Очередь неизбежно добралась до меня. Оцепенев от страха, я только и смог, что вцепиться зубами в тряпку в ожидании нестерпимой боли, убеждая себя, что так нужно. Но когда послышалось шипение, а запах горящей плоти забил ноздри, меня окатила ужасающая боль, и я закричал, пропитывая ткань слюной. Служение богам и семья начались со страданий. Почему нам нужно проходить через такое? Но сказать это вслух означало противиться старейшине и воле Небес. Оставалось верить в правильность моего выбора и надеяться, что боль послужит платой за спокойную будущую жизнь.

На место, где теперь находилось клеймо, нанесли холодную мазь. Она притупила пульсирующее жжение от ожога и принесла облегчение. После этого нас отпустили в священный дом.

Жизнь в пристройке старейшины закончилась. Детство осталось позади, хотя оно никогда не было беззаботным. Арелла теперь должна справляться сама, и скоро она тоже окажется у служителей Небес. Здесь мы и встретимся вновь. Она тоже внесет небольшую плату за обретение новой семьи.

Продрогшие от холода, заплаканные, с покрасневшими носами и охрипшими от криков голосами, мы, будущие служители, вошли в священный дом. К нам тут же выбежала женщина в просторной светлой одежде. Ее золотистые волосы были заплетены в свободную косу, перекинутую через плечо, а в голубых глазах отражались блики от огня в печи. Она обеспокоенно сминала руками подол длинной рубашки.

– Великие Небеса, они же замерзли! Тион, ну что ты встал? Принеси им теплую одежду и суп подогрей. – Ее нежный голос полнился добротой и заботой.

Молодой мужчина, который выступал нашим сопровождающим, недовольно поморщился, но спорить не стал.

– И захвати мазь.

Женщина посмотрела на нас и тепло улыбнулась.

– Я слуга Небес, Отея. Не бойтесь, теперь о вас здесь хорошо позаботятся.

– Как же, – буркнул Тион, который все еще стоял на прежнем месте и странно косился на меня.

– Сказала же: принеси им одежду и еду.

Так нас накормили и, расстелив шкуры возле печки, оставили на ночь отогреваться здесь. Теперь моя семья состояла из малознакомых, но добрых на вид людей.

Несмотря на мазь, кожа горела и ныла, мешая провалиться в сон, а от жара углей горло быстро пересохло, требуя воды. Вдруг пришло понимание, что сегодня последняя ночь, когда я могу увидеть Хвостика. Может, на кухне осталось что-то из той еды, которую нам давали? Сбегать сейчас, не зная, как поступят служители Небес, было опасно, и я не мог бездумно пойти на такой шаг, поэтому решил, что попробую выбраться, только если найду еду.

Привычно тихо я прокрался к двери, за которой находилась кухня, и уже потянулся к ручке, как вдруг услышал тихие голоса.

– Тион, прекрати. Твое поведение недостойно служителя Небес.

– Аю сегодня увели. Сколько мы еще будем закрывать глаза на то, что творит старейшина?

– Тион! Ты навлечешь на всех гнев Великих богов. Мы дар, и наша жизнь принадлежит им.

– Дар? – В голосе послышалась насмешка. – Мы скот, Отея, который клеймят и откармливают на убой, а потом выпускают всю кровь, называя это жертвенным подношением. Разве ты не понимаешь, что Аю забрали? Аю!

– Замолчи! Не смей такое произносить! С такими грешными мыслями тебе лучше покинуть Кроан.

– Я бы рад, Отея, но…

Неожиданно доска под ногой скрипнула, и я испуганно отшатнулся.

– Там кто-то есть?

– Да кто там может быть?

За дверью послышались приближающиеся шаги. Попытка спрятаться могла наделать еще больше шуму. Оставалось лишь молиться, что меня не накажут.

– Твои дары спят мертвым сном, а все остальные в комнатах.

Дверь, едва скрипнув, открылась, и в проходе, полностью загораживая собой кухню, появился Тион. Он опустил глаза и внимательно на меня посмотрел.

– Что там? – чуть повысив голос, спросила Отея.

Тион странно улыбнулся и, жутко округлив глаза, одними губами сказал: «БЕГИ».

