Галдеж замолкает. Женщины вразнобой здороваются. Осматривают меня подозрительно с ног до головы, шушукаются. Понятно, что в деревне все друг друга знают, а тут, считай, приезжий. Мельком всматриваюсь в лица – никого не узнаю. Меня, кажется, тоже.

В магазине за прилавком стоит девица лет двадцати семи. Яркая, фигуристая. Глаза зеленючие.

По эту сторону полицейский в форменных брюках и рубашке, сверху куртка. Фуражка возле весов лежит. Мужчина пишет что-то на подложке.

– Здравствуйте! – здороваюсь с ними тоже.

– Здравствуйте! – в голос. Уставились на меня изучающе.

– Капитан Метелкин Михаил Андреевич, участковый, – представляется полицейский, раскрывая корочки. – Ваши документы.

Хлопаю себя по карманам.

– Документы в сумке, сумка дома.

А сам в голове прокручиваю: Метелкин, Метелкин. Фамилия знакомая.

– Михаил? – вспоминаю. – Михаил Метелкин? Не узнаешь, что ли? Я Роман Вертинский, внук Анны Николаенко. Мы с тобой дрались салагами, помнишь?

– Ромка! – спустя несколько секунд озаряется воспоминанием лицо Михаила. Мне уже радостно, что хоть одно знакомое лицо в этой глуши встретилось. – Ты какими судьбами здесь, чертяка?

– В отпуск приехал, дом к продаже подготовить. А ты здесь, значит? Капитан! Офигеть! – хлопаю его по плечу. – Матерый какой стал, я б ни за что не узнал!

– Сам-то кабан ого-го, – несильно бьет меня кулаком по прессу.

– Это ты еще кабанов не видел, – усмехаюсь, вспоминая зятя.

– Так, Ромка, я сейчас при исполнении, дождись меня, поболтаем.

– Хорошо.

Продавщица с интересом за нами с Мишкой наблюдает, наяривая жвачку.

– А меня Марией зовут, – ручку тонкую кокетливо через прилавок тянет. А ничего так девушка, кровь будоражит. Чувствую, заскучать мне здесь не дадут.

– Очень приятно. Роман, – пожимаю, широко улыбаясь в ответ. Задерживаю пальчики, откликаясь на заигрывания. Я ж теперь свободный, можно интрижки заводить.

– Выбрали что-нибудь?

– Нет еще. Сейчас, – отвожу взгляд на полки. Выбор невелик, это вам не городской супермаркет.

– Не торопитесь. Я до семи часов работаю, – наклонив голову, каштановую прядку на пальчик наматывает.

– Аха, понял, – подмигиваю ей. – Учту.

– Так, Светова, – обрывает наши с Марией томные переглядки Михаил, – прочитай и подпиши. И приписочку сюда «С моих слов записано верно».

– Готово, Михаил Андреевич, – Мария отдает подложку полицейскому. – Найдете вора-то?

– Постараемся, – бурчит участковый, запихивая протокол в папку.

Глава 5. Роман. Старый друг

Загрузившись двумя пакетами еды, в сопровождении Михаила выхожу из магазина.

– Давай ко мне в отделение, поболтаем, чайку попьем, – Миша кивает в сторону машины.

– Чайку я с удовольствием. Дома даже заварки нет, позавтракать нечем.

– Так, дамы, расходимся! Не мешайте следствию! Вон, посмотрите, все следы затоптали! – прикрикнул на галдящую толпу женщин страж порядка.

– Какой ты грозный, – усмехаюсь, когда он садится за руль.

– Должность обязывает. Их не разгонишь – неделю стоять будут.

Михаил заводит УАЗик. Лихо разворачивается в обратную сторону. Смутно припоминаю, что вот там, на соседней улице, был полицейский участок, туда и едем.

– Что у вас тут случилось?

– Магазин обворовали ночью.

– Ого! Много украли?

– Да так, по мелочи: чипсов несколько пачек, шесть бутылок водки, шоколад.

– Интересный набор, – усмехаюсь.

– И не говори. И что самое удивительное – следов взлома нет.

– Продавщица?

– А смысл?

– Отпечатки? Собаку пустить?

– Шутишь, что ли? Какие у нас тут собаки и тем более отпечатки. Сам искать буду. По дворам пойду. Ты где, говоришь, остановился?

– На Садовой шестнадцать, два.

– А, точно. Приехали.

Чищу кроссы от грязи травой.

– Мда, – усмехаюсь, – сходил, называется, в магазин за хлебушком, теперь хоть выкидывай. А были почти новые.

