Подменыш (страница 4)
В избушке царил полумрак, небольшую комнатку освещало только пламя очага. Но в его неверном свете, Сигурду показалось, что комната прибрана и чиста. Под потолком висели пучки ароматных трав, и в голове Сигурда промелькнула мысль, что он оказался в жилище колдуньи – но в это мгновение ему было всё равно. Остановившись возле огня, но так, чтобы свет упал хозяйке на лицо, он обернулся к ней и снова вгляделся в тёмные, нечеловеческие глаза.
– Назови мне хотя бы своё имя, прекрасная госпожа.
– До госпожи мне далеко, – улыбнулась та. – А имя моё не произнёс ещё никто из людей. Если хочешь стать первым – право это придётся заслужить.
– Ты эльфийская княжна? Или, может быть, одна из лесных дриад?
– Отчасти так, отчасти нет.
– Я видел весной, как ты скакала на лошади над волшебным холмом.
– Тогда зачем ты спрашиваешь, человек я или нет?
Сигурд сглотнул. Он и сам теперь хорошо осознал свою глупость. Если и была эта девушка смертной, то явно водила дружбу с древним народом, а Сигурд хорошо знал по рассказам Магды, что эльфы не могут желать людям добра.
Но девушка шагнула к нему, и Сигурд ощутил исходивший от неё аромат – трав и цветов, которые на северной земле давно отцвели. Запах дурманил его, и он не заметил, как наклонился ближе. Замер, не решаясь поцеловать.
Так же зачарованно, Нэзе глядела на него – и ждала, чувствуя, как их обоих затягивает в свои сети какое-то странное, доселе не знакомое ей колдовство.
– Сегодня мой брат настаивал, чтобы я взял женой его сестру, – признался Сигурд внезапно для себя. – А я не смог. Я весной ещё поклялся, что только ты разделишь со мной постель и кров.
Нэзе звонко рассмеялась, но в смехе её не было радости – только горечь и отчаяние. Она отвела взгляд. Мгновение смотрела в огонь, а затем снова вскинула глаза на своего гостя.
– Кто тебе сказал, что я пойду за тебя?
– Мне сейчас говорят об этом твои глаза.
Губы Нэзе дрогнули. Она качнула головой, пытаясь рассеять странное наваждение, крепче любой магии связавшее их с Сигурдом в это мгновение.
– Я знаю, что так будет, – настойчиво повторил Сигурд.
– Ты видишь будущее? – Нэзе снова попыталась изогнуть губы в улыбке, но вышло у неё так же плохо, как и минуту назад. – Может, ты наполовину тролль?
Сигурд вздрогнул. На мгновение заледенел.
– Не надо так говорить, – предупредил он. – Жестокие слова не для твоих нежных губ.
– Или не для твоих изнеженных ушей? – крикнула Нэзе. С каждым словом Сигурда, ей становилось всё горше, и от того слова её становились всё злей. – Ты уже вообразил, что я твоя? А я ведь ещё и невестой твоей быть не согласилась. Ну, скажу я, что ты тролль. И что? Что ты сделаешь со мной?
Нэзе сам с удивлением слушала свой голос, злые речи потоком лились с языка, хоть она и помнила, что не для того пригласила сюда этого мужчину, чтобы оскорблять.
– Вот что! – Сигурд шагнул вперёд, наклонился к ней и решительно накрыл её губы своими. Нэзе издала протяжный протестующий звук. Дёрнулась, пытаясь отступить назад – но не успела. Руки Сигурда уже обхватили её поперёк спины, притянули к себе, не давая отстраниться и на мгновение. Губы продолжали жадно терзать её губы, и Нэзе с удивлением обнаружила, что вкус этот слаще любых июльских ягод, и манит сильнее, чем все ароматы эльфийских рощ.
Она и не заметила, как её руки тоже оплели тело мужчины, легли ему на плечи и принялись перебирать шелковистые пряди его длинных волос.
