С другой стороны, Анна будет с ним – он наверняка смог бы договориться с ней о том, чтобы она спасла его, а лучше еще и Юлиуса, от брачных интриг. Он с облегчением посмотрел на Анну.

Ему показалось или она прихрамывала? Ей больно? На балу она говорила, что натерла пальцы. А позапрошлой ночью в саду он заметил, что у нее на ногах матерчатые тапочки.

Франц без промедления посадил бы ее на свою лошадь, чтобы отвезти домой. Однако, разумеется, это было невозможно, и ему пришлось продолжать наблюдать ее страдания.

Анна взглянула на Франца снизу вверх, и он попытался вложить сочувствие в свой взгляд. Едва заметная улыбка тронула ее губы, и она кивнула. Она все поняла!

Еще долгое время после того, как Юлиус и Франц оставили дам позади, последний ощущал тепло крошечного огонька в сердце.

11

В последующие дни Фрида и Анна проводили много времени вместе, начав с совместной прогулки в карете. Анне поездка доставила невероятное удовольствие: ее стертые пальцы получили отдых, а Франц с Юлиусом, сопровождавшие девушек, занимали их приятными беседами.

К сожалению, молодые люди снова куда-то пропали. Фрида и Анна одни посетили не только Тринкхалле, но и Археологический музей на Рыночной площади. В зале, возведенном в стиле античного храма с четырьмя высокими колоннами у входа, были представлены римские находки, обнаруженные на территории Баден-Бадена. Это место было одним из самых любимых в городе для Хенри, поэтому он несколько раз водил Анну по музею, рассказывая о значении представленных экспонатов. Он объяснил ей латинскую надпись на стене антикварного магазина, однако теперь, глядя на нее, девушка могла распознать лишь отдельные слова: Mercurio, Badensibus, Musaeo, Carolus Fridericus и конечно же Anno MDCCCIV.

– Что там написано? – немного благоговейно спросила Фрида.

– Там говорится о том, что курфюрст Карл Фридрих распорядился разместить в этом музее памятники Римской империи и бога Меркурия, найденные здесь, в Бадене, в 1804 году.

– Ты умеешь читать на латыни?

– Нет, – призналась Анна. – Но Хенри умеет. Он прочитал мне надпись и перевел ее.

Ее жених всегда восхищался этим музеем, с нетерпением ожидая увидеть новые археологические находки и различные древности из Италии. Сердце Анны сжималось от одной мысли об этом. О, почему его не было так долго? Он наслаждался поездкой, в то время как Анна ничего не могла делать, кроме как ждать его возвращения? Во время одного из визитов в Археологический музей у Анны почти вырвался вопрос, не может ли она сопровождать Хенри в его поездке. Однако, к сожалению, решимость оставила ее. Все было так хорошо спланировано: он отправится в свое грандиозное путешествие, а она с родителями будет готовиться к свадьбе, которая должна была состояться в начале лета.

Однако Хенри отправился не только в Италию и Грецию, но дальше – в Египет. Он дважды откладывал свое возвращение и, как следствие, дату свадьбы. А она сидела в Бадене и ждала.

Анна, несмотря ни на что, старалась извлечь из этого ожидания максимум пользы. Она продолжала встречаться с Фридой, и обе девушки иногда посещали послеобеденные концерты или заглядывали в торговые павильоны на набережной в поисках красивых безделушек, например таких, как декоративные китайские коробочки герра Мориса, в которые можно было упаковать маленькие подарки. Они заходили в магазин модных нарядов мадемуазель Дарси из Страсбурга, которая остановилась у переплетчика книг Эссенвайна, недалеко от замка Великого герцога. И, согласно ее объявлению в «Баденблатт», привезла с собой массу парижских товаров по последнему писку моды.

Конечно, Анна и Фрида встречались и с другими молодыми дамами, но ни одна из этих встреч не стала чем-то большим, чем мимолетное знакомство.

