– Вовсе нет, – не поддался на его провокацию Евгений и примиряюще улыбнулся, – но у вас есть уникальная возможность послушать их на этой неделе. Есть вещи, которые прошиты в нашей ДНК. Вне зависимости от того, слушали вы в детстве колыбельные или нет. Память предков никто не отменял.

Молодой человек показательно фыркнул, чем неожиданно вызвал гнев Алены.

– Чего фыркаешь-то, темнота? Дело говорит хозяин. Потом поймешь, когда подрастешь и поумнеешь.

Молодой человек собрался было ответить, но Евгений ловко вклинился и переключил внимание на себя.

– Сегодня вечером, ввиду особенных гостей, – он бросил выразительный взгляд на Калинина, – мы приготовили вам еще один сюрприз, который произведет на вас невероятное впечатление.

– Леди Гагу? – внезапно затряслась в приступе хохота блогерша.

Парочка, занятая тем, что регулярно подкладывали один другому в тарелку угощения, одобрительно хихикнула, переглянувшись, остальные же посмотрели на Грету с недоумением.

Евгений, улыбнувшись, покачал головой:

– Ну что вы, гораздо лучше. Сегодня с нами будет Аэлита.

– Аэлита? – эхом повторил Калинин. Судя по недоуменным лицам остальных гостей, только он и имел четкое представление, о ком идет речь. – Погодите, та самая Аэлита? Но как… как вы сумели?

Евгений кивнул, пряча торжествующую улыбку.

– Как я сказал – моя задача сделать каждый визит сюда незабываемым.

– Кто такая Аэлита? – не отрываясь от спиц, поинтересовалась Жанна.

– Уникальный музыкальный талант, самородок! На ее выступления невозможно попасть, только закрытые вечеринки для непростых людей. Она появилась из ниоткуда, словно действительно прилетела с Марса.

– С Марса? – удивилась хором парочка, а женщина прибавила: – Почему с Марса?

Калинин тяжело вздохнул, словно сетуя на чужую необразованность.

– Потому что «Аэлита» – это персонаж повести Алексея Толстого. Дочь марсианского короля, который, в свою очередь, был потомком атлантов. Книги читать надо, в них все ответы.

Парочка недоуменно переглянулась между собой.

– Что за фигня? – нахмурился мужчина. – Это каких атлантов? Тех, что утонули?

– Я тебе потом объясню, Геночка. – Женщина положила руку на плечо спутника, словно призывая того успокоиться.

– У Толстого была своя теория на этот счет, – снисходительно улыбнулся Калинин. – Но я уверен, что юное дарование не просто так выбрало себе псевдоним. Я не имел чести видеть и слышать ее вживую, но из того, что до меня доходило, зрелище это невероятное, ни с чем не сравнимое. Возможно, мне даже придется признать женское превосходство в искусстве.

И он сам засмеялся от невероятности своего предположения.

– А вы что же, сомневаетесь в том, что женщины могут в чем-то превзойти мужчин? – Жанна подняла на режиссера насмешливый взгляд, и ее спицы хищно щелкнули.

– Вовсе нет, – улыбнулся Калинин. – На самом деле я только и жду момента, когда смогу признать женское превосходство. О, сколько я видел попыток его доказать, знали бы вы. Я даже давал женщинам шанс удивить меня, предоставляя полную свободу действий, но вот уже сколько лет прошло, а я до сих пор в ожидании. – Он рассмеялся, вспоминая одну нелепую встречу.

Молодая женщина, он сейчас и не вспомнит ни ее имени, ни даже лица, сходя с ума от волнения, заикалась, лепетала что-то про невероятный талант. Да что они знают о невероятных талантах? Вивьен Ли им была, но стоило поставить рядом Марлона Брандо или Кларка Гейбла, как она тут же теряла внимание публики. Мария Каллас, безусловно, была талантлива, но умудрилась уничтожить все свое дарование из-за любви к мужчине, вытиравшему об нее ноги. Про всех этих Софи Лорен, Грет Гарбо и Мэрилин Монро и говорить не стоит – за их спинами всегда стояли мужчины. Неужели так сложно признать мужское превосходство и стать просто музой и соратницей? Позволить мужчине самому возвести тебя на пьедестал? А не лезть впереди планеты всей, пытаясь доказать, что женщины, у которых до недавнего времени и права голоса-то не было в некоторых странах, вдруг за несколько десятков лет совершили эволюционный скачок и превзошли мужчин по всем показателям? Если бы это было так, то на земле изначально царил бы матриархат.

