Я узнала высокую угловатую фигуру литературного агента Мака, Гарта Келлера, который вежливо улыбался друзьям Мака по писательскому цеху и нескольким членам его пиар-команды.

Родители Мака умерли несколько лет назад, поэтому из родственников была только его младшая сестра Лоис. На голове у нее красовалась черная кружевная накидка в испанском стиле.

Яркая вспышка заставила меня сползти на край сиденья. В животе похолодело от ужаса.

– Фотографы.

Папа резко повернул голову и выглянул через заднее стекло.

– Всего парочка, милая.

– Мне и этого достаточно.

Вера пренебрежительно махнула рукой.

– Не беспокойся о них. Гарт сказал, что возьмет все на себя.

– Гарт? Значит, ты с ним говорила?

Вера улыбнулась.

– Я позвонила ему несколько дней назад. Надеюсь, ты не против. Пиарщики Мака сказали, что пригласят парочку репортеров, за которыми числится должок.

Я моргнула.

– Вот почему подробности смерти Мака оказались глубоко погребены… простите за каламбур.

Покосившись на моего отца, Вера кивнула.

– Я знаю, Гарт Келлер порой ведет себя как высокомерная свинья, но и от него есть польза.

Я непроизвольно отпрянула, когда выросший возле моего окна водитель открыл дверцу машины. Я чувствовала себя новорожденным олененком с трясущимися ногами и испуганным взглядом. В нос ударил аромат лаванды, вереска и влажной травы.

Выйдя из машины, папа с Верой встали по обе стороны от меня. Я на миг застыла на гравийной дорожке. В лучах утреннего солнца у церковной двери мелькнула голова с коротко подстриженными волосами цвета воронова крыла.

Ханна.

Я опустила взгляд на обручальное кольцо на левой руке.

– Почему я до сих пор его ношу? Оно утратило всякий смысл.

Папа нежно приобнял меня за талию.

– У тебя еще будет время начать с чистого листа. А пока давай просто переживем сегодняшний день. – Его серые глаза скользнули по мне. – Готова?

Сняв кольцо, на месте которого осталась едва заметная бледная полоска, я распахнула стеганый клатч и сунула дурацкую безделушку внутрь. Папа с Верой, молча наблюдавшие за этой сценой, осторожно переглянулись.

– Теперь готова.

Глава 6

Я старалась не смотреть сквозь начищенное до блеска стекло катафалка на светлый дубовый гроб.

Учитывая, что Мак занимался сексом с Ханной, когда у него отказало сердце, я не горела желанием тратить кучу денег на роскошный венок. К тому же сам Мак никогда не отличался излишней сентиментальностью.

Папа мрачно пошутил, что может раздобыть «здоровенный куст борщевика». Хотя идея показалась мне довольно заманчивой, в конце концов я остановила выбор на простом круглом венке с фиолетовыми и сиреневыми цветами: лиатрисом, фрезиями и тюльпанами. Флорист переплел их ярко-зеленым эвкалиптом и аспидистрой. Мое цветочное подношение разместилось у ближнего края гроба; с другой стороны торчала охапка белых и желтых лилий, перевязанных лентой в темно-синюю и зеленую клетку. Головки цветков прижимались к стеклу машины, почти закрывая гроб Мака с той стороны.

Я догадывалась, от кого исходил этот показной жест.

Рядом с моим венком лежал еще один – от Лоис, сестры Мака. Она выбрала композицию в виде раскрытой книги, выполненную из желтых и белых гвоздик, – скромно и со вкусом.

Я видела свое отражение в стекле катафалка: сжатые губы, широко раскрытые глаза.

– Лейла!

Ко мне устремилась Лоис. На ее бледном лице было написано облегчение: наконец ей встретился кто-то знакомый! Она сгребла меня в охапку, затем отступила на своих черных шпильках и обеими руками сжала мои пальцы.

– Как ты?

Я нахмурила лоб.

– Честно говоря, еще не разобралась.

– Неудивительно. – Лоис поприветствовала стоящих позади меня Веру и папу. – Похоже, все эти люди – коллеги Мака по писательскому цеху…

– Уж точно не все, – заметила я, указывая на Ханну в окружении небольшой группки гостей.

