«Это было взаправду! То черное нечто. Оно… оно… обмануло меня? Нет, подожди-ка… – На экране сознания начали одна за другой пролетать реплики вчерашнего вечернего диалога. – Точно. Обмануло. Неужели наша встреча с Мирай тоже произошла после записи в Дневник? Логично, если верить происходящему. Все записи Мирай исчезли, все ее желания никогда не сбывались, следовательно, и нашей встречи никогда не случалось. Почему я узнал это только сейчас?.. Ублюдок! Обманул меня. Черт. Получается, что я попал в какую-то другую реальность, где все события, начиная от одиннадцатого января две тысячи четырнадцатого года, идут совсем по другому сценарию. Смена вектора родителей, их нахождение у меня дома. Из-за того, что я так и остался одинок в свои шестнадцать, стал больше наблюдать за ними и в итоге наговорил им того, что в прошлой реальности скрывал.

Так. Есть довольно большая вероятность, что я не перенесся в другую действительность, а просто попал в иную временну́ю линию, при этом сохранив память о прошлой. Погодите-ка… Память из прошлой временно́й линии сохранилась, но память новой линии, в соответствии с новым устройством мира, не была получена. Прямо как во „Вратах Штейна“^[15]. Хм… Выходит, что я со знаниями своей прошлой жизни никак не вписываюсь в настоящее, в „здесь и сейчас“. Ладно, допустим, у родителей кое-что поменялось. Это к лучшему. Однако… есть же что-то и плохое, чему не было места в старой временно́й линии, но есть в этой. Кто знает, что сталось со мной и моим окружением за эти три… нет, четыре года? Если меня и вправду исключили из института за прогулы (в чем уже не сомневаюсь), значит в этом мире я не обнаружил в учебных сборах ни толики некоего интереса – а уж тем более радости – и счел, что высшим образованием спокойно можно пожертвовать ради мелочного, сомнительного и бесперспективного удовольствия; я скатился на самое дно социума и предпочел полностью отдаться своей сущности гика и отаку, вступив в ряды NEET^[16]. М-да уж. Сомнительное решение, Рэй.

Самое страшное во всём происходящем – это то, что я не могу вернуться обратно. Поменяв судьбу Мирай, я кардинально изменил и свою. И так хочется знать всё, что изменилось. Так, по крайней мере, будет легче воспринимать появление новых нестыковок с прошлой временно́й линией…»

– Хэй, Рэй! Чего задумался?

От глубоких размышлений меня отвлек бодрый мужской голос. Басистый, он принадлежал моему отцу, идущему в обнимку с лыжами в одной руке и держащему палки – в другой.

– Привет, пап, – как-то отчужденно сказал я. – Просто… гуляю.

– О, замечательно. Я вот тоже с прогулки иду.

Я медленно кивнул.

– Ну… Поговорим дома еще! – И он ушел. Встреча оказалась скоротечной.

Я запрокинул голову и уставился на чистую голубизну небосвода. Ни единого облачка. На душе спокойнее не стало. Нужно было узнать о новом мире. И чем быстрее я к этому приступлю, тем лучше.

«Так. Первым делом, первым делом… – Я начал быстро оглядываться, чтобы придумать, как действовать дальше. Мой взгляд, совершив несколько оборотов вокруг, зацепился за парикмахерскую. – Постригусь». Решив так, я и уверенно направился внутрь.

Атмосфера была хороша. Необычайно хороша. Это место вызвало у меня именно то самое чувство, которое ощущаешь по возвращении в старый дом спустя много-много лет, – чувство ностальгии, конечно же. Я ощутил запах шампуня, какой-то пудры и общую влажность, успокаивающую нервы, – и понял, что несказанно рад снова здесь находиться. В свое время походы в парикмахерскую были отдушиной…

Стоя в дверном проеме, я увидел ту, ради которой зашел сюда. Она прибирала волосы на полу после стрижки клиента.

– Миссис Прайс! – радостно воскликнул я. Как же давно ее не видел…

– О, Рэй! – приветливо отозвалась она, складывая совок и метлу. – Здравствуй. Давненько ты не появлялся тут.

– Я так скучал! – «Хоть она меня знает».

– Что? Серьезно?

– Да. А что, не похоже?

– Похоже-похоже. Ты же пришел за стрижкой, да?

– Угу.

Я торопливо уселся в кресло, и Маргарет укрыла меня пеньюаром, а следом взяла ножницы.