История – бессердечная стерва, с ней не поспоришь. И она говорит нам вовсе не то, что за спиной у каждого великого мужчины стоит умная женщина, как утверждают все эти раздражающие постики в соцсетях, которые он просматривает время от времени, готовясь к очередному выпуску авторской передачи и знакомясь, так сказать, с общественным мнением. Кто стоял за спиной Александра Македонского, Наполеона, Эйнштейна или Теслы? Бред да и только. А вот за спиной каждой великой женщины обязательно обнаруживается кто-то мужского рода, стоит только присмотреться повнимательнее.

– А как вы об этой Аэлите узнали? – поинтересовалась после короткой паузы Жанна.

– Это я ему рассказала, – ответила вместо Даниила Анжелика, не заметив взгляд, которым ее одарил спутник. Перебивать его? Право слово.

– А вы о ней как узнали? – заканчивая ряд и принимаясь за следующий, снова поинтересовалась Жанна.

Анжелика потупила глазки.

– Поклонник рассказал. – Она неопределенно махнула пальцем куда-то вверх, что должно было символизировать, по всей видимости, близость ее поклонника к небожителям.

– Аэлита, Аэлита, – вдруг затряслась Грета. – Толкаешь их годами, соломки подстилаешь, дорогу освобождаешь, на трон усаживаешь, а потом приходит вот такая Аэлита…

За столом воцарилась неловкая паза.

– Понимаю, – после небольшой паузы кивнул Калинин. – Неприятно получается.

– Да ни хрена ты не понимаешь, – рассмеялась как безумная Грета. – Твоя эта, как ее там, у которой от тебя двое детей, она где сейчас? Очаг небось семейный разогревает, кашу там варит. А ты что? С этой своей… Анжеликой, – внезапно противным голосом передразнила она, – приехал слушать Аэлиту. Что за имена такие вообще?

– Не хуже, чем Грета, – огрызнулась Анжелика.

– Тебя вообще никто не спрашивает, – зашипела в ответ блогерша.

– Дамы и господа, пельмени со ставридой. – Дверь распахнулась, и на пороге появилась Дарья, успевшая незаметно исчезнуть некоторое время назад. В руках она несла большую, исходящую паром супницу.

– Хочешь, красавица, карты кину, чтобы узнать, чем сердце успокоится? – внезапно предложила Грете Кассандра, до этого времени сидевшая молча и наслаждающаяся ферментированной едой.

– Ради бога. – Калинин поправил салфетку и сделал Дарье знак, что не прочь откушать пельменей. Чуть понизив голос, он попросил у хозяйки: – Дашенька, душа моя, мне бы еще холодненькой…

– Сию минуту, – просияла та, словно режиссер одарил ее всеми сокровищами мира.

– Хочу, – неожиданно согласилась на предложение Кассандры Грета. – Таро есть?

– Есть, – деловито сообщила Кассандра.

– А еще у вас Дьяченко есть. – Улыбка зазмеилась на губах режиссера, в чью тарелку уже сыпались пышущие жаром пельмени.

– Кто такой Дьяченко? – поинтересовалась Алена, успевшая между делом поглотить тарелку холодной и горячей закуски и хищно уставившаяся на пельмени. Она даже тарелку Дарье протянула, чтобы та ее не обделила.

– Сами расскажете? – В глазах Калинина, успевшего приложиться уже к третьей запотевшей чарке, поднесенной Дарьей, мелькнули черти.

– Нет. И вам не советую, – сквозь зубы процедила Кассандра.

– А то что, порчу на меня нашлете? – широко улыбнулся Калинин.

– Нет, – резко ответила Кассандра, а затем обвела взглядом присутствующих. – Я и так чувствую в воздухе беду.

– Вы что же, мне угрожаете? – Калинин развеселился по-настоящему. – Да я всю вашу контору могу за один день закрыть.

– Для начала до этого дня надо дожить. – Кассандра открыто посмотрела в глаза Даниилу и отправила в рот еще один маринованный гриб.

