Я ужом вывернулась из его рук – откуда и силы взялись? – и покачнулась на каблуках, почувствовав под ногами землю. Хотя нет, скорее воду, поскольку стояли мы посреди лужи.

Чтобы посмотреть ему в глаза, пришлось задрать голову.

– Мистер Грин, – отчеканила я, – не смейте больше так делать. Никогда, слышите меня? Чувствовать себя беспомощной – отвратительно!

Я почти кричала, он молча глазел на меня. По его коротким темным волосам стекала вода, заливала хмурое лицо, мокрая рубашка облепляла крепкий торс… Вояка! И ни проблеска понимания в оловянных глазах.

– Вы ведь об этом даже не думали, да? – закончила я устало, смахивая текущую с челки воду. Пора заканчивать истерику. Дождь-то летний, теплый, но все равно приятного мало. – Вам все равно, что я пережила, когда вы вчера уволокли меня в машину, а потом тащили в спальню? Теперь вы снова хватаете меня и куда-то несете!

Он разомкнул губы только чтобы проронить:

– Так было нужно.

– Ну конечно, – я дернула плечом. – Только желания вашего хозяина имеют значение, ведь так?

Ох, кому я пытаюсь это объяснить? Он всего лишь верный пес. Любимый волкодав, который любого порвет по мановению хозяйской руки.

Бесконечно долгое мгновение он разглядывал меня сверху вниз, потом сделал шаг назад. Отдаляясь, уходя от спора.

– Вы промокли, миледи, – констатировал он, смерив меня странным взглядом.

Выглядела я, должно быть, как мокрая курица. Волосы прилипли к шее и лбу, платье облепило тело, в туфлях хлюпало.

Ослепляющая раскаленная злость схлынула, оставив меня усталой и обессиленной. И чего, спрашивается, завелась? Нет, повод для отповеди у меня был более чем убедительный, но толку-то?

Я лишь рукой махнула и, уже не пытаясь найти брод – все равно мокрая насквозь – прошагала к калитке. Надавила на кнопку звонка. И держала долго-долго, пока изнутри не раздалось хрипловатое контральто:

– Да иду я, иду!

Щелкнул замок, брякнул засов, дверь приоткрылась. Под ноги мне с возмущенным: «Мя-я-я-у!» бросилась трехцветная кошка, Марвела или попросту Марка. Потерлась носом о мои озябшие ноги, тронула лапкой коленку.

– С ума сошла, зачем под дождь? – ласково попеняла я, подхватывая дрожащую живность на руки.

– Мне, значит, под дождь можно? – ворчливо поинтересовалась Ирэн, почесав ногу об ногу.

Я хмыкнула, оглядев ладную фигурку сестры. Макушкой Риш доставала мне до подбородка, зато у нее были формы мне на зависть и коса до пояса.

– Ты в резиновых сапогах и под зонтом.

Сестра польщенно заулыбалась. Своей практичностью она заслуженно гордилась – еще бы, при папеньке-гноме! Родитель, правда, в жизнь дочки не вмешивался, предпочтя откупиться солидным банковским вкладом, но кровь все же не водица.

– Заходи. Мы как раз чай пьем, – она посторонилась, давая мне дорогу.

Прижимая к груди мокрую кошку, я вынырнула из-под защиты козырька над калиткой и припустила по мокрой дорожке к веранде, где за столиком устроились Джули и Стефан, жених Риш.

В дождь на веранде особенно уютно. Можно кутаться в плед, пить горячий чай и смотреть на бегущую по стеклам воду. Плетеный столик, несколько кресел, сундук в углу и множество цветочных горшков, расставленных там и сям, создают расслабленную дачную обстановку.

Мужчина махнул рукой и поприветствовал меня:

– Грета, добрый день. Рад вас видеть.

Встать он не мог – на коленях у него обосновалась черная кошечка, еще подросток, неугомонная Лисиль.

– Взаимно, Стефан, – кивнула я.

Догадливая Риш принесла полотенце, в которое я обернула дрожащую, похожую на мокрую крысу, Марку. Мне же достался теплый плед, окутавший замерзшие плечи, и мягкие тапочки-зайчики.

– Торт будешь? – предложила Риш, как ни в чем не бывало, и налила мне чаю.