– Да говорю же, нет никого. – Он закрыл дверь передо мной, и теперь его голос снова стал приглушенным. – Сколько раз говорил тебе, что доски менять надо или хотя бы прибить получше.

Остальной разговор я уже не слышал. В голове стучали слова: скот, на убой, пускать кровь. Беги. Желанная безопасность рушилась на моих глазах. Не дар, а жертвы. Мне хотелось одного: найти Хвостика, а потом вернуться в пристройку, где были Арелла и угрюмый Радос. Пусть бы обряд инициации не проводился никогда.

Мы скот, который клеймят.

Беги.

БЕГИ.

Голос Тиона гремел в ушах, а его беззвучные слова послужили призывом к действию, даже не давая времени успокоиться и все обдумать. Схватив первый попавшийся плащ, я бросился прочь из дома служителей Небес.

Происходившее после напоминало мутный кошмар. Единственная дорога, по которой можно было вернуться необнаруженным, проходила мимо той пещеры. Остальные пути вели на площадь и слишком хорошо просматривались. Я крался под светом луны, молясь остаться незамеченным. У меня не было плана или понимания, что нужно делать, лишь желание оказаться в знакомом безлюдном месте, с волчонком, и зарыться носом в мягкую шерстку.

Впереди замерцали оранжевые всполохи пламени. Теперь пришлось почти ползти, прячась за валунами и стараясь не наступать на свежевыпавший скрипучий снег. Нужно всего лишь миновать вход со стражей. В голове навязчиво продолжало стучать лишь одно: встретиться с Хвостиком, который меня ждет. Словно эта мысль позволяла не сойти с ума от рухнувших надежд.

До пещеры оставалось еще чуть-чуть, и я прижался к валунам, которые полностью скрывали меня от чужих глаз. Заглянув меж ними, можно было рассмотреть арочный вход с факелами. Их свет играл на стенах, а в устрашающих тенях за его пределами стражи тащили за собой два тела. На них были белые, как снег, одежды, слишком легкие для такого холода. Я пригнулся еще сильнее, вдавливаясь в камень и не дыша.

– Куда их?

– Отнесем подальше и сожжем.

Вегард остановился, пытаясь поудобнее перехватить тела. Второй стоял и просто наблюдал за ним.

– Не хочешь помочь?

– А факелы ты понесешь? Они же иссушенные, почти ничего не весят.

Первый ругнулся и рванул на себя тела, длинная туника не выдержала и порвалась, обнажив клеймо на лопатке. Рука дрогнула, а в горле застыл всхлип. Клеймо было таким же, как у меня. Скот на убой.

– В следующий раз ты потащишь даров, а я факелы.

– Надеюсь, что следующего раза не будет.

– Ты не слышал Ирилия? Пришел последний цикл, кровь стала пробуждаться все чаще, а почти все наши цепи либо стащили отступники, либо они остались с охотниками.

– Цепи впитывают кровь, как сухая земля воду. Прожорливые твари.

Мужчина посмотрел на пещеру.

– Думаешь, Марих и Агель справятся до нашего возвращения?

– Кель и Эссон посторожат вход. Да и нет тут никого. Вокруг Кроана полно нашей стражи.

Он оглянулся на вход в пещеру, откуда вышли два огромных белых волка – спутники Вегардов, к которым никто не решался приблизиться.

Я дождался, пока стражники уйдут достаточно далеко, и осторожно выполз из убежища. Место ожога полыхало при трении об одежду, но благодаря ощутимой боли мысли стали проясняться. Узор клейма на телах отпечатался в памяти. Мы все стали дарами для богов, и сейчас было два пути: узнать правду или вернуться и ждать своего конца, послушно читая молитву каждый день.

Беги.

Тело сотрясло мелкой дрожью. Одна часть меня хотела повиноваться словам Тиона и убежать, но другая звала внутрь пещеры. Я сделал шаг, а потом еще один. Пусть даже волки сейчас меня разорвут.

Кель и Эссон пригнули головы и оскалились, но я продолжал медленно идти им навстречу, словно на какое-то время стал бесстрашным Вегардом. Как только расстояние между нами уменьшилось, оскал сошел с заостренных морд. Один из волков приблизился и боднул головой мою руку. На удивление, они не учуяли во мне чужака и легко пропустили внутрь пещеры.

