– Ты самый невоспитанный кот, которого я видела! – возмутилась Агата, пытавшаяся промокнуть ярко-алое пятно на груди бумажным полотенцем. Казалось, она истекает кровью после того, как ей выстрелили в грудь из пистолета. Ее голубые джинсы тоже были в брызгах сока.

– Нужно срочно закинуть твои вещи в стиральную машинку. Тогда есть шанс, что они отстираются. Мама недавно купила сверхсильный магический пятновыводитель из корня цветка-невидимки, это поможет! – засуетился я, боясь, что Агата, не дождавшись извинений от Коготка, обозлится на меня.

– Отличное предложение! – саркастично воскликнула она, подтверждая тем самым мои опасения. – А во что мне переодеться? В твои потные футболки?

– Мр-мяу, и как ты включишь стиральную машинку? – послышалось из угла.

– Для нее тоже необходимо электричество? – Агата посмотрела на Коготка, а затем на меня. – Буди его немедленно! Скажи, что поспать оно может и потом!

– Коготок, ты слышал? – нашелся я. – Сейчас вы с Агатой пойдете в подвал, к электрощиту, а я – наверх, искать чистую одежду.

– Я с ней никуда не пойду! – проворчал Коготок.

– Я с ним никуда не пойду, – проворчала Агата.

– Некогда спорить, – напомнил я. – А то пятна не удастся вывести. Нужно, чтобы кто-то был рядом с Коготком, пока он будет чинить электрощит. Не то он запросто забудет, зачем спустился в подвал и начнет ловить летучих мышей.

Заметив недовольный взгляд фиолетовых глаз, я фыркнул и сказал, пристально глядя на кота:

– И нечего на меня так смотреть! Можно подумать, я не знаю, кто любит пошалить с выключателями, особенно когда я смотрю любимый сериал.

– Не понимаю, о чем речь, – промурлыкал Коготок, но все-таки выбрался из своего угла. – Ладно… Агата, отнеси меня вниз.

– Сам дойдешь, – твердо сказала она. – Лапы не отвалятся.

– Я мигом! – Схватив со стола свечу, я выскочил из кухни и побежал по лестнице на второй этаж.

Так, взять что-то из маминой одежды – не вариант. Во-первых, она взбесится, если узнает, что я рылся в ее вещах. А во-вторых, ее комната наверняка, как обычно, защищена охраняющим заклятием – чтобы никто не совал нос в ее дела.

Я застыл перед дверью в свою комнату. Нет, Агата явно дала понять, что мои футболки ее не устраивают. Что же делать?

И тут будто неведомая сила заставила меня обернуться. Я посмотрел на лестницу, ведущую на чердак.

«Нет, нет, нет, – тряхнул я головой. – Плохая идея».

После смерти бабушки Маргарет все ее вещи привезли к нам домой. Сундуки с ее одеждой мама хранила на чердаке. Но ведь она запретила туда подниматься!

Лестница манила, тянула к себе. Я смотрел на нее… и, наконец, перестав сопротивляться, сделал несколько неуверенных шагов вперед.

* * *

Дверь чердака почти всегда оставалась открытой, но у меня никогда не возникало желания туда подниматься. Разумеется, в раннем детстве я тайком заглядывал в эту маленькую душную и пыльную комнату. Она казалась мне настоящей сокровищницей – темнокрасные бархатные шторы, закрывающие единственное круглое окно, деревянные стулья с мягкой обивкой, разбросанные по полу подушки, и много-много книг… Пока в моей жизни не появилась игровая приставка, меня очень интересовало все, что видел там – разбитое зеркало в старинной раме, украшенной драгоценными камнями; железная клетка, внутри которой жужжали пчелы, никогда не вылетавшие наружу; странные рисунки, игральные карты…

Раз в месяц, а иногда и чаще, мама поднималась на чердак, но никогда не говорила, зачем. Сначала я думал, что она разбирает ненужный хлам – все-таки некоторым вещам было уже несколько веков… Но потом решил, что ей просто нужно место, где можно побыть в тишине. Что-то вроде еще одного кабинета – с метлами, бутылями настоя из вереска и прочими колдовскими штучками.

Я переступил за порог, щелкнул выключателем. Конечно же, света и здесь не было. Свеча, которую я принес с собой, еще горела, но освещала все лишь на расстоянии нескольких шагов. Я почти ничего не видел вокруг. Оставалось надеяться, что на голову мне не свалится гигантский паук.