Чай она заваривала необыкновенный – душистый, крепкий, с травами. На столе красовались плошки с вареньем: клубничным, черносмородиновым и малиновым, посыпанный сахарной пудрой «хворост» и еще торт. С розочками.

Торт, несомненно, был вкладом Стефана. Риш обожала масляный крем, хотя редко себе его позволяла. При ее росточке стать поперек себя шире – дело пары пустяков. Стефан же, высокий худощавый блондин, был без ума именно от «сдобной» фигуры невесты. После нескольких кровопролитных стычек был заключен мир: Стефан приносил торт не чаще раза в месяц, в остальное время обходясь менее калорийными презентами.

– Привет, Грета! – помахала мне тонкой рукой Джули, не отрываясь от своего куска. Лакомство она уплетала за обе щеки, к вящей зависти Риш.

Младшая сестра оставалась тоненькой, как веточка, какие бы кулинарные излишества себе ни позволяла. При ее работе ресторанного критика это было несомненным плюсом.

– Привет, – я села за стол и с благодарностью глотнула горячего чаю с медом. Даже прижмурилась довольно. – Вы что, меня даже не искали?

– С чего бы нам тебя искать? – удивилась Риш, принимаясь раскуривать трубку. Об этой ее слабости знали все, кроме мамы.

– Ничего, что я с работы вчера не вернулась?

Я пила чай маленькими глоточками, поглядывая на сестер поверх ободка чашки. Стефан привычно не вмешивался в наши разборки, вместо этого наглаживал обеих кошек, облюбовавших его колени. Держать язык за зубами Стефан умел, сказывалась адвокатская практика.

– Твоя мисс Уоткинс звонила, – ответила Риш, гипнотизируя взглядом торт и посасывая черенок трубки. – Сказала, что ты едешь на какую-то конференцию.

– Без вещей?! – уточнила я едко.

Почему-то было очень обидно. Я-то считала, что они тут с ума сходят, весь город на уши поставили, а они чаи распивают! Конечно, секретарша наврала им с три короба, но… Кстати, зачем она это сделала? Не шутки же ради.

– Я тоже удивилась, – кивнула Риш, попыхивая трубкой. – Кстати, новое колечко? Дашь глянуть? Любопытная вещица, где взяла?

Я машинально потерла золотой ободок, украшенный гербом баронов Мэлоуэн, и посмотрела на сидящих рядышком сестер, таких разных и так неуловимо схожих. Обе невысокие, темноволосые и очень хорошенькие. Круглое личико средней сестры, Ирэн, покрыто золотистым загаром, темно-медные прямые волосы собраны в толстенную косу, зато у Джули молочно-белая кожа и иссиня-черные кудри. Вот глаза у них одинаковые – голубые-голубые, совсем как у меня.

– Замуж вышла, – призналась я.

В наступившей тишине звяк ложечки Джули показался оглушительно громким.

Потом Риш отложила трубку и встала.

– Кажется, ты бредишь. Схожу за градусником.

– Я ведь тебе говорила, что тут что-то не так, – негромко заметила Джули, вертя в тонких пальцах ложечку. – Ретт не стал бы волноваться по пустякам!

Ретт, «семейный» призрак, на самом деле кровным родичем нам не был, что бы там ни талдычили злопыхатели. Мама купила дом, польстившись на удивительно низкую цену, и вскоре выяснилось, что в комплекте с недорогой недвижимостью шел старый ворчливый призрак и духи трех псов, похороненных в саду под яблоней. Поначалу ночами они выли и бросались на кошек, но Джули сумела их угомонить.

Практичная Риш лишь фыркнула, выражая тем самым мнение о предчувствиях духов.

– Сиди, – вздохнула я. Сама бы не поверила, расскажи мне кто-то эту историю. – Я не шучу. Вчера меня похитили…

Рассказ занял немного времени. Вдаваться в свои переживания не хотелось – я ведь старшая, должна подавать пример сдержанности и здравомыслия – к тому же это было чревато. Риш вполне могла схватить любимую лопату и настучать Доналу по маковке. Не то, чтобы мне было его жалко, но ведь мог и сдачи дать!

Поэтому я старалась абстрагироваться от недавних переживаний и излагать только факты.

Сестры слушали молча. Риш теребила рукодельный браслет на запястье, позабыв о тлеющей трубке, Джули отстукивала пальцами марш.

