к девчонке с рыжими волосами, доставляла определённые неудобства и вызывала вопросы. Впрочем, Андрей уже тогда не собирался на них отвечать.

И вот эта встреча. Чужой район, незнакомые улицы. Я отправилась туда по просьбе мамы к одному её знакомому, художнику. Совсем недавно тот привёл из Индии какие-то особенные краски, и они срочно требовались в работе. Это был отличный повод развеяться от мыслей об Андрее, и я с удовольствием махнула. Как раз стояла на остановке для пути назад, когда увидела их. Буквально в десяти метрах от себя. Они заходили в подъезд. Свою знакомую Андрей собственнически обнимал за талию, смотрел тем самым голодным взглядом, о котором говорили более опытные подружки, но которого ни разу не удостоилась от него я. Всё было понятно без слов, но вот услышать объяснения всё же хотелось. Наверно, именно для этого я и просидела на той остановке до вечера. Дрожа то ли от холода, то ли от нарастающего напряжения. Прошло часа три, не меньше, прежде чем он снова показался в двери подъезда. Вышел, запрокинул голову к небу, пальцами взъерошил волосы, самодовольно улыбнулся. Он ушёл, а я так и не смогла сдвинуться с места.

Уже дома возмущённо вспыхнула на замечание мамы и категорично заявила:

– Он предатель!

Выслушав меня, мать отказалась согласиться с обвинением.

– Не предатель, дорогая, – задумчиво проронила она, прикуривая ароматные сигареты. – Андрей поступил по-мужски, – сделала собственный вывод и с лёгкой полуулыбкой выслушала мой протест.

– И в чём же заключается этот его мужской поступок? – всё же решилась я задать вопрос после затянувшегося молчания. Мама вскинула брови, взмахнула рукой, удобнее устраиваясь на стуле с высокой спинкой.

– Посмотри на эти розы, – кивнула она в сторону сада. – Они прекрасны, – странно улыбнулась. – Тебе ведь тоже нравятся?

– Это мой любимый куст, – насторожившись, кивнула я, а мама понятливо улыбнулась и швырнула мне садовые ножницы, которыми работала до чайной паузы с моими откровениями.

– В доме они будут замечательно смотреться, – приценилась мама, а я ахнула.

– Они же завянут!

– Правильно, – кивнула она. – Вот и Андрей поступил по-мужски.

– А в чём логика?

– В том, что он мог бы просто взять то, что ты готова отдать без боя. А Андрей смотрит на то, как цветёшь, не пытаясь сократить это прекрасное время. И перебивается полевыми цветочками, терпеливо ожидая, пока твоя красота и женственность наберут полную силу.

– И всё равно!

– А мог бы просто взять и смять! – повысила мама голос, привлекая внимание к сути. – Ведь цветы создания нежные…

– Но я…

– Ты поймёшь, когда наступит время. И он поймёт. Как раз в тот момент забудет о всяких там лютиках, – надменно усмехнулась мать, и я притихла.

Вот и молчала. Вплоть до этого самого дня. А теперь, раз уж разговор-то у нас случился по-взрослому…

***

Позади раздался внезапный шорох и одёрнул от неприятной мысли. Я обернулась и вскрикнула, разглядев в тусклом свете фонаря мужскую фигуру. А позади ещё двоих.

– Не бойтесь, барышня! – выкрикнул тот, что стоял ближе. – Велено только проводить, – пояснил он с излишней весёлостью в голосе, а мне до зуда в ладонях захотелось ударить Андрея снова. За то, что посмел следить! Ведь не для охраны сговорился со знакомыми – для информации и собственного спокойствия.

Я развернулась на месте и заметно ускорилась, а уличные псы так и следовали до самого дома, не приближаясь, но и не теряя меня из виду. А потом ещё с полчаса, не меньше, дежурили под балконом, дабы убедиться наверняка, что не выйду снова. До слёз обидно!