– Сапоги купи или галоши, тут по-другому никак после дождей.

– Придется.

Отделение полиции встречает тишиной.

– Проходи. Я тут один служу.

Снимаем куртки. Осматриваюсь.

Стены до половины обшиты вагонкой, выше побелка. Мебель совдеповская, принтер старенький, факс на сейфе, отечественный метровый холодильник с чайником наверху. Одинокий круглый плафон на беленом потолке, на столе настольная лампа, стационарный телефон, бумаги. И только фотография главнокомандующего в рамке на побеленной стене выбивается из общего антуража.

Михаил щелкает чайником. Сгребая бумаги на угол стола, выставляет кружки, упаковку дешевого чая, сахар. Из холодильника достает сало, хлеб, помидоры.

Живот голодно урчит.

– Вау!

– Давай, налегай, дома ж, говоришь, нет ничего.

– Неа, – забиваю рот едой, кайфуя.

Пока ем я, Михаил рассказывает о себе.

После школы в техникум поступил, потом армия, а после армии вернулся в деревню и устроился в полицию. Сначала дядьке помогал за порядком следить, он у него в отставке теперь, хворает. Теперь вот Мишка один работает. Звание недавно получил. Женился, дитенка ждут, уезжать не планирует. И нет, здесь ему не скучно.

– Ну, а ты где как? – закончив краткую биографию, Метелкин разливает чай по кружкам, бросает пакетики.

– На пару с другом открыли мебельную фабрику, работы хватает. Сейчас в отпуске, говорят, дом хотят купить, вот приехал вещи кой-какие забрать, да и просто отдохнуть.

– Отдохнуть – это хорошо. У нас тут воздух – ложкой есть можно. Слушай, если ты такой спец по мебели, может, глянешь, что с этой рухлядью сделать можно?

Миша махнул на шкаф позади него. Вот реально рухлядь.

– Разобрать и выкинуть, новый поставить, – выношу вердикт. – Если финансово потянешь.

– Займешься? Деньги есть.

– А че готовый не купишь?

– Я хочу во всю стену и двери откатные. И чтоб полок много было, а то видишь, – кивает на стопки бумаг и папок на стуле в углу, – класть некуда, а уничтожать нельзя.

– Ого, сколько. Это все твое?

– Не, тут еще три поколения до меня складывали. Мое пока вот и вот, – показывает на кучу на столе и коробку на полу.

– Ладно, будет тебе шкаф. Но! – поднимаю палец вверх. – Материал оплачиваешь ты, за работу беру обедами.

– Заметано! Как удачно ты к нам приехал, – расцветает друг детства.

Да уж, отпуск, называется.

Достаю из кармана любимую рулетку. Ну как любимую. Уже сбился, которая по счету. Половине детдомовских ребятишек задарил, пора для нового поколения покупать.

Измеряю стены, записываю цифры в телефон. Жаль, ноут не взял, так бы в программе за пять минут несколько вариантов сварганил. Кто ж знал, что работать придется. Теперь буду по старинке – на бумаге рисовать, заодно азы черчения вспомню.

– Я тебе варианты накидаю, завтра принесу, а то времени в обрез. Спасибо за завтрак, я пойду? Пару-тройку листиков прихвачу для эскизов, – вытягиваю из старенького принтера чистые листы.

– Аха. Соседке своей передай, чтобы зашла ко мне. Надо ей временную прописку оформить.

– Соседке? – торможу у выхода. – Это которой?

– Той, что за стенкой у тебя. Недавно поселилась у нас, надо познакомиться. Или уж самому заехать? – Мишка задумчиво перебирает пальцами по столу.

А соседка, значит, без мужа…

– Я передам, – взыграло мальчишеское желание первенства.

Выходим на улицу. Мне надо забрать пакеты из полицейской машины.

– Здравствуй, дядь Миш! – окликает его русоголовый паренек лет двенадцати. Велосипед к забору прислонил, сам руки в карманы спортивного костюма засунул, большие пальцы наружу. – Нашел?

– Ищу, Леха. Привет! – по-мужски пожимают друг другу руки.

– А это кто? – Леха кивает на меня. Изучает, щурясь из-под длинной челки. Серьезный такой.

– Роман, – протягиваю ему руку тоже. – Мы с твоим дядь Мишей бока друг другу мяли в детстве.

– А-а, и кто кого? – мотает головой, откидывая волосы с лица.

– Я его! – хором, показывая пальцами друг на друга.

