Однако нынешние письма были другими, и Тайбрис, не объясняя причин, не позволял мне их читать. Само собой, подобная скрытность лишь подогревала мое любопытство. А вдруг Вайсер попал в беду? Тогда я бы хотела помочь.

– Пойду помоюсь, – пробормотал Тайбрис, хмуро глядя на письмо в своей руке. Теперь он наверняка несколько дней будет ходить с задумчивым видом.

– Мама… мне нужно что-нибудь знать? – спросила я в последней попытке получить хоть какие-то ответы.

Из соседней комнаты донесся шум: Тайбрис наполнял ванну холодной водой.

Мама сказала бы мне, вздумай королевский надзиратель меня искать. Так что же она увидела? И почему настолько расстроилась?

Глядя на меня полными слез глазами, мама молча покачала головой. У провидцев существовали свои правила, и иногда лучше было ничего не говорить, чем открыть кому-то будущее и тем самым навлечь на него гораздо более жестокую судьбу.

Меня вдруг охватил цепкий страх.

– Я устала, – проговорила мама.

– Давай помогу тебе лечь в кровать.

– Не нужно, я справлюсь. Спокойной ночи, милая.

Я вернулась в главную комнату, служившую также спальней Тайбрису. Из ванной доносился плеск, а значит, брат все еще мылся. Письмо от Вайсера лежало на маленьком шатком столике возле кровати.

Я знала, что не стоит его читать. Мы больше не дети, и Тайбрис имел право хранить свои секреты. Однако… ясно ведь, что случилось нечто серьезное. И я, как сестра, должна была ему помочь, даже если он не слишком этого хотел.

К тому же мой брат в случае необходимости без всяких угрызений совести вторгался в мою жизнь. Он вечно пытался меня защитить, и, может быть, на этот раз я в свою очередь смогу уберечь его.

Заложив руки за спину, я вгляделась в письмо. Этим кодом я не пользовалась уже много лет, и полный перевод, несомненно, займет какое-то время.

Но я узнала одно слово.

– Приска! – Схватив письмо со стола, Тайбрис одарил меня сердитым взглядом.

Я вздрогнула от неожиданности. Порой брат двигался бесшумно, словно кошка.

– Почему Вайсер пишет тебе о Кроуите? – поинтересовалась я.

– Не суй свой нос в мои дела! – процедил Тайбрис, побелев от ярости.

Я попятилась, уязвленная его тоном. Никогда еще брат так со мной не разговаривал.

– Дети, – позвала мама из своей комнаты.

– Иду, мама, – крикнула я, не сводя взгляда с брата.

Тайбрис провел рукой по волосам.

– Прости…

– Забудь об этом.

– Прис…

– Все нормально. – В конце концов, я в самом деле вторглась в его личную жизнь. Он имел право хранить секреты.

Брат схватил меня за руку.

– Если ты свободна завтра после работы в пекарне, то можем потренироваться.

– Конечно, – я выдавила улыбку.

Как только Тайбрис сам начал тренировки, он настойчиво стремился научить меня всему, что узнавал на занятиях. И я бессчетное количество часов боролась с его друзьями, учась использовать элемент неожиданности.

Остаток вечера прошел спокойно. И Тайбрис, и мама заснули раньше обычного, я же лежала в кровати, представляя, как в нашу дверь стучится королевский надзиратель.

Неудивительно, что когда я в конце концов погрузилась в сон, то увидела его.

Мужчину с блестящими зелеными глазами и полными губами, кривящимися в жесткой усмешке, который смотрел на меня, вскинув бровь, словно бросал вызов. Раз за разом я тянулась к нему, но он все сильнее отдалялся и наконец совсем пропал из виду. А мне показалось, что от тоски может разорваться сердце.

Я проснулась с первыми лучами солнца, ощущая беспокойство и непонятную грусть.

Выбравшись из кровати, я оделась, позавтракала и уставилась в окно. В кухню вошел Тайбрис. До его смены в лечебнице оставалось еще несколько часов, если только кто-нибудь не прибежит за неотложной помощью.

Брат прошел Испытание две зимы назад, и благодаря его способности лечить незначительные раны и болезни – наряду с моей работой в пекарне – мы почти отдали все долги. В скором времени уже получится откладывать деньги на будущее, а потом и уехать всей семьей из деревни. При мысли об этом сдавило грудь.

