Когда я вышла на крыльцо дома, вокруг царила такая звенящая тишина, что я слышала стук моего собственного сердца, который эхом прокатывался по лесу и, возвращаясь, ударял мне в спину. Я зажала губами серебристый бегунок молнии от пальто, которое хоть и защищало мое тело от холода, но не уберегало от безжалостного кусачего мороза. Черные ботинки – насколько я знала, они принадлежали Ярен – были мне немного велики, и я задумалась, смогу ли удержать в них равновесие и благополучно спуститься с лестницы, не поскользнувшись, потому что на ступени наметало все больше и больше снега. Как бы оправдывая свои длинные ноги, Эфкен за один шаг пересек лестницу и двинулся по засыпанному снегом пустырю, расположенному между домом и лесом. Когда он обернулся и бросил на меня смертоносный взгляд, мое сердце учащенно забилось.

– Шевелись, – приказал он рокочущим голосом, и мне показалось, что я прикасаюсь ко льду, а кончики моих пальцев уже горят.

– Я пытаюсь, – пробормотала я, думая, что на таком расстоянии он меня не услышит, но у него, судя по его опасному взгляду, был отменный слух.

– Ты пытаешься, стоя на одном месте? Двигайся, я сказал. И тебе лучше поторопиться.

– Вот же заноза в заднице, – процедила я тихо сквозь зубы.

– Я все слышу.

Я проигнорировала его слова, до смерти желая посмотреть на потрясающую белизну неба. Да, пускай повсюду лежал снег, мне все равно казалось странным, что небо такого неестественно белого оттенка. Я осторожно спустилась по ступенькам, боясь поскользнуться, и начала пробираться сквозь снег, который доходил мне почти до колен. Я удивилась, что за столь короткое время снега выпало так много. И хотя я привыкла к холоду, здешний мороз словно пробирал до костей.

О какой темной хранительнице неба говорил Эфкен? Я ничего не понимала, но любопытство во мне только росло, растекаясь по всему телу. Он сказал еще кое-что интересное: луна и солнце здесь всегда пребывают на небосводе… Это было совершенно безумно, и я думала, что Эфкен все выдумал. Посмотрев на небо, я ничего не видела; все вокруг было чрезвычайно белым.

– Ближе к закату небо меняется, – сказал Эфкен. – Становится более синим, за четверть часа до сумерек.

Мои ресницы слиплись, и мне пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем посмотреть в сторону леса. Сейчас он был подобен синеглазой невесте в белом подвенечном платье. Синий и белый словно смешались друг с другом, сплелись воедино и окрасили мир вокруг нежными оттенками. Когда расстояние между нами с Эфкеном значительно сократилось, он повернул ко мне свое мускулистое тело, будто нацелил дуло пистолета. Дыхание обожгло мне горло, и я, моргнув, посмотрела снизу вверх на высокого мужчину, стоящего передо мной вместе со своим величием.

– Подними свою маленькую головку и посмотри на небо.

Эфкен взял меня за плечи и развернул к себе. От его прикосновения я на мгновение почувствовала себя неловко. И то, что он практически прижимался к моей спине своей крепкой грудью, никак не улучшало ситуацию. Я подняла взгляд к сверкающему белизной небу, а потом сделала глубокий вдох и содрогнулась от губительной боли, пронзившей виски. Увидев в небе полную луну, сверкающую, словно огромный бриллиант, я вдруг остолбенела и невольно прижалась к груди Эфкена. Здешняя луна совершенно отличалась от той, что я привыкла видеть на небе. От нее во все стороны расходились, как лучи солнца, ледяные острые сосульки, похожие на сталактиты. Пятна на ее поверхности поблескивали, будто были покрыты наледью. Я смотрела на заиндевевшую полную луну, которая на фоне кромешной темноты казалась белой.

Недоумение… Я не знала, точно ли это чувство сейчас испытываю, но в голове снова творилась полная неразбериха. Как луна в небе может покрыться льдом?

Внезапно в моем сознании разрослась темная пустота, внутри которой находился колодец, а в этом колодце крутились образы: вздымающиеся волны разбивались о скалы; камни, из которых были сложены горы, начали крошиться и падать, и там, где они приземлялись, вырастали сугробы, которые скапливались в настоящую лавину. Когда Эфкен крепче сжал мои плечи, я испуганно вжалась спиной в его грудь и нахмурилась, не веря своим глазам.

