Дэвид бросил на меня вопросительный взгляд, я кивнула. Какая теперь разница. Похороны отняли у меня все силы; последнее, чего мне хотелось, чтобы Ханна устраивала мелодраматическую истерику на виду у зрителей.

Адвокат жестом предложил Ханне сесть. Она торжествующе вздернула густо напудренный подбородок.

Я опустилась рядом и напряженно застыла, сосредоточив взгляд на Дэвиде, лишь бы не видеть длинный нос и сжатые губы Ханны. В глазах у меня стояли слезы.

Когда Дэвид рассказал ей о том, что Мак оставил мне все нынешние и будущие гонорары за свои произведения, Ханна принялась теребить висящий на запястье браслет. Ее потрясенное лицо поворачивалось то ко мне, то к Дэвиду.

– Это же смешно, – пробормотала она. – Здесь явная ошибка.

Пару секунд Ханна беззвучно открывала и закрывала рот, переваривая услышанное.

– Речь идет об астрономической сумме. С какой стати он отписал все тебе? – с обидой в голосе воскликнула она. Я видела, как вздымается ее грудь. – Нет, я отказываюсь верить. Что Мак оставил мне?

Дэвид откинулся на спинку дивана.

– Если помните, Мак владел недвижимостью на севере Франции. Он завещал ее вам.

Ханна яростно заморгала – я подумала, уж не случился ли у нее нервный тик.

– По-вашему, это недвижимость? Скорее клетушка!

– Квартира в хорошем состоянии и удачно расположена, – спокойно ответил Дэвид. – Если решите не оставлять ее себе, я уверен, покупатели быстро найдутся.

Не в силах сдержать гнев, Ханна тряхнула завесой волос в мою сторону.

– То есть я получаю убогую квартирку с ржавым балконом, а она приберет к рукам его гонорары… Чистой воды абсурд! – Ханна откинула голову назад, так что шляпа едва не слетела. – Эта недвижимость, как вы ее называете, служила Маку писательской берлогой. Гнусная дыра!

– Думаю, вы преувеличиваете, – сказал Дэвид.

Ханна сердито глянула на него из-под полей своего дизайнерского убора.

Я никогда не бывала в квартире на севере Франции, но Мак показывал фотографии скромного кремово-бежевого помещения с балконом, неподалеку от главной улицы и общественного парка. В свое время он купил эту квартиру на выходное пособие, когда его сократили с должности политического обозревателя одной из лондонских газет, и именно там он написал первые два романа. Как только писательская карьера пошла в гору, Мак стал сдавать жилье отдыхающим.

Ханна резко подалась вперед, шелковая подкладка ее жакета зашуршала.

– Я намерена оспорить завещание.

– Ох, ради всего святого! – не выдержала я. – Хоть бы постыдилась! Сначала затрахала его до смерти, а теперь сидишь тут, изображая Вампиру^[6], и предъявляешь права?

Ханна смерила меня ледяным взглядом.

– Ты всегда завидовала тому, что связывало нас с Маком.

– Что?! – вспыхнула я, поворачиваясь к ней.

– Дамы… – вмешался Дэвид, намекая, что мы здесь не одни.

Двое постояльцев у стойки с газетами неодобрительно косились в нашу сторону.

Я замолчала, однако Ханна продолжила, заглушая льющееся из динамиков фортепианное треньканье.

– Итак, с чего мне начать, если я хочу оспорить эту нелепую ситуацию?

Губы Дэвида изогнулись в легкой усмешке.

– Судебное разбирательство выльется в дорогостоящий и длительный процесс. – Он стряхнул с брюк воображаемую соринку. – Насколько мне известно, бизнес вашего нынешнего супруга, связанный с недвижимостью, недавно фигурировал в деле о финансовых махинациях.

Маска высокомерия на лице Ханны дрогнула. Она побледнела.

– На что вы намекаете?

– Я лишь говорю, что, если слухи насчет понесенных вами убытков верны, активы Марка находятся под угрозой. – Адвокат подался вперед и разгладил узкую полоску галстука. – Мак составлял завещание в здравом уме. Ни о какой недееспособности или заблуждении речи не идет.

– К чему вы клоните?

Дэвид бросил взгляд в мою сторону.

– Если вы все же решите оспорить последнюю волю Мака, это грозит вылиться в кругленькую сумму, не говоря уже о негативной огласке, которую получают такого рода дела. Учитывая тот факт, что вы были…

Ханна закатила густо накрашенные глаза.