– Что за магия… – прошептала она, когда Сигурд на мгновение высвободил её губы, чтобы сделать вдох. – Что за чародейство ты на мне испытал?!
– Разве лесные духи не знают такого колдовства? – спросил Сигурд полушёпотом и губы его скользнули по подбородку девушки, дальше, к шее. Нэзе обнаружила, что с каждым его прикосновением, тело слушается всё хуже – как будто её опоили колдовскими травами. Пальцы Сигурда чуть сдвинули ворот её рубахи, позволяя губам пуститься в путешествие вдоль ключицы.
Нэзе застонала, поражённая странными желаниями, которые пробуждались в её теле.
Удивилась, обнаружив, что спина её прижата к стене, а руки Сигурда путешествуют по бокам, комкая рубаху и будоража нечто незнакомое внутри.
– Перестань… – прошептала она.
– Только если согласишься стать моей невестой, – предложил Сигурд и ухмыльнулся, но Нэзе не видела его улыбки, потому что лицо Сигурда в это мгновение утонуло в её распущенных волосах, вдыхая тонкий нездешний аромат.
– Никогда! – отрезала Нэзе, всё ещё злая от того, что этот человек посмел украсть её судьбу.
– Тогда не прекращу.
Сигурд подхватил её под бедро, заставляя обнять себя ногой. Тело Нэзе теперь оказалось прижато к его телу так плотно, что странное возбуждение, поселившееся внизу живота, стало почти нестерпимым.
Ладонь Сигурда подцепила край рубахи и, комкая, потянула вверх. Нэзе обнаружила, что с ней происходит что-то совсем странное, когда его пальцы стали продвигаться выше. Уже по доброй воле, она крепко стиснула мужчину бёдрами. Её объятия больше не были нежными и изучающими. Потянув назад распущенные волосы Сигурда, она заставила его запрокинуть голову и сама принялась целовать – жадно и страшно, не успевая удивляться тому, что это делает именно она, а не кто-то другой.
Сигурд гладил её, постепенно пробираясь выше. Вот уже его руки добрались до ягодиц девушки, крепко стиснули. Сигурд немало слышал о таких забавах от дружинников отца, но сам до весны и помыслить не мог о подобном. Воспоминание о первой встрече с этой загадочной колдуньей остудило его. Он целомудренно сдвинул руки, отстранился от её губ и заглянул в глаза – пьяные, как после кувшина доброго вина, и чаровные, как глубины заброшенного колодца.
Мысль о том, чтобы взять её здесь и сейчас, манила его – и в то же время казалась кощунственной. Он слишком долго мечтал об этом, чтобы променять свои фантазии на несколько минут наслаждения.
– Назови хотя бы имя! – потребовал он, хоть и не представлял, как утром станет искать её по одному лишь имени, не зная ни рода, ни даже стороны света, откуда она явилась.
– Нэзе… – сдалась чаровница и снова накрыла его губы поцелуем. Имени Сигурда она не спрашивала, потому что знала слишком хорошо.
Больше не в силах медлить, Сигурд поднял её на руки и отнёс на единственную скамью – та стояла в самом тёмном углу, покрытая множеством расшитых цветными нитками покрывал. Усадив Нэзе сверху, Сигурд поймал подол её рубахи и потянул вверх, обнажая нежный стан и маленькую белую грудь. Склонился, приготовившись коснуться поцелуем розоватого соска.
И замер, услышав, как скрипнула дверь за спиной.
– Вот ты где! – раздался сзади раздражённый голос Вирма. – Опозорил семью и отправился в лес, забавляться с порочной девкой!
Глава 4. Брат
Вирм сначала хотел было постучаться в двери избушки. Но то, как дрожало пламя за закрытыми ставнями, заставило его помешкать.
Вместо того, чтобы войти открыто, он приник к окну и замер, поражённый картиной, которую увидел.
