52 (581)
– Здесь даже посреди зимы висят плоды и грозди,
Фиалки тянутся в венки.
     – И пыль в глаза, как летом.
– На рынке разом напоказ маслины, соты, груши,
Пчелиное молозиво, дрозды, акриды, потрох,
И с миртами, и с фигами, да в снежную погоду.
– А между ними чистотел и тыквы рядом с репой:
Глядишь – и сам не разберешь, какое время года.
– Так чем тебе нехорошо, что целый год имеешь
Все что угодно под рукой?
          – Не выдумаешь хуже!
Когда все есть, то никому не хочется работать:
Полезней людям те дары, какие ненадолго.
– На срок мои подарки – всем, а навсегда – Афинам:
Благоговением к богам они их заслужили.
– О, да! уж набожности в них, известно, выше горла:
Ей-ей, из города Афин ты сделала Египет.

Мир 2‐й

53 (305)
– О Мир, желанный в роде человеческом,
Я дочь твоя, сестра твоя, кормилица,
Подруга, и товарка, и содейственница.
– Но кто же ты?
     – Мне имя – Земледелие.

54 (306)
Пусть щит покрышкой станет для колодезя!

55 (307)
Чья это поросль, чья порода, чей росток?

56 (308)
Если афинян хвалить, они вздуются мехом бездонным.

Герои

57 (322)
И еще, о люди, вовек
Воздавайте героям честь,
Ибо это от нас для всех
По делам и благо и зло;
Это мы глядим, кто нечист,
Кто злодей, кто плут, а кто вор,
И за это – каждому хворь:
Кому кашель, кому понос,
Кому опухоль, кому зуд,
Лихорадка, лишай, прострел,
Одуренье, подагра, сыпь, —
Такова от нас казнь ворам!

58 (311)
– Я разве не сказал? Он – не из Аргоса.
– Да и не из Эллады, как мне кажется.

59 (310)
Возьми бочонок, и кувшин, и кружечку,
Беги на винный рынок, встань носильщиком,
И кто наймет, за тем и торопись с вином.

60 (312)
Ни четырех оболов, ни поклажи нет!

61 (313, 314)
В широком деревянном он ошейнике…
И не разъешься в этаком ошейнике!..

62 (315)
Возьми-ка бубен, приударь-ка с силою…

63 (318)
Герои приближаются!..

64 (320)
И вкушать того не думай, что упало со стола…

65 (319)
В чем руки-ноги вымыли, то за порог не выплесни…

66 (321)
          …из застолья Диитрефова.

Трифал

67 (556)
Когда сюда являются ионяне,
То клянчат и канючат и занудствуют:
Один: «Продай раба на нашем Хиосе!»
Другой: «В Эфесе!» Третий: «Нет, в Абидосе!»
Четвертый: «В Клазоменах!» Всё «продай, продай»…

68 (558)
А что там за бездельник, у которого
От пояса до колен – сплошная задница?

69 (557)
Потом пошел на рынок за провизией
С своей сумою, сумкою и сумочкой.

70 (559)
Завел я, говоришь ты мне, персидский шлык?

71 (562)
Рожать пора: держите!..

72 (560)
И этих девок по дешевке требую.

73 (561)
Все три флакончика в одной корзиночке.

74 (563)
Боюсь я трех придумок Фераменовых.

75 (564)
Я давно уж иберийцев знаю Аристарховых…
Вы мне дали иберийцев – пусть бегут они помочь…

Острова

76 (402)
Глупец, глупец! Не все ли наше счастие —
В том, чтобы тихо жить в своем поместьице,
Отсторонясь от суетного города,
На двух волах вести свой плуг по пажити,
Вдали внимая блеянью овечьему,
Вблизи – журчанью сока под точилами,
Стрелять к обеду и дроздов и чижиков,
А не толкаться по базару в поисках
Задорожавшей рыбы третьегодняшней,
Рыботорговца грязным пальцем щупанной.

