– Время покажет. Я еще не думала об этом.

Анна хихикнула: серьезное лицо Йозефины, на котором были написаны ее детские фантазии, казалось слишком милым.

– Ты подходишь к делу в неправильном порядке, – объяснил Франц.

– Ты не можешь обручиться без мужчины, – добавила Анна в ту же секунду.

Их взгляды встретились, оба рассмеялись.

Пикник удался на славу. Среди угощений были холодное мясо, свежеиспеченный хлеб, всевозможные пряные и сладкие маленькие лакомства и пирожные, которые пятеро молодых людей с удовольствием ели под оживленную беседу. В то время как Амели и Йозефина пили только лимонад и немного разбавленного водой вина, Франц, Юлиус и Анна разделили бутылку шампанского, которое несомненно их расслабило.

– Как прекрасно, что снова наступило лето! – Анна внезапно вскочила и начала кружиться. – Лето, лето, лето в Бадене!

– Она выпила слишком много шампанского, – констатировал Юлиус.

– Глупости! – Франц тоже вскочил и схватил Анну за руки. – Ее пьянит летнее счастье!

Смеясь, он кружился вместе с ней. Его теплые пальцы крепко и уверенно держали ее, и Анну охватило неописуемое чувство восторга.

Внезапно она споткнулась и чуть не упала, но Франц подхватил ее на лету. На мгновение Анна прислонилась к нему, пока не восстановила равновесие.

– Я вижу, тебе уже лучше, – прошептала она.

– Да, кузиночка, мне лучше.

Кузиночка.

Как же она ненавидела, когда он так ее называл!

8

После пикника Франц наконец-то почувствовал, как к нему возвращается хорошее настроение. Отказ Эмми все еще немного раздражал его, однако теперь ему уже не требовалось непрестанно думать о нем.

Если Юлиус все-таки оказался прав, то Франц вполне мог подыскать достойную замену Эмми даже среди представительниц высшего общества. При этом следовало соблюдать осмотрительность, поскольку некоторые мужчины женились гораздо раньше, чем планировали, а для Франца такой вариант был неприемлем. Важно отметить, что за последние годы он научился разделять свое внимание максимально равномерно между несколькими женщинами, чтобы ни одна из них не чувствовала себя особенной и не ожидала от него каких-либо обязательств.

Настало время переключить свое внимание на других дам. Именно с этого он и собирался начать сегодняшний вечер на балу.

Франц даже успел немного подготовиться. Поздним утром в Тринхалле он встретил Анну и Фриду фон Биндхайм и сразу же пригласил обеих молодых дам на танец.

Вскоре после этого он столкнулся с Вальтером фон Штайнхаймом, с которым познакомился прошлым летом. Герр был не только в компании своей супруги Хильдегард, но и вместе с сестрой Дороти и кузиной Эддой фон Штайнхайм. Две светловолосые девушки мило покраснели от комплиментов Франца, и он пообещал расписаться в их танцевальных карточках вечером на балу.

Безусловно, найдутся и другие дамы. Франц улыбнулся сам себе. Быть может, среди гостей окажется и какая-нибудь приятная вдова, и ему не придется ограничиваться лишь светской беседой и танцами? Но на этот раз, конечно, он будет вести себя совершенно незаметно. Служанка, работающая в гостинице, многообещающе улыбнулась ему. Но нет, она слишком напоминала Францу Эмми. Вздохнув, он собрался с мыслями и начал готовиться к предстоящему вечеру.

Бальный зал в Курхаусе был ярко освещен сотнями свечей в сверкающих хрустальных люстрах и украшен пестрыми цветочными композициями. Это было первое крупное событие в этом сезоне, и, соответственно, появились все, кто имел статус в обществе. Франц поздоровался с фон Штайнхаймами и представил им своего брата. Пока они обменивались любезностями, его взгляд то и дело скользил по прибывающим гостям: Франц высматривал дам.