Темные глаза Лоис сузились.

– А, вот ты о ком! Прости, мне очень жаль. Я бы ее не позвала, но…

– Все в порядке. Хотя нет, не в порядке. – Я проглотила комок обиды. – Но все-таки они прожили в браке двадцать четыре года. И в самом конце она тоже была с Маком. Ну, по крайней мере, под ним. Или сверху? Кто знает…

Мой голос сорвался, и папа крепко притянул меня к себе.

– Не ходи туда, дорогая. Оно того не стоит.

Вера кивнула.

– Гарри прав… Вот черт. Круэлла идет сюда.

Раздвигая гостей в стороны, Ханна гордо шествовала по гравию на тонких каблуках, похожая на богомола в черном вельветовом костюме и шляпе от Миссони. Последнюю украшал ажурный шелковый шарф цвета золота с бирюзой, который развевался сзади во время ходьбы.

– Привет, Лейла, – пробормотала она сквозь прорезь ярко-красных губ.

– Ханна, – кивнула я, непроизвольно сжав челюсти.

Вера в свою очередь неодобрительно зыркнула на бывшую жену Мака и процедила:

– Думаю, нам пора. Служба вот-вот начнется.

Отец взял меня под руку. Я осторожно отцепила его пальцы от рукава.

– Зачем? Зачем он обручился со мной, если все еще сох по тебе?

Лоис, Вера и папа обратили ледяные взоры на Ханну.

– Мак любил тебя, по-своему, – театрально прошептала она, вонзив рубиновые ногти в украшенную кистями сумочку. – Но его по-прежнему тянуло ко мне, как магнитом.

– О, ради бога! – вступилась Вера. – Избавьте нас от застарелых клише.

– Я говорю правду, – настаивала Ханна. – Маку нравилось бывать на людях с молоденькими женщинами. Это тешило его самолюбие. Зато когда речь заходила о духовной близости…

– Так вот чем вы занимались неделю назад, когда он сыграл в ящик, – фыркнул отец, скрестив руки на груди. – Вели интеллектуальные беседы.

– Все было совсем не так, – заюлила Ханна.

– Не знаю, зачем тебе понадобилось приходить сегодня, – прошипела Лоис, чувствуя обращенные на нас любопытные взгляды гостей. – Не могла бы ты хоть раз в жизни подумать о ком-то, кроме себя?

Я сделала глубокий успокаивающий вдох и краем глаза увидела мужчину, примерно в возрасте Мака, с интересом наблюдающего за нашей дискуссией. Он пристально смотрел на меня из-под серебристых бровей. Еще один журналист? Только этого не хватало.

Я повернулась к Лоис, Вере и папе.

– Все, шоу окончено. Идемте в церковь.

Ханна выступила вперед, розовый гравий хрустнул под ее каблуками.

– Мы ничего не могли с собой поделать. Прости.

Я вытаращилась на нее, онемев от изумления, однако папа с Верой уже увлекали меня под прохладные своды церкви. Внезапно у нас на пути вырос мужчина с внушительными бровями.

– Жаль, что приходится вас беспокоить, мисс Девлин, особенно в такой день. Я Дэвид Мюррей, друг Мака.

Он добродушно улыбнулся и поправил темно-серый галстук.

– Нельзя с этим подождать? – спросил отец. – Лейле сейчас не до того.

– Понимаю, сэр. Я не только друг Мака, но и его законный представитель. Добившись успеха на писательском поприще, Мак настоял на том, чтобы я вел его финансовые дела.

Адвокат покосился на Ханну, затем снова перевел взгляд на меня.

– Ваш покойный жених горячо настаивал на незамедлительном исполнении его последней воли, дабы не возникло… – Умолкнув, он качнул копной отливающих сталью волос в сторону Ханны. – Скажем так: чтобы ограничить вероятность каких-либо сомнений.

Я уставилась на него, с трудом соображая, о чем идет речь.

– Мистер Мюррей, мне не совсем понятно…

– Пожалуйста, зовите меня Дэвид. – Он улыбнулся Вере и папе. – Буду признателен, если уделите мне минутку после службы.

Я смиренно взмахнула рукой.