Анна обнаружила, что Фрида оказалась приятным человеком. Она всегда была дружелюбна и готова помочь в случае чего, но в то же время с ней было немного скучно. И почти всегда ее сопровождала ее компаньонка – мисс Вудман. Поэтому Анне приходилось сдерживать себя во время их разговоров. Но самое главное, она не могла говорить с Фридой о тех вещах, которые действительно волновали ее и о которых она не осмеливалась писать даже Элизе.

Когда Анне начали сниться странные сны, она не знала, что и думать. На самом деле они были безобидны: теплое чувство разливалось по телу, окутывало ее, ласкало кожу. А прошлой ночью она почувствовала чье-то присутствие в своих ночных грезах. Это был мужчина. От него не исходила угроза, но, когда Анна проснулась, ее сердце билось поразительно громко.

Вчера пришло еще одно письмо от Хенри. Жених написал и отправил несколько строк за день до отъезда из Каира и на этот раз даже приложил два рисунка с размашистой подписью: «Э. Брэйсли». На одном были изображены пирамиды Гизы, на другом – место раскопок.

Стало ли это письмо и рисунки причиной ее нового сна, который оставил внутри неведомое ей ранее волнение?

Анна сидела одна в гостиной у своей корзинки для рукоделия. Она была слишком взволнованна, чтобы заниматься вязанием. Мысль о снах просто не отпускала ее.

Сегодня фрау фон Биндхайм хотела обсудить с Фридой свои планы, о чем та со скептическим выражением лица призналась Анне. Вероятно, какой-нибудь состоятельный господин сыграл в этом не последнюю роль.

Бедная Фрида.

Анне в этом отношении повезло. Хенри ей очень нравился. Он был именно таким, каким она представляла себе мужа после того, как преодолела первую детскую влюбленность. Они с Хенри подходили друг другу, Анна в значительной степени разделяла его интерес к древним культурам, он, в свою очередь, уважал Анну и относился к ней хорошо. Что касалось финансовой стороны отношений, Хенри и отец Анны, к всеобщей радости, быстро пришли к соглашению. В конце концов, брак – это в первую очередь договор.

На улице было прохладно, заметила Анна, выглянув в окно, но смотровой павильон был защищен от ветра. Возможно, на свежем воздухе у нее появится больше желания заниматься рукоделием? И если она возьмет с собой шерстяную шаль, то не замерзнет слишком быстро. И солнце, может, снова скоро выглянет?

Ее шаль! Конечно, у Анны было несколько накидок и шалей, но ее любимой не оказалось на месте. Она отдала ее Францу в ту ночь полнолуния, когда он был сильно расстроен. Он до сих пор не вернул ее. Анне обязательно нужно напомнить Францу об этом при случае. Но в такую погоду для смотрового павильона в саду шерстяная кремового цвета шаль подходила как нельзя лучше.

К счастью, было не так холодно, как опасалась поначалу Анна, и она быстро поняла правильное чередование столбиков с накидом и без накида и воздушных петель, которые составляли сложный кружевной узор. Но ее внутреннее волнение осталось.

Через некоторое время она отложила вязание и вытащила миниатюрный портрет Хенри и его письмо из корзинки для рукоделия, куда она спрятала их после последнего прочтения. Сначала она посмотрела на маленькую картину, которую он подарил ей, чтобы она не забывала его лицо. Затем положила ее перед собой на стол и начала перечитывать слова Хенри, кажется, уже в сотый раз.

Dearest Anna,

я уже сижу в порту Каира. Пока пакуют мои вещи, я допиваю свою последную чашку египетского кофе. Это письмо будет кратким. Оно прибудет к тебе раньше меня, потому что скоро отплывет корабль, который заберет его.

Сам я отправлюсь в путь завтра. В путь к тебе, а когда станешь моей женой, обратно на родину.

Самое долгое время твоего ожидания подошло к концу, и я с нетерпением жду возможности рассказать тебе обо всем, что я видел и пережил за эти несколько недель.

Вместе с письмом посылаю тебе два рисунка: один – с места раскопок, где я недавно провел некоторое время, другой – знаменитые пирамиды, к которым мы действительно подъезжали на верблюдах. Ты не представляешь, как на этих животных укачивает!

Пожалуйста, передай от меня сердечный привет твоей семье, my dear.

