• Сегодня во многих странах мира растет религиозный фундаментализм. Это в очередной раз подчеркивает пропасть между добром и злом. Каждая религиозная группа свято верит в то, что Бог на ее стороне. Отождествляя свою религию с добром, а остальные – со злом, мы оказываемся в плену бесконечной борьбы. Мы упускаем из виду необходимость столкнуться со злом, которое живет внутри нас или в наших политических системах.

• Мы насилуем окружающий нас мир, перекрывая реки плотинами. Мы бездумно расходуем ресурсы, загрязняя атмосферу и сражаясь с самой Матерью-Землей. Природа дает нам отпор в виде стихийных бедствий: ураганов, цунами, торнадо, засух, наводнений и глобального потепления. В ответ мы боремся с изменениями климата, пытаясь остановить его. Но мы продолжаем игнорировать глубинную проблему, которую создали сами.

• Мы пытаемся устранить врагов с помощью войн и насилия. Но мы забываем о том, что насилие порождает еще больше насилия. Например, исследование американских спецслужб показало, что война в Ираке усилила радикализм и глобальную угрозу терроризма, вместо того чтобы снизить эти риски.

Поскольку мы сами живем согласно мифу, в котором главный герой ищет, сражается и в конечном счете уничтожает своего врага, этому же мы учим и наших детей. Данная сюжетная линия просматривается и в сказках, и в религиозных историях, где такие герои, как святой Георгий, убивают дракона или побеждают скрытого монстра (о том, кто это, я расскажу дальше). Ту же самую историю мы видим в фильмах и телевизионных программах. Поиск и уничтожение «врага» может показаться лучшим решением, но на самом деле мы создаем вокруг себя мир, который в конце концов становится опасным.

Пришло время перейти от уничтожения врага к взаимодействию и общению с ним. В этой книге мы прежде всего сфокусируемся на персональных демонах и только в конце вернемся к коллективным и политическим. Все дело в том, что личное является основой наших глобальных демонов. Работая с ними, мы сможем создать сдвиг, который по инерции распространится на весь мир. Нам необходимо столкнуться с ними лицом к лицу, чтобы не создать еще более яростного монстра, который начнет сеять всеобщий хаос. Я предлагаю вам последовать примеру Мачиг – не убивать монстра и даже не сражаться с ним, а выманить его на поверхность и бесстрашно взрастить. Таким образом мы сможем избежать раскола на «добро» и «зло» и превратим потенциального врага в союзника, а энергия, выработанная в борьбе, станет нашей защитной силой. Каждая внутренняя битва лишает нас ресурсов, которые мы могли бы использовать гораздо разумнее.

Зачастую в мифологии монстры выступают в роли охранников сокровищ. Подкармливая своих демонов и превращая их в союзников, мы сможем отыскать собственные сокровища, которые так долго были скрыты нашей одержимостью борьбой. Осознание демонов и кормление их эликсиром принятия и сострадания не дает нам проецировать их на других. Известный швейцарский психолог Карл Юнг описал темную сторону человека как «тень», которая может проявляться во сне или проецироваться на окружающих. По его мнению, тень состоит из тех частей человека, которые его сознательный разум считает неприемлемыми. Тень – это подавленное «я», нежелательные аспекты личности, от которых человек пытается отказаться. Это может быть стыд, гнев или предрассудки. Если женатый человек мечтает о романе на стороне, это и есть проявление его тени. Мы часто не осознаем теневые части своей личности, потому что наше сознание попросту их не видит. Тень побуждает нас доесть все печенье, когда мы вовсе не собирались его есть. Тень высказывает оскорбление тому, на кого мы пытаемся произвести впечатление. Подкармливая своих демонов, мы приводим собственную тень в сознание, вследствие чего получаем доступ к сокровищам, которые она хранит. Если оставить тень неосознанной, она продолжит действовать под прикрытием, саботируя наши лучшие намерения и даже причиняя вред другим. Осознание тени позволяет нам уменьшить ее разрушительную силу и высвободить жизненную энергию, которая в ней хранится. Подружившись с тем, что больше всего нас пугает, мы обретаем мудрость.

Практика кормления демонов заключается в том, чтобы предложить самое ценное (наше тело) тому, что несет в себе угрозу и пугает (нашим демонам). Таким образом, мы преодолеваем корень всех своих страданий, который в буддийских терминах считается эгоцентризмом. Вы наверняка хотели бы понять, как кормление демонов может выглядеть в реальной жизненной ситуации. Для этого я хочу рассказать вам историю о том, что произошло со мной несколько лет назад, когда я путешествовала по Тибету.

Вместе с подругой по имени Сара мы путешествовали на автобусе. К тому времени я уже пришла к пониманию внутренних демонов, обучала практике «чод» и разработала собственную методику кормления, которая описана в этой книге. Однажды мы решили подняться на значительную высоту, на что у нас ушла вся ночь. Пока автобус подпрыгивал на грунтовой дороге, мы ели консервированную скумбрию в томатном соусе. Это усугубило головную боль, которая проявилась при подъеме на высоту. Все вокруг было окутано густой пылью. Я не могла от нее спастись, даже обернув голову шарфом.

Сара сидела напротив меня и плакала. Я подсела к ней, и она рассказала мне о депрессии, которая ее одолевала. Это и был ее демон, с которым она боролась всю свою жизнь, будучи нежеланным ребенком в семье. Она содрогалась в рыданиях и, казалось, была в полном отчаянии. Я сразу же поняла, что ей необходимо накормить этого демона. Прямо там, трясясь в этом пыльном автобусе, мы начали практику. Я сказала: «Сара, давай попробуем провести эксперимент. Подумай, как будет выглядеть твоя боль, если ты придашь ей форму».

