Моя слабость в том, что я пытаюсь доказать, что силён, но ведь никто не имеет права решать, сильный я или слабый. Но я слушаю других, и впоследствии вляпываюсь в проблемы.

Я прыгаю и цепляюсь пальцами за ржавый турникет. Подтягиваюсь, считая звёзды на небе, и смотрю на красивую луну среди них. Отпускаю одну руку, но так мне не подняться. Нахожу себе цель. Мышцы так сильно напряжены, что кажется, вот-вот лопнут.

Дышу глубже, спокойнее. Нужно исчезнуть. Я далеко отсюда. Я лёгок, как пёрышко, и силён, как саванный слон.

Боль – это вымысел. Предел человеческих возможностей – всего лишь миф.

Мои ноги болтаются, и я пытаюсь себе ими помочь. Но я не должен помогать, я должен усложнять себе задачи. Только так я научусь справляться с трудностями.

Руку трясёт, и это мешает. Пальцы скользят по ржавой перекладине, но я напрягаю их сильнее. Мой нос почти касается турникета, чувствую, что близок к новому навыку.

Кто-то хлопает в ладоши вдалеке. Из темноты появляются два силуэта.

– Чё, не получается? – ржут два парня.

Я спрыгиваю.

С какими намерениями они подошли?

Оба в капюшонах.

Отсветы фонарей освещают их. Один из них покрыт прыщами, а у другого нос сместился в сторону. Наверное, был сломан.

В новой жизни происходит то, чего я боялся в прошлом.

Самым большим страхом было наткнуться на отбросов. Когда наступала ночь, я переставал смотреть в окно и не прислушивался к уличному шуму, чтобы не услышать криков. В поисках безопасности я прятался под одеялом. Родители предупреждали меня о таких, как эти двое.

Но в этот вечер я к встрече готов.

Сердце отбивается разъярёнными ударами, а за грудной клеткой собирается гнев.

Из-за Кайна, Сары, из-за молчания Майка.

– Почти получилось. Вы не вовремя пришли.

Закатываю рукава олимпийки, чтобы не мешали движениям. Кровь приливает к конечностям. Как же волнительно. Возможно произойдёт моя первая драка. Шансы на выживание – пятьдесят на пятьдесят. Нет ли у одного из них ножа?

Они из среды такой жизни, где драки – это как поесть и поспать. Я из среды, где бьют только по клавишам пианино.

– А чего напрягся? Боишься?

Резкая головная боль, как осознание чего-то всемирного. Рёбра словно ломаются, впуская тень, которую я давно от себя оттолкнул – но тень вернулась и обнажила то зло, что я заменял более приятными чувствами. Я всё-таки впустил в себя то, что не должен был.

Трус. Лох. Слабак.

Боишься, не сможешь, изобьют.

От этих слов, что я слушал четыре года, я перестаю сдерживать равновесие чувств, и агрессия перевешивает.

– А вы?

– А нам чего бояться, – с заговорщицким видом переглядываются они, – ты один, нас двое.

Все советы Майка строкой бегут в мыслях, только успевай ловить.

Первый, что в прыщах, бежит ко мне, но я смотрю на второго, что остался стоять. Прыщавый пытается меня отвлечь.

Второй мчится вперёд. Первому я наношу удар в нос локтем, а второй получает ногой по колену. Он сгибается, и я тут же бью его пяткой в подколенный сгиб.

Он опускается на колени. Второй целится мне в лицо, но я уклоняюсь и бью его в нос. Его слюни текут к подбородку.

Сам не знаю, как я это делаю. Тренировки с Майком помогают справляться сразу с двумя. Я ни разу не сдвинулся с места.

Задумался.

Толчок в живот и удар ладонью приходится в правое подреберье. На секунду дыхание перехватывает, и в это время второй обходит меня и прыгает на спину. Я падаю лицом в грязь.

– Ну что, приятного аппетита, лох!

Бью своего наездника пяткой в копчик, и он ослабевает. Переворачиваюсь и скидываю его с себя, как грязную свинью.

Первая мразь блокирует мой удар в нос, но свой нанести не успевает, и два моих удара направлены в челюсть сразу обоим.

Эта драка как игра на инструментах: будешь играть плохо, – путать ноты, промахиваться в клавишах – то всё будет испорчено, и, возможно, даже будущее. Нужно действовать быстро, второго шанса может и не быть.

