– Хан, привет! – махнул ему лапой Батист, но руку ведьмак протянул только Стерегову, коротко кивнув остальным присутствующим.

– Ей лучше выйти, – каркнул недовольно Стриженный.

На него не обратили внимания, только Батист насупился.

– В чем твоя проблема? – спросил он хмуро.

А я нагло откусила большой кусок от сэндвича.

Только сейчас заметила, что мужчины в кухне так и разделились: оборотни по мою сторону, Стриженный – один за столом, и только Хан остался стоять сбоку.

– Проблема в том, что вы, господа волки и медведи, подвергаете наш союз риску. Начиная с того, что даете ей слушать и смотреть в ваши морды, заканчивая тем, что притягиваете к нам хвост в виде высшего ведьмака. Неплохой ход Серого. Михаил, не думал об этом? Сколько он тебя прижимал, и вот…

И он с вызовом развалился на стуле.

– Не ты обеспечиваешь наш союз безопасностью, Илья, – усмехнулся Стерегов и прошел к столу с чашкой кофе, бросив взгляд на Хана.

– Ну так и Хан сегодня здесь не просто так. – Стриженый глянул вопросительно на мрачного ведьмака.

– Я здесь по другому поводу, – хмуро отбрил Хан, усаживаясь за стол вместе со Стереговым.

Не дал Стриженному повода считать себя союзником. Иса тут же изящно подал Хану кофе, словно в благодарность.

– По какому же? – встопорщил брови Стриженный.

– По личному.

– Ладно, – поднял он ладони вверх, – ладно, секретничайте. А со Стрелецким не хочешь посекретничать на эту тему?

– Ну и кто тут подвергает союз риску? – оскалился Иса. – Ты зачем фамилии сбалтываешь, Сааг?

Батист шумно фыркнул рядом, будто обратился в медведя. А физиономию Стриженного надо было видеть! Он принялся зыркать на собеседников в поисках поддержки, но никто не поддержал. И тогда он подскочил со стула:

– Да вы тут ей уже выдали себя с потрохами! – Он заходил туда-сюда, делая вид, что один озабочен проблемой со мной. Я сделала шумный до неприличия глоток кофе. Утро приобретало краски. – Вы правда не понимаете, чем это все грозит?!

– Ты, если хочешь что-то конкретное сказать, говори, – раздраженно рявкнул Стерегов. – Хочешь меня выкинуть?

– Что? – сморщился Стриженный, будто почувствовал неприятный запах. – Нет!

– Мне плевать. Услышал меня? – Михаил сжал кулак перед лицом, потирая костяшками пальцев подбородок.

До боли знакомый жест.

– Услышал, – выплюнул Стриженый и, оглядев остальных, направился из кухни. – Я вас предупредил!

Когда дверь хлопнула, я соскользнула со столешницы.

– Куда ты? – хмуро глянул на меня Михаил.

– Я позавтракала, – пожала я плечами и перевела взгляд на Ису. – Спасибо большое.

И направилась из кухни.

* * *

М

Я с трудом заставил себя отвернуться от выхода из кухни и перевести взгляд на Хана.

– Она – внучка Серого, – посмотрел он на меня прямолинейно. – Ты не сказал.

– Ничего бы не поменялось.

– Для тебя, – терпеливо поправил он. – Для меня это меняет многое. Не думаю, что Артур не станет вмешиваться. Он собирался шею подставить ради твоей женщины. Но явился Сбруев и сам привел тебя к ней.

А я подумал об утреннем звонке.

– Серый звонил, – признался нехотя.

– Чего хочет? – подобрался Хан.

– Показать меня всем.

– Что?! – тихо воскликнул Иса.

– Сказал, что не намерен меня скрывать, и собирается чуть ли не усыновить.

Батист поперхнулся кофе.

– Может, он уже сильно старый? – с сомнением протянул Иса. – Не в себе?

– Ты этого точно не дождешься, – задумчиво хмурился Хан. Он перевел на меня взгляд. – И что собираешься делать?

– Ничего. – Я задумчиво потер подбородок, прикидывая расклад. – Пока ничего.

– Дом твой за городом в безопасности. Мы с Дзери все прочесали.

– Как твой сын? – поймал я его взгляд.

