– Но я же не собираюсь становиться придворной волшебницей. – Ирис скривила рот, словно от сильной судороги.

– Кто знает? По крайне мере, власти тобой уже заинтересовались. – Мярр подошел к камину и изрыгнул огонь на лениво разгорающиеся поленья. – И я не стану тебя от них скрывать, – добавил он ехидно.

Раздался решительный стук в дверь. Волшебница с досадой вытерла руки о подол, собрав с него все ворсинки и пылинки.

– Теперь они решат, что ты неряха.

– Мне все равно. Чем хуже они будут о нас думать, тем лучше. – Девушка распахнула дверь и, прищурившись, посмотрела на стоящего за ней очень высокого мужчину в пышных панталонах серебряного цвета и голубом камзоле. – Что вам нужно?

– Первый заместитель четвертого главы пятой канцелярии министерства труда Балтинии. Волшебница Ирис здесь проживает? – Он смотрел прямо и вдаль, словно не замечая перед собой девушку.

– Это я. Здравствуйте.

«Наверное, у него в роду были великаны, но мог нагнуться хотя бы из вежливости».

А гость достал из внутреннего кармана камзола скрученный в трубочку свиток и ткнул им в пустоту. Ирис пришлось приподняться на цыпочках, чтобы выхватить свиток.

– Мне необходимо поставить подпись?

– Ваше прибытие гораздо важнее. – Он развернулся кругом и ушел, так ни разу не взглянув на адресата.

Ирис, потирая лоб, плотно закрыла дверь.

– Только попробуй еще впустить к нам кого-нибудь подобного. Тогда я действительно нашлю на тебя заклятье.

– Лучше прочти, что там.

Ирис стянула узкую серебряную ленту с шуршащего свитка, шелковистого и мягкого, оказавшегося около метра в длину. Огромный герб вверху и множество вензелей снизу почти скрыли приютившийся в середине текст, тщательно выписанный мелким затейливым шрифтом:

«Волшебнице Ирис надлежит явиться в течение недели с момента получения сего послания в Главную Балтинскую Канцелярию для уточнения рода деятельности и возможностей дальнейшего проживания.

Четвертый глава пятой канцелярии

министерства труда Балтинии

Исиридн из рода Медведей

г. Амнить, Синий переулок»

– Час от часу не легче. Что за глупости?

Ирис в сердцах швырнула свиток под лапы Мярра и топнула с досады. Послание оставило впечатление чего-то мерзкого и рыхлого, словно только что пришлось соприкоснуться с копошащейся массой белых личинок, а не с тонкой дорогой материей. Казалось, автор этих строк нарочно поставил слова именно на те места, на которых им вовсе не надлежит быть, отчего они невольно приобретали отрицательный оттенок, отличный от их изначальной безликости и безразличия.

«Нельзя и виду показать, как мне страшно. Вдруг меня хотят выдать принцу Пиону? Вдруг он меня разыскивает? Хотя вряд ли… Нельзя прятаться… Завтра я приду и все им объясню», – с этими мыслями девушка вновь материализовала свой ларец и после недолгих поисков извлекла два листа: один с копией указа № 10051972, второй – с картой Балтинии. Поколебавшись немного, все же добавила к ним небольшой серебряный тубус, украшенный вензелями в форме чертополоха и диких роз, который купила здесь взамен старого специально для хранения бумаг.

На следующее утро, лишь только солнце начало пробиваться сквозь легкий утренний туман, Ирис, на ходу откусывая от большого яблока, отправилась в Амнить.

Накануне вечером она досконально изучила карту Балтинии, которая на всякий случай была припрятана в льняной сумке вместе с копией указа и дипломом. Путь представлялся волшебным и таинственным путешествием по главной дороге страны, соединявшей четыре города – столичный Регенсвальд на юге, административный центр Амнить на севере, морской порт Эмберай на западе и выросший среди глубоких болот в самой восточной части острова Керн. Маршрут, который надо было преодолеть Ирис, проходил сквозь Вишневые горы. На предложение Мярра дойти вначале до Регенсвальда, а там сесть на извозчика и добраться до Синего переулка, не прилагая к этому никаких усилий, она ответила твердым отказом. Это был редкий шанс не только прогуляться и сравнить собственные впечатления от Балтинии с ранее увиденным в книгах, но и обнаружить новые, полезные для работы растения.

