Мужчина на одну ночь - Лиза Клейпас

– Разумеется, нет, – мгновенно сдался он. – Миссис Брадшо вряд ли можно назвать настоящей писательницей… читать ее мемуары все равно что слушать самые грязные сплетни слуг. А вы наделены талантом, которым я искренне восхищаюсь.

Выразительное лицо Аманды ясно отражало противоречивые эмоции. Как большинство людей творческих, постоянно нуждающихся в похвалах, она испытывала невольное удовольствие от комплимента. Однако не могла позволить себе поверить в его искренность и, бросив на Джека иронически-подозрительный взгляд, объявила:

– Ваша лесть не только совершенно лишняя, но и не производит на меня ни малейшего впечатления. Не тратьте зря усилий, лучше объясните, каким образом вы оказались в моем доме.

– В последней беседе с миссис Брадшо я упомянул о «Ненастоящей леди» и моем намерении познакомиться с вами. И тогда миссис Брадшо удивила меня, открыв тайну вашего знакомства. Она предложила, чтобы я зашел навестить вас в определенный час и день, а именно в четверг, в восемь вечера. По какой-то причине она была уверена, что меня ждет теплый прием. И как оказалось, – не выдержав, добавил Джек, – она была права.

Аманда обдала его яростным взглядом.

– Но почему ей взбрела в голову эта затея?

Джек пожал плечами, не собираясь признаваться, что этот же вопрос тревожил его всю неделю.

– Сомневаюсь, что тут есть какая-то определенная причина. Подобно большинству женщин, она, вероятно, принимает решения, не сообразуясь ни с какими известными мужчинам логическими построениями.

– Миссис Брадшо захотела поиздеваться надо мной, – буркнула Аманда. – А может, и над нами обоими.

Джек покачал головой.

– Не думаю.

– Тогда что же еще?

– Может, вам следовало бы спросить ее?

– Не сомневайтесь, спрошу, – мрачно пообещала она, чем вызвала очередной взрыв смеха.

– О, не стоит, ведь все обошлось, не так ли? Никто не пострадал… и должен указать, что вряд ли кто-то из мужчин вел бы себя на моем месте с такой же благопристойной сдержанностью…

– Благопристойной? ! – прошипела она. – Да если бы вы обладали хоть капелькой честности и порядочности, представились бы сразу же, как только поняли мою ошибку!

– И испортил ваш день рождения? – издевательски-сокрушенно ахнул он, но тут же ухмыльнулся, заметив, как сжались маленькие кулачки. – Не сердитесь, – умасливал он. – Я тот же, каким был в ту ночь, Аманда…

– Мисс Брайерз, – немедленно поправила она.

– Хорошо, мисс Брайерз. Я тот же самый человек и тогда вполне сумел вам понравиться. Нам нет резона враждовать, поэтому заключим перемирие и станем друзьями.

– Вот именно, вы куда больше нравились мне как мужчина-проститутка, чем вороватый интриган-издатель. И я не могу дружить с человеком, пытающимся меня шантажировать. Более того, я никогда не позволю вам опубликовать «Ненастоящую леди». Скорее сожгу рукопись, чем увижу ее в ваших руках.

– Боюсь, тут вы ничего не сможете поделать. Тем не менее буду рад видеть вас завтра у себя. Обсудим планы издания книги.

– Если воображаете… – взвилась она, но тут же поджала губы, заметив приближавшегося мистера Толбота. Лицо адвоката светилось жадным любопытством. Он оглядел парочку с довольной улыбкой, от которой круглые щеки поднялись под самые глаза.

– Меня просили вмешаться, – усмехнулся он. – Никаких ссор между моими гостями. Позвольте напомнить, что вы вряд ли настолько хорошо знакомы, чтобы взирать друг на друга с такой неприязнью.

Аманда, казалось, еще больше взбеленилась, видя намерение хозяина унять разгорающийся спор.

– Я обнаружила, мистер Толбот, – сообщила она, не сводя глаз с Джека, – что даже пятиминутное знакомство с мистером Девлином истощит терпение святого.

– А вы считаете себя святой, мисс Брайерз? – мягко осведомился Джек, позволив себе легкую улыбку.

Аманда зарумянилась, скрипнув зубами, но когда поток яростных обвинений уже был готов сорваться с языка, мистер Толбот поспешил опередить ее.

– Ах, мисс Брайерз! – воскликнул он с преувеличенной сердечностью, – вижу, ваши добрые друзья Истмены только что прибыли! Умоляю взять на себя роль моей хозяйки и помочь приветствовать их!

Бросив на Джека предостерегающий взгляд, он попытался увести Аманду. Однако прежде чем они отошли, Джек нагнулся и тихо прошептал:

– Завтра в десять я пришлю за вами экипаж.

– Я не поеду, – пробормотала Аманда, ощущая, как напряглось тело. Только легкий трепет груди, обтянутой черным шелком, выдавал ее волнение. Это зрелище сразило Джека наповал. Жар наполнил все его существо, а некоторые, самые потаенные части тела явно начали пробуждаться. Неведомые доселе чувства обуревали его… что-то вроде собственнического инстинкта… или возбуждения… или даже нежности. Он жаждал показать ей ту крохотную капельку добродетели, которая еще сохранилась в самом дальнем уголке души, чтобы завлечь… соблазнить… обрести…

– Поедете, – заверил он, почему-то точно зная, что она способна противиться ему не больше, чем он ей.

Гости переместились в столовую, большую, обшитую панелями красного дерева комнату, где два длинных стола были накрыты на четырнадцать кувертов каждый. Четыре лакея в ливреях и белых перчатках деловито сновали вокруг столов, рассаживая гостей, наливая вино и вынося громадные посеребренные блюда с устрицами. Затем последовали херес и тарелки дымящегося черепахового супа, а также рыба тюрбо под голландским соусом из масла, желтков и лимонного сока.

Джек обнаружил, что его соседка по столу – миссис Франсин Ньюлин. Его не покидало ощущение, что она имеет на него какие-то планы, но, хотя он находил ее привлекательной, мысль о романе с этой женщиной ему претила. Вряд ли она стоит каких-то усилий подобного рода с его стороны еще и потому, что в этом случае он и его личная жизнь окажутся желанной поживой для всех городских сплетниц. Все же она то и дело пыталась положить ему руку на колено, и хотя он неизменно отстранялся, Франсин не так легко было отпугнуть.

– Миссис Ньюлин, – пробормотал он наконец, – ваше внимание мне льстит, но если вы не уберете руку…

Франсин немедленно выпрямилась, воззрилась на него с улыбкой кошки, только сейчас укравшей сливки, и заморгала с притворной наивностью.

– Прошу прощения, – промурлыкала она. – Я просто потеряла равновесие и пыталась обо что-нибудь опереться.

Она подняла маленькую рюмку с хересом и, осторожно пригубив, слизнула кончиком языка приставшую к стеклу каплю.