Встаю на ноги.

– Арти, это ты?!

Тая бежит сюда, голос – колокольчики. Пацаны трут челюсти, я смотрю им в глаза поочерёдно. Мои руки сложены в кулаки, центр тяжести на правой ноге.

– Артур, это местные придурки. Им давно пора в рожу дать.

– Заткнись, красотка!

Я наношу удар ребром ладони в зубы говорящему. Он издаёт низкий стон, прикладывая руки к губам.

– С-с-ука!

Тая стоит за моей спиной, но не лезет и не провоцирует парней, и не пытается оттащить меня.

Не называет слабым.

Костяшки пальцев зудят, кожа на них содрана, ребро справа болит.

Гопники нападают на меня одновременно, и мои глаза не поспевают за их движениями. Закрываю лицо и делаю длинный шаг назад. Они опять сбивают меня с ног.

– Вставай, Арти! Артур, вперёд!

Один из них садится на меня и пытается схватить мои руки, чтобы я не мог защищаться. Ему удаётся захватить мои запястья мозолистыми пальцами, но я вырываю одну руку и хватаю его за шею. Я начинаю душить парня, и его пальцы разжимаются, освобождая и вторую мою руку. Он пыхтит, задыхается.

Его друг наклоняется ко мне, и я, воспользовавшись освободившейся рукой, наношу ему удар в глаз. Первый обливается потом и ухватывается за моё предплечье. Белки его глаз краснеют, щёки белеют, рот закрывается и открывается, как у полумёртвой рыбы.

Страх убить его принуждает меня ослабить хватку на шее. Парень падает на бок. Я встаю на ноги. Моё тело переполняет адреналин, как во время гонок.

– Только попадись мне ещё раз! – кричит мне его дружок, но драться один на один не готов.

Тая, помахивая сумочкой, подбегает ко мне. Надо уходить, пока прыщавый не встал.

Я тяну Таю за локоть с площадки, она, подпрыгивая на каблуках, спешит за мной.

Мы заходим за дом, и на меня обрушивается холодный душ понимания: я вывел человека из строя, довёл до обморока. Да что со мной творится. Что за хрень сейчас происходила?!

Надо отдышаться.

– Круто ты их. А что случилось?

– Пристали.

– Такое часто бывает, и на этот случай есть перцовый баллончик, – лепечет она, доставая баллончик из сумки. Показывает и протягивает мне, но я не хочу это брать.

– Почему не воспользовалась?

– Ты и так справлялся, туда-сюда их.

Она беззаботно размахивает руками.

Но почему Тая поверила в меня, а любимая вишневолосая наоборот?

– Тебя проводить? Куда ты там шла?

– А как же Сарочка? – обиженно надувает губы, показывая пальцем на дом Сары.

Недалеко я отошёл. Кладу ладонь на место удара в ребро, и чувствую, как боль рассекает с новой силой. Чтобы Тая не услышала болезненного хрипа, я насвистываю мелодию.

– Я от неё.

–А чего злой тогда, Сара плохая любовница? Со мной бы тебе было лучше, да и мелодию ты фальшивишь, – шутливо пихает меня локтем, и, конечно, попадает в то место, где боль сильнее. Хрип всё же прорывается через сжатые зубы.

– Боже, извини.

Тая складывает ладони в молитвенном жесте.

– Всё нормально.

Костяшки пальцев болят и кровоточат, но это мелочи.

– Я шла к Донне, она тут, неподалёку. Можешь до неё проводить.

Проводить могу, а разогнуться до конца нет. Этот придурок точно знал, куда бить. Боль всё нестерпимее.

– Слушай, скорая не нужна?

– Нет. Пройдёт.

Я собираюсь пойти за Таей, но вижу Марка и Донну.

– Я пойду. Твои друзья подошли.

– Как вовремя, – с сарказмом бухтит она, наигранно улыбаясь. Под глазами у неё залегли тени.

Её слова, сказанные в камере полицейского участка, не выходят из головы. И если её чувства искренние, то они её терзают.

А я всё ещё ничем не могу помочь.

Ползу по стеночке дома, стараясь поскорее исчезнуть с глаз Таи, и избежать встречи с Донной и Марком.

Ночь проходит мучительно.

Я прикладываю лёд к рёбрам, принимаю обезболивающее, но боль не стихает. Мои костяшки, хоть и выглядят лучше после того, как я их промыл, всё ещё ноют.