Шаг, потом еще один. Комод на кривых ножках, графин с янтарной жидкостью…

– Может, тут что-нибудь найдется? – спросил я сам себя.

Я потянулся к огромному деревянному шкафу, и вдруг свеча погасла, оставив меня в кромешной тьме. Под потолком, мигая короткими вспышками, вдруг зажглась лампа. Тусклый и теплый электрический свет озарил чердак.

– Агата! – позвал я.

– Коготок потянул за какой-то рычаг, и все заработало, – отозвалась она. – Где ты? Я поднимаюсь! Ты нашел, во что мне переодеться?

– Я на чердаке! – крикнул я и открыл шкаф.

На меня с грохотом обрушилось что-то белое, и я с воплем отпрыгнул, едва не грохнувшись в обморок.

– Не думала, что тебя так просто напугать скелетом, – хмыкнула у меня за спиной Агата.

Выглядела она довольно жутко – как будто нарядилась на школьную вечеринку по поводу Хэллоуина. Еще одна жертва маньяка из фильма «Крик».

– Откуда тут взялся скелет? – удивился я.

– У каждой уважающей себя семьи такой есть, – улыбнулась Агата, но тут же стала серьезной. – А твоя мама не рассердится, что мы здесь? Мне казалось, она запрещает тебе даже приближаться к чердаку.

– Зачем же ты тогда сюда пришла? – поднял я бровь. Мне было прекрасно известно, что ее, как и меня, много лет мучило любопытство: что еще здесь хранит мама, кроме бабушкиных вещей? Человеческие кости, свитки с древними заклинаниями? А может, она держит тут какое-нибудь чудовище?

– Честно говоря, я ожидала большего, – призналась Агата, и я мысленно с ней согласился.

– Здесь есть кое-какая одежда, – сказал я. – Давай найдем, во что тебе переодеться и свалим отсюда. Надо скорее постирать твои вещи. И, раз теперь есть свет, можно и кино посмотреть.

Ничего устрашающего на чердаке не оказалось. По углам висели паучьи сети, они были такими огромными, что там могла поселиться целая семья восьминогих. Толстый слой пыли покрывал столы и стулья, а некоторые книги, казалось, готовы были рассыпаться в прах, стоит к ним прикоснуться. Только сундуки, как попало расставленные у зашторенного окна, выглядели относительно новыми.

Агата подошла к одному из них и с трудом откинула тяжелую крышку. Поднялось облако пыли, что-то зашуршало и, клянусь, я видел, как жирная серая крыса бросилась наутек.

Но Агату это не испугало.

– Какое красивое! – воскликнула она, доставая из сундука платье лимонного цвета, солнечное, как она сама. – А какой фасон! Это платье твоей бабушки?

– Да, – кивнул я. – Если понравилось, забирай насовсем.

– А госпожа Верховная ведьма не будет против? – усмехнулась Агата.

– Не будет. Вряд ли она узнает, – сказал я. – Судя по всему, она сюда давно не заглядывала.

– Да, неплохо было бы устроить здесь генеральную уборку, – заметила Агата. – Я переоденусь в твоей комнате, ты не против?

– В моей комнате?! – опешил я. – Почему не в ванной или в коридоре? Или в гостиной… Да и на кухне теперь свет есть!

Я лихорадочно вспоминал, убрал ли грязные носки в корзину для белья и не засыпана ли моя кровать крошками от печенья.

– Я переоденусь в твоей комнате, – повторила Агата и продолжила: – Потому что она ближе всего. – Подхватив платье, чтобы оно не волочилось по полу, она выскользнула за дверь. – Обещаю не смотреть на твои плакаты с девушками из Spice Girls!

– Если я пару раз включал тебе Wannabe, это еще не значит, что я их фанат! – крикнул я ей вдогонку.

Свет мигнул, и я поспешил к выходу. Что, если электричество опять пропадет? Мне совсем не улыбалось остаться тут одному в темноте. Я споткнулся о музыкальную шкатулку. Опрокинувшись на бок, она проскрежетала первые ноты незнакомой мелодии. Затем все смолкло… Зачем мама приходила сюда? И потом, пусть она бывала тут всего несколько раз в году, но оставалась подолгу… Так почему все предметы здесь выглядят так, будто к ним давно никто не прикасался?

Щелчок.

Я остановился.

