X. – Но вот спешит сюда старческою стопой
Тиндар Спартанский в черном плаще
И обритый от горя по дочери.
О. – Я погиб, Менелай. К нам идет Тиндар,
460 Которого мне стыднее всего
Видеть за все его добрые дела.
Он вскормил меня, целовал меня,
На руках носил с женою Ледою
И любил меня, сына Агамемнона,
465 Как родных своих Диоскуров.
Злополучны сердце мое и дух,
Что я воздал ему не добром.
Куда мне спрятать лицо? Каким
Заградиться облаком от его очей?
470 Т. – Где, где мой зять Менелай?
Я прослышал о возлиянии на гробнице
Клитемнестры и о том, что после многих
Лет вернулся он в Навплию с женою.
Приведите меня, я встану справа
475 И скажу долгожданному приветы.
М. – Здравствуй, старец, деливший ложе с Зевсом!
Т. – Здравствуй и ты, Менелай, зять мой!
Горько не ведать того, что будет:
Вот: пред домом матереубийца,
480 Как змееныш, мечет больные взгляды.
И ты, Менелай, говоришь с нечистым?
М. – Да: отец его был мне братом.
Т. – У такого отца – такое исчадье?
М. – Но и его уважим в несчастье.
485 Т. – Стал ты меж варваров сам как варвар.
М. – А кто эллин, тот знает, как чтить единокровных.
Т. – Но знает и то, что закон превыше.
М. – Всякое принуждение для мудрого – рабство.
Т. – Делай как знаешь, а я не буду.
490 М. – Да: гнев и старость мудрости не подмога.
Т. – Здесь, при Оресте, о мудрости ли спорить?
Кто ясно видит, что благо и что не благо,
Тому ли не видно, что он – глупее глупых,
Позабыв о правде,
495 Отшатнувшись от эллинских законов?
Когда выдохнул свой дух Агамемнон,
Пораженный моею дочерью в шею
(Да, гнусный удар, я не перечу!), —
500 Вступи в суд о священной крови,
Обвини и выгони мать из дома, —
И прославишься умом, а не злосчастьем,
Будешь законолюбив и благочестен.
А он тому же демону дался,
505 Что и мать, и на ее беззаконье,
Убивая, ответил еще худшим.
Менелай, ты только скажи мне:
Вот убей его законная супруга,
А ее за это – его наследник,
510 И так дальше, убийство за убийство, —
Где тогда конец злополучью?
Правильно судили былые люди:
Кто повинен в крови – тому ни слова
И ни взгляда, пусть уходит в изгнанье,
515 Чтоб очиститься, но в живых остаться.
Иначе никогда не избыть убийства
И на руках убившего будет скверна.
Я ненавижу нечистых женщин,
И всех больше – мою дочь мужеубийцу,
520 Да и о Елене, твоей супруге,
Не скажу хорошего: непохвально
И что ты за изменницу шел на Трою.
Но я буду поборник закона,
Выкорчевывая кровожадное зверство,
525 Пагубное для земли и граждан.
Что ты чувствовал, злополучный,
Когда мать свои обнажила груди?
Я своими глазами не видел,
Но и то горит слеза на старческом веке!
530 Из речей моих одно истекает:
Ты богам ненавистен, ты за мать
Платишь страхом и безумством. Каких
Мне еще свидетелей, самовидцу?
А поэтому откажись, Менелай,
535 Помогать ему вперекор всевышним.
Дай народу побить его каменьем,
Или пусть не дойти тебе до Спарты!
Дочь моя претерпела по заслугам,
Но не этому казнить ее смертью!
540 Во всем я был удачлив,
Кроме дочерей: в них мое несчастье.
X. – Счастлив тот, кто удачлив в детях