– Ладно! Ладно!

Я видела, как она переваривает слова Дэвида, будто гигантская кобра – кролика.

– Марку известно о вас с Маком? – спросила я.

– Нет, – выдавила Ханна. – По крайней мере, пока. Последние несколько недель он находился в Дубае по делам.

Чуть дальше по коридору скрипнули двери банкетного зала: официанты внесли свежий чай и кофе.

Ханна неловко поерзала рядом со мной. Видимо, обдумывала возможные последствия.

– Он вернется только через две недели.

Дэвид молча вскинул ладони.

– Ох, ради бога! – выплюнула Ханна, вскакивая на ноги. – Не надо валить все на меня одну!

Я воззрилась на нее. Как можно быть такой черствой?

Ослепленная яростью, я тоже вскочила, намереваясь высказать Ханне все. И плевать на ее чувства.

– Лейла… – предостерегающе начал Дэвид.

Я тряхнула головой, глаза заволокло слезами злости.

– Нет. Пусть узнает.

На лице Ханны мелькнула тревога.

– Узнаю что? О чем ты говоришь?

Мне хотелось посмотреть на ее реакцию. Пускай почувствует, каково это – стать жертвой обмана Мака. Глядя ей в лицо, я выпалила:

– У Мака было больное сердце, и он умер по твоей вине! Ты буквально затрахала его до смерти.

Ханна застыла.

– Что? Нет… Ты лжешь. Он бы мне сказал. – Она повернулась к Дэвиду. – Это ведь неправда?

Дэвид на миг уткнул глаза в глянцевый пол.

– Боюсь, что правда. Мак не хотел никому сообщать. Даже Лоис.

Огорошив Ханну этим известием, я почувствовала удовлетворение, а вместе с тем – укол вины и внутреннюю пустоту.

Ханна в нерешительности помедлила. Целая гамма эмоций промелькнула в ее глазах. В конце концов она остановилась на упрямом неповиновении.

– Спасибо за юридическую консультацию, Дэвид.

И, словно не замечая меня, Ханна унеслась прочь. Я проводила ее взглядом до дверей банкетного зала, где проходили поминки Мака.

– Мне очень жаль, Дэвид. Не следовало ей рассказывать, тем более подобным образом, но она вела себя так бесчувственно…

Адвокат кивнул.

– Я уверен, рано или поздно все выплыло бы наружу. Ханна просто не сдержалась, как обычно.

– Спасибо, – выдавила я.

Дэвид засунул руки в карманы брюк.

– Не за что, Лейла. Судебный спор по поводу завещания Мака – последнее, что сейчас нужно вам или Лоис. – Он склонил голову набок. – Итак, насчет гонораров, которые оставил Мак…

Я обхватила себя за плечи.

– Это ничего не меняет. Они мне по-прежнему не нужны.

Лицо Дэвида помрачнело.

– Лейла, не кажется ли вам, что вы проявляете излишнее упорство?

Я яростно затрясла головой.

– Наши отношения были фикцией. Это покаянные деньги, и я их не хочу.

– Не спешите с ответом, – мягко сказал он. – Как только у вас будет время все обдумать…

– Здесь нечего обдумывать. Мне и сейчас все предельно ясно.

Смахнув слезу тыльной стороной ладони, я вытащила из кармана письмо и бросила его на деревянный журнальный столик.

– Не приму ни цента от Мака. Лучше бы и вовсе его не встречать.

С этими словами я встала и, с трудом разбирая дорогу сквозь пелену слез, поспешила обратно в банкетный зал.

Глава 9

Сине-золотая табличка с надписью «Шелки» едва удержалась на месте, когда я с силой распахнула обшитые деревянными панелями двери и обвела глазами толпу. Брошенные тарелки, скомканные салфетки, ослабленные галстуки…

Вера стояла у пирамиды белых кофейных чашек и болтала с Лоис и папой.

– На сегодня с меня достаточно, – заявила я.

Отец тут же отставил тарелку с крошками на ближайший столик для десертов.

– Что случилось, милая?

Я по очереди оглядела их встревоженные лица. О чем только думал Мак? Почему не рассказал о своем диагнозе? Все это время он жил другой жизнью, без меня; из-за его безрассудства и эгоизма я лишилась жениха, а Лоис – брата.