– По-нят-но, – тянет пацан, усмехаясь уголком губ.

– Ладно, – смеюсь, – пора мне. Завтра увидимся. Миш, машину открой.

– Открыта. У меня не своруют, – с усмешкой.

– Боятся?

– Уважают! – гордо. – Может, подбросить все-таки до дома?

– Не, я сам. Прогуляюсь, воздухом вашим подышу.

– Ну, смотри.

Глава 6. Роман. Соседка

Дважды! Дважды я чуть не навернулся в грязь, поскользнувшись. Один раз едва не приземлился рядом с коровьими лепешками. Я успел забыть некоторые прелестные нюансы малых населенных пунктов. У родителей в поселке все как-то более цивилизованно.

По пути раз пятьдесят сказал «здравствуйте», «я внук Анны Николаенко, нет, жить тут не планирую» и «обязательно куплю галоши. Или сапоги». Деревня – три улицы, а народу в ней…

– Рома! – возле дома окликает кто-то скрипучим голосом.

Оборачиваюсь. Наискосок через дорогу спешит щупленькая седая бабулька с прозрачным пакетиком красных помидоров.

– А я думаю, ты не ты, – машет рукой. – Ишь какой стал! – подслеповато заглядывает снизу вверх бабушка, приблизившись. – Похо-ож.

– Тетя Стюра? – догадываюсь.

– Я, да. Как устроился-то? Мне вчера как Алена, мать твоя, позвонила, так я и побежала дом к твоему приезду готовить. Хорошо, Иринка помогала, одна бы я не управилась.

– Иринка – это…

– Соседка твоя. Хорошая женщина, сговорчивая. За любую работу берется. Уж я из Алениных-то ей половину заплатила…

Ирина, значит. С интересом поглядываю на соседские окна.

– Сынок у нее такой забавный мальчишка. Пугливый только… Тебе, Рома, если что надо, так ты приходи. У меня яички куриные, гусиные, молочко есть. С огорода чего недорого отдаю. На вот, помидорки попробуй, только с грядки.

– Оу, спасибо!

– Ток ты ко мне приходи. К Матрене не суйся, она свои грядки химией поливает, а у меня все чистенькое. Вон тот дом мой, с рябиной. Ох, и рясная в этом году, зима суровая будет.

– Понял, – улыбаюсь, слушая старческий голос соседки, – приду. Спасибо, теть Стюра.

– Да какая я тебе тетя, – смеется, – мы с твоей бабушкой ровесницы были.

– Аха-ха, понял. Баба Стюра.

– То-то же. Ну давай, отдыхай, милок.

Дома раскладываю покупки в шкаф и холодильник.

Листы оставляю на кухонном столе, чтобы не забыть заняться эскизами.

Кручу в руках бисквитный рулет в шоколаде и вафельный торт – в магазине выбор небогатый. Ломаю голову, что из этого взять для знакомства с соседями. С пустыми руками же не пойдешь.

Если предположить, что меня пригласят на чай и я, конечно же, останусь… Рулет маленький, на троих – два раза откусить и до свидания. Торт можно есть дольше.

Оставляю рулет на потом.

Окидываю себя критическим взглядом в зеркало. Небритый, но в отпуске можно. В остальном – норм.

Хлипкая калитка не заперта.

Двор когда-то был выложен кирпичом. Со временем он частично разрушился и все заросло травой, только красные проплешины остались. Кирпичная труха под ногами хрустит.

– Хозяюшка! – кричу с улицы. – Есть кто дома?

Замечаю движение возле сарая.

– Здравствуйте! – направляюсь в ту сторону. – Я ваш сосед, познакомиться пришел.

Женская фигура застывает ко мне спиной. Внешний вид, конечно… Галоши, безразмерная толстая кофта, может быть, даже не одна, длинная юбка тоже, возможно, многослойная, платок на голове…

– Ирина… Вы же Ирина? С вами все в порядке?

Женщина медленно поворачивается. Глаз из-за платка и каштаново-рыжей челки не видно, щеки бледные, губы плотно сжаты. К груди двумя руками прижимает топор.

Блин. Чет и чаю уже не особо хочется.

– Я ваш сосед, Роман, – улыбаюсь как можно дружелюбнее. – Познакомиться пришел.

Не двигается. Пытаюсь определить возраст женщины – сложно. Угадать, что там прячется под слоями одежды, вообще невозможно. Матрешка какая-то.

– Может, чай попьем, по-соседски? – взмахиваю коробкой. – У меня торт есть.

– Нет, – едва мотнув головой, сипит.