Человек, возможно, и не заметил бы, как она сжала пальцы на грифе своей виолончели, особенно в тускло освещенном зале. Но я сразу же обратил на это внимание. В ней был инстинкт самосохранения, которого на первый взгляд ей недоставало в бальном зале. Я надеялся, что это означает, что она сможет держаться от Джованни подальше в будущем.

Однако она не отошла от него. Вместо этого она нервно рассмеялась и пошутила:

– Это моя работа. И я сыграю для вас совсем скоро, а сейчас, если позволите, я бы хотела посетить комнату для девочек.

Я понял, что это была лишь отговорка. Он заставлял ее чувствовать себя неловко, и она не знала, как от него избавиться. Если бы она имела представление, кто он на самом деле, ей бы не было так неловко. Девушка пришла бы в ужас.

Он тихо прищелкнул языком и произнес:

– Девочек? Вам не следует недооценивать себя. Вы очень красивая женщина.

Ее голос звучал одновременно весело и раздраженно, когда она спросила:

– Правда?

Он небрежно предложил:

– Пойдемте со мной, прогуляемся.

– Но моя виолончель…

– Берите ее с собой. Вы можете сыграть для меня, – сказал он.

Я услышал музыкальные нотки в его голосе, когда он это произносил. Вот вам и пример использования принуждения исключительно в экстремальных ситуациях.

Джованни уводил девушку с вечеринки в сторону театра, явно давая понять, каковы его намерения. Я просто должен был позволить ему забрать ее. Как только она исчезнет из виду, это временное очарование пройдет. И тогда я бы ушел. А девушка? Возможно, за последние годы он стал куда сдержаннее. Но я поймал себя на том, что быстро следую за ними. Я все еще не был уверен, почему это одномоментно стало проблемой личного характера.

Они исчезли в тени, и я почувствовал, как что-то оборвалось внутри меня. Я поспешил к ним, остановившись так резко, что девушка вздрогнула, зацепилась каблуком за длинный подол и в буквальном смысле упала мне прямо в объятия. Ее виолончель с грохотом оказалась на полу рядом с нами, и она вскрикнула.

– Вот ты где, – спокойно произнес я. – Везде тебя ищу.

Она что-то залепетала в замешательстве и попыталась вырваться из моих объятий.

– Что…

– Джованни, – прервал я ее. – Прошу прощения, нам нужно отойти на минутку. Моя спутница немного неуклюжа и часто попадает в неловкие ситуации.

Я наклонился, высвободил ее туфлю, застрявшую под платьем, и протянул ей. Она быстро надела ее и тут же повернулась к упавшей виолончели.

– Джулиан, не знал, что ты вернулся в Сан-Франциско и что об этой смертной уже есть кому позаботиться, – произнес он, отступив от нас на шаг.

Он прожил достаточно долго, чтобы понимать, как сильно вампиры привязываются к своим домашним питомцам.

– Это что… – снова попыталась прервать девушка Джованни. Я повернулся и пристально посмотрел на нее. – Помолчи, милая.

Она замерла и, несмотря на то, что принуждение пересилило ее волю, пристально посмотрела на меня. Это был первый раз, когда я увидел ее лицо. Кончик ее носа был вздернут, на нем виднелась россыпь веснушек. В темноте вокруг ее расширенных зрачков можно было разглядеть только зеленоватый ореол. Человек вообще не смог бы этого увидеть, но моим вампирским зрением я различал все очень четко.

– Да, – произнес я, как будто она ничего не говорила. – Она новенькая.

– Очевидно, – сказал Джованни, и в его голосе засквозили угрожающие нотки, когда он взглянул на девушку. – Я не ощутил на ней твоего запаха. Если бы я…

– Невинная ошибка, – прервал его я, встав между ними, пытаясь сделать так, чтобы он понял, что она принадлежит мне.

– Возможно. Она хорошенькая для человека, – прокомментировал он.

– Считаешь? – спросил я, пожав широкими плечами. – Она меня больше интересует как виолончелистка.

Джованни рассмеялся и хлопнул меня по спине.

– Я и забыл, какой ты романтичный.

Он направился было прочь, но остановился.

– Дай мне знать, если она тебе наскучит.