Протянув руку, Тайбрис взъерошил мне волосы и улыбнулся, заметив мой укоризненный взгляд.

Наклонившись, я натянула легкие, удобные тапочки, которые обычно надевала во время уборки.

– А почему не зимние ботинки? – поинтересовался Тайбрис.

– Я всего лишь пройдусь до пекарни и обратно. Присмотри за мамой, ладно? Последнее видение ее сильно потрясло.

Брат кивнул.

– С ней все будет хорошо, Приска. Мы об этом позаботимся.

От внезапного стука в дверь я вздрогнула. Мы с Тайбрисом переглянулись, и брат пошел открывать.

На пороге стоял Тол, светло-каштановые кудри которого ерошил легкий ветерок. Он выглядел прекрасным, как девичья мечта, и мое сердце пропустило несколько ударов.

– Привет, Приска, – улыбнулся мне Тол.

Я тоже сумела выдавить улыбку. Пусть глупую, но хотя бы отчетливую. С каждым разом получалось все лучше.

Улыбнувшись шире, Тол взглянул на моего брата.

– Привет, Тайбрис.

– Привет.

Тайбрис одарил гостя предупреждающим взглядом, хотя вообще-то хорошо относился к Толу. Я пихнула брата локтем. Усмехнувшись, он потер живот и исчез в комнате мамы.

Когда я вышла из дома, закрыв за собой дверь, на щеках вспыхнул яркий румянец.

Тол с улыбкой смотрел на меня, как будто видел что-то особенно милое. Я же сгорала от стыда, не понимая, что со мной происходит. Я вовсе не входила в число невинных, неискушенных девушек, которым никогда прежде не приходилось общаться с мужчинами. За прошедшие годы у меня было несколько поклонников, однако рядом с Толом я отчего-то превращалась в заикающуюся дурочку.

Он подошел ближе и взял меня за руку. Его большая теплая ладонь оказалась такой же, как в моих грезах.

– Приска, хочешь погулять со мной завтра утром?

Я улыбнулась. Учитывая, сколько времени я мечтала о Толе, ответ дался мне легко.

– Да, конечно.

– Я буду ждать тебя на площади, – пообещал он и, одарив напоследок улыбкой, выпустил мою ладонь, сунул руки в карманы и зашагал прочь.

Я смотрела ему вслед, чувствуя себя легкой, словно перышко.

Однако реальность быстро спустила меня на землю.

Отец Тола был главой деревенского совета. Он много раз ездил в столицу и, если верить слухам, даже встречался с королем. С тем самым, который с радостью сжег бы меня заживо в День богов.

Тол всегда подавал милостыню нищим, охотился, добывая пропитание не только для своей семьи, но и для помощи беднейшим жителям деревни, и никогда не пользовался связями отца, чтобы облегчить себе жизнь.

Порою я мечтала о том, каково было бы остаться в этой деревне и выйти замуж за Тола. Мы оба не боялись работы и, объединив усилия, со временем смогли бы позволить себе переехать в один из больших домов. Потом завели бы детей и состарились вместе. Хорошая, спокойная жизнь.

Но я знала, что она не для меня. Ведь если я останусь в этой деревне, то умру мучительной смертью. Как и мои родные.

Я опустила плечи. Мама права. Ни к чему мне проводить время с Толом. Иначе с моим уходом ситуация осложнится еще сильнее.

Пока я шла к пекарне Герики, деревня постепенно просыпалась ото сна. Жители сметали мусор со своих ступеней, сплетничали с соседями, звали детей завтракать.

Выбросив Тола из головы, я сосредоточилась на мыслях о Тайбрисе. Вчерашний случай давал прекрасную возможность отвлечься. Интересно, о чем брат переписывался с Вайсером, что так усиленно от меня скрывал? И почему в письмах упоминался Кроуит?

Руины этого города находились на южной границе королевства, неподалеку от земель фейри. Всего несколько десятилетий назад Кроуит считался городом познания. Люди из всех королевств стекались в него, чтобы учиться, жить и процветать.