– Хорошо. Почему бы и нет? Все равно еще предстоит решить кучу вопросов.

– Уверена? – спросил папа. – Ты не обязана делать то, чего не хочешь, особенно сегодня.

Я покрепче сжала клатч.

– Знаю, папа. Просто чем скорее весь этот бардак останется позади, тем лучше.

Глава 7

Служба завершилась вдохновенным исполнением гимна «О, благодать», после чего я с облегчением покинула церковь. Меня тошнило от запаха горящих свечей. Ослепительно сверкающие в солнечных лучах рубиновые и лютиково-желтые стеклышки витражей будто наслаивались друг на друга.

С того места, где похоронили Мака, открывался прекрасный вид на склоны Лох-Харрис-Феллс. После того как преподобный Каллан завершил церемонию, Вера и папа растворились вместе с другими скорбящими, предоставив мне возможность побыть в одиночестве у могилы.

Я опустила взгляд на золотую табличку, поблескивающую на крышке гроба.

Маккензи Теренс Кристи

18 января 1965 – 2 апреля 2020

Меня переполняли эмоции. Что я сейчас должна чувствовать? Может, мне следовало броситься на траву и в отчаянии разрыдаться? Однако я ощущала только обиду и злость.

Мои мысли перетекли к вечеринке-сюрпризу, которую я планировала устроить на следующий день рождения Мака: арендовать на озере лодку и отпраздновать Новый год с традиционной шотландской музыкой и фейерверками. Из горла едва не вырвался хриплый смех.

– Лейла, прими наши соболезнования.

– Лейла, если нужна помощь…

Я оторвала взгляд от могилы и увидела, что стою в окружении приятелей Мака; на их лицах застыла смесь нерешительности и беспокойства. А может, жалость? Интересно, кто-нибудь из них знал про Мака с Ханной?

– Пойдем-ка в машину, – вклинился папа, вызволяя меня из толпы. – Большое спасибо, что пришли. И, разумеется, ждем вас на поминках, – обратился он к группе скорбящих, после чего мы удалились под их тихое перешептывание.

– Я предложил Лоис поехать на поминки с нами.

Заметив мой удрученный вид, Вера прервала беседу с преподобным Калланом и поспешила излить на меня свою заботу.

– Просто ненадолго покажемся и уедем, когда захочешь, ладно?

– Спасибо. – Я слабо улыбнулась в ответ. – Не знаю, как бы вынесла все это без вас с папой.

Отец вздохнул.

– Лейла, мы – одна команда. Всегда.

Возле черного «даймлера» нас поджидала Лоис.

– Огромное спасибо, что предложили поехать с вами.

– Перестань, – отмахнулся папа. – Мы ведь в некотором смысле родственники. По крайней мере, таков был план.

Намеренно не замечая в толпе серую шляпу Ханны, мы забрались в машину и стали глазеть на проплывающие за окном деревья и гостей, которые возвращались к припаркованным авто.

Я вдруг осознала, что Мака больше нет. Обручальное кольцо, брошенное в сумочку, так и осталось пустым обещанием. Из головы не шел образ Мака, распростертого на обнаженном теле бывшей жены.

Словно прочтя мои мысли, Лоис обернулась с переднего сиденья, и мы молча обменялись многозначительными взглядами.

Папа и Вера втиснулись рядом со мной. Шелковая рубашка подруги слегка помялась, отец ослабил галстук.

Раздираемая противоречивыми чувствами по поводу происходящего, я с трудом могла думать об адвокате, приятеле Мака. О чем бы ни шла речь, я согласна на все, лишь бы скорее оставить позади это солнечное апрельское утро.

Занимаясь организацией похорон, Лоис называла в качестве возможного места для поминок старый отель на окраине Лох-Харриса. «Мак утверждал, что здание отличается особым характером, – объяснила Лоис. – Он так впечатлился, что даже изменил место действия своего следующего романа».

Вот почему меня с отцом, лучшей подругой и без пяти минут невесткой высадили на полукруглой парковке «Альдебарана».

Я с облегчением заметила, что мы прибыли первыми.

– Думаю, нам не помешает выпить! – воскликнул папа и, поблагодарив водителя, взял нас с Верой под руки. Лоис замкнула шествие.