И кого миновали большие беды.
О. – Страшно мне, старец, тебе перечить,
545 Задевая душу за больное место.
548 Дай мне забыть о твоих сединах,
Которых вид лишает меня слова,
550 И я продолжу, а сейчас я колеблюсь.
546 Я нечестив, что убил мать,
И благочестив, что отмстил за отца.
551 Что мне было делать? Надо мной были двое:
Отец меня посеял, дочь твоя породила,
Как поле, от сеятеля принявшее семя:
Без отца не было бы и сына.
555 И я предпочел родоначальное семя
Той, которая его питала.
А дочь твоя (матерью назвать ее стыдно)
От нецеломудреннейшего брака
Взошла на чужое ложе. Дурно
560 Говорить о ней сыну, но все же – нужно!
Новый муж, Эгисф, укрывался в доме,
Я его зарезал и заклал твою дочь —
Пусть нечестиво, но в месть за отца!
Ты мне за это грозишь каменованьем?
565 Но выслушай: не на благо ли это Элладе?
Ведь если бы женщины в наглости дошли
До мужегубства, а после того
Находили прибежище у детей,
Открывая им груди, – любой предлог
570 Вел бы их к убийствам. Я сделал зло,
Говоришь ты, – да, но унял их нрав.
Я справедлив, убив свою мать,
Предавшую мужа, вождя страны,
За всю Элладу принявшего войну,
575 Ложе его запятнав грехом.
И зная за собою вину, она
Назначила казнь не себе, о нет,
А спасла себя и убила отца.
Ради богов (хоть богов и грех
580 Поминать при убийстве), – если бы я
Молча одобрил мать, то отец
В гневе не взвел бы на меня Эриний?
Или они стоят лишь за мать,
А не за того, кто хуже погиб?
585 Да не ты ли, старик, погубил меня,
Родив злодейку, чьей наглостью
Сиротой я стал и матереубийцею?
Сам посмотри: Одиссеева жена
Блюла свое ложе, не меняла мужей,
590 И ее не наказал Телемах.
Сам посмотри: над пупом земли
Воссев, Аполлон разверзает нам уста,
Мы покорны ясным его словам, —
И по слову его убил я мать.
595 Обвините его, казните его:
Это на нем вина, а не на мне.
Я слагаю вину на бога, и он
С меня снимет грех. У кого спастись,
Если не спасет отдавший приказ?
600 Не говори же, что я сделал дурно:
Говори, что дело вышло неладно.
Счастливы те, кому выпал на долю
Хороший брак, – а кому не выпал,
Тот несчастен и в доме и в граде.
605 X. – Да, женщина часто помеха счастью
И часто бывает на горе мужу.
Т. – Дерзок ты и неуступчив,
Говоришь и язвишь меня словами,
Чтоб упорней я желал твоей смерти.
610 Будь же твоя смерть славной добавкой
К украшению дочериной могилы!
А я пойду в аргосское вече
И невольное или вольное взожгу желанье
Казнить каменованьем тебя с сестрою.
615 Сестра еще достойнее смерти,
Потому что озлобила тебя на матерь,
Нашептывая злые слухи
И про Агамемнона в сновиденьи,
И про брак Эгисфа, который будет
620 Ненавистен на том и на этом свете,
Непламенным пламенем дом спаливши.
А тебе, Менелай, слово мое и дело:
Если мы – родня, если гнев мой – правый,
То не перечь богам, не защищай убийства,
625 Дай каменьям граждан достичь до цели, —
Или не увидишь Спартанского царства.
Вот тебе совет мой во всякой дружбе:
Цени благочестье, отвергай нечестье.
Прислужники! ведите меня отсюда.