77 (405)
Ломоть, похлебка, фиги, сельдь соленая…

78 (406)
Тот виноградом занят, тот маслинами…

79 (403)
     – Что говоришь ты? Где они?
– А вот уж и вступают вереницею!

80 (404)
               …И как маленький,
Затянешь: «Выглянь, солнышко, в окошечко!»

81 (407)
Сегодня Посидон не поселенец здесь…

82 (408)
Давить маслины…
– Давить или солить их – дело разное.
Уж давленые лучше, чем соленые.

83 (409)
Я оставляю за спиной Панетия-мартышку…

84 (410)
Идет и вокруг глядит свысока заоблачными очами…

Социальная утопия

Любители жареного

85 (504)
Плутон зовется в честь богатства – Плутоса,
А значит, он богат. Теперь подумай-ка:
Его удел намного лучше Зевсова!
Наладь весы – увидишь: чаша полная
Потянет вниз, пустая – к небесам взлетит.
…Зачем венками украшать покойников
И умащать тела их благовоньями,
Как не с того, что ждет внизу подземный пир?
За это и слывут они блаженными —
Всяк скажет: «Вот блаженства и сподобился:
Счастливец, ни о чем уж не тревожится».
Недаром, как богам, мы им надгробные
Приносим приношенья с возлияньями
И молим: «Воспошлите нам хорошее!»

86 (508)
Надень венок: ты стар, пора на кладбище!

87 (506)
С ума его свела какая-то книжечка,
Иль Продик, иль еще какой болтун из них.

88 (505)
Что будем делать? Облечемся в белое,
Затянем хор, как водится на Истмиях,
И станем славить нашего хозяина.

89 (507)
– Богаче ль пьют в Фессалии иль в Лидии?
– В Фессалии гораздо тароватее.

90 (509)
Ну, налегайте: с вами не отстану я!

91 (511)
Твой брат не получил того, что должен был.

92 (510)
Дрожать, как окунь, выкинутый на берег…

93 (513)
Мы славно, братцы, выпили и славно закусили…

94 (522)
Возьмите каждый по колобу…

95 (514)
Похлебка в тарелках жарка, горяча и вся кипит пузырями…

96 (515)
Геката подземная,
Клубящая змеями…
– Зачем призываешь Эмпусу?

97 (516)
Эй, мальчик, подай воды для рук
Да не позабудь полотенце!

98 (517)
…А торговец съестным
Не спешит с хорошим кусочком.

99 (518)
Он развязал поросячий пузырь
И персидские вынул монеты.

100 (519)
Сюда бы не убежали мы…

101 (520)
Довольно анчоусов!
Устал я от жирного!
     Несите печень перепела,
     Загривок от козленочка,
     Да язычок, да легкое,
     Брюшину, селезеночку,
     Подсвинка осеннего выводка
     С горячим пирогом!

102 (521)
Ни одного фалерского анчоуса…

Богатство 1‐е

103 (459)
Кто в состязанье с факелом замешкает,
Того тузить нещадно!

104 (458)
Чтоб от твоей беды тебе избавиться!

Против софистического воспитания

Пирующие

105 (205)
– У, старый гроб, намазанный, украшенный!..
– Как «старый гроб»? За Лисистратом тянешься?
– Ужо тебя подтяпнет время смертное!
– «Подтяпнет» – тоже сказано по-модному.
– Вот и запомни наше словодействие!
– Алкивиаду б это словодействие!
– Чего ты взъелся? Видишь: мы стараемся
Быть пуще всех прекрасными и добрыми.
– О Фрасимах! Какой тут чудодействует
Из краснобаев?

106 (206)
– Уж я ль не все твои софизмы выучил?
– И ты ль потом не смылся из училища?

107 (207)
Взмочу я эту рыбину соленую
За все проказы, что за нею водятся…

108 (212)
…Коль пятой части не сберет?
          – Поплачется!

109 (211)
На радостях пирог пришлю вам к ужину.

110 (208)
Заварит кашу, бросит муху в варево
Да мне и поднесет.

111 (219)
Ты что, щенка купил богине белого,
Царице раздорожий?..

