Хо Ян отступил, а Су Тай тихонько провела рукой по мальчишеской паре тигровых тапочек. Она знала, что родиться у них должен был здоровый мальчик.

Глава 5

Едва миновал первый месяц года, как разгорелась война между Вэй и государством Жун на севере. Свирепый противник на границе наносил один удар за другим. Императорским указом в руки Хо Яна вновь легла военная печать.

В то утро, после общей аудиенции, император Вэй остался с Хо Яном наедине, и в императорской читальне он передал в его руки письмо.

– Слышал, что в войне с Сюй ты не принял их капитуляцию, отказался даже взглянуть на письмо, была ли на то причина?

– Пусть их государство было мало, но люди крайне уважительны и преданны. Если бы мы не уничтожили их веру полностью, боюсь, сильно об этом бы пожалели.

Император кивнул и указал на письмо в его руках.

– Недавно, просматривая их сообщение о капитуляции, я обнаружил между бумагами запечатанное письмо. Только прочитав его, я понял, что это личное послание тебе от женщины из людей Сюй.

– Простите своего презренного слугу. – Хо Ян немедленно опустился на колени.

Но император лишь отмахнулся:

– Не стоит, я знаю, что твоя преданность неизменна, лучше взгляни на письмо.

Хо Ян наконец-то вынул листок. В изящном женском почерке чувствовалась решимость, однако стоило прочитать одну лишь первую строку, как лицо тут же побелело. В толстом письме подробно описывались их первая встреча и разлука, а еще говорилось о бессилии перед миром. Как ничтожна любовь во время войны. Она писала, что ее страна отступает, и лишь просила генерала пощадить простой народ столицы, помиловать взятых в плен сюйских солдат. Она писала: «Хо Ян, мы с ребенком не хотим погибнуть в огне войны…»

Она отказалась от гордости, ее слова, точно облитые кровавыми слезами, умоляли, но в ответ она получила лишь отказ.

Казалось, грудь его набили иглами, что с каждым вдохом все глубже впивались в плоть и кости. Хо Ян не мог представить, что она чувствовала, глотая коренья и древесную кору, что чувствовала, когда умирала под огнем острых стрел его войска.

Она отказалась от достоинства, а он равнодушно пренебрег этим, вынудив ее жалко подобрать остатки самоуважения и встать на защиту своего правителя, умереть во имя чести и долга.

Она не посчитала просьбу о пощаде ниже собственного достоинства, ее слова были не настолько тверды. Она взывала о помощи, но он своей же рукой толкнул ее в пропасть…

Император тихо вздохнул:

– Мы росли вместе с самого детства, Хо Ян, и в этот раз сражения тебе предстоят действительно опасные. Народ государства Жун свиреп, и на севере в это время года царит холод, оружие в бою может оказаться слепо… Та женщина носила твое дитя, было бы не лишним привести его в Ифэн на случай чего-то непредвиденного… Я позабочусь, чтобы твоя кровь вновь стала столпом страны, в благодарность генералу Хо за его заботу.

Спустя долгое молчание Хо Ян ответил:

– У семьи Хо нет наследника.

Перед тем как отправиться за границы родины, Хо Ян взобрался на башню Чжайсин – туда, где когда-то дал обещание Су Тай оберегать ее в этой жизни.

На дворе тогда стоял самый разгар лета, и заполнившие небо звезды ясно освещали девушку. Она заставила его вытянуть мизинец:

– Договорились! А тот, кто нарушит клятву, должен будет выпить сотню чашек горького отвара. А иначе не оставлю тебя в покое даже после смерти!

Тогда он подыграл ей. Казалось, это было лишь шуткой, и только теперь Хо Ян понял, что сердце Су Тай уже тогда было наполнено тревогой.

– Хо И, – подозвал он сопровождающего его слугу. – Свари мне сто чашек горького отвара.

– Генерал?

– Покрепче и очень горького. – Он нарушил обещание, и его ждало наказание.

Хо Ян подошел к краю башни и, прислонившись к перилам, взглянул на сверкающее ночное небо – ему нравилось любоваться небесными светилами, нравилось подниматься на самые высокие точки и смотреть сверху на великолепие мира. Видя огромные просторы родной земли, что находились под его защитой, он всегда чувствовал ни с чем не сравнимое ощущение душевного покоя. Су Тай однажды сказала ему: «Невероятно высоко и невероятно красиво, вот только тут невозможный холод». Прежде он вовсе не чувствовал холод высот, а теперь, оглядываясь назад, понял, насколько стал одинок.