– Этого не может быть, здесь что-то не так. – Я в изумлении повернулась и встретились с его пугающими льдисто-синими глазами. – Она покрыта льдом!

– Уже давно так, – спокойно сказал он, как будто говорил о каких-то привычных и обыденных вещах. – Она не меняет цикл, всегда в фазе полнолуния и никогда не оттаивает. Она не восходит и не заходит, просто остается на небе.

Я снова посмотрела на полную луну, и страх внутри меня начал нарастать.

Я могла бы поклясться, что это одно из самых потрясающих зрелищ, которые я когда-либо видела в жизни. Но в то же время ее мрачный образ наводил на меня ужас. Неудивительно, что всех тех, кто не разделял моих чувств, я считала сумасшедшими. Правда, в глазах Эфкена сумасшедшей с самого начала была я, но что-то мне подсказывало, что я здесь не единственная такая. Как они могли воспринимать столь сверхъестественное явление так легко и спокойно? Как нечто совершенно нормальное? Может быть, мне снился кошмар, или я просто начиталась книг и теперь вижу кошмарные сны. Или я заснула так крепко, что даже не поняла, что сплю. Я очень надеялась на это, потому что другого объяснения происходящему придумать не могла.

– Просто кошмар, – прошептала я. – Я вижу только кошмар.

– Нет, это реальность, – ответил он глубоким голосом. – Самое реальное, что тебе когда-либо пришлось пережить.

Я снова перевела взгляд на полную луну и некоторое время смотрела на покрытую льдом темную хранительницу неба. Теперь я поняла, о чем именно говорил Эфкен. Она выглядела такой живой, что, могу поклясться, обладала душой, но в то же время заставляла любого поверить в обратное. Я почувствовала на себе взгляд Эфкена, но не стала смотреть на него. Замешательство было подобно врагу, который не хочет отступать, и ствол пистолета, который он держал в руках, был нацелен на мою голову.

– Пойдем со мной, – сказал он, и я удивленно уставилась на него. Эфкен уже развернулся ко мне спиной и направился в лес. Конечно, с такими-то длинными сильными ногами сугробы были нипочем. А вот меня снег тормозил. Я хотела еще раз посмотреть на заиндевевшую полную луну, но каждый раз, когда я поднимала на нее взгляд, мне казалось, что она отрывает большие куски от моей души и заключает в темноте. И хотя я видела ее впервые, меня наполняло странное чувство, будто мы давно знакомы.

– Подожди! – Сердце сжалось от страха, когда я поплелась за ним сквозь снег. – Ты должен мне все объяснить. Куда мы идем?

– Просто идем со мной, – сказал он, не глядя на меня. Мне показалось, что его громкий голос создаст снежный вихрь и поглотит меня.

Я ускорила шаг. Какая-то часть меня хотела вернуться в дом и забраться под одеяло, где я бы чувствовала себя в безопасности, но другая часть изнывала от любопытства и толкала меня следовать за Эфкеном. Хотя я и пыталась идти большими шагами, я все равно не могла угнаться за его длинными ногами. Он шел гораздо быстрее меня, а плотный снег даже не заставил его снизить скорость. Наконец Эфкен остановился, подождал, пока я молча подойду к нему, и, не говоря ни слова, протянул мне крепкую руку, покрытую татуировками и кольцами. Набитые на его пальцах рисунки отчетливо выделялись на фоне белого неба. Я растерянно посмотрела на протянутую руку, не зная, что с ней делать.

– Просто возьми, – быстро сказал он. – Снежный Лес опасен для чужестранцев, и я бы не хотел, чтобы тебя поймали и подвесили как козу, ожидающую, когда ее превратят в дерево. Хотя, может быть, хочу. – Когда он опустил руку, я заглянула ему в глаза. Что не так с этим парнем?

– Что с тобой не так? – Я застыла, глядя, как меняется его взгляд. В льдисто-синих глазах плескались непонятные мне чувства, одно из которых я узнала только потому, что иногда видела его в кроваво-карих глазах отца. Чувство это называлось гневом, но оно никогда не было настолько сильным и разрушительным, как у этого парня. Папа злился по ночам, когда я не могла уснуть, но Эфкен же вспыхивал от гнева каждый раз, стоило ему только взглянуть мне в лицо.