Она закрыла глаза и перенесла свое сознание в тело, обнаружив ощущение тошноты и горя, которое она описала как нечто темное, красновато-фиолетовое, тяжелое и густое. Затем я попросила ее придать всем этим ощущениям живую форму. Она увидела огромного фиолетового монстра с разинутой пастью, которая находилась там, где должен быть живот. Этот монстр хотел поглотить ее. Тогда я сказала: «Давай попробуем найти истинную потребность, которая лежит в основе того, что хочет этот монстр». Сара спросила его, что ему было нужно. Он хотел, чтобы Сара перестала от него убегать. Если она прекратит эти попытки, то он почувствует любовь и принятие. Затем я попросила Сару представить, как ее тело растворяется в нектаре любви и как демон поглощает этот нектар.

Сара перестала рыдать и затихла. Через некоторое время она сказала: «Когда я кормила его, он становился все меньше и меньше. Не понимаю, как это произошло, но он исчез». Насладившись моментом, она сказала: «Мой разум оказался в мирном пространстве, которое я считала невозможным. Но я не знаю, как это произошло». Через несколько месяцев после того, как мы вернулись домой, Сара подробно описала этот опыт. Она сказала: «Та поездка была самым сложным физическим и эмоциональным событием, которое я когда-либо переживала. По своей природе я одиночка. Мне было сложно находиться в большой группе, ведь ты была единственным человеком, которого я знала до того, как отправилась в это паломничество. В тот день в автобусе я достигла определенной точки и поняла, что если не смогу жить с собой, то умру. Тогда вся моя боль сошлась в одно целое – боль в голове, вызванная высотой; боль в сердце, вызванная моими ужасными детскими травмами; боль от всего, что я видела в Тибете. Вся эта боль была слишком сильной. Когда я накормила своего демона боли и печали, мне удалось выйти из этого совершенно новым человеком. Я почувствовала, что переродилась».

В опыте Сары интересно то, что это был не просто кратковременный сдвиг. Она сказала, что боль, которая сопровождала ее на протяжении всей жизни, так и не вернулась к ней. Конечно, кормление демонов не всегда способно освободить от боли за один сеанс – обычно для этого требуется серия встреч. Но в случае Сары хватило всего одной. Истории Ганди, Мачиг и Сары доказывают существование альтернативы мифу о Геракле, который сражался с демонами. Надеюсь, что их сострадание и бесстрашие вдохновят вас на то, чтобы встретиться со своими демонами, накормить их и превратить в своих союзников.

2. Практика

Вначале йогин ощущает, что его ум
Низвергается, как водопад;
В середине пути, подобно Ганге,
Он спокоен и тих,
В конце – это огромный безбрежный океан,
В котором Свет Сына
И Свет Матери сливаются Воедино.

(пер. Т. Данилевича)Тилопа (988–1069)

Я никогда не забуду тот день, когда впервые стала свидетелем практики «чод». В 1973 году мне было двадцать пять лет. Я вернулась в Индию к своим тибетским учителям после года, проведенного в Соединенных Штатах. До этого на протяжении трех с половиной лет я уже служила в качестве монахини тибетского буддизма. Именно тогда и начался мой великий переход.

Я была счастливой монахиней и все же твердо решила, что хочу следовать духовному пути без бритой головы, ряс и обетов, которые отделяли меня от западного общества. Я вернула все свои обеты доброму и уважаемому ламе, который рекомендовал мне посвятить свои заслуги, накопленные за время монашеской жизни, другим людям. Он также посоветовал выполнять очищающие практики, которые помогли мне справиться с препятствиями, возникавшими из-за нарушения моих обязательств. Я начала практиковать их, когда поселилась в хижине в предгорьях Гималаев, в районе долины Куллу, недалеко от города Манали. Это была небольшая коммуна, где жили мой учитель медитации Афо Ринпоче, его жена и четверо детей, а также группа монахов и йогов.

Манали был последней остановкой перед перевалом Ротанг – воротами в гималайское королевство Лахул. От главной дороги, которую можно было узнать по чайным лавкам, хозяйственным и продуктовым магазинам, закусочным и торговцам тканями, тянулась сеть грязных улиц и деревянных лавок. Там не было ни одного отеля. Мне удалось найти только потрепанное почтовое отделение. В нескольких километрах вверх по реке, на крутом склоне холма и находилась коммуна Афо Ринпоче.

Люди, которые жили в Манали, были похожи на сказочных персонажей. Женщины укутывались в одеяла ручной работы, подпоясанные веревкой и заколотые огромной английской булавкой на плече. Головы они покрывали яркими вишнево-красными хлопковыми шарфами, которые завязывали сзади под волосами. Мужчины носили обувь ручной работы и тонкие хлопковые брюки. На них были туники до колен, подпоясанные войлочной веревкой. В долине Куллу выращивали красный рис, яблоки и сливы. Люди жили за счет дохода от продажи этих культур.

Я снимала небольшой домик недалеко от жилища Афо Ринпоче. Мою хижину окружали крытые веранды, поэтому в любую погоду я могла медитировать на улице. С крыльца открывался прекрасный вид на сады, расположенные на другом берегу реки. Над садами возвышались хвойные леса, которые сменялись сверкающими снежными вершинами Гималаев.

Однажды днем, когда после обеда я отдыхала в своей хижине, до меня донеслось радостное пение. Начиналась буря, и низкие темные облака плыли вниз по долине от перевала Ротанг. Ветер волновал склон холма желто-зеленого цвета, который находился напротив каскадного ручья, протекающего прямо под моей хижиной. На этом холме я увидела девочку лет четырнадцати, одетую в традиционное розовое платье-одеяло. Она не знала, что ее кто-то видит, и пела во весь голос, пританцовывая и кружась среди коров, которых пасла.