– И этот кроткий народец до сих пор живет охотой и земледелием, – пробормотал Стетсон. – О, как чудно. – Он бросил на Орна пристальный взгляд. – Если допустить, что у местных есть склонность к агрессии, сколько времени пройдет, прежде чем эта планета станет представлять несомненную военную угрозу?

– Что ж, в системе есть две необитаемые планеты, на которых можно организовать добычу ресурсов. Ну, я бы сказал, двадцать – двадцать пять С’лет после того, как они заложат промышленную основу у себя на планете.

– А сколько пройдет времени, прежде чем агрессивное ядро додумается уйти в подполье, так что нам придется разнести планету на куски, чтобы до них добраться?

– Теми темпами, что сейчас, им хватит года.

– Начинаешь понимать, какую очаровательную проблемку вы со своими дурачками из ПП нам создаете? – Стетсон обвиняюще ткнул пальцем в сторону Орна. – А мы попробуй только чуть оступиться! Что начнется, если мы объявим планету агрессивной, приведем оккупационные силы, а ваши проклятые шпионы выяснят, что мы ошиблись? – Он стиснул руку в кулак. – Вот!

– Они уже начали строить фабрики для производства механических орудий, – сказал Орн. – Времени зря не теряют. – Он пожал плечами. – Впитывают абсолютно все, будто темная мрачная губка.

– Как поэтично, – рыкнул Стетсон. Он рывком поднял свое долговязое тело со стула и вышел на середину комнаты. – Пойдем-ка, взглянем поближе. И я тебя предупреждаю, Орн, у КИ есть дела поважнее, чем нянчиться с ПП.

– Да вам только дай выставить нас кучкой дуболомов, – сказал Орн.

– Тут ты о-о-очень прав, сынок. Уж совесть меня за это не замучает.

– Ну и что такого, если я ошибся! Первый…

– Посмотрим, посмотрим. Давай-ка. Поедем на моем багги.

«Ну все, понеслась, – подумал Орн. – Этот шарлатан не станет даже по сторонам смотреть, когда намного проще сложить руки и издеваться над ПП. Мы еще не начали, а мне уже конец».

Глава четвертая

Одним из фундаментальных условий конструирования религии для любого вида являются вычленение и ненарушение тех саморегулирующихся систем, от которых зависит выживание этого вида.

– «Религиозная инженерия», полевое руководство

Когда Орн и Стетсон вышли на мощеную улицу, жара уже начала набирать силу. Желто-зеленый флаг над гостевым домом Питсибена безжизненно обмяк на флагштоке.

Вся деятельность как будто замедлилась. Флегматичные хамаляне группками стояли подле укрытых полотняными навесами овощных лотков, хмуро глазея на припаркованный перед входом транспорт КИ.

Багги оказался обычным белым двухместным везделетом в форме капли, с окном по всему периметру и турбиной сзади.

Орн и Стетсон сели и пристегнули ремни безопасности.

– Вот о том и речь, – сказал Орн.

Стетсон запустил турбину, которая заурчала, набирая мощность, выжал сцепление. Багги несколько раз подпрыгнул на булыжниках, пока не включилась гиропружинная система, а потом аккуратно и точно повернул мимо лотков с овощами.

– В смысле, «о том и речь»? – спросил Стетсон поверх гула турбины.

– Да о тех увальнях. В любой другой точке вселенной ваш багги обступили бы толпой, пялились через решетку вентиляции на турбину, под днище поднырнули, чтобы подвеску разглядеть. А эти козлы просто стоят поодаль, мрачные как ночь.

– Фрулапов у них нет, – сказал Стетсон.

– Ну!

– Как думаешь, почему они так себя ведут?

– Думаю, им приказали.

– А может, они просто робкие?

– Ладно, забудьте тогда.

– Из твоих отчетов я понял, что на Хамале нет фортифицированных деревень, – сказал Стетсон. Он притормозил, чтобы протиснуться между двумя низко посаженными тачками. Владельцы тачек едва одарили багги взглядом.

– Я не видел, – сказал Орн.

– Строевой подготовки в больших группах не проводят?

– Я не видел.