– Не смей говорить со мной так же, как с другими мужчинами, – прорычал он, и я странно посмотрела на него, приподняв брови. Он повернулся к длинной тропинке, петлявшей между высокими деревьями. – Иначе я вырву тебе язык и брошу на съедение снежным хищникам.

Только одна деталь в его предложении привлекла мое внимание. Снежные хищники… Я придвинулась к нему, с опаской оглядываясь по сторонам, но не стала ни о чем спрашивать. Леденящий холод пробирал до самых костей, проникал сквозь кожу и заполнял каждую клеточку моего тела. Зубы едва ли не стучали друг о друга, но я лишь сильнее стиснула челюсти, чтобы не дать этим ощущениям взять надо мной верх.

Эфкен повернул голову и недобро посмотрел на меня, а потом снова перевел взгляд на лес.

– Даже не интересно?

Я нахмурилась. Эфкен двинулся в сторону извилистой тропинки, проложенной среди высоких деревьев, которые он называл Снежным Лесом. Я молча последовала за ним, обхватив себя руками, и сглотнула, чтобы унять боль в горле.

– Что интересно?

– Кто такие снежные хищники.

Пока я смотрела на его изящную шею, любопытство, словно лезвие бритвы, плавало в моей крови, разрезая вены и вливаясь в душу.

– Ты не ответишь, даже если я спрошу, – сказала я и, немного подумав, пришла к выводу, что знаю ответ. – Ты говоришь о расхитителях?

– Нет, – ответил он, и я не поняла, должно это успокоить меня или напугать еще больше. Он говорил, что в глубине леса, кроме расхитителей, есть и другие хищники, так почему, зная все это, он вел меня туда без оружия?

– Не нужно было так изгаляться, чтобы убить меня, – сказала я, пытаясь гордо вздернуть подбородок, который почти не чувствовала из-за холода. Эфкен продолжать идти вперед. Его безрассудство действовало мне на нервы, и я сжала руки в кулаки, стараясь сохранять спокойствие и не думать о других опасностях, подстерегающих нас в глубине леса.

Эфкен провел нас между двумя большими деревьями, а потом свернул на одну из извилистых тропинок, ориентируясь лишь на деревья.

– Что ты имеешь в виду под снежными хищниками?

Я оглянулась через плечо и посмотрела на засыпанное снегом поле позади нас и домик, который теперь выглядел совсем крошечным. Когда я перевела взгляд на Эфкена, он поднял одну из веток своей мускулистой рукой, чтобы пропустить меня вперед. Его льдисто-синие глаза не отпускали меня, разжигая в моем сознании адское пламя. Я медленно пригнула голову и прошла под веткой, которую он продолжал держать для меня, прожигая взглядом. Все это время он молчал.

Не мог же привести меня сюда для того, чтобы убить, правда? Почему я все время думаю, что он собирается расправиться со мной? Я была невиновна, а он, насколько мне известно, не убивает невиновных. Я прошла вперед с мужественным спокойствием на лице, хотя страх сжимал мое сердце тисками.

– Ты привел меня сюда, чтобы показать лес? – Я медленно сглотнула и посмотрела по сторонам, а затем на мужчину, стоящего передо мной как величественная стена. – Ты же понимаешь, что я могу сбежать от тебя, если захочу?

– Намекаешь, что уже не хочешь этого? – Его вопрос застал меня врасплох. Он бросил на меня дьявольский взгляд через плечо, и я выдержала его, хотя мое сердце тревожно сжималось. – Ты, видно, так дорожишь своим маленьким сердечком, что уже несколько минут идешь за мной хвостиком. Ты не сбежишь, потому что хочешь жить. – Он глубоко вздохнул. – И ты понимаешь, что если сбежишь, то у тебя нет шансов выжить. Здешние края слишком опасны для крошек вроде тебя.

Высокие деревья, мшистые скалы и снег, покрывающий мох, вызывали во мне совсем иные ощущения. Я задержалась в синем омуте его опасных глаз.

– Нет никаких гарантий, что я выживу рядом с тобой, – сказала я.