– Вот увидишь, Мярр, – произнесла она, поправляя накидку, – не пройдет и трех часов, как я вернусь. Расстояния здесь небольшие, да и возня с бумагами не займет много времени.

Через час эта фраза непрерывно звучала в ее голове, произнесенная с самыми глумливыми интонациями, когда она обходила по кругу город, чтобы выйти на дорогу к Вишневым горам.

Издалека, как всегда, ей подмигивали витражи замка, приглашая прогуляться вдоль большой кованой ограды, чтобы еще раз испытать самое большое и глупое разочарование в жизни: туда никого не пускают, даже в честь самых больших государственных праздников.

«Принц Туллий совсем не интересуется государственными делами и своими подданными…» – невольно она подумала, что не имеет представления о том, как принц выглядит, сколько ему лет и как давно он правит.

Через четверть часа она не думала ни о чем. Вишневые горы скорее напоминали огромные холмы, застланные сочной зеленой травой, словно огромной шелковой простынею. Они были разукрашены россыпью полевых цветов, и, будто огромный хребет, составляющий основу, тянулась вдоль них линия высоких вишневых деревьев, чьи корни, казалось, удерживают весь остров, даря ему силы против всех штормов холодного Изумрудного моря. Неизменный туман придавал некую томность этому месту.

Идти по горам оказалось легко: каждый переход был плавным и словно специально придуманным для неспешных прогулок и любования открывавшимися с вершин панорамами Балтинии. Ирис сумела разглядеть не только Регенсвальд, но и свой дом, затаившийся у реки. С другой стороны ей открылись болота, еле заметные из-за серой густой пелены, а также почти невидимый остров Тангле.

С каждым шагом Балтиния нравилась Ирис все больше. Это было удивительное чувство сонного покоя и совсем нереальной радости от лучиков солнца, пробирающихся к земле и разгоняющих туман.

Однако эти спокойствие и строгость открывают гораздо больше пространства и возможностей: никто не отвергает ничьей свободы. Дома здесь не строятся впритык друг к другу, налезая и загораживая всякую возможность для уединения, напротив, они в большинстве отчуждены.

«Когда смотришь с высоты Вишневых гор, убеждаешься, что Балтиния – самая высокая страна. Все дома словно тянутся к небу», – подумала она, залюбовавшись небольшим желтым дворцом.

Работая у кудесника Хабмера, Ирис часто приходилось избегать посетителей, заходящих поглазеть на зелья в склянках и дать совет юной волшебнице, как лучше всего приворожить богатого мужа. Здесь никого не интересовали ее прошлое, настоящее и будущее – люди лишь робко спрашивали, у кого она научилась так ловко делать настойки и всегда улыбаться в ответ, невзирая на то, верят в ее способности или нет. Это очень подбадривало Ирис и наводило на мысли, что именно здесь ей удастся осуществить все свои нехитрые задумки. А формальности? Стопки бумаг и непонятных вопросов всегда вызывают некоторую растерянность из-за своей ограниченности и неспособности отразить реальное положение вещей. Они есть всегда и везде. От них никуда не деться.

Спустя два часа Ирис все-таки оказалась на окраине Амнити и попыталась выйти на Синий переулок. Вскоре выяснилось, что он расположен на другом конце, и дойти туда быстрее всего можно только обойдя почти весь город по кругу.

Но волшебнице все же удалось найти нужный адрес, по которому располагалось большое несуразное трехэтажное строение. Оно было выполнено из выкрашенных в грязно-розовый цвет и наспех приделанных друг к другу булыжников, промежутки между которыми оказались неаккуратно замазаны непонятной массой землистого цвета, а из некоторых щелей выглядывали куски прогнившей конопляной веревки. Вокруг никого не было, что наводило на мысль о том, что работники канцелярии – а мраморная табличка подтверждала статус этого места – так заняты посетителями, что у них не хватает сил на то, чтобы как-то озаботиться красотой собственного здания.