В зале появилась Анна в сопровождении родителей. На ней было сиреневое платье, в черных волосах красовалось страусиное перо. Тетя София вошла с обеспокоенным выражением лица, которое часто бывало таким в последнее время. Дядя Эрнст же, напротив, шагал, гордо выпрямившись, словно его не беспокоила преследовавшая весь год подагра.

Франц улыбнулся Анне, которая коротко ответила на его приветствие, прежде чем отойти к окну. Как хорошо, что она пришла. Даже если все планы рухнут, он все равно сможет станцевать с ней и не один раз. Танцевала она превосходно, легко как перышко. И теперь, когда она была помолвлена, можно было не беспокоиться, что слишком много поклонников проявят к Анне интерес.

Франц поймал на себе взгляд привлекательной рыжеволосой дамы, платье которой было украшено рюшами. Она подняла веер и прикрыла нижнюю половину лица, не опуская глаз. Он поклонился ей и отвернулся.

– Лучше позволить дамам найти предлог подойти к нам, чем наоборот, – советовал ему Юлиус.

Хоть Франц и сомневался, что у его младшего брата был такой же большой опыт общения с женским полом, как и у него, Юлиус, вероятно, в чем-то был прав. Вспомнить хотя бы его слова про скрытность. Отец никогда не отчитывал Юлиуса.

И действительно, пресловутая рыжеволосая дама довольно скоро нашла этот самый предлог. Когда Франц кружился в вальсе с Дороти фон Штайнхайм, дама неожиданно столкнулась с ним и вскрикнула. Конечно, не только ее партнер по танцу, седовласый господин в военной форме, остановился, чтобы помочь ей, в случае если она травмировалась, но и Франц и его партнерша. Вскоре все удостоверились, что ничего серьезного не произошло.

– Боюсь, это была моя ошибка, мадемуазель, – извинился Франц. – Я сделал поворот слишком быстро и не учел, что зал переполнен.

– Мадам, – пояснила незнакомка, – я мадам де Ружвиль, и все это просто мелкое недоразумение.

Она улыбнулась сомкнутыми губами, но в ее глазах промелькнула хитрая искра. Была ли это та вдова, на которую он так надеялся?

– Вы можете принести извинения, пригласив меня на следующий вальс, – предложила дама.

Франц поклонился.

– К сожалению, следующий танец я уже обещал другой даме, но, может быть, мне можно записаться на другой?

– Другой меня устроит.

Мадам де Ружвиль вручила ему свою танцевальную карточку и маленький карандаш, которым он записал свое имя, прежде чем проводить Дороти фон Штайнхайм обратно к ее брату.

– Следующий танец – мой! Галоп!

Откуда так внезапно появилась Анна? Как бы то ни было, ее сияющее лицо заставило Франца мгновенно забыть о мадам де Ружвиль и ее многообещающих взглядах. Танцевать с Анной всегда было очень весело.

– Галоп? Что ж, тогда посмотрим, сможешь ли ты держаться на ногах так же резво, как моя новая кобыла!

– У тебя новая лошадь? Ты уже успел объездить ее, чтобы сравнивать со мной?

Франц рассмеялся.

– Скоро мы это увидим.

Анна кивнула.

– Я рада, что ты остался цел, – сказала она, крепче воткнув страусиное перо в волосы.

Франц посмотрел вопросительно.

– Все-таки эта рыжеволосая дама толкнула тебя. Я бы сказала, слишком вызывающе.

– Не уверен, что это твое дело.

Анна усмехнулась.

– Нет, конечно, нет. Прости!

Пары выстроились на галоп; на паркете были только юноши и девушки, потому что быстрые, сменяющие друг друга шаги, которыми череда танцующих пересекала зал, у старшего поколения были непопулярны.

Заиграл оркестр, и бодрый танец унес Франца и Анну прочь.

Как же это было восхитительно – просто сосредоточиться на музыке и движении ног. Не искать тему для разговора, не пытаться поддерживать разговор, не маскировать скуку любезностями.

При смене направления Анна коротко, радостно взвизгнула, и Франц рассмеялся. Он давно так не веселился.