Высота окутывала его морозом, но лишь потому, что не было того, кто встанет рядом.

Хо Ян поднял руку к небу, слегка разлив горький отвар, и прошептал:

– Я выпил лишь девяносто девять чашек горького отвара сегодня, Су Тай. Я все еще в должниках, так что призрак твой сможет меня отыскать. Буду ждать.

Су Тай, кутаясь в темно-синее одеяние и прижавшись к стене, стояла в безмолвной ночной темноте у подножия башни Чжайсин, а в ледяном воздухе растекался горький запах отвара. До кончиков ее ушей доносился гомон с площадки девятиуровневой башни – она слышала, как кого-то тошнит, слышала чьи-то тревожные уговоры.

Су Тай закрыла руками лицо, выдавив лишь тихий дрожащий стон.

Глава 6

По другую сторону границы бушевали ветра и снег. Народ государства Жун бился свирепо, однако Хо Ян умело командовал войсками, вынудив врага отступить на прежние земли. Война длилась половину месяца, и войска Жун ушли обратно на сотни километров, Хо Ян преследовал разгромленного противника, намереваясь сделать так, чтобы при его жизни тот больше не посмел напасть на Вэй.

Линия фронта растягивалась и росла, и, когда Хо Ян понял, что их специально заманивали вглубь вражеских земель, было уже слишком поздно.

Во главе трехтысячной легкой конницы он штурмом атаковал жунский лагерь, не ожидая, что обнаружит возведенные на болотах пустые палатки. Генерал велел немедленно отступать, вот только время было не обернуть вспять, и вэйские солдаты оказались в кольце тридцатитысячной армии врага.

Наследник Жун оказался горделив и высокомерен. Загнав Хо Яна в тупик, он не бросился сразу в атаку, – наоборот, занял место на возвышении, с огромным интересом наблюдая за неподвижными лицами издавна славящейся отвагой армии Вэй.

– Из тебя и правда вышел достойный противник, Хо Ян. Убить тебя сегодня для меня будет очень прискорбно.

Гнедая Луна выглядела ярким пятном посреди снежного ветра, с плеч Хо Яна свисала черная накидка, с абсолютной невозмутимостью генерал произнес:

– Не стоит так говорить, эти слова льстят вам и оскорбляют меня.

Лицо наследника тут же помрачнело, он холодно усмехнулся:

– Раз так, генерал, я покажу тебе настоящее оскорбление. – Он взмахнул рукой, и тридцать тысяч наездников ринулись вниз, мгновенно положив начало кровавой битве. Никто и не заметил, как худощавый солдат в жунской форме тихонько примешался к сражающимся.

Все пространство заполняли звуки убийств, ничем не отличимые от тех, что звучали в последнем бою государства Сюй. Су Тай медленно пробиралась к Хо Яну, он сидел верхом – так его было легче отыскать, но сложнее вывести. Она стиснула зубы и, изловчившись, отняла у вэйского солдата рядом изогнутый меч, после чего оглушила его ударом навершия и, развернувшись, отправила лезвие прямо в брюхо Луны.

Благородная лошадь тут же встала на дыбы и заржала, передние копыта взметнулись в воздух, забив ударом немало жунских солдат, но затем ранение быстро взяло свое, и не успели копыта опуститься на землю, как один из вражеских бойцов, жертвуя жизнью, рванул вперед и отсек зверю ноги.

Луна с грохотом опрокинулась на землю. Хо Ян соскочил с лошади, и в мгновение с плеч слетело несколько голов. Со скорбным лицом он провел рукой по морде скакуна, а затем поднял глаза и посмотрел в направлении Су Тай, в мрачном взгляде таилось пламя ярости.

Девушка незаметно скрылась за спиной одного из жунских солдат. Она по-прежнему размышляла над тем, как приблизиться к Хо Яну, но внезапно до нее донесся низкий рев.

Генерал атаковал сверху, одним ударом разрубив напополам человека перед ней, и брызги зловонной крови облили Су Тай с ног до головы. Девушка растерянно застыла на месте, глядя в полные ледяной ярости глаза Хо Яна.

