Пётр Великий в жизни. Том первый (страница 105)

Страница 105

Сам царь одет был Фризским крестьянином и вместе с тремя другими генералами искусно выколачивал на барабане. При такой обстановке и под звон колоколов, маски сопроводили неровную брачную чету в главную церковь и поставили её пред алтарем, где и обвенчал её столетний священник. Перед этим последним, потерявшим уже зрение и память, и еле стоявшим с очками на носу, держали две свечи, и в уши кричали ему какие он должен был читать молитвы перед брачною четою. Из церкви процессия отправилась в царский дворец, где весёлое пированье продолжалось несколько дней и сопровождалось катаньем на санях, во время которого также проделывались разные забавные потехи; но дальнейший рассказ о них был бы утомителен, и описанного довольно, чтобы показать, что при всех тяжких заботах своих по управлению, царь может думать и о забавах и обладает богатою для того изобретательностию.

Записки Вебера // Русский архив. № 6. 1872. Стлб. 1156

После Рождества Христова бывают церемониальные славления. В начале был всешутейшим князь-папою Пётр Иванович Бутурлин, из знатных персон; из дворян выбраны архиереи и архимандриты, протодьякон и дьяконы, и грозных заик двенадцать человек, папиных поддьяков плешивых двенадцать человек, весны двадцать четыре человека, изготовлены линии, впряженные по шести и по осми лошадей; и во втором часу ночи на оных линиях по расписанию господ и генералов во все святки к которым приезжать. И как всешутейший князь-папа приедет, в начале поп Битка дворцовый начинает и певчие государевы поют «Христос рождается» по обычаю; и потом поставят на столе великую чашу, с собою привезённую, налитую вином, и в ней опущен ковш, нарочно сделанный под гербом орла; и в поставленных креслах сядет князь-папа, и возле чаши положены два пузыря говяжьих от больших быков, и в них насыпано гороху, и у той чаши кругом на коленях стоят плешивые. И архидьякон возглашает: «Всешутейский князь-папа, благослови в чаше вино!». И потом папа с стола берёт по пузырю в руку и, обмоча их в чаше в вине, бьёт плешивых по головам, и весна ему закричит многолетие разными птичьими голосами. А потом архидьякон, из той чаши наливши ковш под гербом, подносит всем присутствующим и громогласно кричит: «Жалует всешутейший князь-папа вина!». А как выпьет, паки возглашает: «Такой-то архиерей, из чаши пив, челом бьёт». И по обношении все из дому поедут в дом князь-папе, и от него по своим домам, и во всей оной церемонии его величество присутствует.

Н.И. Кашин. Поступки и забавы императора Петра Великого. С. 35–36

25-го[декабря 1723 года]. Так как в первый день Рождества Христова русские певчие их величеств имеют обыкновение ходить к вельможам с вокальной музыкой и поздравлением, то они тотчас после обеда явились и к нашему двору в числе около сорока человек. Между ними были прекрасные голоса, в особенности великолепные басы, которые в России лучше и сильнее, чем где-нибудь, хотя манера их пения и не из лучших. У некоторых из их басистые голоса так же чисты и глубоки, как звуки органа, и они в Италии получали бы большие деньги. Император начал с этого дня славить, или ездить на пирушки, и был сперва у архиепископши (матери г. Остермана (Это была Стрешнева, тёща Остермана.)), потом у нового князя-папы и наконец у княгини, которая должна была стать епископшей. Все эти чины выдуманы, чтоб поднять на смех римского папу.

Дневник камер-юнкера Берхголъца, веденный им в России в царствование Петра Великого с 1721 по 1725 год. Ч. 1–4. М., 1902–1903. С. 139. С. 678

При наступлении дня нового года по новому календарю, царь в 4 часа утра отправился в церковь, и так как день этот считается одним из самых больших праздников, то царь сам пел в церкви и читал пред алтарем Апостол, что обыкновенно делает он теперь со времени упразднения патриаршества. Когда богослужение кончилось и царь возвратился домой, стреляли из всех крепостных пушек. Мы поздравляли царя, царицу, царевен и были все допущены к целованию их рук, после того как из собственных рук Его Величества выпили все по чарке водки. После обеда царь со всеми знатными Русскими отправился славить, что и продолжалось целые восемь дней. Это такой Русский обычай, которого царь уничтожать не хотел. Русское слово славить означает праздновать, чествовать, или благодарить Бога, и совершается этот обычай таким образом. Двое Русских идут впереди с известным железным снарядом, похожим на литавры иди бубны (колотушка, которою колотят по этому инструменту, для смягчения звука, обтягивается сукном); за тем следует царь со всем духовенством и великою свитою князей и бояр. Все это общество едет на санях и посещает всех знатных придворных. Прибывши к кому-либо в дом, начинают пением Русской молитвы: Тебе Бога хвалим, потом пожелание счастия с новым годом и по окончании славления является хозяин, подает царю, как главному здесь священнодеятелю, почтенную признательность деньгами и приглашает гостей за стол, за которым щедро угощает разными кушаньями и напитками. Гости во всяком доме посидят так часа два слишком, и в день сделают пять-шесть визитов, которые, благодаря присутствию царя, доставляют духовенству значительную прибыль.