Черт! Лоис… Мне стало совестно. Нужно сообщить Лоис о проблемах Мака с сердцем. В конце концов, она тоже имеет полное право знать.

– Лейла? – спросила Лоис. – С тобой все в порядке?

Меня кольнуло сомнение. Вдруг Лоис уже известно о болезни Мака? Хотя про его интрижку с Ханной она не знала – по крайней мере, если верить ее словам.

«Кому я могу доверять? Кому открыться?» – лихорадочно стучало в голове.

Я помедлила, не зная с чего начать.

– Давайте выйдем. Мне нужно кое-что вам сообщить.

Оставив шум разговоров позади, я выскользнула из банкетного зала и в сопровождении папы, Лоис и Веры направилась к диванчикам в укромном уголке за стойкой регистрации.

Мои спутники сели в ряд на бежевом диване, похожие на трех адвокатов в своих траурных нарядах и с серьезными лицами. Я едва сдержала улыбку.

– Как вам известно, у меня состоялся разговор с Дэвидом Мюрреем. – Я сцепила пальцы на коленях.

– И?.. – спросил папа.

Я покрепче стянула пучок на голове и единым духом выложила все насчет сердца Мака.

Мои слова были встречены гробовым молчанием. Тишину в вестибюле нарушали только звуки флейты из динамиков. Лоис, папа и Вера уставились друг на друга, моргая, как три растерянные совы.

– Лоис, ты знала про его сердце? Возможно, Мак тебе рассказал?

Лоис в неподдельном удивлении тряхнула волосами.

– Нет! Впервые слышу. Почему он держал все в тайне? Несносный упрямец! – Ее щеки вспыхнули, на глазах навернулись слезы.

Отец похлопал Лоис по руке.

– Вероятно, у него имелись на то причины, – предположила Вера, – хотя мне трудно представить, какие именно.

Папа беспокойно взъерошил волосы.

– Лейла была его невестой. Они собирались пожениться в следующем году. Она имела право знать.

Я перевела взгляд на боковое окно, за которым виднелся небольшой фонтанчик: выпрыгивающая из воды рыба пускает серебристую струйку.

– Он скрыл это даже от Ханны. Она была потрясена не меньше меня.

Лоис сморгнула слезы, ее блестящие розовые губы сложились в жесткую линию.

– Надо же. Я думала, эту особу ничем не проймешь.

Я потеребила лацкан жакета.

– Есть еще кое-что.

Вера вскинула тонкие брови.

– Как будто вам с Лоис и без того мало. Да еще и узнать обо всем в день его похорон.

Перегнувшись через полированный столик, Лоис взяла в ладони мою руку.

– О чем ты хотела рассказать, Лейла?

Я втянула воздух сквозь зубы. Похоже, сегодня в прямом смысле разверзлись небеса, обрушив на нас поток откровений. Я сжала руку Лоис.

– Очевидно, Мак вознамерился привести дела в порядок, после того как узнал о своем сердце. Он завещал тебе аванс за последнюю книгу, а мне – гонорары за остальные романы.

Лоис несколько раз моргнула. Отец с Верой смотрели на меня во все глаза.

– Что ж, я рада. Учитывая обстоятельства, это меньшее, что он мог для тебя сделать. – Еще не до конца оправившись от потрясения, Лоис кивнула в сторону банкетного зала. – Слава богу, жадная стерва не приберет все к рукам. Надеюсь, у Мака хватило здравого смысла ничего ей не оставлять.

Папа с Верой хором выразили согласие. У них отвисли челюсти, когда я сообщила, что Мак завещал Ханне квартиру на севере Франции.

– Могу поспорить, она не обрадовалась, – фыркнула Лоис. – Там нет золотых кранов и люстр.

– Мне не нужны его покаянные деньги, – отрезала я, заставив всех троих вздрогнуть. На лицах застыло тревожное недоумение.

– Послушай, дорогая… – начал отец.

– Я сказала Дэвиду, что не приму их, – перебила я, сцепляя и расцепляя пальцы на коленях. – Наши отношения, помолвка – все было огромной ложью. – Я невесело усмехнулась. – К сожалению, Мак уже не узнает, что он может сделать со своими гонорарами, поэтому я говорю вам.

Вера озадаченно потерла лоб.

– Ты хоть понимаешь, какая это куча денег? Не подумай, я не из корысти, просто… Речь идет о сумме, которая изменит твою жизнь.