Галоп с Анной остался самым замечательным танцем вечера. Франц с удовольствием пригласил бы ее еще раз, но танцевальная карточка Анны уже давно была заполнена. Вне сомнений, будучи помолвленной, она стала еще сильнее привлекать внимание холостяков. Может быть, они были уверены, что баронесса не хочет выходить замуж?

Мадам де Ружвиль, похоже, не стремилась к новому браку. Франц видел, как она в течение вечера оживленно любезничала с несколькими мужчинами и обменивалась с ними многообещающими взглядами. Когда, наконец, пришло время обещанного им вальса, первоначальный энтузиазм Франца по поводу приключений с ней заметно поутих.

– Мадам. – Франц предложил ей руку и повел на паркет.

– Наконец-то, – выдохнула баронесса, за-ставив грудь в глубоком декольте колыхнуться.

Если подобная косвенная просьба всегда приводила Франца в состояние некоего возбуждения, то сейчас он не чувствовал ничего.

– Вы одна в городе, мадам? – тем не менее вежливо поинтересовался он, когда повел даму на первый круг. – Могу я спросить, довольны ли вы тем местом, где проживаете?

– Я остановилась со своей камеристкой в отеле Hôtel à la Croix d’Or – Отель Кройц en allemand, n’est-ce pas?^[7]

Она старалась вести себя на немецко-французский манер, но, к сожалению, это не придавало ей легкости.

– Вы знаете этот hôtel?

– К сожалению, нет. Мы останавливаемся здесь каждый год в нашем летнем дворце, так что мои знания о местных отелях, к сожалению, ограничены.

– Ах, мне очень нравится место, где мы остановились. Оно чистое и тихое, а кровати très confortables^[8].

Приглашение не могло быть более очевидным.

Франц попытался провести даму мимо Анны и прыщавого юноши, который, очевидно, был в восторге от нее, но это оказалось непросто. Мало того что мадам де Ружвиль было нелегко вести в танце, так еще и от озорного взгляда Анны, который та бросила на Франца, у него выступила испарина.

– К сожалению, супруг не смог сопровождать меня на процедуры, к тому же он уже не так молод, vous comprenez?^[9]

Да, Франц понимал. Мадам де Ружвиль была не вдовой, а скучающей женой старика, искавшей здесь иных развлечений, кроме лечебных ванн и горячей воды в красивом стакане из источника Фридриха. И она вела себя при этом не особо сдержанно.

С некоторым облегчением оттого, что вовремя избежал очередного скандала, Франц закончил танец, поклонился, попрощался и направился к напиткам.

– Она назвала тебе номер своей комнаты? – вдруг прошептал голос рядом с ним.

– Анна!

Анна улыбнулась Францу, держа в руке полный бокал вина.

– Вон тому господину… – Анна незаметно указала подбородком на лысого мужчину с большими усами, – …она назвала. Хочешь узнать? Я случайно подслушала.

Франц закатил глаза.

– Нет. Пожалуйста, не вмешивайся в мои дела. Я и сам способен отделаться от таких дам.

– Значит, она не в твоем вкусе?

– Анна!

Она отпила вина и зажмурилась от удовольствия.

– Хорошо? – невольно поинтересовался Франц.

– Очень хорошо. Особенно после танцев. Мне кажется, я натерла пальцы ног.

– Ты не пропустила ни одного танца. Интересно, что бы сказал на это Хенри.

По лицу Анны скользнула тень печали.

– Ему пришлось задержаться в Египте. Но в противном случае он бы наверняка с удовольствием станцевал со мной. Он хорошо танцует. Почти так же хорошо, как ты.

К ним подошел Эрнст фон Креберн.

– Анна, ты готова? Твоя мать хотела бы уйти немного раньше, чтобы избежать толчеи.

– И никакого последнего танца? – спросил Франц.

– И никакого последнего танца, – подтвердила Анна. – Никогда себе этого не прощу, но я ведь знаю maman.

Она сунула в руку Францу свой бокал с вином, улыбнулась ему и последовала за отцом.

Жаль. Он бы с удовольствием станцевал этот последний вальс с Анной.