Сам же Андрей появился только утром. Стоял у ворот, намереваясь проводить в школу. Уставшим не выглядел, впрочем, не выглядел и удовлетворённым, как бывало порой, что уже радовало. Он возбуждённо дышал и курсировал под моим окном взад-вперёд. Мама пригласила Андрея к завтраку задолго до того, как мой запал злобы иссяк, потому гостиная мгновенно погрузилась в напряжённое молчание.

– Риточка сегодня не в духе, – заметила мама и улыбалась Андрею.

С самого первого дня она относилась к нему доверительно и с определённой долей уважения, что со временем лишь росло и крепло, сейчас же было обращено напрямую против меня.

На это её замечание Андрей отрешённо кивнул и продолжил уничтожать меня взглядом. По крайней мере, так казалось… или хотелось так думать. Цветы, что он принёс, мама, будто специально, выставила на обеденный стол.

– Красота какая, – восхищённо произнесла она и вдохнула аромат. – И, заметь, дорогая, как всегда, ни одного лютика!

Она выдала фразу, что уже сколько раз подряд напоминала мне о том самом разговоре. Мама, улучив момент, подмигнула, а меня аж подбросило от этих слов: она всё понимала. Казалось, понял и Андрей, но судя по глазам, едва ли он слышал эти слова и совершенно сомнительно, что пытался разгадать их смысл.

Допил предложенный чай, отодвинул дальше по столу корзину с печеньем, откинулся на стуле. Он коротко посмотрел на маму, что-то внушая ей взглядом, и та понятливо улыбнулась, едва заметно кивнула.

– Ну, вы тут не скучайте, а я займусь садом. До свидания, Андрюша, до вечера.

– Плодотворно вам потрудиться, Александра Дмитриевна, – послушно и до тошноты приторно отозвался он, и едва не потирал ладони, обрадовавшись уединению.

Я подскочила с места, совершенно по-детски пытаясь спрятаться от проблемы, а Андрей тут же поднялся из-за стола, не позволяя мне покинуть столовую. Шагнул навстречу, на корню пресекая любые протесты, приблизился вплотную, а когда я попыталась вывернуться, обхватил поперёк груди, прижимая к себе спиной. Достаточно долго он молчал, выжидая, пока я соизволю успокоиться, и только тогда наклонился к самому уху, чтобы втолковать внушительным шёпотом свои истины.

– Прости за вчерашнее.

Андрей подался вперёд, пытаясь заглянуть в моё лицо. При нашей разнице в росте, этот манёвр ему удался, а я отчего-то разозлилась ещё больше. Он попытался коснуться кончиками пальцев всё ещё распухших после того поцелуя губ, а я демонстративно отвернулась, не позволяя ему этого сделать.

– Рита, солнце, ты, наверно, ещё не успела усвоить этот факт, но в жизни не бывает просто. Я грубый, пошлый, люблю язвить, а вместо улыбки выдаю надменный оскал. Не хотел таким становиться, а стал. И вернуться назад не получается, потому что дороги в прошлое не существует. И то, что происходит между нами… Малыш, так иногда бывает, что нельзя. Пусть даже очень хочется, а всё равно нельзя, как ни крути!

Когда я сделала неудачную попытку вырваться, Андрей прижал меня сильнее.

– Я хочу тебя, а взять не имею права. Любого вокруг пальца могу обвести, а тебя обижать не стану. Не для того с малолетства кружил коршуном, чтобы сейчас всё испортить. Я же от запаха твоего дурею, от улыбки этой готов стать на дыбы. С железным стояком приблизиться боюсь – не сдержусь ведь. Потому что нет никаких сил терпеть. Нет никаких сил смотреть на тебя и не позволить себе прикоснуться, приблизиться. А ты дразнишь. Осознанно или нет, не знаю… Но дразнишь, соблазняешь, хочешь лишить меня остатков разума. Я всё для тебя делаю. Мне самому на хер не надо ничего! Ни самостоятельность эта, ни успех. Того, что было, хватало с лихвой. Хочу, чтобы гордилась мной, чтобы смотрела и понимала, за что выбрала.