– И никакого тяжелого вооружения?

– Я не видел.

– Да что ты заладил, «не видел, не видел»? – взорвался Стетсон. – Подозреваешь, они что-то скрывают?

– Да.

– Почему?

– Потому что все на этой планете как-то не сходится. А когда все не сходится, значит, каких-то кусков не хватает.

Стетсон отвлекся от дороги и бросил на Орна внимательный взгляд.

– Не доверяешь им, значит.

Багги резко вильнул за угол – Орн вцепился в ручку дверцы – и очутился на широкой гребневой дороге.

– Я еще в самом начале вам об этом сказал.

– Для нас нет большего удовольствия, чем копаться в смутных подозрениях ПП.

– Уж лучше я допущу ошибку, чем вы, – прорычал Орн.

– Ты, должно быть, заметил, что они строят почти все из дерева, – сказал Стетсон. – На их уровне технологического развития деревянные строения обычно свидетельствуют о мирном существовании.

– Если, конечно, мы правильно судим… – Орн обвел жестом окрестности, – …об уровне их технологического развития.

– Этому вас в старом добром Уни-Галакта учат?

– Нет. Моя собственная догадка. Если у них есть артиллерия и мобильная кавалерия, каменные укрепления бесполезны.

– Откуда у них кавалерия? Согласно твоим отчетам, на Хамале нет верховых животных.

– Это значит только, что я их не нашел… пока!

– Ладно, – сказал Стетсон. – Буду рассуждать логически. Ты говорил про оружие. Какое оружие? Я не видел ничего тяжелее ружей, с которыми ходят здешние охотники.

– Если у них есть пушки, это объяснит очень многое, – сказал Орн.

– Например, отсутствие каменных укреплений?

– Вот именно, черт возьми!

– Интересная теория. А кстати, как они изготавливают ружья?

– Штучное производство, их делают опытные мастера. У них есть что-то вроде гильдии.

– Что-то вроде гильдии. Ну, дела! – Стетсон резко остановил багги на пустынном участке дороги и заглушил турбину.

Орн молча огляделся. Вокруг царило знойное, сонное спокойствие. Кое-где по пыльным колеям хребтовой дороги пробирались прыгучие насекомые.

Его охватило тревожное чувство, будто он раньше уже бывал в точно такой же ситуации, в этих самых обстоятельствах, что его жизнь была бесконечным повторением, колесом, из которого не сбежать.

– Первоконтактник видел какие-нибудь следы пушек?

– Вы же знаете, что нет.

Стетсон кивнул.

– Хм-м-м-м.

– Но это могло быть случайностью, а могло и умыслом, – заметил Орн. – Тупица в первый же день облажался, сказав местным, как нам важно, чтобы население на переоткрываемых планетах было мирным.

– Ты в этом уверен?

– Я слышал запись.

– Тогда ты о-о-очень прав, – сказал Стетсон. – Для разнообразия. – Он выскользнул из багги. – Пойдем-ка. Поможешь.

Орн вышел со своей стороны.

– Зачем мы остановились?

Стетсон подал ему конец измерительной ленты.

– Будь любезен, приложи эту идиотскую рулетку вон там к краю дороги, хорошо?

Орн повиновался. Пластиловый кончик ленты холодил кожу, между пальцами набилась пыль. В воздухе пахло землей и затхлой растительностью.

Как оказалось, ширина гребневой дороги составляла чуть менее семи метров.

Стетсон объявил об этом, записывая цифру в блокнот.

И пробормотал что-то о «линиях регрессии».

Они вернулись в багги и снова отправились в путь.

– Какое значение имеет ширина дороги? – спросил Орн.

– Мы в КИ запустили прибыльный побочный бизнес – омнибусы продаем, – сказал Стетсон. – Просто хотел проверить, поместятся ли наши последние модели на здешних улицах.

– Хохмач! – рыкнул Орн. – Видно, КИ становится все труднее и труднее окупать свое содержание.

Стетсон рассмеялся.

– Ты о-о-очень прав! Мы еще собираемся запустить производство тоника от нервов для агентов ПП. На этом уж точно бюджет подлатаем.