Я натянуто улыбнулся, сохраняя защитную позицию, пока он не ушел. Эта девушка была в опасности. Чем быстрее она покинет театр, тем лучше. Мне бы пришлось снова принудить ее уйти. На этот раз я бы настоял, чтобы она ушла и вернулась домой. Затем мне нужно было бы проверить, не потерял ли Джованни к ней интерес. И если бы он его потерял, она была бы в безопасности.

Если нет…

– Моя виолончель! – воскликнула девушка, и я удивленно обернулся.

Она подняла инструмент и осмотрела его потрескавшийся корпус, а затем бережно опустила на пол. Но то, что произошло дальше, было для меня полной неожиданностью. Она встала и ткнула пальцем мне в грудь.

– За что? – спросил я, выгибаясь от боли.

– Вы напугали меня до смерти, и я ее уронила, – ответила она.

– Сейчас это не так важно, – сказал я.

Девушка сердито посмотрела на меня, а я посмотрел на нее в ответ, и вдруг понял, что Валенте ошибался. Она была не просто хорошенькой. Она была потрясающей, даже когда злилась. Особенно когда злилась.

– Как вы можете…

– Послушай меня очень внимательно, – осадил я. – Этот человек не тот, за кого себя выдает. Тебе нужно бежать.

Я подождал, но она не пошевелилась.

– Беги, – повторил я, усиливая силу внушения.

Но она просто уставилась на меня.

– Зачем мне бежать? – спросила она.

– Потому что я сказал тебе бежать, – ответил я.

Мое внушение не сработало. Я не знал почему. Она молчала, когда я использовал его раньше, но теперь у нее как будто был иммунитет ко мне.

Она уперла руку в бедро, как бы подтверждая мою точку зрения.

– И что?

– Обычно этого бывает достаточно.

У меня не было времени объяснять, что такое принуждение, или кто такие вампиры, или почему ей нужно было уйти. Чем дольше она оставалась здесь, тем меньше было шансов, что я смогу навести порядок в этом бардаке.

– Если это все…

У меня был только один трюк, который я мог попробовать провернуть – человеческий трюк.

– Ладно, может, ты, пожалуйста, убежишь отсюда?

Она рассмеялась.

– Повторю еще раз, поскольку у вас, похоже, проблемы со слухом. Зачем мне это делать?

– Отлично. – Я вскинул руки, сдаваясь.

Я старался быть вежливым. Пытался предупредить ее. Даже пытался внушить ей необходимость побега.

– Потому что этот человек собирается… убить тебя и обескровить.

Она засомневалась, но, прежде чем я вздохнул с облегчением, задала мне еще один вопрос:

– Зачем ему это делать?

– А почему бы, собственно, ему этого не сделать? – взорвался я. – Разве недостаточно того, что он может убить и обескровить? Нормальный человек уже давно бы сбежал.

– Послушайте, я не знаю, как вам об этом сказать, – медленно произнесла она, – но не думаю, что здесь я та, в чьем психическом здоровье стоит сомневаться.

– Я не сумасшедший, – процедил я сквозь стиснутые зубы.

Мне нужно оставить ее на произвол судьбы. Очевидно, ей все равно, даже если она станет закуской для Джованни. С какой стати мне стоит беспокоиться об этой девчонке?

– Вот это настрой, – решительно заявила она. – А теперь, если позволите, я пойду.

Я не решался прикоснуться к ней, но должен был помешать ей вернуться в зал. Если бы Джованни увидел ее без меня, то его интерес взыграл бы с новой силой.

Поэтому я выпалил единственное, что пришло мне в голову:

– Потому что он вампир.

– Вампир?

Она произнесла это слово так, словно оно было иностранным.

Случилась небольшая заминка, когда она снова остановилась, чтобы рассмотреть меня.

– До сих пор я думала, что вы просто несносный человек, но вы действительно сводите меня с ума. Я должна была это предвидеть, но снова попалась на удочку.

– Ты должна мне доверять, – предпринял я очередную попытку.

– Эм, да, нет, наверное, – парировала она.