Они столкнулись лицом к лицу совершенно неожиданно. Су Тай видела, как его пронизывающе холодный взгляд постепенно наполняется невероятным удивлением.

Свежая кровь, поле боя и непрекращающиеся убийства, – казалось, их настигла та самая встреча, которой так и не произошло в Сюй.

Глава 7

– Су… – Едва Хо Ян успел раскрыть рот, как Су Тай тут же пришла в себя и, бросившись вперед, заключила его в объятия.

От этих объятий уже не исходило прежнего женского тепла и приятного запаха, соприкоснувшись, холодные латы звонко лязгнули. Хо Ян не слышал ее дыхания у своего уха, но почувствовал сильный запах гнили от тела. Эти чувственные восприятия постепенно проникли в него, и генерал замер в растерянности.

Воспользовавшись этим моментом, Су Тай стянула с него накинутую на плечи черную накидку и тут же отбросила прочь, его доспехи ничем не отличались от тех, что носили обычные солдаты. Таща Хо Яна за собой, девушка сделала несколько шагов по полю боя, тридцать тысяч жунских солдат теперь понятия не имели, как именно выглядит главнокомандующий Вэй.

Недолгое время они просто двигались вперед, пока Хо Ян наконец-то не пришел в себя.

– Ты убила Луну… чтобы спасти меня?

Девушка, не обращая внимания, продолжала идти впереди, Хо Ян нахмурился:

– Су Тай!

Она остановилась, а когда обернулась, из вскинутой руки по ветру разлетелся белый порошок. Перед глазами Хо Яна все тут же поплыло, его тело обмякло.

– Ты снова… меня провела. – Су Тай подхватила его ослабевшее тело, слушая бормотание цепляющегося за сознание Хо Яна. – Пусть так…

В его словах читалось больше скорби, нежели бессилия. Казалось, ему было все равно, если ее рука лишит его жизни.

На лице Су Тай не отразилось ни капли эмоций. Весь путь делая вид, что сражается, она вместе с Хо Яном медленно отступила внутрь пустого шатра. Там, вынув из-за пазухи комплект жунской формы, помогла ему переодеться.

Она понимала, что сейчас Хо Ян ни за что не бросит три тысячи своих солдат и не сбежит в одиночку. Глубоко внутри этот мужчина был так же упрям, как и благороден. Ей оставалось только убить лошадь и содрать с его спины мишень, нужно было, чтобы он стал пылью, ведь только так она могла его спасти.

Смерть на вкус ощущалась ужасно. Это было отчаяние, вырывающееся из глаз. Неважно, насколько сильно ты пытался его подавить, это была паника, рвущаяся из глотки наружу. Неважно, как ты старался себя успокоить, это была беспомощность при запахе крови у кончика носа. Неважно, насколько твердо было твое сердце.

Су Тай не хотела, чтобы Хо Ян испытал это на себе.

Она дождалась, когда звуки расправы снаружи постепенно стихли, и только тогда вышла наружу с Хо Яном на спине. Три тысячи вэйских солдат были полностью разгромлены.

В студеном воздухе витал аромат свежей крови. Девушка, опустив глаза, шла вместе со строем раненых жунских воинов, покидающих поле битвы. Когда они отошли на приличное расстояние, Су Тай перебила несколько десятков раненых, похитила лошадей и, вместе с Хо Яном преодолев заснеженную горную долину, отыскала главный военный штаб Вэй.

Еще никогда прежде она не чувствовала себя настолько благодарной мертвому телу: будь Су Тай прежней, одних только ранений на поле битвы хватило бы, чтобы лишить ее жизни. Но новое тело не чувствовало боль, оно не старилось и не умирало. И пока молчала, Су Тай могла продолжать жить.

Вот только зачем ей жить вечно?

Она ясно ощущала, как собственные чувства постепенно умирают вслед за телом: ее покинуло волнение, покинула печаль, все, что осталось, – это упрямое упорство.

Когда Хо Ян очнулся, все раны на его теле оказались перевязаны. Осмотревшись, он почти в тот же миг понял, что именно сделала Су Тай. Генерал повернулся на бок, встал с постели и вышел из шатра. Солдаты на страже немедленно поклонились Хо Яну, но тот лишь спросил: