Сколько прошло времени, Морган не знал. Он сидел неподвижно, боясь пошевелиться. На смену паники пришел ужас. Малыш опасался открыть глаза и обернуться, потому что

воображение рисовало кошмарные картинки. Ему казалось, что в

углу чулана кто-то сидит и смотрит на него плотоядными глазами. Сердце колотилось как бешеное. Где-то совсем рядом раздался шорох и Мо закричал от страха, подскакивая на ноги.

– Закрой рот! – отчеканила Эдна, возникнув в проёме от-крытой двери. – Осознал свою вину, Морган?

– Я тебя ненавижу! Ты плохая, плохая мама! – в голосе

мальчика слышалась неприкрытая паника. Он ломанулся на выход, но Эдна преградила путь.

– Ненавидишь? Плохая мама? Думаю, ты ничего не понял.

Посидишь здесь ещё, – и захлопнула перед самым носом сынишки дверь.

Маленький испуганный Морган рухнул на пол, весь сжима-ясь от ужаса и сотрясаясь в беззвучном плаче.

Его выпустила Астрид. Малышка с трудом подтянула к чулану тяжёлый табурет и залезла на него, отодвигая щеколду. Затем оттащила стул в сторону и распахнула дверь, испуганно

взглянув на близнеца.

– Молли?

Морган ринулся к сестре и «утонул» в ее крепких объятиях.

Ему три, и теперь он стал бояться темноты.

40

ГЛАВА 7. КОРАБЛИКИ

Финн стирал кончики пальцев в кровь, вырезая голову дра-кона на маленьком кораблике. По щекам мальчика катились

слезы: обиды, боли… Ярости. Ему было десять, но он знал, каково

это – ненавидеть кого-то так сильно, что хочется убить, но оста-ется лишь скрипеть зубами от бессилия. Он ничего не мог сделать

и от этого ненавидел ещё сильнее.

Малыш Эйрик увязался за старшим братом. Все держались

от Финна в стороне последние пять лет, но сегодня что-то случилось, и Эйрик, всегда молчаливый, вдруг пристал к нему, следуя

по пятам. Финнвард пытался отвязаться от мальчишки, памятуя

запрет матери, но Эйрик оказался приставуч.

Он рассказывал о кораблях, как отправится в плавание и

будет бороздить морские просторы. Финну прогнать бы брата, накричать на него, чтобы впредь было не повадно подходить, но

он так давно ни с кем из родных не общался, что воля мальчика

сломилась. Он стал прислушиваться к болтовне Эйрика, а затем

даже отвечать. Поначалу короткими словечками, а после… он и

сам любил море, так что разговор увлек. Настолько, что появление

матери ни старший, ни младший братья не заметили.

41

Эдна накинулась коршуном, расшвыривая мальчишек в

разные стороны. Финн пытался в подробностях восстановить

происшедшее, но детский мозг отказывался воспроизводить картинку. Он помнил лишь рычание матери, её горящие огнем глаза

и звук ударов, которые она обрушила на младшего сына. Эйрик не

пискнул, даже когда счёт ударов перевалил за пятый десяток…

Лезвие соскользнуло с кораблика, разрезая пальцы до ко-стей. Финн тихо охнул и выронил нож, опуская взгляд на алеющую

кровь, стекающую на землю. Он слабак. Ничего не смог сделать, не сумел её остановить… звук шлепков до сих пор стоял у мальчика в ушах. Финн стиснул зубы, пытаясь прогнать отвратительное воспоминание из головы. Эдна заставила его смотреть и

считать количество ударов. Один. Ещё один. Ещё. Финну казалось, что он ощущает боль маленького братца. И страх, когда понял, что

мать не собирается останавливаться. Или это был его, Финна, ужас? Мальчик так и не разобрал. В тот момент единственное, что

хотелось, это впиться в руку матери и не дать ей завершить начатое. Но…

Слезы градом полились из глаз Финнварда. Ему выть хотелось от раздирающей ярости в груди. Слабак. Таких ещё поискать

надо. Испугался, не смог даже пальцем пошевелить. Просто стоял

и смотрел. Удар, ещё один, ещё…

– Так будет с каждым, кто приблизиться к тебе, – Финн

помнил, как она прорычала эту фразу ему на ухо, сжимая плечо с

такой силой, что у мальчика потемнело в глазах.