Хан привычно болезненно нахмурился. Вопросы о сыне выбивали его из колеи, а я искренне ждал, когда это пройдет. Нет, я не напоминал ему про долг. Да, я спас его сына несколько лет назад из смертельной переделки, но я не знал, что за этим последует такая награда от его отца. Харук Хан взял на себя многое, с чем в одиночку не справлялся Иса. И я был ему благодарен не меньше, чем он мне.

– Дзери в порядке, – кивнул он. – Шрамы почти зажили. Но он все еще не разговаривает.

– Хорошо. Держи в курсе, если что-то нужно.

– Спасибо, Михаил, – поднялся Хан. – Я буду начеку. Ошейник твоей женщины проверил – надежно.

– Такая сильная? – поинтересовался я, замирая внутри.

– Достаточно. Но опыта маловато. Чутья нет. Она не боевая ведьма.

Я лишь кивнул. Стало мерзко. Я будто препарирую тут Ринку, стараясь добраться до ее нутра вот так – напролом. Потому что сама она не пустит и не покажет.

– Я нужен тебе еще? – напомнил о себе Хан, стоя у стола.

– Нет, – вздохнул я. – Спасибо.

Он коротко склонил голову и вышел.

– Мы тоже пошли, – ткнул в плечо Батиста Иса.

Я слабо усмехнулся.

– Нет, я не понял, – хмурил лоб Батист. Он пытался шептать, но все равно выходило громко. – Сааг совсем охренел?! Он чего тут выпендривался? Заставить тебя хотел бросить самку?!

Я молчал.

То, что Сааг вдруг раскрыл рот на мою личную жизнь, говорило о многом. Силу этот изворотливый вед в себе не почувствовал. А вот чью-то поддержку и мою слабость – вполне. Иса все понимал.

– Ничего нового, друг, – хлопнул Иса Батиста по плечу. – Ведам не понять наших слабостей, но очень хочется их организовать.

– Ну тебе же не организовали, – пробубнил тот. – Не так это просто.

Правда? Слова Саага о том, что Серый мог бы организовать мне Ринку, все же ввинтились в мозги. Я опасался и ненавидел высших ведов за их ушлость, беспринципность и всемогущество. Но мои страхи – моя слабость. А слабости я ненавижу больше.

– Миш, не верь ему, – вывел меня из ступора Иса. – Даже если это и так, мы Ринку не отдадим. Он ее не вытянет. С нами не справится.

– А почему ты думаешь, что Серый один? – зачем-то спросил я вслух.

– Ну, он всегда сам по себе, – пожал плечами Иса. – Вспомни, как мы шарили за ним.

– И ничего не нашарили, – насупился Батист. – Прибить бы его по-тихому.

Когда-то я бы не отказался. Но теперь он – дед Ринки. Единственный ее родственник. А ведь он до недавнего времени не знал, что это я угробил его дочь – экзекуторшу. Выходит, Ринка ему не доверялась. Все держала в себе.

– Ладно, – подогнал Батиста Иса. – Пошли. Еда все равно кончилась.

– Кончилась? – восхищенно усмехнулся я.

– Ну ты же сказал: не встану, пока Батист все не доест, – оскалился Иса.

– Я не так говорил, – улыбнулся я, глядя им обоим вслед.

– Не провожай, – послышалось из гостиной, и раздался щелчок замка.

Я послушал тишину некоторое время, поднялся и направился на поиски ведьмы. Она нашлась в спальне под одеялом. Но не спала. Лежала лицом к окну.

– Я бы хотела продолжать работать, – выдала тихое на мое приближение.

Будто я у нее экзамены пришел принимать.

– Нет.

Она обернулась и села на кровати.

– Ты просил сказать, чего я хочу, – раздула она ноздри.

– И ты нашла самый оригинальный ответ? – оскалился я, опираясь плечом на стенку напротив кровати. – Работать? Тебя ветром шатает, вся ты – один нервный ком и разносчик депрессии, и ты мне рассказываешь, что работать – твое самое настоящее желание? – Как соблазнительно она злилась! И я решил добавить жизни цвету ее лица. – Мне кажется, что даже трахаться ты хочешь больше, чем работать.

Щеки Ринки предсказуемо вспыхнули, и я предпочел рассмотреть ее поближе – оттолкнулся от стенки, на ходу стягивая футболку. Она переполошилась, попыталась отодвинуться к спинке кровати, но так даже интереснее. Она уперлась спиной и широко раскрыла глаза, глядя, как я развязываю пояс на штанах и стягиваю их с бедер. От ее шумного сглатывания и дрожи ресниц захотелось забыться, намотать рыжие волосы на кулак и заставить взять в рот то, на что она так невинно вытаращилась.