(Уходит.)

Орест, Менелай

630 О. – Ступай! Постылы твои седины.
Я без помех поговорю с Менелаем.
О чем ты задумался, Менелай,
Мыслями и шагами надвое кружа?
М. – Не говори: и думаю, и не знаю,
635 Куда обратиться и где удача.
О. – Не торопись: сначала меня послушай,
А потом раздумывай о решеньи.
M. – Говори: ты прав. Бывает молчанье
Сильнее речи, а речь – молчанья.
640 О. – Говорю. Длинная речь сильнее
Краткой, а ясная доступней слуху.
Твоего добра, Менелай, мне не нужно, —
Но что взял у отца, отдай обратно.
Не деньги – жизнь всего мне дороже;
645 Спаси мне жизнь – это лучше денег.
Я неправ? отплати мне за зло неправдой.
Разве правдою собрал Агамемнон
Всю Элладу к походу на Трою?
Но он шел на неправое дело
650 Не за свою обиду, а за Елену.
Настало время мере за меру.
Как друг для друга, тебе он отдал
Ту, что воистину была твоею,
Трудясь под щитом, чтоб отбить тебе супругу.
655 Ты получил ее – отплати же
Однодневным трудом, а не десятилетним:
Встань за нас и будь нам спаситель.
В Авлиде пала моя сестра —
Да будет так. Не убивай Гермиону!
660 Ты видишь меня, каково мне жить:
Помоги же, добейся мне прощенья!
Подари злополучному отцу
Жизнь мою и жизнь сестры —
Долгодевственной сироты в родимом доме.
665 Ты скажешь: невозможно. И я отвечу:
Друзья друзьям помогают в несчастьях.
Когда бог благосклонен, зачем друзья?
Довольно помощи и от бога.
Всеведомо, как ты любишь Елену, —
670 Так вот, без вкрадчивости и лести,
Молю тебя во имя ее! (Несчастный,
До чего дошел я, о чем стараюсь!)
Заклинаю тебя отцовским домом:
Ты ведь отцу – брат единородный,
675 И хотя его тело – под землею,
Но душа – меж нас, и вещает мною.
Из бедствий, из стенаний, из слез
Вновь и вновь взываю к тебе: спаси! —
Как взывали бы все, а не только я.
680 X. – Я женщина, но и я умоляю:
Спаси несчастного, ты ведь в силах.
М. – Орест, голова твоя мне священна,
И я буду дольщиком твоих несчастий.
Если у человека сила от бога,
685 Долг его – помогать единокровным,
А врагов их казнить недоброй смертью.
Молю богов, чтобы дали силы,
Ибо под копьем моим нет копьеборцев:
Сотни сотен изведав бедствий,
690 Сохранил я лишь малый отряд подручных.
Нам не по силам Пеласгов Аргос —
Мы только и можем льстивыми речами
Добиться сбывчивости надежды.
Малыми трудами как успеть в великом?
695 Нельзя и думать.
Когда народ расцветает гневом,
Гасить его – как гасить пожар.
Если же к пылающему подойти спокойно,
Улучить время, дать ему роспуск, —
700 Тут-то он и выдохнется. А после
Без труда добьешься чего угодно.
Есть в нем жалость и есть в нем пылкость —
Для выжидателя это благо.
Вот так и я, подойдя, попытаюсь
705 С пользой унять Тиндара и весь город.
Ведь и корабль, натянув канаты,
Тонет, а расслабив, выплывает.
Ни бог не любит чрезмерного пыла,
Ни граждане. А значит, нужно
710 Спастись умом, а не силой лучших.
Мне тебя не спасти оружьем —
Легкое копье мое не стяжает
Вражеских трофеев, тебя достойных.
Никогда не входил я в Аргос смиренно,
715 А теперь войду – велит неизбежность,
Пред которой даже мудрец не волен.

(Уходит.)

О. – О ничтожнейший в роде мститель,
Годный только воевать за супругу,
720 Ты бежишь, отвернувшись, забыв о брате.
Ах, отец, ты в доле своей – без друга,
Мы преданы, более нет надежды.
Я ухожу от аргосской казни:
Это единое мне спасенье.
725 Но вот я вижу: лучший из смертных,
Пилад бежит со стороны Фокиды
С весельем в лице: единственный верный,
Отрадный больше, чем затишье мореходу.

Орест, Пилад