Брат его был здесь. Стоял, прижавшись спиной к стене возле очага. А напротив него, спиной к Вирму, стояла девушка, которую Вирм узнал бы самой тёмной ночью. Он видел, как вьются по её спине бешеные змеи чёрных волос. Видел, как колышется на лёгком сквозняке короткая белая рубаха, почти не скрывающая стройных ног.
С того самого утра, когда они с братом в чаще леса увидели кавалькаду эльфийских всадников, Вирм грезил этими стройными ногами. Вонзая свою плоть в ирландских пленниц, обнимая подавальщиц в тавернах, вместе с побратимами проносясь по деревне и хватая крестьянских девок на своих коней… В каждой из них Вирм видел только одну, с глазами тёмными, как самая чаща леса, и губами алыми, как кровь.
Никогда раньше Вирма не радовали ни кровь, ни огонь, но стоило ему представить её лицо, как сердце пускалось вскачь.
А теперь, видя, как близко подходит к чаровнице его брат, Вирм чувствовал, что и его, и эту избушку вот-вот охватит настоящий огонь.
Сжав кулаки, он слушал разговор в ожидании одного единственного мгновения – когда девушка назовёт Сигурду своё имя. Облегчённо вздыхал, когда она отказывала брату… И в ярости скрежетал зубами, когда поддавалась на его ласки. «Имя», – повторял про себя он. «Скажи его, и я отыщу тебя в любом лесу, в дальнем море и в чужом краю».
Вирм уже думал, что не выдержит и ворвётся в избу, чтобы разорвать затянувшиеся объятия, когда, наконец, услышал, как высокий молодой голос выдохнул:
– Нэзе…
Это было всё, чего он желал. Вирм бросился к дверям, распахнул их и едва сдержался, чтобы в первое же мгновение не оттолкнуть брата и не окунуть головой в огонь.
– Вот ты где! – порычал он. – Опозорил семью и отправился в лес, забавляться с порочной девкой!
С трудом оторвал Сигурд опьяневший взгляд от своей добычи и обратил его к брату.
– Вирм… – только и сумел произнести он.
В первое мгновение он даже не разозлился – настолько странным казалось ему появление брата тут, среди леса, когда он почти уже уверился, что они с Нэзе здесь вдвоём.
– Моран предлагал тебе самое дорогое, что у него было – сердце сестры! – продолжал Вирм, сам удивляясь тем словам, которые слетают с его языка. – Ты же предпочёл грязную ведьму! Убил брата, ради гулящей, которая раздвинет ноги перед первым встречным!
Теперь уже Сигурд прищурился, чувствуя, как поднимается в груди злость.
– Не говори так! – предупредил он.
Сигурд хорошо помнил то мгновение, когда впервые увидел кровь. Когда впервые почувствовал её запах, ощутил сладости собственной власти над чужой жизнью.
Он хорошо знал, как пьянил его азарт битвы, как трудно было остановить клинок, однажды вынутый из ножен.
Помнил он и горечь, затопившую сердце, когда встретил взгляд остекленевших глаз Морана.
Сигурд много часов провёл в размышлениях о собственных желаниях. Он хорошо знал себя и потому медлил, предчувствуя, что драка с Вирмом не кончится добром.
– Грязную ведьму! – упрямо повторил Вирм. – Пока отец платит виру за твою дурь, ты развлекаешься здесь с ней!
Вирму было стыдно за собственные слова. За то, что он произносит их при этой девушке, от которой у него мутилось в голове. Но чем более стыдно ему становилось, тем более яростно он сквернословил, как будто замарав её имя грязью, мог заставить себя не видеть её красоту.
Нэзе же прищурилась. Никогда и никто не смел называть её так. Однако эльфийские девы не ведали стыда, и она не видела ничего зазорного в том, чтобы позволить ему болтать. И всё же, дождавшись, когда Вирм замолкнет, Нэзе подалась к Сигурду и в самое ухо ему произнесла:
– Накажи его! Пусть не смеет меня позорить!