Каббала - Артур Эдвард Уэйт

Исходя из приоритетов, изложенных в предисловии, следует заметить, что, хотя время происхождения этих текстов с исторической точки зрения очень важно и достаточно подробно рассматривается, проблема древности каббалистического предания – не главная в данном исследовании. Нельзя не учитывать субъективную авторскую позицию, а нас прежде всего интересует духовное послание, которое в высшем своем проявлении несут эти тексты, а отнюдь не время их создания или проблема авторства. Пьесы Шекспира не перестали бы быть бессмертными и величайшими творениями в мировой литературе, если бы завтра вдруг доказали их принадлежность перу Бэкона или конюху из таверны «Глобус». Точно так же, если бы Сефер ха-Зогар в реальности восходил не к незапамятным временам, а к XIII в. , что совершенно невозможно относительно его исходного материала, наше исследование не утратило бы смысла. Остается вопрос о ценности, жизни и сущности. Если в каббалистическом корпусе свидетельствует о себе Традиция, то и семи веков достаточно. Если же нет, то все равно дело того стоит, и исследование важно как самоцель, хотя бы по той причине, что ей, предположительно, все семь тысяч лет. Вавилонские мифы остаются Вавилонскими мифами, даже если они старше Книги Бытия; и если миф о райском саде, которым начинается Бытие, имеет в себе нечто относящееся к духовным глубинам, к реальной истории души, то сам факт, что по своей конструкции миф о падении на век или целую эпоху моложе Книги мертвых, не столь уж значим.

А. Э. Уэйт

Книга первая

Еврейская литература христианской эры

I. Сокровенная Церковь Израиля

Следует отметить, что конструкцию Изгнания, построенную «князьями Изгнания» на основе Священных пророчеств Древнего Израиля, нельзя не рассматривать как маловажную. После разрушения Иерусалима Веспасианом и с периода рассеяния евреев вплоть до настоящего времени еврейская литература, высокая продуктивность которой выходит далеко за рамки нашей темы, была широко представлена во многих главных центрах Европы, хотя вне круга рассеянного Народа Завета она оставалась почти неизвестна. Многие образованные люди были бы удивлены, если бы узнали, что к концу XVIII в. насчитывалось около 4 тыс. наименований произведений [21 - Незачем, вероятно, говорить, что по большей части они существовали в виде манускриптов. ], написанных на древнееврейском языке. Вместе с тем их все знал и цитировал один из авторитетов в области раввинистической литературы – Юлиус Бартолоччи из реформированного Ордена святого Бернарда [22 - Bartoloccio de Cellerio D. J. Bibliotheca Magna Rabbinica: De scriptoribus et scriptis rabbinicis, ordine alphabetico Hebraice et Latine digestis. Folio, 4 vols. Rome, 1678–1692. Страницы пронумерованы справа налево на ивритский манер. ]. Данная литература [23 - Из доступных сборников, дающих достаточное представление о ее разнообразии, см. Catalogue of Hebraica and Judaica в Библиотеке Корпорации Лондон-Сити с предметным указателем преп. A. Lowy (London, 1891). ] представляет почти все известные отрасли знания и интеллектуальных интересов, и вся она – и мирская, и религиозная – наполнена еврейской духовностью. Сугубо религиозные творения – это глубоко оригинальная литература; ее мало переводили и даже в учебниках по еврейской истории упоминают весьма редко. Конечно, понятно, что внушительные объемы и трудности языка затрудняют попытки подступиться к ней. Это воистину неизведанный материк, ждущий своего Колумба [24 - Выдающийся вклад в наше знание за последнее время внес доктор Мориц Стайншнайдер, немецкий библиограф по раввинистической литературе. ], полный сокровищ и тайн, неведомых святынь и святилищ, мерцающих вдали сквозь тьму нашего неведения странным светом, напоминающим сияние Шхины. Именно об этом гласит предание, неведомое и непривычное для большинства наших современников, знакомых с просвещением Нового времени.

Такая литература включает еще более необычные источники, информация о которых познавалась на протяжении столетий. Необходимо отметить, что она в какой-то степени и известна главным образом благодаря отцам библиографической эрудиции, пишущим на латыни ученым прошлого. Эта сокровищница древнееврейской теософии, так ее нужно называть, очаровывала многие выдающиеся умы христианского мира, и на протяжении некоторого времени ее адепты неевреи были столь же привержены ей, если не столь же многочисленны, как последователи из мира еврейства. Она имеет название Каббала. Этот термин в далеком прошлом, когда формулировались самые невероятные этимологические толкования, имел много объяснений. Достаточно привести два из них в качестве примера того завихрения мозгов, на протяжении многих веков существовавшего по отношению к предмету нашего исследования. Это слово было образовано из имени индусского учителя Капила [25 - Такое мнение высказал Хекеторн в расширенном переиздании своего во всех отношениях не очень значительного труда Secret Societies of all Ages (см. : Vol. I. P. 83). ], которому приписывают создание философии Чисел, на том недостаточном основании, что одна из ветвей каббалистической литературы непосредственно относится к этой теме. Еще одно, не менее фантастическое толкование связывает данный термин с именем Кибелы [26 - Эта идея высказана покойным Э. В. Кенили, на чью анонимную книгу Book of God и ее продолжения время от времени ссылаются некоторые писатели как на авторитетный источник. По своему филологическому уровню она восходит к периоду Godfrey Higgins, автора Nimrod, и Bryant, автора Ancient Mythology. См. : Kenealy. Introduction to the Apocalypse of Adam-Oannes. P. 613. Если мы иногда и ссылаемся здесь на авторов такого калибра, почитающихся «авторитетами» в области оккультизма, и устаревшие труды из этой области исследований, то исключительно потому, что знаем тех, кому их предназначаем. Те, кто питает особый интерес ко всему, что зовется мистикой, могут с почтением относиться к работам, на их взгляд отличающимся искренней заинтересованностью и преданностью делу, но они мало чем отличаются от адептов эзотерических искусств и наук Викторианской эпохи с их роковой склонностью доверять ненадежным свидетельствам и пустым писателям. Поэтому при всякой возможности желательно указывать на несостоятельность подобных источников. Если бы наш труд адресовался только ученой публике, мы бы действовали по-другому. ], мифологической Царицы Небесной, т. е. с женским аспектом еврейской персонификации Мудрости. Истинная же деривация весьма убедительна, она отличается простотой, которая как в области языка, так и в царстве природы и искусства, обычно гарантирует достоверность. Данное слово происходит от древнееврейского корня, который переводится как «воспринимать». Каббала – это предание, то, что передано и воспринято, т. е. Традиция [27 - В Encyclopedia Perthensis указывается также, что это слово пишется как Gabella, что, разумеется, бессмысленная опечатка, не стоящая упоминания, если бы не печальный факт, что она приводится в трудах старых авторов по магии. См. : Encyclopedia Perthensis. Vol. IV. P. 543, 544. ]. Полагают, что знание, воплощенное в каббалистической литературе, передавалось в устной форме от поколения к поколению. Литература Каббалы представляет собой Традицию, или предание, зафиксированное в письменной форме, причем существует определенная категория мечтателей, которые думают, что эта письменная Традиция передается в завуалированном виде, т. е. форма и смысл, которые явлены нам на поверхности, не являются истинными [28 - Далее мы увидим, что эту точку зрения следует не принимать с осторожностью, а просто отвергнуть, как заведомо ложную. ].