– Не стоит за меня переживать, у меня в роду сплошные долгожители. – Ничуть не смущенный, режиссер опрокинул в себя еще одну чарку, закусил пельменем, а затем громко хлопнул в ладоши. – Хватит разговоров и чревоугодия. Где там ваши бабушки и Аэлита?

Спустя десять минут с едой было покончено. Даже Анна заставила себя проглотить несколько кусочков, чтобы не привлекать внимание к своей пустой тарелке. В других обстоятельствах она бы насладилась трапезой, но сейчас ей кусок в горло не лез. В столовой появился Евгений и пригласил всех пройти в оранжерею. Гости один за другим вставали из-за стола и следовали за ним. Огромные стеклянные окна, за которыми на ночь глядя повалил пушистый снег, служили идеальным фоном для происходящего. Анна почувствовала себя зрителем в театре. Вот опустилась декорация, изображающая снежную ночь на краю света, и на сцену вышли бабушки.

Гости разместились на мягких диванах. Анна оказалась между Жанной, спрятавшей неизвестно куда спицы, и Катериной, которая, казалось, слабо понимала, что происходит.

За время их ужина кто-то зажег по всей оранжерее толстые свечи, источавшие тот тонкий травяной аромат, которым было пропитано все вокруг. Бабушки, одетые в длинные льняные платья, подпоясанные домотканой перевязью, одна за другой неспешно выстроились в центре оранжереи, вокруг которого разместились зрители.

– Спи, дитятко, почивай, свои глазки закрывай, – тихонько завела бабушка Стефания, а две другие к ней присоединились:

– Стану петь я, распевать, колыбель твою качать, Ходит сон по сенечкам, дрема под окошечком, А как сон-то говорит, я скорее усыплю, А дрема-то говорит, я скорее удремлю, А как сон-то говорит, где бы колыбель найти? Где-бы колыбель найти, поскорее усыпить?

Тихие, обволакивающие, глубинные голоса. Возможно, в свободное от работы время пожилые женщины пели в народном хоре, потому что голоса у них были отлично поставлены. Они создавали особые вибрации, от которых в воздухе разливалось спокойствие. Такой эффект создают буддистские чаши, погружающие людей в медитативное состояние. Все молчали, словно стали единым существом со взглядом, обращенным внутрь себя. Каждый думал о своем, вспоминал, переживал, отпускал… Анна скосила глаза на сидящую рядом с ней Катерину – ее лицо было мокрым от слез, руки дрожали. Жанна, сидящая слева от Анны, была спокойна и расслаблена, слегка улыбаясь собственным мыслям.

Бабушки исполнили еще две колыбельные, с каждым разом напевая все медленнее и тише, и Анна была готова поклясться, что если бы прямо сейчас ее кто-нибудь переместил в отведенную ей комнату, она бы уснула там сном младенца и мирно проспала бы до завтрашнего утра. Остальные тоже клевали носом и зевали. Анжелика так и вовсе не могла остановиться, прикрывая аккуратный рот маленькой ладошкой.

– Папа-кот, я в постельку. Ты со мной? – промурлыкала она на ухо Калинину, но в охватившей оранжерею тишине ее фраза прозвучала достаточно громко.

– Бесстыдница! – поджав губы, резюмировала Алена.

Анжелика фыркнула:

– А вы не завидуйте! Можно подумать, вас от святого духа зачали.

– Личная жизнь на то и личная, чтобы держать ее при себе, – охотно вступила в перепалку старуха.

– В наше время нет ничего личного, – тряхнула головой Грета. – Вы видели, что в интернете выкладывают?

– Интернет подхватил знамя религии и стал опиумом для народа, – усмехнулся Калинин и поцеловал руку Анжелики. – Иди, радость моя, я дождусь Аэлиту, а потом присоединюсь к тебе.

– Папа-кот, я ревную! – обиженно мурлыкнула красотка.

– Не ревнуй, радость моя, Аэлита – это для души. Говорят, она затворница и ни с кем не разговаривает.

– Не разговаривает она, – обиженно протянула Анжелика – ага, как же. А сюда она просто молча приехала.

Встав, она бросила уничижительный взгляд на Алену и, покачивая бедрами немного сильнее, чем того требовали обстоятельства, удалилась из зала, провожаемая взглядом Гаврила.