– Не нужно ничего говорить. Я вчера ещё поняла, – ровно выдохнула я, демонстрируя независимость. Опустила руки, намекая на то, что больше не нуждаюсь в этих удерживающих захватах.

– Что ты там поняла, я знать не хочу! – зло выкрикнул он вместо того, чтобы отпустить. – Я тебя услышал, – добавил почти спокойно. Почти. Ведь спокойно Андрей уже давно не умел, всё что-то доказывал. – Никого больше не будет, – пообещал он, а мне хотелось задеть.

– Или станешь более осмотрительным, да? – усмехнулась я, и вот тогда Андрей отпустил. Правда, тут же схватил меня за плечо, разворачивая к себе лицом. Зло щурился, поигрывал желваками на скулах.

– Ты когда так кусаться научилась, я не понял? Попутала что? Я не буду перед тобой оправдываться, клясться не буду, в ногах валяться, вымаливая прощение. Было и было! Теперь что с того?! Ты сказала никаких баб – я согласился. Этого мало? Давай, скажи сейчас, что больше мне не веришь!

– Не скажу.

– Нет? А что тогда?

– Давай оставим всё как есть…

– Ух ты, круто-то как! А как это?

– Ты будешь тренироваться, а я взрослеть.

Андрей нервно сглотнул, набычился, наступая на меня, и вкрадчиво уточнил:

– Что ты задумала?

– Ничего. Тебе ведь скоро поступать… Остался всего месяц. В нашем городке некуда, значит, уедешь. Уже решил куда?

– В Белгород-Днестровский. В рыбопромышленный техникум.

– Не хочешь тратить время на вышку, да? Наверно, уже и идеи есть, как всё здесь подмять под себя?

– А как без этого?! – вызывающе хмыкнул Андрей.

Балансируя, он подался чуть вперёд, принялся оглядываться по сторонам, чтобы хоть как-то отвлечься от бури, что назревала внутри. Ладони, что невольно сжимались в кулаки, спрятал в карманах джинсов и так замер, глядя в одну точку куда-то себе под ноги. А я всё ждала, пока заглянет в глаза. Не дождалась, к слову… Задержала дыхание и усилием воли заставила непослушные губы шевелиться.

– Уезжаешь… – утвердительно кивнула. Чего уж тут непонятного?.. – А когда… – резво начала, но не потянула темп. Продолжила совсем уж тихо и неуверенно. – Когда собирался мне об этом сказать?

Андрей поджал губы.

– Собирался, – он зло пнул стул и вот тогда вскинул взгляд. Хотел что-то сказать, но промолчал. И я хотела промолчать, но не получилось. Обида была сильнее.

– Давай оставим всё как есть, – упрямо повторила, и Андрей сорвался с места, не желая продолжать бессмысленный разговор.

За тот последний месяц мы умудрились ни разу не столкнуться. Эти дни казались бесконечно долгими и абсолютно бессмысленными. Гордость душила, обида глушила любой порыв, информационный поток заставлял впасть в ступор. Никто о нашем расставании не говорил вслух, но каждый считал обязательным перешёптываться за спиной. О том, что на выпускной бал Андрей пригласил первую красавицу школы, Танечку Лаврову, сообщить мне считал своей обязанностью каждый третий. А о том, насколько шумно они гудели, на следующее утро знал весь городок.

Приметив под воротами знакомую фигуру, в первый момент я замедлила шаг. На какой-то короткий миг показалось, даже сердце замерло в предвкушении, а потом отпустило: стоял не Андрей. Его брат, похожий на Андрея как две капли воды, и посматривал на меня с интересом. Одно лицо, вот только взгляд мягче, улыбка более плавная. Та же принципиальность, но своих целей Игорь достигал другими путями. Вот и сейчас он хотел всё решить за Андрея, потому и пришёл. Как можно догадаться, втайне от брата.

– Привет. Поговорим?