112 (210)
     …Из кувшинчика
Отведать масла хочешь ты без ложечки?

113 (213)
Какого тебе надо умащения?

114 (214)
И ни скребка и ни горшочка с мазями…

115 (215)
     …и нет разменной мелочи.

116 (221)
Когда бежишь, играть на лире некогда.

117 (231)
Увидел чашу винную и миртовые ветви…

118 (216)
А уж судья бредет к дверям судилища.

119 (217)
Эгея с Эрехфеем позовите мне!

120 (218)
Погиб я! Видно, зайца я ощипывал.

121 (219)
Тащи вина, да только чтоб не скисшего!

122 (220)
Не что иное, как сосудец с носиком…

123 (225)
Послал его в учение, а он и научился
По-сиракузски есть и пить, по-пьяному горланить,
Хлебать хиосское вино из кружек из лаконских
И во хмелю, как сибарит, быть милым и любезным.

124 (226)
Законы грудами несут, и кучами – указы.

125 (229)
С кудрями золотистыми, и гладкий, как минога…

126 (228)
Клевещут, сикофантствуют, грозят и вымогают…

127 (611. 230)
А если надо тратиться – то так, как наши предки:
На то, чтоб строить корабли и городские стены.

128 (232)
Я на флейтах да на лирах выдохся, играючи,
А ты мне суешь лопату?..

129 (227)
Прибор тот, по которому следят они в Колоне
Небесные явления и всякое такое…

130 (233)
– Гомеровы мне слова объясни: скажи, что такое «навершья»?
          …что такое «праздные чела»?
– Хорошо, а зато пусть скажет мой брат, кто такой «самовидец» и «послух»
          …и что значит «поять во супруги»?

131 (234)
И как Гекуба кричит «ой-ой-ой» и жжет соломенный факел…

132 (235)
А теперь пропой застольную песнь: Алкея, Анакреонта…

133 (236)
И нежных подсвинков окорока, и все крылатые снеди…

134 (237)
…А я поплыву в Корабельный суд оспорить твое гражданство.

135 (222)
Каков мужчина! Прикажи немедленно…

136 (224)
Большой котел подтибрить…

137 (238)
О безумство, о бесстыдство…

138 (239)
          …латать решето…

139 (223)
          …края плаща подровнявши…

Облака 2‐е

140 (392)
Для Еврипида пишет он трагедии,
В которых столько болтовни и мудрости…

141 (393)
Слюбились, как комарик с комарихою…

142 (394)
А они, осерчав, унеслись на Парнеф и клубятся вокруг Ликабетта…

143 (395)
Венком не увенчаю пьяной кружечки…

Мифологическая пародия – литературная критика

Драмы, или Кентавр

144 (278)
Коль в чем обидел – расплачуся полностью
По первому слову твоего заступника!

145 (279)
Ворота настежь: сам выходит из дому!

146 (280)
В горшок смоленый пусть тогда помочится.

147 (282)
Толку, мелю, трясу, цежу, леплю, пеку…

148 (284)
Идет на пир незван: дорога скатертью!

149 (283)
Где Киллова Сума, стоит блудилище…

150 (285)
На радость и соседям и кабатчикам…

151 (281)
               …выбив днище…

152 (299)
Надеюсь я, что ноги доволочишь ты
И что соседи не воскликнут: «Старая!»

153 (300)
Сломал косяк, дверь своротил, как челюсти…

154 (301)
Все за столом и пьют большими чашами…

155 (302)
Буду слезы лить, злополучная,
По судьбе твоей.

Пробное состязание

156 (478)
Я с потрохами съел своих детенышей —
Как есть теперь свинину и говядину?

157 (477)
Ой, горе мне! Желудок мой расстроился!
Горшок, горшок мне! Пропади все пропадом!

158 (479)
Увидел летом друга захворавшего —
И съел, чтоб сам свалиться, фиг полуденных!

159 (480)
Пора бы мне пойти позвать хозяина —
Я думаю, они уж отобедали.

160 (481)
Купил зерна три меры он без мерочки,
А посчитал – и двадцать получилося.