– Подрасти немножко, хорошо? – принялся он уговаривать, а я безразлично плечами пожала.

– Не хочу. Боюсь, пока я буду подрастать, ты найдёшь себе новое увлечение.

– Ну, тогда грош мне цена! Не стоит на такого и время тратить.

Опасно рассмеявшись, Андрей закусил губу, чтобы не выпустить из себя лишнего, а я нервно улыбнулась.

– Боюсь, буду потом локти кусать, что была совсем рядом и не попробовала.

– Ты хочешь, чтобы я прямо здесь тебя трахнул? – невежливо рыкнул Андрей и с силой оттолкнул меня. Сам отошёл в сторону, выругался сквозь зубы и, высоко запрокинув голову, попытался отдышаться.

– Андрей, когда мы познакомились, были ещё детьми, но уже тогда я чувствовала твоё особое к себе отношение. Потом была… – отрицательно качнула головой, не решаясь как-то обозвать это самое особое «отношение». – Что это такое было? Может, ты дашь название? – Андрей стоял недвижимо и я понимающе кивнула. – Нет? Ну, тогда скажу я. Для меня это была дружба. Вполне себе чистая и, возможно, даже светлая. Меня к тебе тянуло, но созревала я долго и неторопливо, оттого влечением мою заинтересованность не назову. Всё же дружба. Тесная, не всем угодная, но она крепла изо дня в день. Мы взрослели и… Что было дальше, Андрей? Что было дальше у тебя?

– Период полового созревания, – оскалился он, не глядя в мою сторону, а ведь слушал внимательно, я точно знала. Не оттого ли изредка вздрагивал в моменты, когда я слишком эмоционально описывала свои чувства?.. – Это был период откровенных мужских журналов и скачанной втайне от родителей порнушки.

Он оглянулся, а в глазах злость вперемешку с интересом. Он хотел знать, что же я сделаю дальше, услышав подобное откровение. И краснеть-то я краснела, а вот единственного, возможно, шанса, упустить себе не позволила. Это был шанс предъявить свои права. На самого Андрея в первую очередь, на его внимание во вторую, а ещё это была возможность стать с ним наравне.

– Сколько тогда тебе было?

Примеряясь, он пожал плечами.

– Четырнадцать.

– А мне?

– А тебе двенадцать, – Андрей торопливо обвёл губы языком. – Рит, я что-то не пойму, к чему ты ведёшь?

Я ухмыльнулась: не понимает он, как же! А вот повернуться и посмотреть мне в глаза этот непонятливый отчего-то совсем не хочет.

– Мальчишки ведь любят переходить от слов к делу, так?

– Ага, а специально для этого у меня есть две подружки. Правая и левая, – попытался он отшутиться.

Я посмотрела так, что, видимо, слов не понадобилось, и Андрей нахмурился.

– Рита, более подходящего места для подобного разговора ты не могла найти, нет?

– Когда был твой первый раз?

– А ты сейчас о чём?

Он всё же не сдержался и резко приблизился. Настолько резко, что я успела испугаться: если не остановится, может сбить меня с ног. Но Андрей остановился. Стоял, как вкопанный, и внимательно всматривался в моё лицо.

– Тогда же, в четырнадцать, – зло процедил он слова сквозь зубы и его интерес заиграл новыми красками. Андрей приблизился к моему лицу. Так, что я почувствовала исходящую от него опасность.

– А о том, что любишь, сказал, когда исполнилось пятнадцать.

– Сказал.

– Но ведь не остановился?

– Рит, я, вообще-то, работаю, – совсем по-доброму улыбнулся он, но неискренне. Не по-настоящему. Сказал, а всё так же продолжил нависать, угнетая этим давлением.

Оглянулся: мужики собирали сети. Скоро выходят в море. Он путал, и я этим путам поддалась. Растерялась на мгновение, а сразу вернуться в нужное русло, в нужный настрой не смогла. Руки опустились, и дыхание спёрло, так вдруг стало обидно. Андрей воспринял моё молчание как шаг назад и, удовлетворённо кивнув, отправился в рыбацкий барак.

– Ты сделал мне предложение. Зачем? – мой голос показался неестественно тихим, а тяжесть внутри грозила вот-вот сорваться на жалкий плач. Андрей остановился на расстоянии десяти шагов. Он нервно глянул по сторонам и только потом в глаза.

– Придёт время, и ты станешь моей женой, солнце. Как тебе аргумент?