Записки Вебера // Русский архив. № 6. 1872. Стлб. 1150

Бывало, на святках компания человек в 200 в Москве или Петербурге на нескольких десятках саней на всю ночь до утра пустится по городу «славить»; во главе процессии шутовской патриарх в своём облачении, с жезлом и в жестяной митре; за ним сломя голову скачут сани, битком набитые его сослужителями, с песнями и свистом. Хозяева домов, удостоенных посещением этих славельщиков, обязаны были угощать их и платить за славление; пили при этом страшно, замечает современный наблюдатель.

Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. Т. IV. С. 35

При указе (по поводу славления) приложено объявление «что иметь в доме, в оный же входим: хлеб, соль, калачи, икра, сельди, окорока, сухие куры и зайцы, ежели случится; сыр, масло, колбасы, языки, огурцы, капуста и яйца. Над всеми же сими превозлюбленные нами вина, пиво и мёд, сего, что вяще, то нам угоднее будет, ибо в том живём и подвижимся, и есть ли или нет, не ведаем». Жители боялись этого славления пуще огня. Ожидая его, готовились к смерти. Во время такого славления был замучен старик Головин, которому Пётр приказал принять участие в процессии, нарядившись чёртом. Старик отказался. Его раздели донага, нахлобучили шапку с рогами и посадили на лёд, заставив его просидеть так час. Головин схватил горячку и умер.

Е. Олартъ. Петр I и женщины. М., 1997. С. 35

4-го (14-го) января. Богатейший московский купец, по фамилии Филадилов, тем, что за славленье Христа дал царю с боярами только 12 рублей, так оскорбил царя, что царь тотчас же послал в дом означенного купца 100 мужиков, с приказом, чтобы тот немедленно заплатил каждому по рублю. Чужая опасность сделала более осторожным князя Черкасского, которого честят именем богатейшего мужика; чтобы не заслужить гнева царского, он поднёс толпе славильщиков тысячу рублей: такую же готовность должны были изъявлять и Немцы. У них везде накрыты были столы и наполнены холодными кушаньями, чтобы не застали их неготовыми.

Корб И.-Г. Дневник путешествия в Московское государство. С. 528

…Пётр славит со своими сановниками, офицерами, боярами, шутами, денщиками и слугами; поют разные песни, сначала духовные, а потом шутовские и застольные. Огромным роем налетает кампания в несколько сот человек в дома купцов и вельмож; едят и пьют через меру, допиваются до болезни. У Меншикова, по этому поводу, расставлены были бочки с пивом и мёдом, и пол устлан сеном. Царь и люди его свиты получают от хозяев посещаемых домов подарки. Пока продолжается славленье, сколько ни хлопочи, не добьёшься свидания с царём и с кем либо из его сановников.

Записки Юста Юля, датскаго посланника при Петре Великом. Чтения в Обществе Истории и Древностей Росссийских, 1899 г., кн. 3, стр. 129.

Секретарь посольской канцелярии Степанов в письме из Москвы от 29 декабря 1707 г. жаловался Г.И. Головкину, что его величество уже второй день не изволить принимать доношений, присланных Головкиным, «понеже забавны были пирами от славенья… и княжии письма третий день не читаны».

Белозерская Н. А. Из жизни Петра Великаго. Первые годы сближения Петра I с Екатериной Алексеевной. 1702–1709 гг. Исторический вестник. Историко-литературный журнал. Май, 1903. Т. XCII. С. 187

19-го [января 1724 года], в воскресенье, давали комедию под названием: «Бедный Юрген». Император был на её представлении и имел подле себя повара Ганса Юргена, над которым всячески трунил. Но повар молодецки защищался разными шутовскими выходками; так, напр., когда арлекин, представлявший бедного Юргена, произносил это имя, он всякий раз бросал в него горсть муки.

Дневник камер-юнкера Берхголъца… С. 701

На сороковом году жизни он с восторгом катается на деревянных лошадках и весело покрикивает: «Живей, живей!», а когда некоторые из его спутников падают с лошадей от быстроты вращения, он хохочет до слёз.

Е. Олартъ. Петр I и женщины. М., 1997. С. 34

Сложность комизма задумываемых им маскарадов, пародий, шуточных празднеств трудно постижима. Никто не станет отрицать, что устроенная Петром свадьба шута Тургенева в 1695 году, такое же празднество в 1704 году, свадьба Зотова в 1715 году и проч. отличались особенной грубостью шуток, юмором для нашего века и нрава едва понятным.

Брикнер А. Г. История Петра Великого… C. 266

Января 8-го умер карлик, бывший в услужении у царя и очень им любимый, почему царь и приказал устроить ему торжественные похороны. Впереди шли 4 Русских священника, облачённые в великолепные ризы, потом хор из 30 певчих, за которыми следовали 2 маршала, предшествуя телу. Гроб обтянут был чёрным бархатом, и везли его на санных дрогах шестернею премалорослых вороных лошадок; позади на дрогах сидел карлик, лет 50, брат умершего и поддерживал гроб, охватив его руками. Тотчас за телом шли 12 пар карликов, держась попарно за руки, одетые в чёрные кафтаны, с длинными, по земле волочившимися, мантиями и обшитые флёром. Ещё красивее была процессия карлиц: они шли за карликами в таком же порядке, и по росту размещены были на подобие органных дудок. Наконец Его Величество, со всеми своими генералами, министрами и другими чинами заключал шествие.

Записки Вебера // Русский архив. № 6. 1872. Стлб. 1149