– Как обычно? – спросила она, чуть улыбнувшись.

– Да, – не раздумывая, на автомате ответил я.

«Стоп. А как это – как обычно?» – тут же пронеслось у меня в голове.

– П-погодите! – встрепенулся я.

– Что?

– Не могли бы вы уточнить, как обычно я стригусь?

– Ха-ха-ха! – вдруг рассмеялась миссис Прайс. – Ты так давно не приходил ко мне, что уже забыл, как стригся в последний раз? Ну ты смешной!

– Я серьезно. Пожалуйста, объясните.

– Ладно-ладно, ха-ха. Укоротить на дюйм-полтора, сохранив форму изначальной прически.

Я уставился на себя в зеркало. «Дюйм-полтора? Так это же… до уровня подбородка. В прошлой временно́й линии я не стригся около года перед тем, как попасть в эту. Именно поэтому эта прическа не вызвала у меня утром никаких подозрений об изменениях вокруг. Но… тогда это была однократная акция. Я бы всё равно рано или поздно постригся как раньше. Только, видимо, в этом мире моя стрижка „как обычно“ воспринималась всеми как длинная. Вопрос: с каких пор я отрастил волосы?»

– Рэй! – Звонкий голос Маргарет вырвал меня из очередных раздумий. – Ты чего это задумался?

– Да так… В общем, постригите меня средне, пожалуйста.

– Средне? Это как? Как два с половиной года назад?

– Это когда я пришел к вам в последний раз и сказал «как обычно»? И мои волосы не были длинными?

– Да.

– Значит, будет так.

– И почему же ты решил вернуть прежнюю стрижку?

– Мне надоели длинные волосы.

И это было правдой.

– Хорошо. Сейчас всё сделаем.

Маргарет положила ножницы на место и схватила машинку.

«Теперь вопрос стоит по-другому: почему я решил отрастить?»

– Слушайте, а я ведь даже уже и не помню, почему захотел изменить длину, – как бы между прочим сказал я. «Вдруг прокатит?»

– Вроде ты тогда упомянул какого-то персонажа, то ли из аниме, то ли из игры, сказав, что хочешь выглядеть, как он. Показал фото и… я постригла. Примерно так.

– Потрясающая у вас, однако, память, миссис Прайс, – подметил я.

«Господи, Рэй из этого мира, кем ты стал без Мирай?.. – внутренний голос стыдил меня. – Мне даже страшно было бы говорить с тобой… Что же ты запустил себя так?»

– Да что ты! – парировала Маргарет, начав проводить машинкой мне по голове. – Брось, просто вспомнилось случайно. Такое иногда бывает.

Я не ответил. Больше мы почти не разговаривали. Перекинулись еще парой-тройкой неважных вопросов, и миссис Прайс завершила стрижку.

– Спасибо! – сказал я.

– Одним «спасибо» не отделаешься, дорогой. С тебя двадцать долларов, – ответила она.

Я просиял: «Хоть что-то осталось прежним». Спокойно оплатил услугу и вышел из парикмахерской.

«Хотя, наверное, надо было сформулировать мысль как „хоть это вернулось в прежнее состояние“, – тут же озадачился я. – Но уже поздно, момент упущен и запорот. Ну и ладно. Главное, что Маргарет жива и продолжает работать парикмахером».

Я взглянул на часы на экране телефона. Время обеда. «Что бы еще проверить?..» И тут пришла идея: «Точно! Надо позвонить Гарри и Адаму. Может, у них что нового?»

Я полез в контакты и среди груды различных интересных и не очень людей набрел на номер Гарри. Попробовал позвонить, но трубку никто не взял ни на десятый, ни на пятнадцатый гудок. Через пару минут попробовал набрать Адама, но там мне сразу сказали: «Номер абонента не отвечает, позвоните позже».

«Что за чертовщина?» – подумал я и залез в «Фейсбук»^[17]. Проверил страницу Гарри – последний раз был в Сети еще в четырнадцатом году. Сердце забилось яростнее. Почему-то в друзьях не оказалось Адама, но стоило мне найти его страницу, как всё стало ясно: он меня заблокировал. И, судя по всему, номер мой тоже. Тогда я отважился на последний шаг. Позвонил его родителям. К счастью, здесь меня уже приняли.

– Здравствуйте. Адам сейчас дома? – нетерпеливо спросил я.

– Да, а кто беспокоит? – ответил мне низкий бархатный мужской голос, принадлежащий, как я помнил, отцу Адама.