– Столбишь территорию?

– Я люблю тебя.

– Считаешь, что этим кольцом выиграл время, получил гарантии?

– Рита, не надо…

– Ты взял на себя обязательства, Андрей! Одним этим поступком ты уже взял на себя обязательства!

– Тебе чего-то не хватает?

– Мне хватает всего. Вот только у тебя, видимо, энергии и сил в избытке, если тратишь их на кого-то ещё.

– Ты не понимаешь, о чём говоришь, и не понимаешь, что от меня требуешь, – жёстко прозвучал его голос. Таким же было и выражение лица.

Андрей не был намерен уступать, а я вдруг почувствовала себя на краю пропасти и отказаться от претензии – значит упасть в неё. А падать я просто боялась. Пусть по-детски, пусть неоправданно глупо, но это был всего лишь страх.

– Сколько их было? Сколько есть сейчас?

– Мы говорим о пустом.

– Правда, так считаешь? – я не сдержалась и всё же заплакала. Андрей нервно дёрнулся, стиснул челюсти, но не сдвинулся с места, а мне не оставалось ничего другого, как зло смахнуть не вовремя нахлынувшие слёзы, и продолжить. – Я не дура, Андрей! Как ты сказал? Я должна сидеть на месте и снимать сливки? А я так не умею! И не хочу этому учиться! – добавила до того, как он успел дать подобный совет. – Я всё понимала и молчала. Только потому, что не имела на тебя никаких прав. Мало ли кто, кому и в чём признался, ведь так? Ну, подумаешь, сказал, что любишь, я ведь всё понимаю!

– Рита, не говори того, о чём уже успела пожалеть, и не задавай вопросов, ответы на которые ты не хочешь знать.

– А о чём, по твоему мнению, я не знаю? Мне сейчас спасибо сказать, что не спишь с теми, кто учится вместе с нами? А выпускницы ведь не в счёт, правда? Из другого посёлка девахи… И о том, кто звонит тебе по телефону, я спрашивать не должна, ведь предпочтение ты всегда отдаёшь мне, верно? Я всё правильно понимаю? Что это? Как я должна себе это объяснить? Ведь ты мне объяснять ничего не собираешься!

– Считай, что тренируюсь перед долгой и счастливой семейной жизнью, – отчеканил Андрей, и именно в этот момент я предельно чётко поняла, что мальчик вырос. Мой любимый нежный мальчик стал мужчиной.

– Считаешь происходящее забавным? – отступилась я.

– А похоже, что мне весело?

– Андрей! Выходим! – крикнул кто-то грубым басом у него из-за спины, и Андрей облегчённо выдохнул. Выдохнул, а потом понял, что оставлять меня просто так нельзя. Только не сейчас. Натворю глупостей и глазом не моргну.

Именно потому он очень быстро сократил расстояние до минимального. Взял меня за плечи и несильно тряхнул, заставляя отдать ему всё внимание.

– Рита, то, что происходит – не прихоть. Это потребность. Что ты сейчас хочешь от меня услышать? Может, пообещать, что завяжу член на узел или что буду дрочить исключительно на твой светлый образ?

Звонкая пощёчина оглушила меня и разозлила Андрея, но он снова устоял, снова сдержался.

– Ты ещё ребёнок, – его пальцы, причиняя ощутимую боль, сцепились на моих плечах железными клещами. – Даже не сформировалась полностью. С хера ли мне лезть на тебя, а? Ты мне нужна не для того, чтобы удовлетворять собственную похоть!

– А-а… Так, ты и место мне во всей этой истории отписал, да? Интересно будет узнать, какое?

– Чего ты хочешь? – устало выдохнул Андрей, а мне отчего-то показалось, что проникся.

– Чтобы ты был со мной.

– М-м… И что вкладываешь в эти слова?

– А есть какой-то другой, неведомый мне смысл?

– В принципе понимаешь, о чём просишь? Меня хочешь, да? Любого? А ты потянешь, солнце? Когда голодный и злой возвращаюсь и всё сметаю на своём пути… Когда плевать, кто передо мной, только бы получить желаемое? Это хочешь увидеть? Ты к кому ревнуешь? К шлюхам? Торопишься стать с ними в один строй? Так, и отношение к тебе будет такое же.

– А ты, значит, собрался любить меня исключительно на расстоянии?

