– Отлично, так и сделаем.

* * *

Сегодня Тристана не было в репетиционной ни до, ни после меня. Удивительно, но от этой мысли мне стало немного грустно. Смех, да и только, мы встречались всего дважды, почему же мне так хотелось увидеть его снова? Почему одна лишь мысль о нем будоражила кровь? Мой разум что, бессилен против гормонов?

После занятия йогой у меня на голове была настоящая катастрофа, поэтому я в очередной раз собрала волосы в хвост и немного поправила челку, затем вышла на свежий вечерний воздух.

Небо затянуло плотной пеленой облаков, и создавалось впечатление, что уже наступила ночь. Вдалеке раздавался тихий рокот надвигающейся грозы. Вибрация ощущалась даже под подошвами ботинок. Я обхватила себя руками, запахивая шерстяное пальто. Так непривычно, что оно понадобилось уже в сентябре, поэтому на зиму пришлось срочно обзавестись более толстым верхом, чтобы не превращаться в сосульку за считаные минуты.

Шарлотта и Мила уже ждали у леса. За их спинами поднимались высокие деревья, потерявшие много листьев: осень вступала в свои права. Между стволами и вдоль кустов призрачно вились клубы тумана. Если бы вдалеке раздался волчий вой, это стало бы идеальным местом для съемок фильма ужасов. Но мне нравилась эта мрачная атмосфера, в ней было что-то меланхоличное.

– Вот ты где! Заблудилась? – подколола меня Мила. – Или ждала своего героя-любовника? – Мила сдвинула брови, а Шарлотта, шутливо хлопнув ее по плечу, покачала головой. Даже сейчас на ней было платье до колен. Я начала подозревать, что у Шарлотты нет никаких брюк, кроме спортивных. Мне нравился ее образ: он сочетался с ее сказочной внешностью и фарфоровой кожей.

– Я порепетировала подольше: после меня никого не было, – извиняющимся тоном объяснила я.

– Не страшно. А теперь рассказывай.

В очередной раз с сомнением оглянувшись через плечо – вокруг ни души, – я все же указала на лес перед нами.

– Только не говори, что хочешь пойти туда, – неуверенно сказала Шарлотта, заправляя волосы за уши. Между ее бровями обозначилась морщинка тревоги.

– Ой, не будь такой трусихой! – простонала Мила и побрела вперед. Шарлотта нервно перевела взгляд с меня на нее и обратно, однако я вытянула руки, как бы защищаясь.

Поскольку небо было затянуто, нам пришлось включить фонарики на телефонах, чтобы осветить путь. Лес оказался далеко не таким густым, каким смотрелся издалека: чем глубже мы уходили, тем реже становились деревья. Мы шли по пологому склону. Высоко в кронах птицы щебетали свою тихую песню.

Стояла приятная свежесть. Я глубоко дышала и чувствовала, как кислород наполняет меня и возвращает к жизни.

На самом деле я никогда не любила прогулки, в отличие от Люси. Это ей нравилось гулять на природе, чтобы очистить голову. Иногда она забиралась на утес и громко пела, после чего всегда чувствовала себя свободной и отрешенной. На меня же прогулки имели обратное действие: они давали слишком много времени, чтобы размышлять, и я начинала ломать над чем-то голову. Я не могла не думать. Мне удавалось это лишь тогда, когда я садилась за пианино, скользила пальцами по клавишам и играла мелодию, отражавшую мое текущее настроение. Как только я выпускала все свои эмоции на волю, мне становилось лучше. Прогулка по лесу никогда бы на меня так не повлияла.

– Куда мы вообще идем? – спросила я, так как Мила не собиралась останавливаться. Тем временем мы уже почти добрались до нижней части склона.

– К озеру. Осталось совсем чуть-чуть.

Я удивленно подняла брови: рядом с кампусом есть водоем? Он либо не был обозначен на карте, либо я упустила его из виду.

Мила оказалась права: не прошло и пары минут, как мы подошли к переливающемуся небольшому озеру, по размерам значительно меньше, чем я себе представляла. Скорее, это был искусственный пруд, – что тоже неплохо.