– Ты никогда голого мужика не видела? – зло спросил я и содрал покрывало на пол, едва не уронив вместе с ним и Ринку.

Она молчала. Смотрела на меня сверху вниз, как девственница. Девственница, которая изо всех сил пыталась строить из себя пресыщенное безразличие. И на этом контрасте меня больно приложило открытием. Ноги задрожали, и я сделал вид, что просто так опустился рядом с ней на колени. Просто так осторожно толкнул на спину и принялся заботливо раздевать, концентрируясь на ее трепетном отклике.

Мне некого рвать на куски, некого искать и срываться за то, что пользовал мою девочку и не сделал счастливой. Ведь она стоит того, просто сама этого не знает. И переспрашивать лишний раз об этом не стала.

У нее не было никого.

Только я.

И я не знал, как вообще позволил себе вернуться. Еще и так. Но зверь во мне сгорал от тоски и голода. А Ринка хоть и жмурилась и задыхалась от моей близости, пыталась отвечать, строя из себя матерую любовницу, для которой я лишь какая-то пародия, зверюга неотесанная. И я снова оставил на ее нежной коже набухавшие кровью царапины, с упоением зализывая каждую. Конечно, Ринка сжималась в ответ на любую ласку. Но если эта дурочка не перестанет подсовывать мне подделку вместо себя настоящей, я буду продолжать ее наказывать. Выбивать из нее оригинал, не давая передышек, пока не закричит мне правду.

Но ведьма не сдавалась. Обвила шею руками, освежила царапины на коже и впилась зубами в шею… И тут же вскрикнула, когда я сбросил ее с себя, развернул задницей кверху и схватил за горло.

– Растеряла все свои таланты, – прохрипел ей на ухо, грубо прошелся пальцами меж ее ягодиц.

Ринка завертела задницей, пытаясь сбежать, а меня захватила злость. И я принялся трахать ведьму пальцами, срываясь на такую сумасшедшую экспрессию, что чуть не кончил сам, когда она задергалась вокруг моих пальцев и сжала ноги, хныкая, как малолетка. Лучший аккомпанемент для безразмерного чувства вины, заигравшего на совести. Но не было способа заткнуть его лучше, чем заставить Ринку сменить репертуар.

Я не стал сжигать нас обоих в безумии, как вчера. Почему-то вид разомлевшей от ласки и удовольствия ведьмы успокоил злость, и я медленно вошел в нее, наслаждаясь каждым ее рваным вздохом. Настоящая ведьма, породистая. У нее на роду написано сводить зверя с ума. Я и сходил. Медленно, с каждым движением в ней. Ринка трогательно морщила брови и кусала сочные губы, жмурясь. Достало. Она вскрикнула, когда собрал ее волосы и впился в них пальцами, заставляя ее приподнять голову.

– Смотри на меня, – прорычал в ее раскрытый рот.

Но стоило ей подчиниться, меня сорвало.

Я уже не слышал, лишь смотрел, как наполняются влагой ее большие глаза и как капли скользят проторенной дорожкой по ее вискам, вздрагивая с каждым моим толчком. Но долго не смог. Потянул Ринку за волосы, вынуждая подставить мне шею, и впился в метку зубами до полного самозабвения…

Она не принимала меня. Ерзала, пытаясь соскочить с члена, но я лишь вяло пресекал ее попытки, вжимаясь в нее снова и снова.

– Ты меня раздавишь, – прошептала она.

– Жаль, у тебя нос не растет от вранья.

– Миш, отпусти! – проревела вдруг она. – Выпусти!

Я выпустил, удобно устраиваясь на спине, и закинул руки за голову:

– Что, трахаться тоже не хочешь?

Член все еще стоял колом, не давая ведьме шанса избежать его взглядом. Ринка, конечно, попыталась, но, быстро сдавшись, разразилась вдруг таким неумелым и трогательным матом, что я рассмеялся. А она неожиданно кинулась на меня с кулаками. Ну вот и как тут выдержать такой вожделенный напор? Ринка сама меня оседлала и принялась царапаться и кусать мне пальцы, когда я пытался изящно скрутить идиотку и не трахнуть ее снова.

– Тихо! – рявкнул, вынуждая ее остолбенеть, но опрометчиво оставив свободной ее правую руку.

И она сочно заехала мне по лицу.