– Но говорят, что в начальной школе его сильно задирали, – сказала Сэён. Она слышала это от одноклассника Сину.

– Правда? Я не знала. За что? Он как-то странно себя вел? – спросила Чина, доев свой огурец.

Пом, ударив кулаком по столу, выпалила:

– Спрашивать надо у зачинщика, а не у потерпевшего.

– Вау! Пом, ты крутая! – Чина и Сэён захлопали в ладоши.

Когда та поучала друзей, они не обижались, а только забавлялись над тем, как Пом подражает взрослым. Им казалось, что она гордилась этим.

Каыль лишь недовольно вздохнула. Бабушка часто говорила им с мамой про зачинщика и потерпевшего.

Тем временем Сину куда-то исчез – похоже, доел свой обед, отнес поднос и вышел из столовой. Отчего-то Каыль испытывала к нему все больший интерес и продолжала украдкой наблюдать за парнем.

Закончились промежуточные экзамены, и в класс вернулась непринужденное настроение. Одноклассники воодушевленно готовились к спортивным соревнованиям. Во время экзаменов всем кажется, что в школе ужасно, но с приближением мероприятий атмосфера снова приходит в норму. Пом с Ёрым тоже подхватили этот настрой. Пока проходили экзамены, они ворчали, что зря пошли в школу, и жалели учеников, но грядущим соревнованиям были очень рады.

Как-то Каыль спросила бабушку, интересно ли ей ходить на учебу, на что та ответила:

– Интересно. Когда я была маленькой, я очень хотела учиться в Содане. И стало очень обидно, когда отец мне запретил. Не смотря на это, я полностью прочла «Тысячесловие»^[11].

Каыль была уникальной девушкой: до того как стала яхо, она посещала Содан, при том что мама с бабушкой даже ни разу не заходили внутрь. Когда Каыль приходила туда, мальчики косо смотрели на нее и игнорировали. Ей это очень не нравилось, она даже хотела бросить учебу. Однако бабушка настояла, чтобы она все равно доучилась, несмотря на осуждение соседей, которые считали, что девушке не пристало получать образование. За эти пятьсот лет многое изменилось.

Погрузившись в свои мысли, Каыль шла по коридору и вдруг услышала:

– Каыль, тут ваши футболки, можешь отнести их в класс?

Девушка только и успела ответить:

– Да, конечно.

– О, Сину тоже здесь. Ю Сину!

Каыль повернулась. Действительно, парень стоял позади нее. Все вместе они вошли в учительскую. У стола находились две большие коробки. Классный руководитель открыл одну и показал футболки.

«Ярко-желтые? Бабушке бы понравится: цвет напоминает форзицию^[12]. С возрастом начинаешь любить яркие цвета», – подумала Каыль и мысленно усмехнулась.

– Попросите старосту раздать их. У меня совещание, так что вечерний классный час проведет она.

Ребята взяли по коробке. Учитель посоветовал воспользоваться грузовым лифтом, чтобы не переутомиться. И они согласились. Сину шел впереди, Каыль за ним. Парень нажал на кнопку, и лифт медленно стал спускаться с четвертого этажа. Ей было неловко стоять рядом с ним.

– Какой медленный, – пробормотала Каыль.

Одноклассник на это ничего не ответил. Через некоторое время лифт прибыл на первый этаж. Двери открылись, и Каыль зашла первой. Даже такое небольшое расстояние, от первого этажа до второго, казалось, они преодолевали целую вечность. Быстрее было бы дойти пешком. Когда они проезжали третий этаж, лифт с грохотом остановился, а свет внутри погас.

«Что такое? Неужели сломался?» – подумала Каыль и, поставив коробку на пол, нажала кнопку вызова диспетчера.

– Лифт застрял, – сказала девушка, но никто ей не ответил.

«Кнопка тоже сломалась? – подумала она, пытаясь нащупать в кармане смартфон. – Наверное, в сумке оставила».

Пока она размышляла, что делать дальше, позади послышалось прерывистое и тяжелое дыхание. В углу сидел Сину.

– Что с тобой? – спросила она и, увидев, что его губы посинели, еще чаще стала нажимать на кнопку вызова. – Почему никто не отвечает? Меня кто-нибудь слышит? Здесь лифт остановился!