Твой Хенри

Анна вздохнула. На самом деле это были хорошие новости – Хенри уже направлялся к ней, – но почему он не написал, что тоскует по ней, что с нетерпением ждет встречи, что наконец-то хочет сделать ее своей женой? И даже «my dear» не было чем-то особенным.

Да, она знала, что ее жених – сдержанный английский лорд. Выставлять чувства напоказ не было свойственно англичанам, о чем ее учительница английского языка неоднократно говорила на уроках. Но разве писать о любви к своей невесте в частных письмах считалось слишком откровенным? Вот письмо незнакомки, которое они с Элизой нашли в прошлом году…

Сейчас Анне еще сложнее было представить, как проходит брачная ночь. Все, что Элиза рассказывала ей об отношениях мужа и жены, – а Анна была уверена, что Элиза многое от нее скрывала, – казалось ей чрезвычайно странным и довольно неприятным.

Ее охватил ужас. Неужели она была бесчувственной? Ее сестра Мина однажды сказала что-то подобное о покойной первой жене своего супруга. Есть женщины, которые не могут испытывать физические ощущения, способные удержать мужчину.

Анна закрыла глаза, пытаясь вспомнить поцелуи Хенри. Они были крайне приятны. Не опьяняющими. Но, может быть, этого было достаточно? Его губы были…

– Разве тебе не пора ложиться спать?

Голос Франца внезапно вырвал Анну из воспоминаний. Она открыла глаза.

– Могу я присесть? – спросил Франц, стоя у входа в павильон и указывая на скамейку, которая тянулась вдоль стен и вокруг столика, расположенного в центре. – Скоро будет готов чай и выпечка.

Анна недовольно посмотрела на Франца. Но в то же время она была рада его видеть. Он отвлек ее от размышлений своим игривым тоном…

– Не надо так морщить лоб, тебе это не идет, да и, вероятно, ему не понравится.

Франц указал на портрет Хенри, который лежал на столе перед Анной вместе с письмом.

– Смотри, он уже совсем помрачнел!

Анна покачала головой.

– Ты говоришь ерунду.

– Конечно, я говорю глупости. Чего ты еще могла от меня ожидать?

– Чай и выпечку?

Франц поднял руки в защитном жесте.

– Лучше я оставлю это вашей прислуге! И твоей матери, которая приказала принести тебе горячий напиток, пока я был с ней.

– Чай? Не кофе?

– Как английская леди, ты, конечно, должна пить чай!

Анна закатила глаза.

– Я не английская леди.

– Пока нет, но скоро станешь!

– Что ты вообще здесь делаешь? – спросила Анна.

– Я навещал тетю Софию.

– Просто так?

– Почему бы и нет. На самом деле я хотел узнать, хочешь ли ты все еще съездить на руины Старого замка. Юлиус и несколько наших знакомых планируют поездку на завтра, и тут я вспомнил, что ты собиралась туда в прошлом году. Кстати, твои родители согласны.

– Ты подумал обо мне? Да! Я всю жизнь мечтала там побывать. – Анна посмотрела на горы на другом берегу реки Ос, где руины довольно хорошо просматривались.

По садовой дорожке шла пожилая служанка с подносом и накинутой на руку белой скатертью. Анна быстро взяла письмо и миниатюрный портрет и убрала их в корзинку для рукоделия.

Горничная поставила поднос на скамейку, сделала книксен и начала накрывать на стол. Затем снова сделала книксен, подхватила поднос и удалилась.

– Ты, как хозяйка дома, должна разливать чай, если я правильно помню.

Франц пододвинул чайник поближе к Анне.

– Хозяйка дома?

Франц указал вверх и в стороны.

– Крыша. Стены. Получается дом.

Анна рассмеялась и потянулась за чайником.

12

Так было намного лучше. Анна снова смеялась.

Франц был немного напуган, когда увидел ее с закрытыми глазами. Ему показалось, что Анну мучили мрачные мысли.

Вероятно, из-за письма Хенри. Насколько Франц успел заметить, оно было кратким.

– Что же написал Хенри? – как бы между прочим спросил он, пока Анна разливала чай. – Он скоро приедет?