Мила устроилась на пне, стоящем на густо поросшем берегу, – единственном месте, куда можно было сесть. Наморщив нос, Шарлотта отщипнула несколько гнилых кусочков коры и тоже села.

Я обдумывала, как начать разговор. Не каждый день рассказываешь малознакомым людям о том, что твою сестру убили, да еще и здесь, в академии!

Мила и Шарлотта слегка подались вперед и с любопытством смотрели на меня, скрестив руки на коленях. К счастью, обе молчали, давая мне время собраться с мыслями.

Мой взгляд упал на озеро, над которым собирался мягкий туман. На поверхности, где плавали кувшинки, начали лопаться маленькие пузырьки; это лягушка, квакая, прыгнула в воду. В тот момент мне тоже захотелось просто уплыть от своих проблем: погрузиться глубоко в воду и позволить тьме окутать меня, оставив все заботы на поверхности. Но мне это не под силу, так что придется встретиться с проблемами лицом к лицу.

Обернувшись, я заметила в глазах Шарлотты и Милы не праздное любопытство, но искреннюю заинтересованность. В этот момент до меня дошло: пусть мне и придется сталкиваться с проблемами, но не в одиночку.

– Моя сестра четыре года назад тоже поступила в Роузфилд, – спокойно начала я. Поднялся легкий ветер, я медленно застегнула пуговицы шерстяного пальто. – Ее звали Люси, она обучалась вокалу.

– Звали? – осторожно переспросила Мила. – То есть… – Она прервалась.

Я кивнула.

– Она умерла.

Шарлотта прижала ко рту ладонь и испуганно вздохнула.

– Мои соболезнования, Хейзел.

Уголки моих губ дернулись.

– Спасибо.

– А что случилось? Ты, конечно, не обязана рассказывать; только если хочешь поговорить об этом. – Впервые с тех пор, как мы познакомились, Мила выглядела смущенной.

Я снова сделала глубокий вдох и подняла взгляд. Листья деревьев шелестели на ветру, некоторые ветки раскачивались в такт, словно танцуя под тихую мелодию.

– Люси умерла здесь, в академии. Нам сообщили, что произошел несчастный случай, но… она всегда была осторожна. Моя сестра никогда в жизни не сделала бы ничего легкомысленного.

Сердце бешено колотилось. Я дрожала всем телом, но не из-за холода. До этого я обсуждала свое подозрение только с родителями и Джонни, моим лучшим другом из Кардиффа. Поначалу Джонни пытался поддерживать меня, однако он никогда мне не верил. Это глубоко меня ранило, и какое-то время мне тоже казалось, что я схожу с ума и просто придумала себе все это, ведь на момент смерти сестры мне было всего пятнадцать. Но когда в семнадцать лет я пересмотрела версию произошедшего, мне стало ясно, что, скорее всего, мои мысли правдивы.

Шарлотта заговорила первой. Она встала, разгладила платье, а затем крепко притянула меня к себе и осторожно погладила по спине.

– Это ужасно, врагу не пожелаешь через такое пройти. – Мои глаза жгли слезы. – Ты знаешь, как именно она?..

Я медленно отстранилась от Шарлотты. Сострадание отражалось в каждой черте ее лица. Она не смотрела на меня как на сумасшедшую, что невероятно много для меня значило.

– Говорят, Люси с друзьями проникла на колокольню, чтобы попробовать себя в хаусраннинге^[3], но страховочный трос оборвался, и она упала вниз. Остальные просто получили ранения от легких до тяжелых, а Люси… – У меня участилось дыхание. Мне показалось, что вокруг горла туго затягивается петля. Я сглотнула. – Все указывает на несчастный случай, что, возможно, так и есть, однако кто-то наверняка ее на это уговорил, я уверена! Люси никогда бы не решилась на нечто подобное сама.

Я отошла на несколько шагов и поправила хвост. Затем я закрыла глаза и сделала глубокий вдох: один раз, второй, третий – дыхательное упражнение от моего бывшего терапевта. Когда я почувствовала себя готовой и собралась с мыслями, я снова повернулась к Шарлотте и Миле. Обе обменялись странными взглядами, которые ясно дали мне понять одну вещь.

– Вы мне не верите, – выдохнула я. Мое дыхание образовало облачко, которое смешалось с воздухом и исчезло.

– Нет! – одновременно воскликнули они.

– Но… – Мила вздохнула, намотала на палец одну из ярких лент и прикусила нижнюю губу. Она нервничала?

Шарлотта снова разгладила платье и села на бревно. Она заправила волосы за уши и по-матерински посмотрела на меня.

– Ходят слухи, что в Роузфилде существует тайное студенческое общество. Никто не знает, как к нему присоединиться и кому оно принадлежит, но, говорят, претенденты на членство проходят рискованные испытания. Лишь у того, кто справляется, есть возможность окончательно присоединиться к обществу. Случай на колокольне… мог быть одним из таких испытаний.

Я наморщила лоб.

– Хочешь сказать, моя сестра была одной из претенденток? – Я недоверчиво покачала головой. – Не может быть. Люси наверняка рассказала бы об этом, у нас не было друг от друга секретов! – Голос сорвался, но мне было все равно. Пульс участился, я едва могла дышать.

Мила вскочила и схватила меня за руку.

– Эй, все хорошо. Спокойно. Давай, садись. – Она подвела меня к пню и усадила рядом с Шарлоттой.

Я была уверена, что Люси рассказывала мне все, однако теперь меня одолели сомнения. Да, за время, проведенное в Роузфилде, она изменилась: стала более замкнутой и не особо часто появлялась у нас. Но в элитном университете не до поддержания контактов. Я все понимала, поэтому никогда не задумывалась об этом.

Однако, если верить Шарлотте и Миле, здесь сложно завести друзей. Человек полагается только на себя, что быстро приводит к одиночеству. Возможно, поэтому Люси решила попробовать присоединиться к тайному обществу. В конце концов, кто бы от такого отказался?

– Что еще вы знаете? – спросила я.

– Что многие вещи умалчивают, чтобы не запятнать репутацию академии. – Шарлотта отвела взгляд.

Мила хмыкнула, соглашаясь:

– Все так.

Она наклонилась к нам и понизила голос, хотя мы были в лесу одни.

– Я уверена, что у ректора влиятельные знакомые. Иначе как объяснить, почему в СМИ ни разу не появлялось негативных заголовков? Студенты не всегда ведь держат язык за зубами, и можно многое выяснить, но… далеко не все.

– Особенно когда речь идет о незаконной деятельности; о ней вряд ли узнаешь, если не был на месте сам или не участвовал. – Шарлотта поджала губы. – Но я абсолютно уверена, что несчастный случай с твоей сестрой как-то связан с этим обществом. Наверняка кто-то позаботился о том, чтобы об этом умалчивалось.

– Раз даже спустя годы никто не знает, что такое когда-то вообще произошло. – Мила кивнула.

Когда резкий порыв ветра коснулся моей кожи, по телу пробежали мурашки. Сердце продолжало бешено колотиться в груди.

– То есть вы никогда не слышали о происшествии? Вы не знали, что на территории академии кто-то погиб?

Мила и Шарлотта покачали головами. Было немыслимо, что такая трагедия в кампусе не стала предметом обсуждения, тем более что сам ректор Кавано был в курсе. Да, прошло несколько лет, но ведь память погибшего нужно чтить. Меня разозлило, что о моей сестре забыли, да еще и там, где я чувствовала себя так близко к ней.

Возможно, эти двое правы: здесь судорожно пытаются сохранить репутацию академии. Но если я сейчас дам волю гневу, то привлеку к себе внимание, чем, вероятно, сорву свои собственные планы.

– Вы знаете, как вступить в это общество?

– Могу поспрашивать, – предложила Мила. – На моем потоке есть пара сплетников, вдруг кто-то знает больше.

– Было бы потрясающе! – воскликнула я в порыве эйфории, однако потом меня все же охватило уныние. – Но вы правда не обязаны мне помогать. Я не хочу втягивать вас в опасности.

Шарлотта тихонько хихикнула.

– Ой, что за чушь! Ничего с нами не случится.

– Если за всем этим действительно стоит Общество, я уверена, они не хотели бы, чтобы кто-то раскрыл их маленький секрет, – настаивала я. – Вы должны понимать это, если согласны помочь.