Сину продолжал задыхаться, и Каыль показалось, что ей тоже стало не хватать воздуха. Она подсела к нему и взяла за руку.

– Не переживай! Мы скоро выберемся.

Сину не двигался, но и не оттолкнул ее ладонь. Девушка вспомнила, что рассказала Сэён пару дней назад, когда Каыль поинтересовалась его прошлым. В начальной школе парень был довольно низкого роста, и из-за этого над ним все время издевались. В четвертом классе одноклассники заманили его в чулан лаборатории и заперли снаружи. Наверное, ему тогда было очень страшно в крошечном темном пространстве.

Сину продолжал дрожать, и это напряжение передавалось Каыль.

– Все будет хорошо, – постаралась она разрядить обстановку, подумав, что Сину будет страшнее сидеть в тишине.

Девушка стала вслух размышлять о том, что хотела бы не такую яркую командную майку или что все еще не решила, на какие соревнования стоило бы записаться.

– Ты в чем планируешь участвовать? Я думаю про футбол. Не хочешь со мной? – спросила она, но Сину по-прежнему молчал.

– Хорошо, что в школе помимо экзаменов бывают еще спортивные соревнования и пикники, – продолжила Каыль монолог. – Говорят, абсолютно хороших людей не бывает. Но и только плохих тоже. Нельзя из-за неприятного опыта упускать из виду что-то положительное, – сказала она, вспоминая всех, кто попадался ей на протяжении этих пятисот лет.

За свою долгую жизнь Каыль встречала самых разных людей. Некоторые причинили много бед ее семье, но встречались и те, кто помогал и всегда оказывался рядом и в горе, и в радости. Всегда были люди, с которыми они смеялись, плакали, ругались, веселились, и все эти моменты складывались в целую жизнь.

Она не заметила, как Сину положил голову ей на плечо. Каыль произнесла слова, которые когда-то говорила ей Рён:

– Тяжело жить, если ты отчужден ото всех. Надо открыть дверь и выйти наружу.

Сину постепенно успокоился. После того как они наконец выбрались из лифта, в перерыве парень не лег как обычно на парту, а достал учебник и стал его внимательно рассматривать.

– Почему тебя называют Рэллой? – спросил он Каыль, не поднимая головы от книги. В первые Сину произнес такую длинную и связную фразу.

Даже застряв в лифте, он ничего не сказал. И почти через час, когда тот снова заработал, просто молча вышел из него.

– Я иногда помогаю своим сестрам делать домашнее задание, – произнесла Каыль.

– Зачем?

– Потому что им это нужно. А если мы с чем-то справляемся лучше других, нет ничего плохого, чтобы помочь остальным.

– Не думаю, что ты им «иногда» помогаешь, скорее, все делаешь за них…

Похоже Сину, который, как ей казалось, только лежал на парте, все подмечал. Каыль решила, что ей нужно пойти домой и поговорить с родными. Было обидно осознавать, что даже человек, не интересующийся творящимся вокруг, увидел эту несправедливость.

– Тогда почему твои родители ничего не скажут сестрам?

– Родители? Ну, мама говорит, что надо слушаться старших, – ответила Каыль и бросила взгляд на Ёрым, которая весело общалась с друзьями.

Подружки обсуждали новую косметику, и уж в чем в чем, а в ней Ёрым разбиралась. Эта девчонка любила всегда выглядеть шикарно.

– Я живу с бабушкой и мамой.

– А я с бабушкой.

– Правда?

– Мои родители умерли. Говорят, это произошло, когда мне было пять.

Для Каыль эта новость стала большой неожиданностью. Не зная, что ответить, решила промолчать. Живя уже пятьсот лет, она поняла, что в такие моменты лучше ничего не говорить, чем сболтнуть лишнего. Но Сину после этого притих. Она украдкой посмотрела на него: парень выглядел печальным.

«Если сейчас не поддержать беседу, то будет очень неловко», – подумала Каыль и аккуратно спросила:

– А как они умерли?

– Была страшная авария, и только я выжил…Но ничего не помню.

Хотя Сину рассказывал довольно спокойно, по выражению его лица Каыль поняла, что парню нелегко это обсуждать.