– Рэймонд Хэмфри. Пожалуйста, позовите Адама к телефону. Мне нужно кое-что у него узнать. Это срочно.

В трубку на некоторое время заползла тишина. Секунд десять-пятнадцать я ждал ответа.

– Хорошо, сейчас позову, – наконец изрек отец Адама.

По прошествии еще некоторого времени я услышал на линии знакомый тембр.

– Чего тебе? – Он был недоволен. Даже зол. Раздражен и агрессивен.

– Воу, дружище, полегче…

– Никакой я тебе не «дружище», ты, ублюдок! – огрызнулся Адам, и мне стало по-настоящему страшно.

– Что, что такое?

– В смысле «что такое»? На кой хрен ты мне звонишь?

– Я просто хотел узнать, что у тебя нового, может, позвать в кафе куда… Как там твоя карьера киберспортсмена?

И снова нагрянула тишина. В этот раз она угрожала мне. Зажимала в угол и тяжело дышала, не давая сделать и вдоха. Руки мои дрожали, а слух терпеливо ждал ответа.

– Нет никакой карьеры киберспортсмена, – ответил Адам сожалеющим тоном, а следом вернул агрессию: – И никуда с тобой я не пойду. Не хочу даже видеть лицо убийцы. Ты меня понял?

Снова то самое чувство: время теряло свое значение, оно исчезало из пространства, а пространство, в свою очередь, затвердевало, словно бетон. И в этом вакууме неистово стучало мое сердце. Будто билось о ребра изнутри, грозясь выпрыгнуть. Руки задрожали сильнее. Мне казалось, что телефон вот-вот вылетит из них, а сам я упаду на землю и начну дергаться в конвульсиях.

– Погоди, Адам! Почему ты назвал меня убийцей?

– У тебя что, амнезия? Забыл, что ли, как друга нашего погубил?

Меня моментально осенило. Но от этого стало только хуже.

– Неужели ты о…

– О Гарри я. Да. Ты убил его. Еще четыре года назад.

– Ч-четыре года?! Н-но… но как?

– Я не хочу с тобой разговаривать. Пошел к черту. И не звони больше сюда!

И он повесил трубку, так ничего и не объяснив. Я остался с едким чувством опустошенности. Для паники уже не было сил, но и думать о чем-то я тоже не мог. Вот-вот мое тело может упасть на месте. И все назовут это обмороком. И никто не узнает, почему я упал.

Однако ноги меня держали, да и разум на отключку не соглашался. Мне нужно было попытаться разобраться во всём.

«Убийца? Да как я мог кого-то убить в этой-то реальности, где являюсь хикканом^[18]? Причем не как Сора и Широ^[19], а ведь так хотелось бы! Ха-ха… Надо обязательно это узнать. Как-нибудь сходить к Адаму лично и попытаться договориться. Если не получится – пиши пропало. Эх, вот бы можно было разрешить наш конфликт какой-нибудь игрой! Это бы намного облегчило задачу. Ха-ха… Как жаль, что у меня нет телеволновки, чтобы изменить прошлое. Хотя это бы не помогло. Только если бы я написал в димейл^[20] сообщение следующего содержания: „Познакомься с дочерью парикмахера“. И то не факт, что сработало бы. Всевидящий Штейнер иногда подводит. А-а-а, черт! Куда же я, блин, попал?..»

В тот день я расхаживал по морозной улице походкой странника, таковым, в принципе, и являясь. «Для всех остальных в этом мире я всё тот же Рэй Хэмфри, но даже сам вызываю у себя отвращение, не говоря уже о шоке от перемен остального».

Как быть дальше – я не знал. До трех часов была еще уйма времени. Друзей у меня больше нет, повеселиться не с кем. Хотя о каком веселье вообще может идти речь? Я только что стер прошлое, изменив будущее, как это бывает в фантастических фильмах и книгах. Мне до сих пор в это не верилось, но, судя по всему, это действительно было так.

Не решив, чем бы себя занять в ближайшие пару-тройку часов, я достал телефон и начал в нем копаться. Сначала проверил галерею. Пусто. На удивление. Модель смартфона у меня за четыре года не изменилась, и она порядком устарела, однако всё еще работала. Чистить память не понадобилось, так как я особо ничем не загружал ее, но отчетливо помнил, что в галерее было около пятидесяти различных фотографий. И где они? Ах да. В этой действительности хиккану, что из дома не вылезает сутками напролет, нечего фотографировать.