Еще один щелчок. Это было похоже на звук… фотоаппарата?

Сбоку от двери я вдруг заметил письменный стол. Сделал шаг к нему, и еще один… Я почувствовал жар, мои руки горели…

Я медленно, будто не по своей воле, подошел к столу и выдвинул ящик. К счастью, оттуда не выпрыгнул маленький скелет, хоть я и был к этому готов. Потянувшись, я захотел рассмотреть содержимое ящика поближе.

– Бу! – раздалось у меня над ухом.

Я подпрыгнул, обернулся, задыхаясь от ужаса… и увидел перед собой Агату.

– Тебе заняться нечем, сумасшедшая ведьма? – недовольно спросил я.

– Видел бы ты свое лицо!

Агата широко улыбнулась, на ее щеках показались ямочки. Она отошла на пару шагов и закружилась на месте. Юбка лимонного платья приподнялась, обнажая ее ноги до колен. Я сглотнул.

– Ну как? – спросила она. – Кажется, мне идет!

– Очень идет, – ответил я, отчаянно пытаясь составить из слов, мелькающих в голове, что-то, хотя бы отдаленно похожее на комплимент. – С глазами красиво… Ну, это… сочетается, короче. Подходит тебе… Цвет, и все такое, в общем! Или как это сказать-то?..

Агата окинула меня скептичным взглядом и, кажется, тут же потеряла интерес к этому разговору.

– Короче, как-то так, – добавил я, умирая от неловкости.

– Ой, а это что? – указала Агата на выдвинутый ящик стола. – Какая-то штука, в которую играют обычные люди?

Я повернулся, чтобы посмотреть, что ее так заинтересовало. Передо мной лежало то, чего никак не ожидал увидеть.

– Это же фотоаппарат моего отца!

– Тот самый? С которым он ушел фотографировать болотных ведьм?

– Да… Или нет? – Я взял фотоаппарат в руки. – Не знаю, вроде бы, похож.

– Интересно… – протянула Агата. Но посмотрев на мое встревоженное лицо, добавила: – Наверное, просто похож. Кстати, почему он такой странный?

– Это фотоаппарат моментальной печати. Polaroid, – сказал я, вертя его в руках. – Нажимаешь на кнопку спуска, достаешь готовый снимок фото, и ждешь несколько минут, пока появится изображение.

– Ого!

Агата так удивилась, что я предложил:

– Хочешь, я тебя сфотографирую?

– Конечно! – обрадовалась она. – Смотри! А что тут написано? – Она указала на корпус, где виднелись серебристые буквы.

– Carpe diem, – произнес я медленно. – Латынь. «Лови мгновение».

– Красиво… – вздохнула Агата. – Что за поэма? Ничего о ней не слышала.

– Не важно, – отмахнулся я и кивнул в сторону окна. Там было больше всего света. – Встань там. А я щелкну.

Агата встала, куда я показывал, и широко улыбнулась, позируя.

– На счет три, – сказал я и приблизил глаз к видоискателю.

– Что вы тут делаете? – Коготок от негодования выгнул спину дугой. – С ума сошли?! Немедленно возвращайтесь вниз, пока госпожа Верховная ведьма не узнала, что вы здесь были!

– Когги, не нуди, – позвала его Агата. – Артур меня стофо… сграфирует, и мы уйдем. Хочешь, мы и тебя стофо… Короче, я могу взять тебя на руки…

– Какой я тебе Когги? – возмутился Коготок. – Вы что, меня не слышите?! Немедленно возвращайтесь в гостиную!

– Всего одно фото, – сказал я. – Считай, что мы с Агатой решили устроить костюмированную вечеринку. Без фотографий никак нельзя.

И не обращая внимания на возмущенного Коготка, я нажал на кнопку спуска.

Чердак озарила вспышка и через несколько секунд карточка из плотной бумаги с жужжанием выехала из щели внизу фотоаппарата.

– Покажи! – потребовала Агата, подходя ко мне.

– Надо подождать, когда картинка проявится, – улыбнулся я, поднимая на нее глаза.

Мы еще никогда не стояли так близко. Я сглотнул, увидев, что на щеках Агаты расцветает легкий румянец.

– Тут везде паутина, – прошептала она, отводя рукой в сторону тонкую серебристую сеть. – И, кажется, паук…

Я замер, но не от страха, а от такой неожиданной близости. Что-то между нами происходило. Что-то необычное…