Когда я умолкла, тишину нарушил почему-то Стефан:

– Что вы теперь собираетесь делать, Грета? Пойдете в полицию?

Практичная Риш фыркнула.

– И покончит со своей репутацией на веки вечные?

– Зато преступник будет сидеть в тюрьме, – мягко возразил ей любящий жених, не переставая гладить тихо мурлычущих кошек.

– Не такой ценой! – отрезала Риш, и тут я была с ней согласна.

Как это скажется на сестрах, даже думать не хотелось. К тому же с моей карьерой будет покончено. Женщина и наука для многих оксюморон, а если вдобавок пойдут мерзкие слухи… Тот же мистер Эверетт, почтенный редактор «Научного вестника Уортфинского королевского университета», не преминет плюнуть в мою сторону.

Я стиснула пальцы. Подгадили мне «свекровь» с Доналом, ничего не скажешь.

– Хочу решить дело миром, – вздохнула я, смочив пересохшее горло глотком чая. – Трудно ведь будет доказать, что это было похищение?

Адвокат подумал и нехотя согласился:

– Вы правы. Но если сейчас вы об этом не заявите, потом точно никто не поверит.

На колени мне забралась трехцветная кошка. Мурлыкнула и свернулась клубком в выемке пледа.

– Чтобы себя обезопасить, мне нужен договор, – проговорила я, гладя теплую шерсть. – Поможете?

– Разумеется, – с готовностью пообещал он. – Могу даже поехать с вами. Все равно у Риш, – нежный взгляд на мою насупленную сестрицу, – дела.

– Поход на рынок я могу и отложить, – проворчала она, теребя кончик косы. Даже о дразнящем торте позабыла! – Хочешь, я поеду с тобой, Грета?

– Не надо, – качнула головой я. – Спасибо.

Мою свекровь она точно убьет, и, возможно, Донала в придачу.

Сестренка пожевала губами и, подойдя к сундуку, принялась в нем рыться.

– Да где же… а, вот. Держи!

Она гордо протянула мне серебристый металлический кубик, резной, очень красивый, размером чуть больше спичечного коробка.

– Спасибо, – я озадаченно покрутила в руках непонятную штуковину и сдалась: – Для чего это?

У Риш, как и у всех женщин семейства Саттон, бывают приступы вдохновения. Проще говоря, на нас временами находит. Я запираюсь в лаборатории, Джули… тоже не скучает, а Риш вовсю использует свою практическую сметку: вяжет, шьет обувь, плетет браслеты, сажает цветы. Или вот кузнечным ремеслом занимается, под настроение. В ее изделиях всегда есть толика магии, только распознать с виду, что для чего служит, весьма затруднительно.

– Замок, – коротко ответила Риш, вспомнив, наконец, о своей трубке. – С неделю назад мне приснилось, что он понадобится. Так что пользуйся.

– Я же не столяр, – напомнила я укоризненно.

Она фыркнула.

– Я тоже. Приложи к двери и пожелай, чтоб она была заперта.

– Второго у тебя, случаем, нет? – вырвалось у меня, когда я оценила всю прелесть подарка. Прицеплю его на дверь в спальню мужа, еще было бы неплохо запереть вход из коридора.

– Чем богаты, – Риш пыхнула трубкой.

– По-моему, это плохая идея! – решительно вмешалась Джули, до сих пор слушавшая нас молча.

– Есть другие? – осведомилась я, покосившись на сестру. Дождь поутих, небо посветлело, через просвет в тучах проглянуло солнце, осветив бледное лицо Джули.

Она молча кусала губы, бездумно ковыряя кусок торта.

– Ладно, – вздохнула я, поднимаясь. Попыталась ссадить кошку на свободный стул, но она так возмущенно разоралась, что пришлось брать ее с собой. – Пойду собирать вещи.

– Я помогу, – подхватилась Джули.

***

Со сборами мы покончили быстро. Нужно было собрать лишь самое необходимое. Куда больше, чем тряпки, мне нужны были кое-какие реактивы и готовые образцы тканей, получить которые в полевых условиях и без посторонней помощи не представлялось возможным. Упаковывать с собой домашнюю лабораторию я не пыталась. Во-первых, она была более чем скромной, а во-вторых, муж обещал купить все новенькое.