– Я хочу, чтобы ты выросла, чтобы точно знала, чего ждёшь от жизни. Чтобы не просто «на слабо» раздвинуть ноги, а отчётливо понимать, что делаешь и зачем. Сейчас ты стремишься всё это затеять из принципа.

– Я не ребёнок!

– Здесь меня в этом решила убедить? Как собралась доказывать? Ты предложи, а там, кто знает, оценю, одумаюсь…

Очередная пощёчина заставила Андрея грозно рыкнуть, смотреть на меня исподлобья, с осознанной и явно чрезмерной силой продолжать удерживать плечо.

– Ещё одну стерплю, а следующую уже получишь ты, – пригрозил он, гипнотизируя злым взглядом, а я, наверно, слетела с катушек, не иначе. Взмахнула рукой, намереваясь ударить снова, а он с силой сжал моё запястье, едва не выкручивая его в обратную сторону.

– Это была не шутка, – предупредил, и только когда я перестала трепыхаться, отпустил. – Да что с тобой сегодня?!

– Я не хочу, – жалко заскулила я, сгибаясь пополам от обиды. Уселась на мокрый асфальт и, в наивном желании уединиться, закрыла уши руками. – Не хочу, чтобы какие-то… – запнулась на полуслове. – Чтобы кто-то знал тебя лучше, чем я!

– У нас всё будет. Только не сейчас. Не торопись. Приди в себя, успокойся, – ровно вещал он, стоя совсем близко.

– А ты? Что всё это время будешь делать ты?

– Тебе на пальцах показать, что обычно в таких случаях делаю я?

– Я тебя ненавижу!

– Удачи, – с ленцой бросил Андрей, чем разозлил.

– Иди. Тебя ждут, – мерзко улыбнулась я, поднимаясь с асфальта, обтирая грязные ладони. – А я последую твоему совету.

– Рита, что ещё за детский сад?

– Пойду и повзрослею. Без тебя! – пригрозила, а Андрей включил заднюю.

– С тобой невозможно нормально разговаривать, – он цедил слова, приглядываясь ко мне с опаской. – Сплошной каприз, – попытался улыбнуться, а как рассмотрел взгляд, заколотился от злости.

Притянул к себе за воротник, свободной рукой до боли сжал щёки с обеих сторон и поцеловал. Грубо, жёстко. Поцелуй-укус, как демонстрация злости, раздражения, угрозы. Вытянул к губам всю кровь, так, что они начали щипать и покалывать, а Андрей не отпускал. Намертво впился. И когда принялась колотить его по плечам, по голове – отступать не собирался. Как только попыталась вырваться, больно прикусил нижнюю, и, почувствовав, что я расцепила челюсти, толкнул в рот свой язык, выпуская стон боли. Рукой, что до этого удерживал воротник, спустился по телу вниз, чувствительно ощупывая всё, за что можно зацепиться. Так же жадно, как и целовал. А как взялся своей бешеной хваткой за пояс джинсов, тут же оттолкнул, как по живому разрывая поцелуй. Обтёр свои губы вонючим рукавом, сплюнул на асфальт, пытаясь прогнать с губ рыбью чешую. Он выразительно скривился, опуская уголки рта вниз, и сдавленно вдохнул.

– Это тебе авансом, – прохрипел. – А завтра приду, и покончим с долгом. Сколько ты мне там насчитала? Три года? – мстительно прищурился он. – Отчитаюсь по каждому пункту. С процентами, – Андрей мученически скривился. – Домой иди! – крикнул, не оборачиваясь, стремительно удаляясь. – Это мой город, слышишь? – приводя в чувства, схватил он меня за запястья. А я ведь даже не заметила, как подошёл. – Я здесь теперь хозяин! Ещё немного времени, и каждому обосную, почему так, а не иначе! А ты со мной! И по-другому уже никогда не будет, понимаешь?!

Вывернув руки из захвата, я закрыла уши ладонями и крепко зажмурилась. А он не хотел, чтобы было так. Был сильнее меня, и не позволил отгородиться, закрыться от себя. С давлением сжимая затылок, запрокинул мою голову и посмотрел в раскрытые в панике глаза.

– А теперь иди, – шепнул внушительно и тихо. – Иди! – выкрикнул прогоняя. За ту черту, переступать которою я вроде как не имела права. – Иди, иди! – с силой от себя оттолкнул, и я сорвалась с места, бегом помчалась к выходу из порта.

Заплакать так и не смогла. Он во всём был прав. А ещё я поняла, что такие условия мне не подходят.