Стражников на входе не было, поэтому Ирис беспрепятственно попала в здание. Перед ней тянулся огромный коридор с множеством дверей без единой таблички.

Девушка прошла вперед, но уткнулась в стену с картой Балтинии. Наобум открыв ближайшую дверь, оказалась в другом холле с тремя закрытыми дверьми, но все-таки там были люди и, главное, какой-то чиновник сидел за небольшим столиком на возвышении и что-то без устали записывал на длинный свиток, свисающий на пол.

– Добрый день! – Ирис протянула бумагу. – К кому я могу обратиться по этому вопросу?

– Точно не сюда. Попробуйте шестую дверь слева на третьем этаже, – пропищал чиновник. На свитке были лишь каракули.

В течение часа Ирис перебиралась из одного закоулка в другой, пытаясь выяснить, зачем она вообще понадобилась этой странной канцелярии. Никому не было до нее дела. Служащие только и знали, что снова и снова отправлять ее в противоположный конец холла.

С одной стороны, девушка очень хотела прекратить это пространное и бесполезное блуждание, а с другой – понимала: если не проявить упрямство сейчас, то, возможно, вечером будет просто некуда вернуться. Недолго думая, Ирис зашла в ближайшую дверь. Как и в большинстве других кабинетов, там не было посетителей, лишь сидели над столами чиновники, сгорбившись и старательно выводя замысловатые каракули.

– Ясного дня! Меня зовут Ирис.

Ни один из них не поднял глаз от своих свитков.

– Я волшебница. Вчера мне передали вот эту бумагу и сказали прийти сюда.

Множество глаз с недоумением рассматривали ее. Потом недоумение сменилось тревогой.

Один из служащих вскочил из-за стола и, схватив ее за рукав, выволок из кабинета и молча провел сквозь несколько коридоров, минуя четыре лестницы на второй этаж.

Ирис оказалась в большом зале с колоннами, гудящем от количества желающих попасть к еще одной двери в самой его глубине. Она безропотно отдала секретарю свою бумагу и стала ждать приглашения.

После долгой прогулки и утомительного блуждания по канцелярии ноги заныли, а в пояснице появилась давящая тяжесть. Скамеек в зале не было, и Ирис устало оперлась о пыльную колонну. Прекрасное настроение перешло в досаду, которую уже с трудом удавалось скрыть. Самым неприятным было то, что длительность существования в этом замкнутом, грязном и душном пространстве со стертыми и оплеванными деревянными полами могла растянуться до следующего вечера. Туфли все больше врезались в ногу, чувствовались маленькие мокрые пятна на их задниках, к которым прилипала кожа. Часы над дверью пробили пять часов вечера. Посетители заметно засуетились, однако Ирис не обратила на это никакого внимания. Перед ее глазами замелькали мелкие черные мушки, назойливо отвлекая от череды выкрикиваемых имен с неизменным хвостиком «следующий».

Словно с неба перед ее ногами рассыпалась стопка бумаг. Она в ту же секунду бросилась их собирать, даже не сообразив, что все ее документы аккуратно свернуты и лежат в сумке.

– Спасибо большое!

Она крепко сжимала добычу, пытаясь смекнуть, откуда у нее взялось столько свитков и почему вдруг эти простые слова оглушили ее сильнее иного заклятья. Чьи-то руки схватили документы, даже не коснувшись края ее платья, а Ирис застыла. Тихий низкий голос донесся словно издалека, а потом дивным образом обратился в некую пыль, исхитрившуюся проникнуть сквозь кожу и раствориться в крови. У нее чуть закружилась голова, когда она безвольно подняла взгляд на юношу.

– Эмеральд, что ты здесь делаешь? – Она решила начать первой. – Здравствуй…

Молодой человек покраснел, однако, несмотря на растерянность, на его лице отразилась искренняя радость от внезапной встречи.

– Привет, Ирис! Видимо, то же, что и ты, – смущенно усмехнулся он.