Факелы освещали только вход, поэтому дальше пришлось двигаться почти на ощупь, но в памяти хорошо сохранилось расположение туннелей, по которым нас недавно вели. Из одного, где находились цепи, доносился шум разговора, поэтому я поспешил выбрать новый проход. Он был длиннее предыдущих и просторнее. Наконец мне удалось выйти к гроту, свод которого имел несколько дыр. Свет, проникавший через них, был слабым, но его вкупе с мерцанием факелов хватало для того, чтобы в глазах навсегда запечатлелась жуткая картина.

Массивный чан занимал место посередине. Он стоял на каменном постаменте в окружении факелов на высоких подставках. Звук капель, падающих с высоты в чан, эхом отдавался от стен грота. Сначала мне показалось, что через дыры в потолке просачивается снег, тающий от огня, но правда была намного ужаснее. Я увидел людей, подвешенных цепями к своду грота прямо над чаном. Длинные золотистые волосы, слипшись в бурую массу, закрывали их лица. Тела изуродовали глубокие раны, из которых кровь стекала в чан, наполняя его жертвенным подношением. От этого вида желудок сжался в ком, не желая удерживать в себе недавнюю еду. Зачем я только пробрался сюда? Зачем мне нужна была правда? Страшно, так страшно.

Беги.

Внезапно чья-то рука вцепилась мне в плечо и дернула на себя. Я прикусил язык от испуга. За мной стоял Тион.

– Глупый мальчишка, для чего ты полез в пещеру, оставляя следы? Теперь тебя ищут. – Он замолк и оглянулся. – Зачем обманул старейшину? Я видел, что ты Вегард, даже волки пропустили тебя.

Оцепенение прошло, и я попытался вырваться, но хватка у него была крепкая, как у воина. Тион вздохнул и прикрыл на мгновение глаза.

– Беги. Ты обманул старика и узнал правду слишком рано. Тебя не оставят в живых. По лесным тропам выйди к реке Кхали, где она огибает скалу. Найди отступников и проси их о пощаде. Скажи, что хочешь быть с ними, что ты Вегард, что… – он запнулся, – Тион приказал передать им, что не сберег Аю. Они поймут и примут тебя.

– Но как же Арелла и Хвостик? – Почему-то сейчас они стали очень важны, как последняя ниточка, связывающая с прошлым.

Тион притянул меня ближе и прошипел прямо в лицо:

– Беги, глупый мальчишка, или окажешься на их месте этой же ночью.

Он грубо вцепился в мой подбородок и развернул лицом к чану.

– Запомни ЭТО навсегда. Беги и забудь про Кроан.

Тион с силой оттолкнул меня.

– Беги в лес, пока есть силы.

И я, словно завороженный его словами, побежал. В ушах стоял звук капающей крови, а перед глазами – клеймо. Страх придавал сил, и вскоре лес поглотил меня своей тьмой.

Глава 2

Я бежал, не разбирая дороги и проваливаясь в сугробы. Колючие иголки еловых ветвей, покрытых тонкой коркой льда, царапали лицо. Приходилось прищуриваться, чтобы они не попали в глаза. Руки мерзли, но я продолжал хвататься за снег и все дальше углубляться в лес, пока не выбился из сил. Порывы ветра болезненно обожгли щеки и заставили остановиться. Только тогда пришло понимание, что, позволив страху завладеть собой, я просто ускорил неизбежность смерти. Тион говорил выйти по тропам к реке Кхали и там найти отступников, но как это было возможно ночью в заснеженном лесу? Даже охотники отправлялись только со своими волками. Скорее всего, утром Вегарды найдут мое окоченевшее тело. К страху добавилось отчаяние. Они смешались в бурный водоворот и пролились неконтролируемым потоком слез. Я всего лишь хотел жить, избегая опасности. Неужели мама оставила мне невыполнимый наказ?

Под светом луны снег искрился, позволяя рассмотреть ближайшие деревья. Вытерев рукавом мокрые щеки, я огляделся в поисках какой-нибудь тропы. Все леса, окружающие Кроан, тщательно обходили охотники, и там должна была быть протоптанная дорога, которая позволила бы выбраться из ледяной ловушки. Следовало двигаться в одном направлении, а не блуждать кругами.