Очарование, принуждение, даже правда – ничто не помогало. И с каждой минутой я раздражался все больше. Ну и что с того, что этот маленький человек хочет подвергнуть свою жизнь опасности? Почему я должен быть тем, кто ее спасет?

Я смотрел на нее, понимая, что она не собирается двигаться с места.

– Мне нужно возвращаться. Они не могут начать без меня, – произнесла она.

Она смотрит на свою треснувшую виолончель, и на ее лице отражается боль.

– Если подумать, я вообще не могу играть на этом инструменте. Вы можете пойти со мной и все объяснить.

Теперь мы на грани ссоры из-за этой чертовой виолончели. С меня довольно.

– Нет, ты должна пойти со мной. Ты не можешь вернуться на ту вечеринку, – настойчиво произнес я.

– Потому что вы собираетесь спасти меня от вампира? – предположила она.

И я понимаю, что она не только проигнорировала мое предупреждение, но и нисколько меня не боится. Что, черт возьми, происходит?

– Откуда мне знать, что вы не загоните меня в ловушку и не убьете?

– Я начинаю подумывать об этом, – прорычал я, чувствуя, как удлиняются кончики моих клыков. – Ты всегда такая упрямая?

Она скрестила руки на груди и пожала одним плечом:

– А вы всегда такой странный?

– Я пытаюсь спасти твою жизнь, – напомнил я. – Некоторые люди могли бы назвать это рыцарством.

– Рыцари давно умерли, – ответила она, не раздумывая.

Было ясно, что этот спор мне не выиграть.

– Ну, так давай не будем повторять их судьбу, ладно? Ты ведь не собираешься убегать, правда?

Она не пошевелилась. Это оставляло мне только один возможный вариант действий: я сбил ее с ног, перекинул через плечо и понес прочь, прежде чем она успела и глазом моргнуть.

Глава 5. Тея

Прежде чем я успела ответить, он уже перекинул меня через свое сильное мужское плечо. Все случилось так быстро, что у меня слегка закружилась голова. Он покинул вечеринку раньше, чем я успела опомниться. Белые стены коридора мелькали мимо, пока мужчина несся с такой скоростью, что я едва могла вдыхать. Когда он уносил меня, мой взгляд упал на виолончель.

Моя виолончель!

Она треснула.

Соберись, Тея! Были вещи поважнее, о которых стоило сейчас беспокоиться, чем эта чертова виолончель. Я была как в тумане, но заметила, что мы направляемся в сторону выхода из здания. Меня только что похитили? Меня похитил парень, который верит в существование вампиров? О, черт возьми, нет! Я не собиралась позволять этому мистеру Сумасшедшие Штаны втягивать меня в его иллюзорное восприятие мира, даже если он был самым сексуальным мужчиной, которого я когда-либо видела. Если бы он думал, что спасает меня, возможно, отпустил бы. Но потом я вспомнила выражение его лица в Зеленом зале – выражение, кричащее о его намерении разорвать меня на кусочки.

Мне нужно было высвободиться из его хватки. Сейчас же.

Он замедлил шаг настолько, что мир перестал вращаться. Я заметила каморку для швабр – последнюю дверь в коридоре перед выходом. Я не знала, что ждет меня там, но решила воспользоваться представившемся шансом, прежде чем оказаться в каком-нибудь фургоне.

– Отпустите меня, – сказала я как можно тверже, раздраженная тем, что мой голос немного дрожал.

Он проигнорировал мою просьбу. Я сжала руки в кулаки и ударила его по спине. К сожалению, это было похоже на то, как если бы я принялась колотить по кирпичной стене, и причиняло точно такую же боль. Я извивалась, пытаясь ударить его ногой в пах.

– Прекрати, – прорычал он.

Я продолжала колотить его по спине, но потом решила, что лучше пнуть его по яйцам.

– Нет… пока… вы… не поставите… меня… на землю.

– Этого не случится, пока я не посчитаю, что ты в безопасности.

Борьба с ним ни к чему бы меня не привела. Да и спорить с ним было бесполезно. Оставался только один вариант. Я высвободила весь страх и панику, которые копила с того момента, как увидела его убийственный взгляд, и позволила им выплеснуться наружу.

– Пожалуйста, – умоляла я. – Пожалуйста, отпустите меня.