Я забыл попросить Таю никому не рассказывать об увиденном. У меня были все шансы проиграть. Повезло, что те оказались слабее меня.

ЧАСТЬ 3

Чёрное

Глава 37
Это должно было произойти

Утром, не выспавшийся, но снявший вчера пыл, собираюсь в колледж.

Я узнаю секреты Сары. Она не сможет долго заметать следы того, что скрывает.

Боль вроде прошла, и я снова как новенький. Драться не хочется, но если надо – то буду.

Я живу по новым правилам. Где сбегать, не попробовав защититься, привычка, вычеркнутое из головы.

Полчаса пробежки по дворам и между домами. Под правым ребром пульсирует лиловый синяк.

Освежающий душ не бодрит мысли. Плохое предчувствие и тревога вводят в оторопь.

Я отправляюсь в колледж без портфеля, взяв с собой только телефон. Лёгкая паника ведёт к учебному зданию медленнее, чем хотелось бы.

Я звоню Полу, чтобы узнать, где он. Когда захожу в колледж и поднимаюсь на второй этаж, из меня делают звезду погорелого театра: студенты оборачиваются и обсуждают неудачную гонку. На доске объявлений фотография со мной в полный рост, а под ней надпись: «Уголовник-пианист выиграл гонку нечестно».

– Кайн вздрючил бы тебя. Тебе просто повезло вырваться вперёд, – слышу за спиной, но стоит повернуться, как все затыкаются.

– Ты не мог его победить.

– Не пересёк линию.

– Сумасшедший.

– Придурок.

– Лох.

Лох.

Главное – не поддаваться на провокации. Мои костяшки и так разбиты, и любое прикосновение причиняет боль. Нужно продолжать идти, ни о чём не думая и никого не слушая.

– Артур, я здесь! – Пол машет мне и спешит навстречу.

– Привет, – отвечаю я, но не машу в ответ.

Пол ровняется со мной, и мы бесцельно шагаем по коридору.

– А где Сара?

– Мы немного поругались.

Я осматриваюсь и встречаюсь с чужими взглядами. Я уже не могу оставаться незамеченным, я становлюсь всё выразительнее, ярче, заметнее.

– Ты узнал, да?

Я не люблю ложь и не выношу, когда лгут мне. Но ради того, чтобы получить недостающую информацию от Пола, придётся пойти на этот шаг.

Никто не любит ложь, но все ей пользуются.

– Да.

– И как ты реагируешь на такое?

Пол гладит пальцами стену. Я слишком близок к людям: ощущаю их запахи, слышу голоса, замечаю любые движения. Это мои нелюбимые моменты. Никуда не деться от бурного внимания.

– Плохо?..

Я утверждаю, а не спрашиваю. Мне ещё неизвестно, насколько ужасны те сведения, которые я не получил от Сары

Нужно быть осторожным в словах и интонациях, чтобы Пол не понял, что я блефую. Я никогда не был игроком – ни в своей, ни в чужой жизни, и мне предстоит многому научиться.

– Я бы тоже так отнёсся к…

Сара возникает передо мной из ниоткуда. Я резко затормаживаю, чтобы не врезаться в неё. Пол проходит вперёд и останавливается.

На руке Сары новый браслет, под ним пурпурные синяки. Я собираюсь забрать браслет, но Сара останавливает мою руку, поднимает её и смотрит на израненные костяшки.

– Тая всем рассказала о твоём подвиге с хулиганами. У меня несколько вопросов, позволишь задать их?

Сара вымученно отпускает мою руку.

– Сара, я объясню.

– Ты не обязан ничего объяснять. Я поняла, что ты поступаешь так, как хочется, независимо от того, правильно это или нет. Ты отвёз меня домой, чтобы встретиться с Таей? Если ты всё ещё влюблён в неё, то не стоило начинать со мной встречаться.

Услышав это заявление, я почувствовал, как будто в моё горло вставили нож и начали водить лезвием по горлу. Мне стало трудно дышать, и я закашлялся. чувствуя, как слюна заполняет мои дыхательные пути, словно кровь.

Слова Сары и есть этот нож.

– Он был влюблён в Таю?

– Да все это знают.

– Я не знал.

– Дрочил на неё, сто проц.

– А кто не дрочил?