Девушка неожиданно для самой себя протянула руку, погладила Сину по голове и сказала:

– Ты вырос очень хорошим человеком.

Это было то, что, возможно, сказали бы Сину родители. Ей все равно хотело его поддержать, несмотря на возможность быть отвергнутой.

Клан яхо

Каыль зашла в комнату, изо всей силы хлопнув дверью. Это был сигнал, что сегодня ее лучше не трогать. Родные в своем истинном обличье сидели на диване и болтали, поглядывая на закрытую дверь.

– Снова началось, – произнесла бабушка.

Ей еще в школе показалось, что Каыль ведет себя странно. Она общалась не так, как обычно. Девушка всегда безропотно отвечала «да» на любые их просьбы, но сегодня в ответ на одну из них тяжело вздохнула и заговорила лишь спустя пару секунд. Мама заявила, что бабушка слишком остро реагирует на происходящее. Тем не менее Каыль не проронила ни слова по дороге домой.

– Да, кажется, ты права. Как ты так быстро заметила? – удивилась мама.

– Милая, я уже столько лет наблюдаю за вами. Удивительно, что ты сама это проглядела. Как можно не понимать родную дочь?

– У меня на этот случай есть ты. Что могло с ней случиться?

Мама не понимала, что происходит, однако бабушка, похоже, догадывалась о причинах странного поведения Каыль.

Раз в несколько лет девушка запиралась у себя в комнате. И виной тому было то, что она не хотела больше быть яхо. Похоже сейчас был как раз такой случай, ведь именно в этот день они увидели Тусим – директрису школы, куда когда-то ходила девушка.

– Но почему именно сегодня? – непонимающе спросила мама.

Бывало, что и родные спустя какое-то время встречали знакомых «из прошлой жизни», но их это не сильно беспокоило. Они жили без лишней рефлексии. А Каыль – совсем другое дело. Друзья взрослеют, а она нет. Тело тоже не растет. Она ни работу не может найти, ни замуж выйти, ни детей завести. Как и пятьсот лет назад, ей все еще пятнадцать.

– Мама, нам обязательно отправлять Каыль в школу? – как-то сказала Ёрым матери.

– А что ты предлагаешь? Она же не сможет работать, как мы. Будет целыми днями дома сидеть? – ответила бабушка.

В школе она могла хоть как-то скоротать долгие будни. В одном из воплощений Каыль пыталась гримироваться и жить взрослой жизнью, но такое существование в чужом обличье было ей не по душе. Она и так жила с фальшивым паспортом, а тут еще и лицо приходилось скрывать. Поэтому менялись лишь имена, а облик оставался прежним.

– Все же Рён следовало к нам зайти, – сказала бабушка, и мама одобрительно кивнула в ответ.

Прошло уже три дня, а Каыль так и не появлялась в школе. Она заперлась в комнате, ничего не ела, только и делала, что лежала на кровати, словно медвежонок, впавший в зимнюю спячку в берлоге. Бабушка с мамой подали заявление на домашнее обучение и вместе с девушкой проводили время дома. Хотя на занятия в качестве школьниц ходили впервые, прекрасно знали как быть родителями.

Вдруг раздался стук в дверь. Но Каыль сделала вид, что ничего не слышит.

– Сохи, я зайду, ты не против?

Услышав свое настоящее имя, девушка резко открыла глаза. Она уже почти забыла его, так как яхо, чтобы выжить в новых условиях, часто их меняли. Однако кое-кто всегда помнит старые.

– Я могу зайти? Захожу! – раздался голос, и в комнате появилась Рён.

Каыль хотелось тотчас вскочить и посмотреть на нее, но она сдержалась. И нарочно натянула одеяло на голову.

– Я так по тебе соскучилась, а ты даже не выглянешь?

Больше двух лет прошло с тех пор, как они виделись в последний раз. Все это время Рён работала волонтером в Кыргызстане. Она говорила, что после окончания Корейской войны хочет стать врачом. Но даже когда ты яхо, без медицинского образования это невозможно. Поэтому она все же отучилась и получила степень, после чего стала ездить по волонтерским программам по всему свету.

– Похоже, жизнь яхо тебе порядком надоела? – сказала Рён.