Орн откинулся поглубже в свой угол и мрачно нахохлился.

«Все, мне конец. Этот главный остряк-оперативник не найдет ничего такого, чего не сумел найти я. Не было у меня разумной причины звать КИ, кроме того, что тут все как-то не сходится».

Стетсон повернул багги – дорога нырнула вправо и вниз через рощицу.

– Наконец-то мы убрались с высоты, – сказал он.

– Если бы проехали прямо, попали бы в болото.

– Да ну?

Дорога привела их в устье широкой долины, исчерченной полосами деревьев, посаженных для защиты от ветра. Из-за деревьев в неподвижный воздух кольцами поднимался дымок.

– Что там за дым? – спросил Стетсон.

– Крестьянские дома.

– Ты проверял?

– Да! Проверял!

– Какой обидчивый.

Дорога провела их к самой реке и дальше, по деревянному мосту с каменными опорами. На дальней стороне моста Стетсон затормозил и уставился на две узкие колеи от тачек, вьющиеся по берегу реки.

Потом они снова отправились в путь, к новому гребню.

За канавами, обрамлявшими дорогу, виднелись ограды из бруса.

– Зачем им ограды? – спросил Стетсон.

– Чтобы отмечать границы владений.

– А почему из бруса?

– Чтобы болотные олени не забредали, – ответил Орн. – Это резонно.

– Ограды из бруса для границ и от болотных оленей, – произнес Стетсон. – А какого размера эти олени?

– По множеству свидетельств – книги, чучела и прочее, – самые крупные особи достигают полуметра.

– И дикие.

– Очень дикие.

– Не самый подходящий вариант для кавалерии, – сказал Стетсон.

– Они точно исключаются.

– Значит, ты уже изучил эту тему.

– Очень внимательно.

КИшник задумчиво сжал губы.

– Давай-ка еще раз пройдемся по их правительству, – заговорил он наконец.

Орн повысил голос, перекрывая турбину, зашумевшую, когда багги принялся натужно взбираться на следующий хребет.

– В каком смысле?

– Что там у них с наследованием?

– Право членства в Совете, кажется, переходит к старшему сыну.

– Кажется? – Стетсон провел багги вверх по крутому склону и на дорогу, которая повернула направо вдоль по гребню.

Орн пожал плечами.

– Ну, они пытались запудрить мне мозги какой-то выборной процедурой на случай если старший сын умер, а наследников мужского пола больше нет.

– Но строй точно патриархальный?

– Точно.

– А во что они играют?

– У детей я видел юлу, рогатку, игрушечную тачку – но ничего военного не заметил.

– А взрослые?

– Во что играют взрослые?

– Да.

– Я видел игру, в которой нужно четыре команды из четырех человек. Играют на квадратном поле метров в пятьдесят шириной. Из угла в угол идут гладкие диагональные канавы. В каждом углу встают по четыре человека, и они по очереди…

– Дай угадаю, – сказал Стетсон, – они яростно ползут друг на друга по этим канавам!

– Очень смешно! Нет, они берут два тяжелых мяча с углублениями для пальцев. Один мяч зеленый, другой – желтый. Первым бросают желтый, и он катится по канаве. Зеленый мяч нужно бросить так, чтобы он попал в желтый на пересечении.

– И он никогда не попадает.

– Иногда попадает. Скорость не предугадать.

– А когда попадает, все кричат ура, – сказал Стетсон.

– Зрителей нет.

– Вообще нет?

– Я не…

– …видел, – закончил Стетсон. – В общем, звучит как мирная игра. У них хорошо получается?

– На удивление неуклюже, как мне показалось. Но вроде бы им нравится. Если задуматься, это почти единственное, что приносит им хоть какое-то видимое удовольствие.

– Странный из тебя миссионер, – сказал Стетсон. – Люди не веселятся; тебя тянет влезть и начать организовывать игры.

– Военные игры, – сказал Орн. – Не думали об этом?

– А? – Стетсон на мгновение оторвал взгляд от дороги. Багги вильнул и подпрыгнул, наехав на обочину. Он рывком вернул внимание на дорогу.