Порез медленно затягивался. Финн наблюдал за тем, как

срастается кожа и исчезает рубец. Он ненавидел себя так же

сильно, как и мать. Слабак. Любой на его месте что-нибудь сделал.

42

Он видел, как Морган бросается на защиту близнецов, а ведь Мо

на целых два года младше!

«Просто никто не догадывается, какой монстр скрывается

за маской нашей матери…» услужливый мозг мгновенно подкинул объяснение. Финн поморщился. Это было лишь оправдание. К

тому же глупое. Он просто трус – вот правда. Даже Эйрик не плакал, пока его избивали. Финн стиснул челюсть и мысленно поклялся дать матери отпор в ближайшем будущем.

Со стороны двора послышались шаги. Донёсся смешок

Эдны. Чей-то голос ответил ей, и женщина вновь расхохоталась.

Финн подскочил на ноги и кинулся к своей лавке-кровати, пряча

кораблик и нож под настил. Опустился на лежанку и натянул покрывало, притворяясь спящим.

– Эдна, у тебя здесь дети, ты не боишься… – мужчина недоговорил. Эдна махнула ручкой перебивая.

– Боюсь, что проснутся? Так мы в соседней комнате. И вообще, это будет их проблема, – она обворожительно улыбнулась

любовнику и коснулась его руки, увлекая за собой.

– Это неправильно, – мужчина попытался возразить, но в

ответ девушка стащила с себя платье и стало не до споров.

Финн невольно сжался, услышав, как за стеной раздались

пугающие звуки и скрипы. У мальчика перехватило дыхание. Всё

происходящее в соседней комнате навевало Финну другие жуткие

воспоминания пятилетней давности. Малыш попытался отре-шиться, сосредоточиться на злости к матери, но вместо этого вопросы о прошлом невольно всплывали сами. Если бы пять лет

назад он не вошёл в дом, мать позволила общение с братьями и

Астрид? Если бы он ничего не увидел, мог ли сейчас дружить с Эйриком? Или близнецами? Финн так устал быть вечно один. Он хотел бегать и играть с друзьями, тренироваться на мечах и вместе

с отцом уходить в море, но вместо этого был вынужден выполнять

приказы матери и быть с ней рядом. А всё для того, чтобы она

могла контролировать каждое его слово.

За стеной раздался протяжный стон и, словно по щелчку

пальцев, Финна вышвырнуло в другую реальность: в ту, где пятилетний мальчик входит в дом и разделяет жизнь на до и после.

43

Это был один из самых солнечных дней в его детстве. Финн

провел его с отцом, прыгая вокруг лодок и наблюдая за каждым

движением рук викинга. Харальд рассказывал сынишке тонкости

намотки узлов и восхищался, когда у мальчишки выходило как

надо. Он хвалил его, а Финн от восторга сиял, наслаждаясь ред-кими моментами собственной нужности.

Домой малыш бежал окрылённый. Он мечтал показать

Моргану и Сверру трюк, которому его обучил отец. А после пока-тать Астрид или Эйрика на шее.

Финн улыбался, торопливо толкая дверь в дом. Будучи

старше, мальчик корил себя за то, что не обратил внимание на ца-рящую во дворе тишину. Отсутствие детей вызывало подозрение, но… Ему было пять, и он не должен был этого видеть.

Мать извивалась змеей, сидя верхом на незнакомом мужчине. Тот с силой сжимал ноги женщины, впивался пальцами в бе-лую кожу и совершал странные движения под Эдной.

Финн замер.

Мама откинула голову назад, на миг неестественно (как

показалось малышу) выгнулась и издала громкий протяжный

стон. Мальчика прошиб ледяной озноб и накрыло таким ужасом, что он забыл, как дышать. В детском мозгу мгновенно закружи-лись миллион мыслей: что с мамой? Ей нужна помощь? Что этот

незнакомец делает с ней? Ей больно? Малыш позабыл все обиды, которые Эдна наносила ему, и готовился кинуться маме на помощь, когда она наклонилась к мужчине. Медленно коснулась его, провела руками по груди и стала подниматься. Вслед за её губами

потянулась тонкая нить оранжевого цвета. Она была полупро-зрачной и сияла, вмиг приковав взгляд малыша. А затем мужчина

44

под матерью резко и громко выдохнул и Финна во второй раз прошиб озноб. Он словно очнулся и закричал от ужаса так сильно, что

мать с незнакомцем вздрогнули и замерли, пораженно уставившись на ребенка.