Потом пришли фейри и сровняли город с землей. Никто не знал почему, хотя на этот счет имелось множество теорий. Согласно самой популярной из них, безумный король фейри возжелал забрать город в свое владение, но наш король не уступил его требованию. И тогда злобный брат короля фейри с помощью своей ужасающей магии сжег город дотла.

На полпути к пекарне я начала дрожать, поскольку плащ оставила дома, и, когда впереди показалось приземистое деревянное строение, которое постоянно ремонтировали на протяжении многих лет, ускорила шаг. Эту пекарню я считала своим вторым домом.

Герика наверняка уже ушла, ведь она разжигала печь еще до рассвета. Мне предстояло вымыть полы и протереть все поверхности, пока младшая сестра Тола, Чиста, будет продавать сегодняшнюю партию хлеба.

Дверь пекарни оказалась приоткрыта. Я толкнула створку и увидела мужчину, стоящего ко мне спиной. Его толстую шею я бы узнала где угодно. Крейлор.

Внутри меня, словно грибковая плесень, расползлась паника.

– Что ты здесь делаешь?

С самодовольной улыбкой он бросил взгляд через плечо. Заметив какое-то движение, я сделала шаг вперед и вытянула шею. Перед ним стояла Чиста с мокрым от слез лицом. Крейлор рукой обхватил ее запястье.

Придя в ярость, я схватила метлу, которую оставила возле стены.

– Чиста, уходи, – велела я.

Крейлор только рассмеялся. Он постоянно пытался уязвить Тола. Однако, будучи слишком труслив, чтобы напрямую бросить ему вызов, Крейлор избрал мишенью его сестру.

Для него все это было лишь игрой.

Он пронзил меня хищным взглядом.

– Не делай глупостей, Крейлор, – глубоко вздохнув, проговорила я. – Я тебя не боюсь.

Он бросил взгляд на мое горло, где предательски быстро бился пульс.

– О Приска. Мы оба знаем, что ты лжешь.

Крейлор шагнул ко мне, таща за собой Чисту. Я удобнее перехватила метлу, готовясь использовать ее на манер посоха.

– Задумайся о том, что ты творишь, – заявила я.

– Неужто я желаю чего-то ненормального? Толу достается все, – прошипел он.

Я поймала взгляд Чисты. Девушка была на несколько лет младше меня, и мы никогда особо не разговаривали, но сейчас в ее глазах зажглась безумная надежда. Она рассчитывала на мою помощь.

Нужно попробовать отвлечь от нее внимание Крейлора.

– Так вот в чем дело? – протянула я, вложив в свой голос как можно больше презрения. – Ты завидуешь Толу?

Крейлор крепче сжал запястье Чисты, заставив девушку вздрогнуть.

– Осторожнее в своих высказываниях, Приска. Я в курсе ваших долгов. Знаю, чего вам стоило сохранять жизнь твоему отцу. Каждый месяц после выплат кредиторам твоя семья едва сводит концы с концами. А теперь представь, что случится, если я расскажу всем, что поймал тебя, когда ты пыталась обворовать эту пекарню. Тебя больше никто не возьмет на работу, и твои родные будут просить милостыню на деревенской площади.

По телу словно пробежала какая-то темная волна.

– Отпусти ее, – бросила я, оскалив зубы.

Крейлор снова рассмеялся.

А потом замахнулся мясистым кулаком, метясь прямо в лицо девушки.

Мир вдруг сузился. Теперь я видела только его занесенную руку. И ужас в глазах Чисты, которая пыталась увернуться.

Время остановилось.

Однако я двигалась.

Бросившись между Крейлором и Чистой, я оттолкнула ее в сторону и предплечьем отодвинула его кулак от ее лица.

Мир вновь пришел в движение.

Я ждала, что Крейлор начнет кричать, примется звать стражу. Меня накрыла тупая безнадежность – я только что подписала себе смертный приговор.

Крейлор вдруг побагровел и споткнулся. Воспользовавшись его замешательством, Чиста выдернула запястье из руки парня.

Понял ли он, что я сделала?

Я наблюдала за его глазами: вдруг там мелькнет хоть искра узнавания, что-нибудь, способное подсказать ответ на этот вопрос. Однако Крейлор, сосредоточившись на Чисте, похоже, даже не заметил моего перемещения.

От облегчения ноги ослабли, грозя вот-вот подкоситься. Неужели я… в безопасности?