Финн, осознав, что ему сейчас влетит, со всех ног кинулся

к двери. Но не успел. Мать возникла перед ним полностью обнаженная, со сверкающими глазами и перекошенным от ярости лицом. Она схватила мальчишку и, словно куклу, отшвырнула от

двери. Финн отлетел к противоположной стене, припечатываясь

спиной. Из глаз брызнули слезы. Малыш судорожно задышал, пытаясь справиться с болью и паникой, но мать налетела на него и, не давая перевести дух, опустила тяжёлую руку сынишке на голову. Мальчика на миг оглушило. Он бестолково уставился на

мать, наблюдая, как открываются и закрываются её губы в без-молвном яростном крике. Ещё один удар. Финн чисто инстинктивно дернулся, пытаясь увернуться, но Эдна вцепилась в руку и

продолжила методично избивать. Малыш вырывался из цепкой

маминой хватки, но избежать наказания не получилось.

– Мелкий ублюдок, – выплюнула последнее оскорбление

Эдна, отшвыривая сынишку, как котенка. Рука от ударов зане-мела, и блондинка принялась её разминать, прожигая рыдающего

малыша гневным взглядом. – Как же я тебя ненавижу!

Эта фраза навсегда сохранилась в мозгу малыша.

Стоны за стеной стихли. Финн, отогнав видение, прислушался. Шаги. Смешок. Эдна обронила пару фразочек, мальчик их

не расслышал. Затем дверь её покоев распахнулась, и женщина в

обнимку с кавалером выбралась в общее помещение. Финн весь

сжался и поспешно закрыл глаза.

45

Эдна прошла мимо его кровати, отворила входную дверь и

позвала любовника. Малыш слышал, как мужчина последовал за

матерью, как они зашептались, Эдна рассмеялась и через мгновение оставили его одного.

Некоторое время Финн пролежал, не шевелясь, дожидаясь

возвращения демоницы. Но мать не спешила обратно, и тогда малыш позволил себе подняться. Он достал кораблик и продолжил

начатое. Хотел закончить игрушку и навестить брата. Финн слышал, что Эйрик до сих пор не пришел в себя. Тройняшки обсуждали ситуацию перед ужином во дворе, и Финн подкрался к ним

как можно ближе. Прислушался к разговору. Эйрик был без сознания, а Эдну это даже не беспокоило. Она запретила вызывать врачевательницу! Эта новость взбесила. Если младший братец

умрет… Финн себя не простит. Прикрыв глаза, мальчик обратился

к Всеотцу, умоляя того, помочь Эйрику.

«Держись подальше от всех и тогда всё будет в порядке. Но

если ты надумаешь меня ослушаться… Люди вокруг тебя буду

страдать. И в их боли будешь виноват ты, мелкий мерзавец», —

слова матери всплыли неожиданно ясно. Финн шмыгнул носом, запрещая себе плакать. Он будет сильным.

Эдна вернулась глубокой ночью. Прошла в комнату, даже

не взглянув в сторону лежанки сына.

Финнвард подождал, примерно отсчитывая время, когда

мать заснет, а после почти бесшумно соскользнул с кровати. Достал выструганный кораблик и на цыпочках отправился на половину дома, где жили сиблинги.

Тройняшки спали, прижавшись друг к дружке. Поодаль

находилась кровать Эйрика. Финн бросил встревоженный взгляд

на младшего брата и поморщился от боли. Эйрик выглядел жутко: 46

худой, бледный, кровоподтёки на лице и теле… Финнвард затаил

дыхание, присаживаясь рядом и аккуратно беря его худую ручку в

свою. – Рикки, прости, – одними губами произнес мальчик, гладя малыша кончиками пальцев по ладони. – Прости, что я не

смог тебя спасти. Однажды она обязательно за всё ответит. –

Финн поджал губы, чувствуя, как от слез начинает щипать глаза.

– Ты должен прийти в себя. Ты не можешь дать ей победить, – после короткой паузы добавил он и покосился на кровать тройнят.